Стольный град Ряжск

Фрагмент 26

49

Речкалов

Лицо Денисенко исказилось презрительной гримасой, и я не удержался от вопроса:

— Знаешь его?

— От того, чтобы лично быть знакомым, бог уберёг. Но наслышан, велми наслышан: на редкость мерзкая, подлая и злопамятная личность. Как и его сынок — типичный мажор, которыми пруд пруди в нашем времени: хамоватый, наглый, уверенный в своей безнаказанности. Именно этой семейке ребята из Серой Крепости обязаны значительной частью своих неприятностей.

— Не лю-юбишь ты, Спиридон Иванович, молдаван! — засмеялся я.

— Не молдаван, как таковых, а вот этого конкретного. И его чадушко.

Мерзавец, так мерзавец. Подлец, так подлец. С кем мне только не приходилось иметь дело по службе. Не раз такое случалось, что плюнуть в рожу подмывает, а приходится с этим человеком работать. Что поделаешь? Издержки профессии. Тем более этого самого боярина Алексея Валаха прислал к нам наш западный сосед, Юрий Святославич Курский. И, как значится в нашей базе, составленной, в том числе, и с использованием информации от Денисенко, помимо сказанного, является ещё и «своим человеком» Великого Князя Михаила Всеволодовича Черниговского. Которого нынешней зимой «сдвинули» с черниговского «стола», но он до конца года опять вернётся на него. И начнёт крутить шашни с монголами, договариваясь, что не пошлёт помощи рязанцам, когда начнётся поход Батыя на Русь.

Нам и об этом известно, и о том, что личный враг Михаила, волынский князь Даниил, тоже с батыевыми «засланцами» договорится в обмен на обещание не трогать лично его владений. Таких «подсылов» сейчас по Руси немало ходит. А ещё больше — просто шпиков, скрывающихся под личинами купцов, наёмников, беженцев и даже странствующих проповедников. Кто-то за деньги работает, кто-то при помощи монголов хочет личные счёты свести, а кого-то используют «втёмную». В общем, Субуде-багатур уже запустил свою шпионскую сеть в русские земли в преддверии вторжения.

Но Валах — не из этой оперы. Этот просто собственную корысть лелеет. Люди, прибывшие с ним, рассказывают, что по итогам поездки в Ряжск его сыну Путяте обещана должность откупщика: будет собирать дань с подвластных Курску деревушек с «маржой» в собственный карман. Но боярин Алексей быстро сообразил, что торговля ряжскими товарами может стать тем самым слоем масла на куске хлеба от сбора «выхода», потому и взял «в посольство» сыночка, чтобы тот оценил переспективы.

Визит совершенно «пустой», не предусматривающий никаких итоговых документов. Просто привезти «приветственное послание» Великому Князю Алексею Васильевичу от князя Курского. А заодно, насколько я понимаю, разнюхать о нас, как можно больше: больно уж много сказок про нас по Руси ходит. Владимирцы и муромцы примерно с такими же целями приезжали, а теперь, говорят, и смоленцы с полочанами намыливаются явиться. Тоже «познакомиться».

Реакция «посла» (а если не прятаться за дипломатические витиеватости, то обычного почтальона, доставившего письмо адресату) вполне предсказуемая: охренение от укреплений, построенных за нереально короткий срок, техники, домов и «богатств», и презрение из-за «слабости» нашего войска: с мечами да копьями наши бойцы не разгуливают, а конница даже в доспехи не облечена (как кажется тем, кто не знает о существовании бронежилетов), только с сабельками на боку ездит.

Судя по тому, как изменилось поведение боярина после того, как он узнал о численности нашей «армии», одним из его заданий была и оценка потенциальной угрозы Курскому княжеству с нашей стороны. Особо не хамит, конечно, но на меня, взявшего на себя общение с ним, теперь поглядывает с плохо скрываемым высокомерием.

Да, общаюсь с ним я. Не по чину принимать какого-то боярина ни «Великому Князю», ни «графу» Дееву, ни «воеводе» Денисенко. С боярином общаются другие «бояре»: в дипломатии это называется принципом паритетности. Пусть будет счастлив тем, что его сынульку принял другой «боярин», городской «наместник» Фёдорович, отвечающий у нас и за торговлю.

Пацан, как и говорил Спиридон, «на понтах», но выгоду почуял бешеную. А значит, его можно отнести к категории перспективных для вербовки. За лишнюю копейку выгоды будет «петь» о происходящем в Курске, как тамошний знаменитый соловей. Ну, и вообще о делах Черниговского Великого Княжества.

А почему бы, кстати, не воспользоваться жадностью Валахов и в продвижении наших торговых отношений с Курском? Ведь это, по сути, наши «торговые ворота» в Юго-Западную Русь и дальше, в Европу. Жаль, речного маршрута из бассейна Дона в бассейн Днепра не существует, а то можно было бы и самим в этом городе устроить этакий логистический центр. Что-то Алексей заикался про желание курских «гостей» создать товарищество для торговли с нами. Так и пусть Путята туда войдёт, а мы ему будем давать «подсказки», какие именно товары везти к нам, а то больно уж многие купчины жалуются на то, что серебро, отдаваемое за наш «эксклюзив», сейчас в дефиците.

Поговорили об этом с «послом», и вылез новый «каприз»: далековато курчанам ездить в Ряжск, затраты большие получаются.

— Вот ежели бы где-нибудь на Дону ваш город стоял…

Любопытная мысль. Пришлось советоваться с Фёдоровичем, и тот подтвердил: стоимость перевозки товаров по суше минимум в десяток раз дороже, чем водным транспортом. Но и гонять плашкоут из Воронежа в Елец, например, далековато: Дон-то тоже петляет — мама, не горюй.

— Если только построить что-нибудь вроде торговой фактории на «нашем» берегу Дона, поближе к тем местам, где население Курского княжества погуще. Ну, например, — поводил он пальцем по карте поблизости от места, где сходятся границы наших владений, рязанских и курских. — Где-нибудь вот здесь. И ответвление от дороги на Воронеж недлинное, от двадцати до тридцати километров, и водный путь значительно сокращается. А плашкоуты можно гонять по Сосне и до Ливнов, и, возможно, до Колпны. Курчанам такое может очень понравиться. Ну, и нам выгода очевидна. Остаётся лишь один вопрос…

— Финансирование? — догадался я.

— Оно самое, — вздохнул «наместник». — Максим Андреевич в последние дни начал давить, чтобы мы «не шиковали». Но я подумаю, как его можно будет убедить. Посажу девочку за расчёт экономического обоснования проекта. Думаю, если «зайти с козырей» и начать торговать с Юго-Западной Русью, а через неё и с Европой, листовым стеклом, зеркалами и тканями, то все затраты быстро окупятся. Этим и «серебряный дефицит» на Руси можно будет закрыть: серебра «в Европах» полно, и отдавать они его за такую роскошь будут с удовольствием.

— Не боитесь, что купеческая жадность сработает, и ради сверхприбылей «гости» станут цены задирать?

Дмитрий Вадимович улыбнулся.

— Скорее всего, начнут. Но главное правило торговли — деньги должны постоянно «крутиться», а не лежать мёртвым грузом. И ради этого, если цены совсем уж неумеренные, им придётся их снижать. Ну, а в том, что кто-то на первых порах «хапнет» слишком много, тоже нет ничего плохого: на заработанные деньги больше купят наших товаров, чтобы ещё больше заработать.

Это так. И, благодаря увеличению товарооборота, если исключить затраты на развитие, мы ещё в прошлом году вышли на самоокупаемость. Другой разговор — прибыли, которую можно было бы пустить на закупку необходимого нам оборудования и материалов, не можем выдать. Просто нет таких товаров, которые можно было бы продавать «за дырой». Не сомневаюсь, что продукты, вроде чёрной икры и мороженой осетрины, будут «там» идти нарасхват. Но, во-первых, объёмы такой торговли всё-таки незначительны в сравнении с затратами на закупку необходимого нам оборудования, а во-вторых, придётся доказывать, что это никак не связано с браконьерством. Нам что, справки на каждую партию выдавать: «закуплено у рязанского купца Фимки в XIII веке от Рождества Христова»?

— Вернёшься домой, боярин Алексей, порадуй гостей курских тем, что на следующий год поставим мы на Дону близ устья Сосны град торговый. А ежели князь Юрий Святославич дозволит, то и корабли свои торговые пустим по Сосне-реке до Ливнов или даже Колпны.

50

Орешкин

Кажется, мы с Алёнкой начали привыкать к жизни в этом захолустье. Захолустье даже по меркам тринадцатого века, поскольку Воронежская крепость — это самый настоящий край цивилизации. Дальше на юг — только владения кочевников, в которых они появляются только к середине лета. Таков уж у них «хозяйственный цикл», как выражаются «высоколобые»: с началом весны начинают кочевать на север вслед за теплом, а с середины лета, дойдя до северной границы «полосы кочевания», разворачиваются на 180 градусов и так же медленно, 7–10 километров в неделю, возвращаются на юг.

В этом году половцы тихие. Видимо, получив по зубам прошлой осенью, ещё не зализали раны и стараются «не хамить», даже почти не появляются близ пограничной реки Воронеж. Но, как говорит сотник Ефрем, это ненадолго, на три четыре года, пока не подрастёт малышня, которой надо будет проявить себя, вступая во взрослую жизнь.

Правда, насколько мне известно, нету у половцев этих трёх-четырёх лет. Уже через год в междуречье Волги и Дона нагрянут монголы со множеством подчинённых им народов, и не останется по левому берегу никаких половцев, кроме тех, кто подчинился Батыю. А к зиме 1237 года и у нас начнётся «веселье». Да такое, что, может быть, и камня на камне от городка Воронеж не останется. Точнее, брёвнышка на брёвнышке. Слишком уж много тех ордынцев в наши земли припрётся, могут просто «мясом» задавить.

Об этом я постоянно «капаю на мозги» «начальнику погранотряда», но он же упрямый. «Пока мои ребята не увидят в Диком Поле хотя бы одного этого самого монгола, не поверю в твои сказки». Сказки, блин! Такие сказки, что оторопь берёт, когда пытаюсь представить, сколько врагов притащится к стенам крепости.

Мы, в общем-то, тоже не сидим без дела. Ефрем своих погранцов натаскивает, я укреплением и благоустройством городка занимаюсь. Например, во время прошлогоднего нападения выяснилось, что в нескольких местах на противоположном берегу реки кусты и деревья дают вражеским лучникам неплохое укрытие от ответного обстрела. Так что, начиная с весны, и мы, и нанятые воронежцы занимались очисткой берегов от этой растительности, втыкали на том берегу колья против конницы. Как раз за два года они просохнут так, что сабелькой через них не прорубишься. Хотя, конечно, монголы тоже не дураки, и наверняка найдут обходы этих заграждений. Но хоть немного ослабить обстрел городка — это уже хорошо.

Помнится, по наставлениям, которые мне давали в Ряжске после отправки сюда, упоминается, что в двух известных нам вариантах истории 1237 года именно у стен Воронежской крепости и состоялось первое сражение между рязанцами и войсками Батыя. И как первое, так и второе закончилось для рязанцев печально. Даже несмотря на помощь Серой крепости во втором случае. Не знаю, как решит начальство: будем здесь оккупантов встречать или в другом месте, но позиция для сдерживания татар здесь действительно удобная: атаковать им придётся на подъёме от реки. А от обхода можно прикрыться с левого фланга лесом, а с правого и с тыла — такими же кольями по берегу старицы.

Ну, это в случае, если удастся большую толпу собрать. Что, как мне кажется, не очень-то реально, учитывая, что соседям надо будет Рязань прикрывать: Батый всё свою ораву по одной дороге не погонит, на нескольких направлениях будет наступать.

Видимо, именно поэтому нам с Ефремом и было задание в начале лета съездить в район, где в нашем времени стоит город Липецк. Выбрать место для закладки небольшой сторожевой крепости ещё и там. А чтобы сотник не ревновал, что кто-то будет служить «ближе к начальству», ему пообещали должность пограничного воеводы, у которого в подчинении будут стражники и Воронежской, и Липецкой и Становой крепости, строящейся на Становой Рясе.

Съездили. Посмотрели. Прикинули. Пожалуй, удобнее всего будет её строить на довольно крутом холме в излучине речки Липовка, с трёх сторон прикрытом речкой. На том месте, где в нашей истории чуть позже, уже после нашествия Батыя, возникло так называемое Липецкое городище. И обзор с холма прекрасный, если лес по его склонам вырубить, и по кручам карабкаться при штурме… корячливо. А ещё — дорога на Воронеж недалеко проходит, нет больших проблем ответвление от неё сделать, чтобы технику пригнать.

Ну, и после этих «изыскательских работ» проехали мы с Ефремом до Ряжска. Всё-таки надо мужику поближе познакомиться со «столичным» начальством, может, гонору у него чуть поубавится.

Поубавилось в первое время. Да вот только ненадолго: ну, натура у человека такая, упрямец он по жизни. Всё старается через собственный опыт и разумение пропустить. Но я привык, так что мы с ним почти не собачимся. Да и какой смысл собачиться, если и дальше бок о бок жить, друг другу помогать?

Его поездка в Ряжск была не только «ознакомительно-туристической». Привезли мы с собой и пополнение в пограничную стражу: молодых ребят из числа местных, которые изъявили желание служить на границе. Не с собаками вдоль контрольно-следовой полосы ходить, как это принято в наше время, а рыскать «по сопредельной территории», высматривая, не приближается ли какой-нибудь конный отряд к нашим рубежам. Благо, степь потому и называется здесь Диким Полем, что она «общая». Шляйся, сколько влезет, если только ты не в составе какого-то войска, отправившегося в поход. Ну, или если не война между русскими и половцами. В этом случае вместо общения у костерка с таким же разъездом, но половецким, и угощения свежедобытой дичью можно и стрелу схлопотать.

В общем-то, на таких встречах и происходит обмен информацией о том, что происходит на свете. Например, половцы опасаются того, что за Волгой усиливаются монголы. Пусть они и всё ещё никак не могут разделаться с Бачманом, предводителем родственного половцам народа йемеков, но силы Бачмана не бесконечны, и тогда придёт черёд самих половцев. Я, кстати, при инструктаже дозоров, настаиваю, чтобы они запускали информацию о том, что этой весной в Карокоруме принято решение о большом походе на запад, и в следующем году в приволжских степях будет «весело». Половцы в противостоянии с монголами нам ситуационные союзники, и если будут готовы к нашествию из-за Волги, то нам от этого лучше.

Не успели мы войти в нормальный ритм приграничной крепости, как мне по радио пришло новое задание: отправиться со следующим рейсом полуторгового-полувоенного кораблика в плаванье. Не потому, что других людей в качестве охранников не хватает. Надо присмотреть близ границ с Курским княжеством и задонской частью Рязанского место под строительство ещё одной крепости, совмещённой с торговой пристанью.

Пожалуй, очень правильное решение: всё-таки далековато от нашего городка «топать» до реки Сосна. Сначала до устья реки Воронеж спуститься, потом хрен знает сколько километров вверх по Дону «карабкаться». А потом ещё и вверх по Сосне. Ну, или дальше по Дону — смотря куда товары надо доставить, в Елец или, скажем, в Донков. И тот, и другой городки принадлежат Рязани, но, например, в Елец во время прошлого «приплызда» нашего кораблика нагрянула куча курских купцов. А это — уже выход на рынки Черниговского и, если тянущаяся уже много лет междоусобица не помешает, Киевского Великих Княжеств.

Приглянулись два места. Если наложить на карту нашего времени, то это территории городка Задонск и села Донское. В обеих местах и речушки, впадающие в Дон, имеются, и холмы рядом с ними, пригодные для строительства оборонительных укреплений, и леса, в которых можно брёвна для крепости заготавливать, и спуски к Дону, удобные для пристани и обустройства перевоза. Оба места подробно снял на фотоаппарат и видеокамеру. Теперь пусть ряжское начальство выбирает, где разворачивать строительство.