Перерождение в подсвечник

Глава 2

Шел десятый день моего заключения в предмете роскоши. Алиса не отвечала, и я коротал время, тренируя свой огонек. Мне удалось выяснить предельное время горения свечи, которой меня заряжала каждое утро провинившаяся практикантка Лона. Первые пару дней я слишком перестарался в своих экспериментах, и свеча сгорала с такой скоростью, что Лона удивленно поднимала бровь, когда свет неожиданно тух, но меняла свечу и возвращалась к переписыванию какого-то трактата профессора. По обрывкам ее бормотаний я все больше находил сходств между ней и Алисой. Такая же разгильдяйка и прожигательница жизни, что предпочитала открывать двери своей грудью, а не мозгами. «Господи, и тут двоечница за партой, да что же мне везет-то так?» — ругался я в своих мыслях первые дни.

Еще одно сходство — это жевание Алисой булки над клавиатурой, в случае моей новой визави выходило над трактатом. Крошки привлекали различную летающую живность, которую мне удавалось подпаливать коротким всполохом. Если бы это была игра, то я бы уже получил парочку достижений за локальный геноцид насекомых. Жаль, в лаборатории Алисы не было такого же трудолюбивого подсвечника, частенько по неосторожности схватив ее кружку, можно было подкрепиться чем-то жужжащим в агонии.

— Марк! — Неожиданный крик Алисы вывел меня из привычной уже рутины охоты на мух.

— К сожалению, он погиб в огне, а я его далекий родственник, внук, Канделябр четырнадцатый! — Грустным голосом ответил я ей.

— Извините, — грустно ответила Алиса, и связь прервалась.

Я бы очень хотел поговорить с отделом кадров и тем куратором, что взял ее на работу. Остается надежда, что два телотресения, пока она будет бежать к профессору, встряхнут ее извилину. Мне же пока надо вот того мотылька приманить, так, сделаем огонек поярче и ждем.

— Марк, это профессор, — неожиданно включившаяся связь помешала язычку пламени, и мотылек улетел.

— Вечер в лабу, док, канделябр-убийца на связи, — ответил я ему.

— Что? — Я представлял, как глаза профессора округлились.

Хотя профессор и понимал шутки, но все же ситуация слегка начинала надоедать, потому я решил обстоятельно пересказать ему последние десять дней своего существования. Также не забыл упомянуть причину появления предмета моего заточения и теорию о месте своего заключения.

— Какая интересная история, голубчик, — сказал профессор, наверняка почесывая подбородок.

— И я хотел вас спросить, а что с моим телом, вы его забрали?

Я долго думал над этим, ведь если я тут, то мое тело должно быть где-то там. Принцип отправки синхронизатора был довольно прост и сложен. Каждый мир окружал некий купол отчуждения, не давая никому проникнуть извне. Это был грустный момент в истории мироиследований, который стал отправной точкой для всего НИИ МИМ. Когда нашли первый мир подобного типа, то посчитали пузырь вокруг планеты за какой-то слой плотного газа. Решив отправить экспедицию на планету, корабль дополнительно укрепили, и исследователи отправились к земле сквозь атмосферу. Поверхности достиг лишь безжизненный металл. Дальнейшие экспедиции предпринимали только различные автоматоны. Под управлением опытнейших операторов автоматоны смогли отыскать способ проколоть пузырь. После этого живые люди смогли достичь поверхности и с удивлением обнаружили мир, полный магии из книг. В последствии НИИ смог понять, что ключом является душа. Если отправить ее в виде энергии, предварительно забрав из тела, то барьер не представлял опасности для органического существа. Ну и немного позже появился способ ретрансляции души в тело. С тех пор и появились синхронизаторы, что спускались на планету, синхронизировали ее, ломая пузырь. Что там да как, я точно не знал, да и мне больше нравилась романтика исследователя новых миров, чем цифры и отчеты.

— Какое тело? — переспросил удивленный профессор.

— Что значит какое, профессор?! Вы что, забыли его на той поляне?! — начал я заводиться.

— Алиса?! — крикнул профессор.

На той стороне послышался звук разбившейся чашки и следом громкие крики оправданий.

— Марк, мне очень, очень жаль, — начал осторожно профессор. — Но, по-видимому, мы потеряли ваше тело, — как в гроб заколотил гвозди он свой ответ.

Честно, я хотел бы сжечь всю эту шарашкину контору уже давно. На первой миссии меня выкинули в ущелье, полное плотоядных червей размером с палец, и, пока я пришел в себя, они отгрызли часть моей ягодицы. Это было не просто больно, а чертовски больно! Две недели я пробирался по буреломам, пока не добрался до первой деревни. Там я наконец смог отдохнуть и поспать на животе, не чувствуя, как в тело впиваются ветки. Следующая миссия началась на необитаемом острове. Я два месяца строил лодку, чтобы убраться с него куда подальше и прекратить жизнь Биар Грилза. Спал, привязывая себя лианой к пальме, так как ночью на берег выползали зубастые крабы-людоеды. Остальные миссии начинались хоть не столь эффектно, но легкой прогулкой их назвать тоже было нельзя, по причине скудоумия навигаторов. Так что я привык, но это уже переходило все разумные пределы. Да, после переселения души забрать меня было невозможно. Но тело осталось пустым, а я застрял в этом дурацком предмете интерьера.

— Марк, я вам клятвенно обещаю, что мы что-нибудь придумаем! — попытался меня успокоить профессор.

— Профессор, помните Эрегею? — спросил я его.

— Помню, — медленно и на полтона ниже ответил он.

— Те фотографии все еще лежат у меня в облаке, — угрожающе продолжил я.

— Не надо! Мы все исправим, Марк, непременно все исправим! — засуетился профессор.

Мне даже стало немного жаль его. Все же профессор был хороший мужик, и то была обязанность моего навигатора Алисы. Хотя профессор должен был понимать, что в таком положении я ничего не сделаю. Только вот упоминания пары голых фотографий пьяного в стельку старика в женских доспехах творят чудеса дипломатии.

— Марк, я же с новостями! — вернув деловой тон, продолжил профессор. — Мы срочно обновили интерфейс передачи энергии и сейчас улучшим твое состояние, возможно, это сделает твою жизнь чуть проще. Подожди минуту. — загадочно сказал он.

Я слышал какие-то щелчки переключателей, писк сервоприводов и звуки жуткой вивисекции, как на модемах из далеких девяностых. Затем все резко стихло, и в поле моего зрения чуть ниже центра появилось небольшое окно с лицом профессора.

— Глаза! Мне нужны ее глаза! — крикнул я от радости и предвкушения.

— З… Зачем тебе мои глаза! — в кадр аккуратно заглянула рыжеволосая Алиса с дрожащим подбородком.

— Хочу подобрать тентакли к твоим глазам! Ничего сказать не хочешь? — обратился я к побелевшей девушке.

К слову, тентаклей она боялась больше, чем лишения премии, и всё благодаря той же Эрегеи, ух и веселая же миссия там была. Даже прийти в том же платье, что и Машка из соседнего отдела, не было столь страшно, по ее словам.

— Могу грудь показать! — умоляюще выдавила она из себя, краснея.

Если бы у меня была рука, то сейчас она пробила бы дыру во лбу.

— Профессор, она точно не ваша внучатая племянница тестя по линии матери брата деверя тещи зятя троюродного шурина? — на эту дуру было бесполезно злиться, она бы даже не поняла, что происходит.

Я знал, что это не так, но очень хотелось в это верить. Потому что единственное, в чём она действительно преуспела, — это в анализе культуры и межрасовых отношений. Именно поэтому она была моим навигатором в этой миссии, где нам предстояло тесно взаимодействовать с местным населением.

— Ха! Как всегда хорошая шутка, но, увы, нет, — посмеялся он, — еще мы с профессором Костомозговым улучшили системный интерфейс под твою ситуацию, он был очень возбужден, узнав, что… — начал пересказывать свои дебаты профессор.

— Док, очень интересно, но можно покороче! Я хоть и предмет роскоши, но у меня тоже есть дела! — решил я остановить его.

— А точно, в общем, мы можем внедрить систему в твою душу, но не знаем, что будет и получится ли, — резюмировал он свое предложение. — Так что у нас есть опасения… — продолжил профессор, но я отвлекся на свои мысли.

Мне было все равно на опасения ученых, ситуация и так, что называется, куда уж хуже. Система — это хорошо, удивительная штука, которая помогала синхронизаторам выжить в мире магии. Особая духовная установка, которая подключала душу к магическим потокам мира и позволяла ей управлять маной в его пределах. Гениальнейшая разработка профессора Циолковского после изучения сотен тысяч книг, добытых синхронизаторами в магических мирах. Как только первые синхронизаторы спустились на обитаемые планеты, стало понятно, что без подобной технологии усиления синхронизатор проигрывал даже детям. Это было втройне обидно, и многие так и не смогли оправиться после сотен часов психотерапии, навсегда застряв в состоянии страха и ожиданием очередного мокрого пальца в ухе. Бррр, как вспомню, аж жутко становится, маленькая пятилетняя девочка пинком отправляет взрослого дядю полетать. Многие в шутку называют ее «система помощи абсурдным страданиям», коротко «С.П.А.С.».

— Вы испытаете адскую боль и, возможно, умрете, — закончил свой рассказ профессор.

— Док, я подсвечник! И мое тело пошло на корм животным по чьей-то вине, — на последней фразе спина с рыжей копной волос на заднем фоне слегка дернулась.

— Да, выбора у вас, видимо, особо нет, — согласился со мной профессор.

Честно, мне было все равно, что произойдет, хоть и помирать не хотелось, но система могла бы дать хоть какой-то шанс на выживание. Застрять на сотни лет в теле подсвечника с непонятными перспективами эволюции, что бы это ни значило, было как-то страшнее после десятидневного одиночества.

— Скажите маме, что ее сын был героем! — дал я свое согласие на болезненный эксперимент.

— Тогда приготовьтесь, — махнул рукой профессор, и сигнал связи прервался.

А миг спустя сотни тысяч игл вонзились в сознание, причиняя немыслимую боль.

— Профессор, что это такое?! — удивленно воскликнула Лона.

Девушка смотрела на полюбившейся ей красивый подсвечник, пламя которого в секунду вытянулось на добрых тридцать сантиметров.

— Что за черт, — сказал профессор и, подойдя, снял очки.

Он посмотрел на подсвечник, протянул руку и, влив немного магии, задумчиво хмыкнул.

— В воске свечи чувствуется магия, какая интересная ситуация, — пробормотал профессор.

Затем, потушив фитилек, извлёк камешек из донышка подсвечника и, покрутив его, вставил обратно. Хлопнул в ладоши и возникшим маленьким огоньком на кончике пальца заново зажег свечу. Пламя горело ровным тусклым светом и больше не стремилось ввысь.

— Хех, включить-выключить всегда помогает, — ухмыльнулся профессор и вернулся за свой стол.

Я был готов уже отдаться в руки костлявой, не в силах больше терпеть. Мысли о том, чтобы дожидаться на той стороне всех своих обидчиков, уже не казались такими далекими. Неожиданно всё резко прекратилось, и я вновь увидел комнату и Лону, что старательно переписывала трактат. Значит, всё прошло успешно, подумал я и попробовал мысленно воззвать к интерфейсу.

[Планетарный статус жителя… ]

[Инициализация окружения… ]

[Сверка с базами данных… ]

[Добро пожаловать в систему СПАС 2.0]

Раса: Нет.

Вид: Голем.

Класс: Подсвечник.

Тип: Одинарный.

Характеристики: Нет.

Эволюция: 15,001 %/100.

Навыки: Воспламенение,?»№*»№, Улучшенное усвоение магии.

Ну всё, теперь я полноценный герой интерьера, готовый к завоеваниям и гаремам канделябров с восковыми извращениями.

— Марк! — голос профессора отвлек от размышлений своих будущих геройских похождений в свечном мире.

— Да, док, я живой, — откликнулся я, и окошко с видео вновь открылось.

— Как себя чувствуете? — спросил профессор, взяв блокнот.

— Последнюю неделю такое состояние, когда желание кого-то избить борется с желанием повеситься! Боль была чудовищной— вспомнил я чудовищную боль.

— Ха! Да, к счастью, мой местный коллега выключил ваше сознание. Удивительный способ, надо сказать. — Профессор радостно что-то записывал в блокнот. — И так, что у вас в интерфейсе? — задал он главный вопрос.

— Матюки и отчаянье, профессор, — грустно оценив свой невеликий статус, сказал я.

— Будьте серьезнее, Марк? — сдвинув брови, серьезно сказал он.

Я пересказал ему содержимое статуса, и профессор задумчиво откинулся в кресле. Затем отошел и куда-то позвонил. Алиса же тут же подскочила к экрану и всячески старалась привлечь мое внимание. Я был не совсем готов ее простить, потому просто наблюдал за ее неуклюжими попытками. Спустя минут десять профессор прогнал рыжую на место следить за приборами и сел на кресло.

— По-видимому, что-то пошло не так, — начал он.

— А я-то думал, что мы всё так и планировали, — ответил я ему.

— Не время для шуток, Марк, — он поправил очки и продолжил, — вам должны были передаться навыки для работы с новой системой. Та искаженная надпись, по-видимому, и есть наши последние доработки системы, которые не смогли установиться верно, и повторная инициализация, увы, недоступна. — Закончил он объяснения.

— Не вышло из меня супергероя, — горестно вздохнул я. — Эх, сколько же канделябрш расстроятся, не увидев мой полет в грязных окнах дворцов и замков.

— Хех, не падать духом — лучшее, что вы можете сделать в текущей ситуации. — Горько подметил профессор.

Конечно, лучшее, а что мне еще остается? Миссия представлялась собой как легкая прогулка с парочкой забегов по местным питейным. Быстренький сбор навыков путем копирования и анализа, взрывной рост силы, парочка постельных сцен, и вот уже четыре точки посещены, и пузырь лопнул. Прилетают послы на космолетах и причиняют цивилизацию и индустриализацию местному населению в обмен на ресурсы и бусы с зеркальцем.

— Я понимаю ваши мысли, — начал профессор. — Мы позаботимся о вашей семье, — предугадал он мою просьбу.

— Что ж, я знал, на что шел, — вздохнул я. — Жду ваших указаний, профессор, без вас из этой жопы мне не выбраться.

— Вот так-то лучше, — улыбнулся он, — пока с коллегой мы пришли к выводу, что нужно посмотреть, что за эволюция, раз вы стали чем-то на подобии монстра. И, исходя из того, что вы какой-то тип голема, возможно, удастся стать чем-то похожим на человека.

— А ведь точно! — В моей душе поселилась надежда.

— Скоро луны помешают связи, и вы снова останетесь одни без нашей поддержки, так что пока просто выживите, Марк, мы точно что-нибудь придумаем. — Улыбался он.

— Принято! — На радостях выкрикнул я, и сигнал связи пропал.

Видимо, непонятные перспективы эволюции — всё, что мне остается. Ну, держись, мир, я покажу тебе самую лютую прокачку, на которую только способна свеча!