Оракул с Уолл-стрит 4

Глава 5 Сделка

Новости были такие, что Харрисон походил на мертвеца.

— Три крупнейших клиента требуют немедленного вывода средств, — сказал он упавшим голосом. — Вместе это около двенадцати миллионов долларов.

— У нас нет таких свободных средств! — воскликнул бухгалтер. — Все активы либо заморожены под кредиты, либо обесцениваются прямо сейчас.

Харрисон неожиданно выпрямился, в его глазах появился странный блеск.

— Я знаю, что делать, — он повернулся к одному из партнеров. — Джеймс, свяжитесь с Форбсом. Скажите, что я принимаю его предложение. Любые условия.

По комнате пронесся удивленный шепот. Форбс представитель Continental Trust, о котором ходили самые разные слухи. Обращение к нему было признаком крайнего отчаяния.

— А вы, — Харрисон повернулся к Паттерсону, — проверьте, что там с тем компроматом на Стерлинга, который мы собрали. Пора пустить его в ход.

Паттерсон нерешительно прокашлялся.

— В том-то и дело, Роберт. Наши люди докладывают, что все собранные материалы оказались нейтрализованы. Свидетели отказываются говорить, документы исчезли. Кто-то очень основательно защитил Стерлинга от любых персональных атак.

Харрисон с силой ударил кулаком по столу.

— Чертов выскочка! Как ему всегда удается быть на шаг впереди⁈

События развивались стремительно. К трем часам дня банки прислали официальные требования о дополнительном обеспечении по кредитам на общую сумму более пяти миллионов долларов.

У «Харрисон и Партнеры» не было таких средств. Паника среди клиентов нарастала, каждый час приносил новые запросы на вывод капитала.

К концу торгового дня ситуация стала критической. Continental Copper закрылась на уровне пятьдесят два доллара, потеряв почти двадцать четыре процентов стоимости за день. Federal Steel и Western Union показали снижение на восемнадцать и пятнадцать процентов соответственно. Совокупные потери «Харрисон и Партнеры» за один день превысили четыре миллиона долларов.

Харрисон созвал еще одно экстренное совещание, но на этот раз с более узким кругом участников, только старшие партнеры и главный юрист фирмы. Они обсуждали варианты: срочная продажа части бизнеса, поиск стратегического инвестора, даже возможность временной приостановки операций.

В этот самый момент Джонсон незаметно покинул здание «Харрисон и Партнеры» и направился к телефонной будке, расположенной в трех кварталах от офиса. Оттуда он связался со мной, сообщив последние новости и особенно подчеркнув контакт Харрисона с Форбсом.

Это была тревожная информация. Если Continental Trust вмешается, ситуация может осложниться. Но в то же время это свидетельствовало о том, насколько отчаянным стало положение Харрисона. Он был готов пойти на сделку с дьяволом, лишь бы спастись.

К пяти часам вечера, когда биржа уже закрылась, в моем кабинете собрались ключевые участники операции. Прескотт выглядел воодушевленным, но сохранял профессиональную сдержанность. Левински сияла от успеха. Хендерсон пересчитывал предварительные результаты нашей атаки, а Бейкер докладывал о переговорах с клиентами Харрисона.

— По предварительным данным, — начал Хендерсон, — общая капитализация «Харрисон и Партнеры» снизилась за сегодняшний день на сорок два процента. С учетом их структуры финансирования, это фактически означает техническую неплатежеспособность.

— Наши источники в банках подтверждают, — добавила Левински, — что «Харрисон и Партнеры» получили маржин-коллы на общую сумму более пяти миллионов долларов, которые они не в состоянии удовлетворить.

— А что с клиентской базой? — спросил я, поворачиваясь к Бейкеру.

— Я лично провел шесть встреч сегодня, — он с удовлетворением просматривал свои записи. — Четверо уже согласились перевести свои портфели под наше управление. Это около восьми миллионов долларов активов. С остальными продолжаем работать.

Я подошел к карте на стене, где были отмечены все наши цели и достигнутые результаты.

— Операция прошла даже лучше, чем мы рассчитывали, — сказал я, обводя взглядом команду. — Но нас ждет непростой вечер и еще более сложное утро. Харрисон загнан в угол, а загнанный зверь особенно опасен.

Я рассказал о контакте Харрисона с финансовым конгломератом.

— Если они предоставят экстренное финансирование, Харрисон может пережить этот кризис, — я постучал пальцами по столу. — Но ценой полной зависимости от них.

Я повернулся к Левински:

— Продолжайте мониторинг финансового состояния «Харрисон и Партнеры». Мне нужны точные данные о каждом маржин-колле, каждом требовании клиентов, каждом заявлении банков.

Затем к Бейкеру:

— Утройте усилия по работе с их клиентской базой. Каждый миллион, который мы переманим, это не просто наш выигрыш, но и их проигрыш.

И наконец к Хендерсону:

— Подготовьте аналитический отчет о стоимости активов «Харрисон и Партнеры». Что стоит купить, если дело дойдет до принудительной ликвидации.

Прескотт откашлялся:

— Вы действительно считаете, что все зашло так далеко? До ликвидации?

— Я считаю, что нужно быть готовым к любому сценарию, — ответил я. — Но наиболее вероятный исход — Харрисон будет вынужден искать покупателя для всего бизнеса или его части.

Тут в кабинет вошел О’Мэлли с телеграммой:

— Срочное сообщение от Джонсона, босс. Харрисон созывает совет директоров на восемь вечера. Повестка: «обсуждение стратегических вариантов выхода из кризиса».

Я удовлетворенно кивнул:

— Все идет по плану. Теперь нам нужно готовиться к возможным сценариям. Первый: Харрисон получает поддержку от крупного внешнего инвестора и пытается контратаковать. Второй: он ищет другого стратегического партнера. Третий: он решается на переговоры с нами.

— С нами? — удивленно переспросил Бейкер. — Вы думаете, его гордость позволит ему обратиться к вам после всего, что произошло?

— Когда речь идет о выживании бизнеса, гордость отходит на второй план, — ответил я. — В любом случае, мы должны быть готовы ко всем вариантам.

В этот момент зазвонил телефон. Я поднял трубку:

— Стерлинг слушает.

— Мистер Стерлинг, это Колман, секретарь мистера Харрисона, — в голосе чувствовалось напряжение. — Мистер Харрисон хотел бы встретиться с вами. Сегодня вечером, если возможно.

Я посмотрел на своих коллег, не скрывая удовлетворения:

— Где и когда, мистер Колман?

— Мистер Харрисон предлагает нейтральную территорию. Клуб «Метрополитен», в девять вечера. Он будет ждать вас в Зеленой комнате.

— Передайте мистеру Харрисону, что я буду, — ответил я и положил трубку.

Посмотрев на часы, я объявил:

— Харрисон запросил встречу. Сегодня в девять в «Метрополитен». Розенберг, — я обратился к нашему юристу, — подготовьте предварительный документ о намерениях. Несколько вариантов, от приобретения миноритарной доли до полного поглощения. Прескотт, вы отправитесь со мной. Хендерсон, к восьми мне нужна полная актуальная оценка активов «Харрисон и Партнеры».

Когда все разошлись выполнять поручения, мы остались в кабинете вдвоем с О’Мэлли.

— Невероятно быстро все происходит, босс, — заметил он, закуривая сигарету. — Еще утром Харрисон был грозным противником, а сейчас он практически готов капитулировать.

— Это иллюзия скорости, Патрик, — я подошел к окну, глядя на вечерний Нью-Йорк. — На самом деле мы методично готовили эту операцию. Каждая деталь, каждый шаг тщательно просчитаны. Сегодня мы просто увидели кульминацию.

— И все же, — О’Мэлли выпустил струю дыма, — заставить такого человека, как Харрисон, просить о встрече… Это впечатляет.

Я улыбнулся, вспоминая свой первый день в «Харрисон и Партнеры», когда я, растерянный и дезориентированный после перемещения в 1928 год, впервые встретился с Робертом Харрисоном. Надменным, властным, не терпящим возражений. Кто бы мог подумать, что меньше чем через два месяца ситуация так кардинально изменится.

Клуб «Метрополитен» встретил меня привычной атмосферой респектабельной роскоши. Стены, обитые темным деревом, приглушенное освещение, безукоризненно вежливый персонал. Я прибыл за пятнадцать минут до назначенного времени, в сопровождении Прескотта и Розенберга, нашего юриста.

Швейцар проводил нас в Зеленую комнату, элегантное помещение с изумрудными портьерами и классической мебелью из красного дерева. Харрисон еще не появился.

— Отличная позиция для переговоров, — заметил Розенберг, раскладывая бумаги на столе. — Он просил о встрече, и теперь заставляет нас ждать.

Я усмехнулся:

— Не думаю, что Харрисон оценит такую тактику. Он понес слишком большие убытки.

И действительно, ровно в девять часов дверь открылась, и в комнату вошел Роберт Харрисон. Сегодня он выглядел значительно старше своих пятидесяти лет.

Глубокие морщины на лбу, мешки под глазами, седина на висках казалась заметнее обычного. Но держался он все так же прямо, с врожденным достоинством человека, привыкшего к власти.

За ним следовали Паттерсон и седовласый мужчина, которого я не знал, видимо, юрист.

— Стерлинг, — Харрисон сухо кивнул, пожимая мне руку. — Благодарю, что согласились на встречу.

— Вы выглядите уставшим, мистер Харрисон, — заметил я, указывая на кресла. — Сегодня был непростой день на бирже.

Тонкая улыбка скользнула по его лицу:

— Не притворяйтесь, Стерлинг. Мы оба знаем, что произошедшее сегодня ваших рук дело.

Я не стал отрицать:

— Рынок есть рынок, мистер Харрисон. Участники свободно покупают и продают активы в соответствии со своими стратегиями.

— Достаточно игр, — Харрисон обвел рукой стол. — Вы нанесли сокрушительный удар по моей компании. Умелый, хорошо продуманный удар. Если бы не ваша атака, никто даже не заподозрил бы, что у нас есть какие-либо финансовые проблемы.

— И что именно привело вас на эту встречу? — прямо спросил я.

Харрисон обменялся взглядами с Паттерсоном, затем глубоко вздохнул:

— Реальность такова, что наша текущая финансовая ситуация затруднительна. Банки требуют дополнительного обеспечения по кредитам, которое мы не можем предоставить в столь сжатые сроки. Клиенты паникуют и выводят средства.

— Что вы предлагаете? — я сохранял нейтральный тон.

— У нас есть несколько вариантов, — вмешался Паттерсон. — Включая предложение от неких внушительных сил. — Он бросил на меня испытующий взгляд, явно пытаясь оценить мою реакцию. — Но я предпочел бы другое решение. Поэтому я здесь. Чтобы обсудить возможность партнерства между нашими фирмами.

— Партнерства? — переспросил я, позволив себе легкую улыбку. — После того, как вы попытались уничтожить нас через банковскую систему? После статей в прессе? После всех этих войсковых операций и десантов?

— Бизнес есть бизнес, Стерлинг, — Харрисон попытался улыбнуться, но вышло неубедительно. — Вы сами продемонстрировали, что понимаете это лучше многих.

Я откинулся в кресле, внимательно изучая Харрисона. Человек, который еще недавно был одним из королей Уолл-стрит, сегодня вынужден просить о помощи своего бывшего стажера. Ирония судьбы была почти осязаемой.

— Какое именно партнерство вы предлагаете? — спросил я.

Юрист Харрисона раскрыл папку и начал объяснять их предложение: объединение фирм с сохранением значительной автономии подразделений, принадлежавших «Харрисон и Партнеры». Роберт Харрисон сохранял бы пост председателя совета директоров объединенной компании, я занимал бы должность генерального директора.

Я внимательно выслушал, затем повернулся к Розенбергу:

— Наша позиция.

Наш юрист раскрыл документы:

— Мы рассматриваем вариант полного приобретения «Харрисон и Партнеры» компанией «Стерлинг Инвестментс». Учитывая текущее финансовое положение вашей фирмы, предложение составляет тридцать центов на доллар от оценки активов по состоянию на прошлый месяц.

Лицо Паттерсона исказилось от возмущения:

— Это грабеж!

— Это реальность рынка, — спокойно ответил Прескотт. — С учетом обесценивания активов и текущих обязательств, это еще щедрое предложение.

— А что касается руководства, — продолжил я, — мы предлагаем мистеру Харрисону должность почетного председателя совета директоров. Без исполнительных полномочий.

Харрисон побледнел:

— Вы хотите не просто купить мою компанию за бесценок, но и полностью отстранить меня от управления?

— Нет, — я покачал головой. — Я предлагаю спасти то, что еще можно спасти, и сохранить ваше имя и репутацию. Поверьте, это лучше, чем публичное банкротство.

В комнате повисла напряженная тишина. Харрисон смотрел в никуда, погруженный в тяжелые размышления. Паттерсон нервно постукивал пальцами по столу. Их юрист что-то быстро писал на листе бумаги.

Наконец Харрисон поднял взгляд:

— Если бы мне предложили представить самый худший сценарий иесяц назад, я не смог бы вообразить ничего подобного. — Он покачал головой. — Но у меня нет выбора, не так ли?

— Выбор всегда есть, — ответил я. — Вы можете принять предложение других людей. Даже несмотря на то, что вы с ними давно сотрудничаете, я сомневаюсь, что их условия будут мягче. И вряд ли они заинтересованы в сохранении вашего имени и наследия.

— Что с моими людьми? — спросил Харрисон. — С сотрудниками?

— Ключевые специалисты будут сохранены, — заверил я. — Остальных мы оценим индивидуально. Никаких массовых увольнений.

Харрисон медленно кивнул:

— Мне нужно время до утра. Я должен обсудить это с партнерами.

— У вас есть время до девяти утра, — согласился я. — После этого предложение будет пересмотрено в свете новых рыночных условий.

Мы закончили встречу, и Харрисон с его спутниками покинули комнату. Я остался с Прескоттом и Розенбергом, обсуждая детали предстоящей сделки.

— Он примет предложение, — уверенно сказал Розенберг. — У него просто нет других жизнеспособных вариантов.

— Согласен, — кивнул Прескотт. — Но что насчет других покупателей? Если они предложат лучшие условия…

— Они не предложат, — ответил я. — Им не нужен самостоятельный Харрисон. Им нужен инструмент для их операций. Марионетка, а не партнер.

Когда мы покинули клуб, О’Мэлли уже ждал меня в автомобиле:

— Как прошло, босс?

— Почти идеально, — я устроился на заднем сиденье. — Харрисон капитулирует. К завтрашнему утру «Харрисон и Партнеры» станет частью нашей компании.

— А название? — поинтересовался О’Мэлли, заводя мотор.

Я задумался на мгновение:

— «Стерлинг, Харрисон и Партнеры». Сохраним имя для истории, но реальная власть будет полностью в наших руках.

Автомобиль медленно тронулся, унося нас в ночной Нью-Йорк. Я смотрел на проплывающие за окном огни города, размышляя о стремительном повороте событий. Менее чем за два месяца я прошел путь от стажера до владельца одной из крупнейших инвестиционных компаний на Уолл-стрит. И это только начало.

Утром следующего дня, ровно в девять часов, в моем кабинете раздался телефонный звонок. Это был Харрисон.

— Мы принимаем ваше предложение, Стерлинг, — его голос звучал устало, но решительно. — С одним условием. Имя моей семьи должно остаться в названии компании.

— Договорились, — ответил я. — Розенберг подготовит все необходимые документы к полудню.

— Я никогда не думал, что скажу это, но… — Харрисон сделал паузу. — Вы превзошли меня, Стерлинг. Превзошли во всем.

— Я учился у лучшего, — отметил я, не без иронии.

После того, как мы закончили разговор, я вышел из кабинета и направился в конференц-зал, где уже собралась вся команда. Когда я объявил о принятии нашего предложения Харрисоном, в комнате раздались аплодисменты.

— Господа, и мисс Левински, — я поднял руку, призывая к тишине. — То, что мы сделали за последние дни — это только начало. Приобретение «Харрисон и Партнеры» мгновенно делает нас одним из крупнейших игроков на Уолл-стрит. Но с большой властью приходит и большая ответственность.

Я подошел к висящей на стене карте финансового мира, которую постоянно обновлял.

— Есть два важных аспекта, которыми мы должны заняться немедленно. Первый: интеграция активов и клиентской базы. Я хочу, чтобы переход был максимально гладким для клиентов. Никаких сбоев в обслуживании, никаких неопределенностей.

Я указал на обширные территории на карте, маркированные как сфера влияния конкурентов.

— Второй аспект: подготовка к следующему большому вызову. Наши противники не оставят эту ситуацию без внимания. Они планировали использовать Харрисона в своей игре, а теперь эта фигура выбыла с доски.

— Вы думаете, они атакуют нас напрямую? — спросил Хендерсон.

— Не сразу, — покачал я головой. — Они слишком умны для этого. Сначала они будут наблюдать, изучать, искать слабые места. Возможно, попытаются выйти на контакт под предлогом сотрудничества. Но вы были правы в главном. Нам нужно быть осторожными, чтобы не растянуть ресурсы слишком тонко.

Весь день прошел в лихорадочной активности. Юристы обеих сторон согласовывали детали соглашения. Я лично встретился с ключевыми сотрудниками «Харрисон и Партнеры», чтобы обсудить их будущее в объединенной компании. Бейкер и Прескотт провели серию встреч с важнейшими клиентами, заверяя их в стабильности и преимуществах нового объединения.

К вечеру все основные документы были подписаны. Сделка свершилась. Компания «Харрисон и Партнеры», некогда одна из жемчужин Уолл-стрит, теперь стала частью моей растущей империи.

Когда офис опустел, и остались только я и О’Мэлли, зазвонил телефон. Я поднял трубку:

— Стерлинг слушает.

— Поздравляю с впечатляющей победой, мистер Стерлинг, — раздался незнакомый голос, глубокий и с легким акцентом. — Ваша операция против Харрисона была проведена безупречно.

— Кто это? — напрягся я.

— Меня зовут Александр Шварц, — ответил голос. — Я представляю Continental Trust. И мне бы хотелось встретиться с вами в ближайшее время. У нас есть очень интересное предложение.

Я помедлил, обдумывая ответ. Неожиданный звонок от Continental Trust был одновременно тревожным сигналом и подтверждением нашего возросшего статуса.

— Я заинтересован в такой встрече, мистер Шварц, — наконец ответил я. — Но сейчас у меня довольно плотный график в связи с недавним приобретением.

— Конечно, я понимаю, — в голосе Шварца слышалась легкая улыбка. — Скажем, через неделю? В следующую пятницу, в полдень, в «Уолдорф-Астории»?

— Это приемлемо, — согласился я. — До встречи, мистер Шварц.

Я положил трубку и повернулся к О’Мэлли:

— Continental Trust вышел на связь. Они хотят встретиться.

— Неудивительно, — О’Мэлли задумчиво почесал подбородок. — После того, как вы сорвали их планы на Харрисона, они хотят оценить нового игрока на поле.

Я подошел к окну, глядя на вечерний Нью-Йорк. Огни небоскребов мерцали в сгущающихся сумерках, создавая иллюзию звездного неба.