Оракул с Уолл-стрит 4

Глава 25 Атлантик-Сити

Звук бурлящего перколятора заглушал тиканье часов в конспиративной квартире на Восточной 73-й улице. Утренний кофе должен добавить ясности перед поездкой, но мысли все равно кружились вокруг предстоящей встречи в Атлантик-Сити.

— Босс, автомобиль будет через полчаса, — сообщил О’Мэлли, входя в гостиную с папкой документов. — Мартинс уже проверил маршрут дважды.

— Отлично. А наш багаж?

— Все готово. Включая дополнительные меры безопасности, о которых просил мистер Мэдден.

Я кивнул, допивая кофе. Встреча с Мэдденом накануне оставила смешанные впечатления. С одной стороны, ирландец проявил похвальную заботу о моей безопасности. С другой, его предложения по изменению внешности казались излишне драматичными.

В половине десятого раздался условный стук в дверь, три коротких, два после паузы. О’Мэлли открыл, и в квартиру вошел Мэдден в сопровождении двух своих людей.

— Доброе утро, Стерлинг, — поприветствовал он, снимая шляпу. — Готов к поездке?

— Готов. Хотя ваши вчерашние рекомендации по маскировке кажутся чрезмерными.

Мэдден усмехнулся и взял из рук помощника небольшую кожаную сумочку.

— Поверь, в Атлантик-Сити будет полно федералов и местных копов. Они знают в лицо каждого крупного бизнесмена с Уолл-стрит. И им совсем не надо видеть тебя рядом со мной.

Он открыл сумочку, показывая ее содержимое: тюбики с краской, небольшие накладки, парикмахерские принадлежности.

— Седина на висках, легкие морщины, изменение формы бровей. Ты превратишься в солидного джентльмена лет пятидесяти, ветерана Великой войны, прибывшего на курорт по рекомендации врачей.

— И документы?

— Уже готовы, — один из спутников Мэддена передал мне конверт. — Роберт Харвей из Филадельфии, владелец торговой компании. Банковские справки, рекомендательные письма, даже медицинская карточка с отметками о контузии.

Я изучил документы. Работа была выполнена безупречно, бумага подходящая, печати выглядели подлинными, даже фотография соответствовала задуманному образу.

— Неплохо. А что с моими людьми?

— О’Мэлли станет твоим деловым партнером, Патриком Салливаном. Мартинс — личным водителем. У всех есть соответствующие документы и легенды.

Мэдден подошел к окну, выглядывая на улицу сквозь занавески.

— Еще одно дело, Стерлинг. В первый день конференции лучше держись в стороне, как мы и договаривались. Многие боссы из других городов тебя не знают, могут воспринять как чужака или даже стукача.

— Я и не планировал участвовать в первый день.

— Да, так и есть. В любом случае, первый день — это больше церемонии и пустые речи. Настоящие решения принимаются потом, в узком кругу.

О’Мэлли кашлянул.

— Босс, о безопасности. Если кто-то попытается вас вычислить…

— Мы будем готовы ко всему, — мрачно сказал Мэдден. — Мои люди будут наблюдать из тени. При малейших признаках облавы получишь сигнал.

— А что с сицилийцами? Говорят, они что-то затевают.

— Марранцано привезет с собой целую армию. Но в Атлантик-Сити действуют особые правила, это нейтральная территория. Открытых столкновений быть не должно.

Мэдден повернулся ко мне.

— Зато закрытых вполне возможны. Поэтому и маскировка, и осторожность.

Следующие полчаса ушли на превращение. Мэдден лично наносил краску, меняя цвет волос у висков, добавляя морщины вокруг глаз. О’Мэлли и Мартинс тоже подверглись трансформации.

О’Мэлли получил бороду и очки, Мартинс стал заметно старше благодаря седым волосам и накладным усам.

— Теперь родная мать вас не узнает, — довольно сказал Мэдден, оценивая результат. — Роберт Харвей, респектабельный филадельфийский торговец. Едет поправить здоровье на морском воздухе.

Взглянув в зеркало, я с трудом узнал себя. Седина и морщины добавляли лет пятнадцать, изменение формы бровей меняло выражение лица. Костюм консервативного покроя завершал образ.

— Впечатляет. Сколько это продержится?

— Дня три, если будешь осторожен с водой. Для снятия есть специальный растворитель.

Мэдден собрал принадлежности в сумочку.

— Все остальное знаешь. На конференцию попадешь завтра вечером, после того как основные делегации прибудут и улягутся страсти. А сегодня просто богатый турист, наслаждающийся Атлантик-Сити.

— Понял.

— И последнее, — голос Мэддена стал серьезнее. — Ни одного важного решения без консультации со мной или Лучиано. Эти люди играют по своим правилам, и одно неосторожное слово может стоить вам жизни.

Мы спустились к автомобилю. Вместо привычного Packard Twin Six нас ждал более скромный Buick Master Six, машина солидная, но не привлекающая лишнего внимания. Мартинс уселся за руль, сохраняя образ пожилого шофера.

О’Мэлли устроился на переднем сиденье рядом с ним, я разместился сзади. Багажные отделения занимали два объемистых чемодана и дорожная сумка.

— В путь, джентльмены, — сказал я, когда автомобиль тронулся с места. — Следующая остановка Атлантик-Сити.

Дорога в Нью-Джерси заняла около трех часов. Мы ехали через Голландский туннель, затем по шоссе номер девять на юг. Мартинс вел машину ровно, не привлекая внимания дорожной полиции, но и не слишком медленно.

За окнами сменялись пейзажи. Сначала промышленные районы Северного Джерси с их дымящимися трубами химических заводов и нефтеперерабатывающих предприятий. Воздух здесь был тяжелым, пропитанным запахом серы и машинного масла. Мимо проносились небольшие городки — Элизабет, Рахвей, Нью-Брансуик, где рабочие спешили к заводским воротам, а домохозяйки развешивали белье во дворах.

Постепенно индустриальный ландшафт уступил место сосновым борам Центрального Джерси. Здесь воздух стал чище, а дорога извивалась между высокими соснами, чьи иглы шелестели под майским ветром. Изредка встречались небольшие фермы с пасущимися коровами и красными амбарами, где сушилась кукуруза.

— Красота какая, — заметил О’Мэлли, глядя на проплывающие мимо поля. — А говорят, в этих лесах полно самогонщиков. Целые заводы прячут.

— В каждом штате свои особенности торговли, — усмехнулся я. — Нью-Джерси не исключение.

По мере приближения к побережью в воздухе появились первые нотки соли. Сосны стали ниже и реже, уступая место дубам и кустарникам, приспособленным к морскому климату. Вдоль дороги появились придорожные кафе с вывесками «Лучшие устрицы в Джерси» и «Свежая рыба каждый день».

Первые признаки Атлантик-Сити появились еще за несколько миль. Рекламные щиты, обещающие лучшие в мире казино, развлечения и удовольствия. Потом пошли дачные поселки, где богатые филадельфийцы и нью-йоркцы проводили летние месяцы.

— Ну надо же, — пробормотал О’Мэлли, глядя на огромную рекламу казино «Риц». — «Где мечты сбываются, а состояния тратятся». Честная реклама.

— Атлантик-Сити всегда был честен насчет своих намерений, — заметил я. — Здесь не притворяются, что деньги не главное.

Въезд в город через Венетнорский мост открыл панораму, от которой перехватило дыхание. Бордуок тянулась вдоль береговой линии, словно деревянная артерия, пульсирующая жизнью. За ней высились отели, «Президент», «Трейморе», «Чалфонт-Хэдхэм», каждый пытающийся перещеголять соседей в роскоши и размерах.

— Отель «Президент», — подтвердил Мартинс, сверяясь с запиской. — Номер заказан на имя мистера Харвея.

— Правильно. И помните, никаких «босс» или «мистер Стерлинг». Только «мистер Харвей».

Мы подъехали к отелю «Президент» с его величественным фасадом в стиле боз-ар. Портье в ливрее немедленно появился у автомобиля, принимая багаж. О’Мэлли и Мартинс обменялись профессиональными взглядами, оценивая безопасность территории.

— Добро пожаловать в отель «Президент», мистер Харвей, — поприветствовал меня управляющий у стойки регистрации. — Ваш люкс готов.

— Превосходно. А мой деловой партнер мистер Салливан?

— Номер на том же этаже, как просили.

Процедура заселения прошла гладко. Я расписался в книге характерным почерком немного дрожащей рукой пожилого человека, еще одна деталь роли Роберта Харвея.

В лифте О’Мэлли тихо заметил:

— На втором этаже заметил троих типов, которые слишком внимательно изучают постояльцев. Возможно, федералы.

— Или охрана отеля, — предположил Мартинс. — Здесь всегда много подозрительных личностей.

— В любом случае, держимся нашей роли, — напомнил я.

Люкс на десятом этаже оправдал репутацию отеля. Просторная гостиная с антикварной мебелью, спальня с кроватью размером с небольшую комнату, ванная с мраморной отделкой. Главным украшением служили окна от пола до потолка с панорамным видом на океан.

О’Мэлли методично проверил номер. Мартинс изучал план этажа и запасные выходы.

— Чисто, — доложил О’Мэлли. — По крайней мере, ничего стандартного.

Около трех дня раздался стук в дверь. Молодой человек в форме отеля принес запечатанный конверт.

— Для мистера Харвея. От администрации отеля.

Я дождался, пока он уйдет, и вскрыл конверт. Внутри лежала записка на фирменной бумаге отеля:

«Мистер Харвей. От имени специального комитета гостей отеля имеем честь пригласить вас на частную вечеринку в казино „Риц“ сегодня в 8 вечера. Дресс-код: смокинг. Пароль для входа: „Чикагский ветер“. С уважением, Ф. Н.»

Фрэнк Нитти. Правая рука Аль Капоне, один из самых влиятельных людей чикагской мафии. То, что он лично занимается организационными вопросами, подтверждало важность предстоящей конференции.

О’Мэлли, прочитав записку через мое плечо, нахмурился:

— Нитти хочет вас втянуть в первый день. Мэдден предупреждал.

— Именно поэтому мы откажемся, — я направился к письменному столу. — Нужно деликатно дать понять, что мистер Харвей пока только осваивается.

Я написал вежливый отказ, сославшись на усталость после поездки и обещание присоединиться к развлечениям завтра. Записку передал через того же посыльного.

— Умно, — одобрил О’Мэлли. — Но Нитти может не понять.

— Поймет. У него достаточно забот с размещением всех боссов и их людей. Один филадельфийский торговец, не самая большая его проблема сегодня.

Оставшуюся часть дня мы провели, изучая отель и его окрестности. О’Мэлли и Мартинс составили план эвакуации на случай экстренной ситуации. Я же играл роль туриста, прогуливающегося по Бордуок и наслаждающегося морским воздухом.

К вечеру в отеле заметно прибавилось гостей. В вестибюле появились люди, которых трудно принять за обычных отдыхающих, слишком внимательные глаза, слишком объемистая одежда, скрывающая оружие. Начинали съезжаться делегации.

— Завтра будет интересно, — заметил О’Мэлли, наблюдая из окна, как у входа останавливается очередной роскошный автомобиль с затемненными стеклами.

— Да, — согласился я. — История в процессе создания. И мы будем ее свидетелями.

Вечерние тени уже накрыли Атлантик-Сити, когда в семь вечера в дверь номера постучали условным стуком — три коротких, пауза, снова три. О’Мэлли взглянул в глазок и кивнул мне. Вошел человек в форме официанта отеля, с подносом и накрытыми блюдами.

— Мистер Харвей? — он говорил с акцентом Бостона. — Ужин по вашему заказу.

Как только дверь закрылась, «официант» сбросил маскировку. Передо мной стоял Джеки МакГрат, один из ближайших помощников Мэддена, которого я узнал по шраму, пересекающему левую бровь.

— Босс ждет вас в номере восемьсот сорок семь. Через десять минут. Условности соблюдены, вы заказали ужин в номер, официант принес его и ушел.

Он развернулся и исчез так же тихо, как появился.

Номер 847 располагался тремя этажами ниже. Я спустился по лестнице, избегая лифта. О’Мэлли остался в коридоре, наблюдая за происходящим.

На мой стук дверь открыл другой человек Мэддена, коренастый ирландец с красноватыми волосами.

— Заходите, мистер Харвей.

Номер оказался скромнее моего люкса, но достаточно просторным. В гостиной за круглым столом сидел Мэдден, в обычном безупречном костюме, перебирая какие-то бумаги. Рядом с ним на столе лежала открытая записная книжка и стояла бутылка ирландского виски Jameson.

— Стерлинг! — он поднялся, протягивая руку. — Как дорога? Как номер?

— Все прошло гладко. Маскировка работает безотказно.

— Садись, — Мэдден кивнул на кресло напротив. — Виски?

— Немного.

Он налил два стакана, не скупясь. В отличие от наших обычных встреч в Нью-Йорке, здесь Мэдден казался более напряженным, постоянно поглядывая на окно.

— Обстановка накаляется, — начал он без предисловий. — Марранцано привез человек сорок, все вооружены до зубов. Капоне прислал Нитти с дюжиной чикагских головорезов. А Массерия… — он покачал головой. — Джо Босс считает себя королем всех королей и ведет себя соответственно.

— А что с местными властями?

— Мэр получил щедрую мзду и притворился глухим и слепым. Полиция патрулирует районы, где живут обычные люди, а пляжную зону и отели трогать не смеет. Но зато федералы здесь кишат, как крысы в канаве.

Мэдден достал из внутреннего кармана фотографию и показал мне. На снимке был мужчина лет сорока, в очках, с аккуратной бородкой и внимательными глазами.

— Элиот Несс, — сказал он. — Федеральный агент. Он здесь не случайно. У него приказ собрать компромат на как можно большее количество участников. Поэтому твоя маскировка не прихоть, а жизненная необходимость.

Мэдден сделал глоток виски и откинулся в кресле.

— Теперь о завтрашней конференции. Первая половина дня — общие разговоры. Все будут присматриваться друг к другу, мерить силы. Вторая половина — территориальные вопросы. А вот вечером…

Он достал карту США и разложил ее на столе.

— Вечером будут решаться самые важные вопросы. Создание национального синдиката, принципы взаимодействия, разграничение сфер влияния.

— И какая моя роль?

— Ты появишься завтра в восемь вечера. К тому времени уже будут решены основные вопросы политики. Твоя задача — объяснить финансовые возможности, которые открывает координация действий.

Мэдден указал на несколько городов на карте.

— Смотри. Чикаго контролирует Капоне. Нью-Йорк будем делить мы с Лучиано и отчасти с Лански. Филадельфия, Бостон, Детройт — у каждого свои короли. Но что, если объединить финансовые потоки?

— Централизованная система отмывания денег, — понял я. — Общий банк для инвестиций в легальный бизнес.

— Именно! — глаза Мэддена загорелись. — Представь: вместо того чтобы каждый сам искал, куда вложить свою долю, мы создаем общий фонд. Инвестируем в недвижимость, промышленность, даже в банки и страховые компании.

Он передал мне несколько листов с расчетами.

— Я и Лучиано уже проработали основы. При объединении ресурсов мы сможем оперировать суммами в десятки миллионов долларов. Это откроет доступ к инвестициям, о которых раньше можно было только мечтать.

Я изучил цифры. Расчеты были впечатляющими. Суммарные доходы крупнейших криминальных группировок Америки составляли около пятидесяти миллионов долларов в год. При правильном управлении этот капитал мог удвоиться, а то и утроиться.

— Амбициозный план, — признал я. — Но есть проблема. Доверие. Кто будет управлять общими средствами?

— Вот здесь ты и нужен, — усмехнулся Мэдден. — Нейтральная сторона. Финансист с безупречной репутацией, который уже доказал умение приумножать капитал.

— Вы хотите, чтобы я стал финансовым директором американской мафии?

— Грубо, но верно. Конечно, официально это будет выглядеть как консультативные услуги для группы респектабельных бизнесменов.

Мэдден снова наполнил стаканы.

— Есть еще одна тема, которую нужно обсудить завтра. Сухой закон рано или поздно отменят. Что тогда? Некоторые предлагают перейти на наркотики, но это слишком грязно, слишком опасно. Умнее найти новые легальные ниши.

— И какие?

— Профсоюзы. Строительство. Мусорный бизнес. Игорные дома в Неваде, где они легальны. Возможностей много, нужна только координация.

Час пролетел незаметно. Мэдден изложил детальный план предстоящих переговоров, роли ключевых участников, возможные точки конфликта.

— Последнее, — сказал он, когда я уже собирался уходить. — Марранцано не доверяет никому, кто не сицилиец. Если почувствует угрозу своему влиянию, может устроить проблемы. Будь начеку.

— Понял. А что с Капоне? Его ведь здесь нет.

— Аль решил держаться в стороне от прямых переговоров. Слишком много федерального внимания. Но его интересы представляет Нитти, и этот достаточно влиятельный.

Мы пожали руки на прощание.

— Увидимся завтра, Стерлинг. И помни, завтра решается судьба преступного мира Америки на следующие десятилетия.

Я вернулся в номер, но спать не ложился. На сегодня у меня намечена еще одна встреча.

В половине десятого вечера раздался еще один условный стук в дверь. На этот раз пришел элегантно одетый итальянец с характерными чертами лица юга Италии.

— Мистер Харвей? Мистер Лучиано приглашает вас к себе в номер. Свежий воздух полезен для здоровья.

Я спустился на этаж ниже, ггдев номере девятьсот три меня ждал Лучиано в сопровождении двух телохранителей. Даже в повседневной одежде, легком летном костюме, он выглядел как человек, привыкший к власти.

— Мистер Харвей, — он, как обычно, говорил с едва заметным акцентом. — Поговорим? На улице слишком много ушей. Как вам Атлантик-Сити? Красиво, не правда ли? Америка в миниатюре. Все можно купить, все можно продать, главное знать цену.

Телохранители держались на расстоянии.

— Мэдден рассказал о вашем разговоре, — продолжил Лучиано. — О финансовом объединении. Идея интересная, но есть нюансы.

— Какие именно?

— Старики. Массерия, Марранцано. Они привыкли к старым методам. Для них объединение — это подчинение. А подчиняться они не хотят никому.

Лучиано откинулся на спинку кресла.

— Видишь ли, Стерлинг, — он понизил голос, — будущее за молодыми. За теми, кто понимает, что мир меняется. Нужна не конфедерация королевств, а настоящая корпорация. С едиными правилами, общей казной, разделением труда.

— И кто возглавит эту корпорацию?

Лучиано усмехнулся.

— Хороший вопрос. Пока что у нас есть равные партнеры. Но равенство штука сложная. Кто-то всегда хочет быть равнее других.

Он отпил виски из стакана.

— Завтра, — продолжил Лучиано, — будет три ключевых голосования. Первое — о создании комиссии, которая будет разрешать территориальные споры. Второе — об общей казне и инвестициях в легальный бизнес. Третье — о правилах ведения дел.

— И ваша позиция?

— Мы с Мэдденом идем вместе. Но Массерия может попытаться торпедировать любое решение, которое ограничивает его власть. А Марранцано… он вообще считает, что все не-сицилийцы должны подчиняться «почтенному обществу».

Лучиано повернулся ко мне.

— Твоя презентация завтра критически важна. Покажи им цифры. Объясни, что означает координация в финансовом плане. Многие из этих людей никогда не видели настоящих больших денег.

Он достал из кармана сложенную бумагу.

— Здесь примерная структура того, что мы хотим создать. «Американская национальная корпорация развития» — так будет называться легальная оболочка. Управляющие в каждом крупном городе, координационный совет, общая финансовая политика.

Я пробежал глазами схему. Это была зародышевая форма того, что историки позже назовут «Коза Ностра», национальной мафией.

— Впечатляет. А что с текущими конфликтами?

— Капоне и О’Бэньон почти договорились о разделе Чикаго. Мы с ирландцами Мэддена нашли общий язык. Но Марранцано хочет войны с Массерией, а это может разрушить все планы. Стерлинг, — Лучиано посмотрел на меня серьезно. — Ты понимаешь, во что ввязываешься? Это не те игры, к которым ты привык на Уолл-стрит. Здесь ошибки расплачиваются жизнью.

— Понимаю. Но возможности компенсируют риски.

— Хорошо. Тогда еще один вопрос. Твоя связь с Continental Trust. Некоторые здесь об этом знают.

Я напрягся. Эта тема была бомбой замедленного действия.

— И что они думают?

— Пока что считают полезным. Continental Trust серьезная сила. Если ты можешь служить мостом между нами и ими, это выгодно. Но если твоя лояльность окажется под вопросом…

Он не договорил, но смысл был ясен.

— Моя лояльность на стороне тех, кто платит справедливо и держит слово, — сказал я. — Continental Trust предложил перемирие. Я его принял. Не более того.

— Достаточно честно, — кивнул Лучиано. — На завтра запомни главное: мы строим будущее. А будущее требует новых методов, новых людей, новых идей. Ты — одна из таких идей.

Лучиано наклонился к коробке сигар «Ромео и Джульетта» и предложил одну мне.

— Кубинские, — сказал он, прикуривая. — Лучшие в мире. Знаешь, я думаю о том, чтобы наладить торговые связи с Гаваной. После отмены Сухого закона нужны будут новые товары для контрабанды.

— Азартные игры, наркотики?

— Может быть. А может быть, сигары, ром, кофе. Легальные товары с нелегальными налогами. — Он усмехнулся. — Американцы платят слишком много за удовольствия. Мы можем предложить их дешевле.

Мы помолчали.

— До завтра, Стерлинг. И помни, завтра ты не просто консультант. Ты голос будущего. Постарайся, чтобы твой голос услышали.

Мы пожали руки, и я поднялся в номер, где меня ждали О’Мэлли с чашкой кофе и Мартинс, лежащий на диване.

— Как дела, босс?

— Завтра будет решающий день, Патрик. Завтра мы изменим историю американской преступности.

— А может, и всей Америки, — добавил он задумчиво. — Такие деньги, такая власть… Это же почти как отдельное государство.

Я посмотрел в окно на огни Атлантик-Сити, отражающиеся в темных водах океана.

— Возможно, ты прав. Возможно, мы создаем нечто большее, чем просто преступный синдикат.