Стольный град Ряжск

Фрагмент 18

33

Орешкин

Ох, и насел на меня полковник Денисенко с этим грёбанным изучением древнерусского языка. И на меня, и на мою «супругу», бывшую сестру медицины чрезвычайных ситуаций Алёну Истомину.

Ага. Не стал я кидаться ни на мордовских, ни на рязанских барышень. Просто потому, что у меня, совершенно неожиданно для нас обоих, «срослось» с Алёнкой. Причём, в её процедурной, куда я явился ставить какую-то прививку. Признаюсь, из-за моей наглости срослось: сидит она, вся такая серьёзная, что-то в моей карточке пишет, а я, встав с кушетки, подошёл сзади и положил ей руки на плечи. Молчит. Только замерла. А в оттопырившиеся края обшлагов халатика грудь в лифчике видна. Ну, я и двинул ладошки к ним. Молчит. Приподнял я её, усадил на стол, прямо на ту самую карточку, халатик расстегнул, бретельки лифчика с плеч сдвинул, чтобы груди обнажить и поцеловать. Молчит. Плавки сдвинул, в «нужном месте» гладить начал. Всё равно молчит, только глазки закатила. А «там» — мокро-мокро. И когда «дело делал», молчала, только прерывистым дыханием выдавала, что ей хорошо. Даже когда до пика дошла, только судорожно дышала, не проронив больше ни звука. Лишь когда всё закончилось, прошептала чуть слышно:

— А если бы кто-нибудь зашёл? Дверь-то не заперта…

Ну, не зашли же!

В общем, долго не раздумывал, тут же предложил ей переселиться ко мне в «офицерскую» однокомнатную квартирку в одном из домов «военного городка». А она и согласилась. Вряд ли из-за того, что прямо так сразу ко мне воспылала любовью. Скорее, из-за нежелания затягивать поиски «подходящего кандидата». Ну, а что? Я, как наше «приключение» показало, ей не противен, мне её стати и темперамент вполне подходят. Тем более, как выяснилось, молчаливой она оказалась только ради того, чтобы не выдать, чем мы в процедурной занимаемся. В общем, сошлись характерами. Не без шероховатостей в первое время, но притёрлись довольно быстро. Видимо, потому что у обоих и опыт семейной жизни уже был, и желание найти здесь, наконец, пару.

Вот и решил Денисенко, что мы с Алёной очень удачно подходим для того, чтобы быть «великокняжескими представителями» на самой южной окраине наших владений, в пограничной крепости Воронеж. Только находится эта крепость не на том месте, где нынешний город стоит, а немного севернее, рядом с райцентром Рамонь нашего времени, на берегу одноимённой с крепостью реки. Я — по военной части, Алёна — по медицинской и «работе с женщинами».

В путь отправились сразу, как только более или менее спала вода в реках. Небольшой колонной в составе двух БТР-6 и пары брянских вездеходов, сделанных на базе шасси для оперативно-тактических ракет. Этаких трёхосных монстров, способных плавать, даже таща «на спине» десять тонн груза или 15–20 «пассажиров». Очень полезная функция, если учесть, что до этой крепости от Ряжска больше двухсот пятидесяти километров пути, а заправка бронетранспортёров предусматривает по бездорожью примерно такое расстояние. То есть, с собой надо тащить минимум ещё одну заправку, чтобы вернуться назад. Ничего, этим летом предусмотрено строительство дороги к Воронежу, и БТР смогут «бегать» туда и обратно на одной заправке.

Кстати, одной из задач данной поездки и был поиск оптимальной трассы дороги к этому форпосту. Так что добираться пришлось небыстро, выискивая удобные обходы заболоченных участков в поймах многочисленных притоков Хупты и лесных массивов вдоль реки Воронеж. Частично — используя существующие дороги, которые нам показывал проводник из числа принявших нашу присягу рязанских вояк из Рясской крепости. Ну, и прорубаясь на этих дорожках сквозь чащобу, чтобы могли проползти громоздкие БАЗы.

— Ты учти, что с командиром воронежских «погранцов» сотником Ефремом тебе тяжело придётся налаживать контакт. Мужик он вредный, хоть дело своё туго знает, — наставлял меня Денисенко, который тоже ехал с нами, чтобы принять присягу личного состава «погранотряда».

Верить его словам можно, если знать, что первая его командировка в тринадцатый век была в «мифическую» Серую крепость, где он и с этим самым Ефремом встречался. С воином, действительно вызывающим уважение: по словам полковника, и обороной Воронежа руководил, когда татары пришли, и в дружине Евпатия Коловрата воевал, и потом, во время первой обороны Серой крепости сражался. Сейчас он, правда, всего лишь третий год руководит пограничной стражей, базирующейся в Воронеже, но уже должен освоиться на этом посту.

Думаю, найдём общий язык. По крайней мере, усилия к этому я приложу. Хоть сам и не служил в погранвойсках, но старший брат много рассказывал о службе на заставе, так что кое-какое представление о ней я имею. Конечно, в это время есть своя специфика, но привыкну и к ней.

Что касается Алёны, то и ей достанется работёнка. Во-первых, служба у пограничной стражи опасная, и травмы и раны случаются очень часто. Во-вторых, если мы хотим двигать прогресс, то нужно, в первую очередь, заниматься санитарным воспитанием населения, чтобы резко сократить смертность от всевозможных инфекций. А ещё — младенческую и детскую смертность. В-третьих, лечить людей надо более эффективными средствами, а не пускать болезни на самотёк.

Специально так рассчитали время, чтобы явиться в крепость в первой половине дня, и осталось побольше времени для полезных дел. Местных, конечно, нашей техникой перепугали до усрачки, но Денисенко вызвал того самого Ефрема, сухощавого воина, и предъявил ему как копию договора, подписанного с рязанцами, так и «мандат» о полномочиях по приёму обитателей крепости в подданство «Великого Князя Алексея Васильевича». Специально переведённый на древнерусский язык. А потом, когда разобрались кто теперь кому Рабинович, и меня представил, объявив, что я и десять бойцов со мной усилят гарнизон и станут «глазами, ушами и кулаками» «Великого Князя» в Воронеже. А приданное нам чудовище о восьми колёсах усилит оборону города.

Такого, блин, города, что его из конца в конец на четвереньках можно за десять минут пересечь. Но довольно плотно заселённого, поскольку в каждой «хатке» с соломенной крышей и земляным полом человек по десять-пятнадцать ютится. Из всех более или менее приличных домов — только избёнка самого сотенного, одновременно являющаяся и «штабом» возглавляемой им пограничной стражи.

Но место для крепости выбрано с умом: с трёх сторон окружено водой речной излучины, на возвышенности, явно с незапамятных времён использовавшейся в качестве поселения. Правда, сейчас площадь того поселения занята лишь наполовину, и среди поставленных мне на этот год задач — расширить обороняемую территорию на всё её пространство. Не переносить уже имеющуюся стену, а добавить новую. Для чего следующим рейсом, уже вместе с инженерной машиной разграждения, прокладывающей дорогу, прибудет двадцать человек плотников, которые и займутся этой работой. И постройкой новых домов, в которых жить нам с Алёной и моим бойцам. Пока же народ занялся выгрузкой вагончиков-балков, что станут нашим приютом на первое время.

Ефрем воспринял смену подданства довольно спокойно, а простой люд и вообще равнодушно, больше опасаясь нашей техники, чем «представителей новой власти». Ну, не впечатлили мы ни их, ни пограничников тем, что у нас из привычного им «холодняка» только ножи да, кое-у-кого, мачете, смотрящиеся весьма скромно на фоне сабель, копей, луков да мечей пограничников. Но сотнику Спиридон Иванович не только разъяснил, но и продемонстрировал в чём заключается сила нашего оружия, так что тот сразу же воспылал ко мне и моим ребятам уважением. И тем более — к нашему бронетранспортёру. А ещё остался доволен тем, что ради нас не придётся «уплотняться» в существующем жилье. Хоть полковник и остался ночевать в его избе.

Жене моей тоже сразу же нашлась работа: как я уже говорил, ранения у пограничников — обычное дело, а детишки болеют регулярно. Так что уже на следующий день весь городок знал, что годовалая девчушка, которую уже собирались хоронить, будет жить.

К моменту отъезда полковника вместе с почти всем «бронеотрядом» мы успели огородить колючей проволокой всю неиспользуемую ныне территорию старого поселения и разгрузить припасы, прихваченные из Ряжска. А я, открыв ящики с наконечниками стрел и копей, закалёнными пластинами для доспехов, мечами и сельхозинструментами, начал передачу Ефрему всех этих сокровищ.

И это — только первый этап нашего прогрессорства. Вторым станет… высадка картофеля, будущее поле под который уже пашут мои орлы, треща мотокультиваторами. Что такое картошка, сам сотник, его подчинённые и живущие в крепости крестьяне узнают в ближайшие дни: его специально брали с таким расчётом, чтобы «устроить презентацию».

34

Деев

Зачастили… Что ни неделя, то новые гости. В первую очередь, конечно, купцы, которых в это время гостями и называют. Но и шпионов, как докладывает Речкалов, немало. И из соседних княжеств, и от Пургаса, соперника каназора Пуреша в землях мордвы-эрзя, и от булгар. И даже монгольские уже объявились.

У этих вообще сейчас горячая пора: готовятся к грядущему походу на Русь, потому и вынюхивают, где чем можно будет поживиться. А уж весть о появлении по соседству с Рязанью какого-то нового княжества, строящего стольный град, по площади превосходящий даже ту же самую Рязань, и вовсе не могла оставить их равнодушными. Правда, внутрь города мы чужаков не пускаем и шляться вокруг его стен не позволяем, но и того, что эти лазутчики увидели, достаточно, чтобы понять: захватив его, можно озолотиться на торговле награбленным. Даже если торговать железом, которое ездит, ползает и даже просто лежит на земле вокруг города. Не говоря уже о диковинных товарах, продаваемых горожанами.

В общем, Ряжск будет, пожалуй, первой целью Батыя, когда он вторгнется на русские земли. Тем более, никаких сильных войск шпионы не обнаружили. Так, не больше полусотни конников, патрулирующих окрестности и гоняющих этих любопытствующих: мы не только привлекли к патрульной службе согласившихся присягнуть нам местных бойцов, но и сумели сагитировать переселиться в прошлое казаков, которые теперь обменивались опытом с «коллегами из прошлого». Ну, и какие-то «невооружённые бездельники», разъезжающие на ужасно смердящих самобеглых повозках или топчущихся вблизи мест, где ведутся непонятные работы.

Наверняка эти шпионы отметили, что крестьяне соседних с городом деревень хорошо одеты, явно сыты, а на полях невиданно густо что-то растёт. Зря, что ли, мы поменяли у крестьян их семена на свои, сортовые.

Да, стены и городские валы пониже будут, чем в Рязани. Только не знают эти «подсылы», что не пробить те стены никакими камнемётными машинами, а рвы скоро «оденутся» бетонной облицовкой. Ну, и другие очень неприятные сюрпризы поджидают тех, кто попытается взять Ряжск штурмом. Сколько бы их ни было.

Но, кроме всех этих шпионов, появляются и посланцы от «официальных властей» соседних княжеств. Я уже упоминал людей Пургаса, которые попытались «отвратить» нас от союза с мокшанским правителем. Предложение расторгнуть заключённый договор я, разумеется, отверг, предложив заключить аналогичный и с эрзянами, но их это не устроило. Что ж, хозяин — барин.

Заезжали «ближние дружинники» владимирского князя Георгия Всеволодовича, брат которого, Ярослав, отец будущего Александра Невского, только-только разгромил войско Ордена меченосцев на Омовже. Что называется, «навести мосты» и собственными глазами убедиться в словах союзников-рязанцев о «чудесном граде Ряжске», «дивным образом» вставшем над рекой Хуптой. Из Пронска княжьи люди приезжали узнать, правда ли мы будем «прямоезжую» дорогу к их городу торить. Даже из Курска, от свежепоставленного князя Юрия Святославича, нашего западного соседа, являлись, чтобы согласовать границу. Успокоил их, что новое Великое Княжество никаких претензий на земли за Доном не вынашивает, а если Юрий Святославич так хочет, то готовы заключить с ним письменный «ряд» об этом.

Ясное дело, что за Курским князем стоит Черниговский Великий Князь, сейчас «заевшийся» с Даниилом Романовичем, а потому опасающийся удара в спину. И долго ещё их личная вражда будет определять дела в западной части Древней Руси. Если мы не вмешаемся и обоим по башкам не настучим. Но пока нам не до этого, строить нужно. И не только жильё для растущего населения, но и производственные мощности.

Первым нашим производством, если не считать мастерских по ремонту и обслуживанию техники, стал… монетный двор, где мы сразу же запустили чеканку металлических денег. Копеек из меди, для которых мы используем… провода контактной сети троллейбусных, трамвайных и железнодорожных линий, и алюминиевой бронзы. В качестве разменной монеты за покупаемые у местных товары. Чуть позже запустим и производство серебряных рублей из серебра, которым расплачиваются с нами за «эксклюзив», а потом и тех слитков, которые для наших нужд аккуратно, чтобы не допустить ажиотажного спроса (а значит, и резкого скачка цен), закупают в нашем мире. Задача максимум — со временем избавиться от всех этих меховых эрзац-денег, просто заполонивших Русь в настоящее время.

Без притока серебра из Европы этого не добиться, поэтому с курскими посланцами я был весьма приветлив, одарив их щедрыми подарками и пригласив курских и черниговских купцов «делать деньги» на наших уникальных товарах. Жаль, всем итальянским колониям, находящимся в Крыму, осталось не так уж и долго существовать, иначе и купцов из них можно было бы хорошенько растрясти на драгоценный металл.

Впрочем, с этим самым сплавом меди и алюминия мы, похоже, «попали в точку». По крайней мере, монеты из него местные купцы «рвут» друг у друга едва ли не по весу серебряных. Ох, чувствую, и разгуляются же тутошние фальшивомонетчики и жулики, выдавая их и изделия из них за золотые. Но это уже не наши проблемы. Наши — не принимать эти фальшивки к оплате.

Самый простой способ содрать деньги, используя данный сплав, это производить из него «типа-ювелирку»: женскую бижутерию, всевозможные мужские аксессуары. По ценам, разумеется, ниже, чем из настоящего золота, чтобы не нарваться на обвинения в подделке. Ну, примерно, как стоит серебро. И наводнять этим именно Европу.

Второй вариант, который я уже обсуждал с экономистами, производство изделий из «эрзац-серебра», мельхиора, «маскирующегося» под настоящий металл даже лучше, чем медно-алюминиевое «типа-золото». Ясное дело, в монетное обращение его тоже не следует запускать, а вот изделиях, примерно вдвое более дешёвые, чем серебряные, вполне можно использовать. А чтобы нас не обвинили в подделке, ставить на них штамп «cuprum alba». Именно так прообраз мельхиора, случайно получавшийся сплав меди и никеля, назывался в Древнем Риме.

«Подкармливаем» мы соседей, русские княжества, и оружейной сталью. Насколько мне известно через информаторов подполковника Речкалова, рязанские дружинники очень высоко оценили наши «калёные стрелы» и пластины для ламеллярных, «чешуйчатых» доспехов. Лёгкие, прочные, с уже готовыми просечками под связывающую пластины шнуровку. Тоже закалённые, а потому неплохо держащие удар стрелы. По крайней мере, владимирцы и прончане (пусть Пронск и является уделом Рязанского княжества, но его князья весьма влиятельны и обладают определённой самостоятельностью), вместе с которыми нам предстоит отражать нашествие Батыя, должны быть неплохо вооружены и защищены.

Да, именно вместе. У нас, конечно, есть возможность расколошматить силы монгол в полевом сражении, но в одиночку этого делать нельзя. Князья должны почувствовать, что победа им далась нелегко. Кроме того, Батый придёт с настолько огромным войском, что его у него хватит, чтобы нанести удар не только по нам, но одновременно и по Рязани. Кроме того, наверняка небольшие группы, численностью от ста до тысячи воинов, обойдут все заслоны и будут рыскать по нашим и рязанским владениям. А что такое тысяче воинов захватить крепостцу, вроде Рясской, где гарнизон составляет человек пятьдесят? Раз плюнуть. Ведь, как утверждают историки, площадь «типового» укреплённого русского города составляет 400–450 квадратных метров, примерно двадцать на двадцать метров. По сути, небольшой форт, а не крепость.

Ещё история нас учит тому, что Батый, понеся в первом походе на Русь зимой 1237−38 годов огромные потери, не успокоился. Собрал подкрепления, по сути, полностью восстановив и даже немного увеличив армию, и продолжил войну. А если его прогоним из-под Ряжска и Рязани, он наверняка попробует «взять реванш». Или зайти с другой стороны, по левому берегу Оки, через Муромское княжество, как в нашей истории это случилось в 1239 году. Этот ход ему диктуют заветы его деда, Чингисхана, давшего указание монголам завоевать земли на западе «до Последнего моря», и первыми на их пути оказались булгары и русские, необходимость завоевания которых никем в Орде не оспаривается. Так что угроза владимирцам и рязанцам останется даже после первого этапа войны. Вот и пусть готовятся. С нашей помощью.