Стольный град Ряжск

Фрагмент 22

41

Ярославец

За те дни, пока я или мой напарник, старший лейтенант Гейнц, кружились над половецким воинством, степняки привыкли к этому соседству. Ну, а что? Ну, жужжит что-то в небе, ну, и пусть себе жужжит, ведь никакого вреда от этой огромной назойливой синей «мухи» нет. Да и не может быть, поскольку наш «Егерь» слишком уж мал и маломощен, чтобы устанавливать на него какое-нибудь вооружение. Его амплуа — воздушная разведка.

А вот три остальных летающих машины — «Охотник» и оба «Танго» — «кусаться» умеют. И больно кусаться, как это показали события у брода через Становую Рясу. Чему я был свидетелем, летая над берегами реки.

Автожиры поднялись в воздух, как только я передал информацию о том, что половецкий авангард приблизился к броду. И поспели на место как раз к тому времени, когда кочевники, ошеломлённые его гибелью, сгрудились на луговине, не зная, что делать после этого.

В пологом пикировании «шеренга» воздушных машин открыла огонь из пулемётов по довольно плотной конной массе. Шесть стволов, каждый «выплёвывающий» по одиннадцать пуль за секунду и оставляющий просеку из валящихся коней и людей (командование решило не применять авиабомбы, чтобы не раскрывать все наши козыри). Два захода, и грозное войско превратилось в беспорядочно мечущуюся в ужасе толпу. По которой ведут огонь ещё и автоматические тридцатимиллиметровые пушки боевых машин пехоты, цепью катящихся всё к тому же броду.

Вряд ли удалось перебить даже половину тех, кто шёл разорять Ряжск. Да, в общем-то, никто и не ставил перед собой задачи истребить их. Задача была — отразить набег, и её выполнили успешно, поскольку бежали половцы прочь от Становой Рясы, что называется, быстрее собственного визга. Как это пишется по-умному, «противник разгромлен, деморализован и обращён в бегство». Драпает в свои родные степи так, что пятки сверкают.

Самое любопытное — мозгов, чтобы связать присутствие в воздухе «гигантской мухи» и засадой, у степняков хватило. Мы ведь «провожали» эту ораву до тех пор, пока она не ушла за реку Воронеж. И каждый раз, когда автожир приближался к потерявшим прежний порядок беглецам, они снова и снова бросались врассыпную.

«Проводили» до нашей границы и отправили «Егеря» в ремонтные мастерские: за эти дни он выработал недурную часть моторесурса, и, чтобы в один далеко не прекрасный момент не случилось какого-нибудь отказа или поломки, лучше провести «углублённое» техническое обслуживание машины. Включая диагностику и, если потребуется, ремонт двигателя. Да, в общем-то, и не до полётов стало: бабье лето сменилось нудными осенними дождями с низкой облачностью, ползущей по небу едва ли не над самыми верхушками деревьев.

Подводя итоги целых двух половецких набегов (второй, куда меньшими силами, случился на самый дальний наш форпост, Воронежскую крепость), можно с определённостью сказать, что свой суверенитет мы отстояли теперь уже и перед внешними (а не только внутрирусскими) врагами. Так половцам дали просра… В общем, дали такого жару, что они теперь будут бояться сунуться к нам. Только убитыми они потеряли в сумме двух нападений около четырёх тысяч живой силы, немногим меньше половины от тех, кто вторгался на нашу территорию. С очень незначительными потерями с нашей стороны, понесёнными исключительно в Воронеже: шестеро убитых (из них один боец-мотострелок) и двадцать раненых. Пленных оставили себе немного, хоть только у Становой Рясы взяли их под три сотни. В основном, у нас «задержались» только тяжелораненые, которых невозможно было отпустить в степь из-за их состояния. «Лёгким» позволили выбрать слегка покалеченных скакунов, оставили для самообороны оружие из расчёта одни сабля или лук на десятерых, и сопроводили до пограничной реки Воронеж, чтобы не «шалили» по дороге.

В Воронежской крепости, как я слышал, поступили подобным образом. Только тамошние защитники с «тяжёлыми» обошлись более жёстко: просто добили их, пока не видела «медичка» Алёна Слепышева. Зато там удалось собрать куда больше трофейных коней, поскольку половцы пытались штурмовать стены в пешем строю, и лошадки от обстрела почти не пострадали. На Становой Рясе здоровых скакунов оказалось не так уж и много, под две сотни. Но тоже неплохо, поскольку степняцкий боевой конь неплохо ценится в соседних княжествах.

Оружейные трофеи? Собрали, конечно. Вот только качество этих сабелек такое, что их впору только на переплавку пускать. Ну, или продавать тем, кто захочет разжиться длинной заточенной железкой. Луки, конечно, неплохие, и их тоже наше начальство намерено продать. Может, мордве, может, булгарам, а может, и рязанцам. Кто купит, в общем.

Небольшую «весь», как тут называют деревни, стоящую между устьями Рясы и Ягодной Рясы на берегу Становой Рясы, решено обезопасить постройкой вблизи неё крепостцы для прикрытия того самого брода. Даже громкое название для крепости придумали — Становая. Как я слышал, строить будут на той самой возвышенной террасе над старицей, с которой пулемётным и автоматным огнём выкосили половецкий авангард. По площади — раза в четыре крупнее Рясской крепости, но значительно меньше пограничной Воронежской. Она ещё и прикроет подходы Ряжску с южного направления. Подготовка к строительству (заготовка брёвен для стен) начнётся уже этой зимой.

Помимо «града», то есть, поселения внутри городских стен, сразу же запланировано основание примыкающего к нему «посада» для крестьян, обеспечивающих гарнизон продовольствием. Желающие поселиться возле новой крепости или в ней самой, как я понял, имеются. После уборки урожая в Ряжске уже появлялись «ходоки» из рязанских земель и «Пурешевой волости», «прощупывающие почву» на предмет переселения в наши владения. Слухи ведь о том, как сытно и богато живётся «под рукой Великого Князя Алексея Васильевича» разбежались уже не только по соседним с нами территориям, но и Мурома, Владимира и Курска достигли.

Да, сытно и, в сравнении с соседями, небедно. Где ещё, скажите, в каждом деревенском дворе есть железные лопаты, мотыги, звонкие косы? Сами люди на праздники могут одеться в «богатые» одежды из ярких тканей и сапоги. Пусть и кирзовые с российских армейских складов длительного хранения. Где ещё чуть ли не половина деревенских домов отапливается не «по-чёрному», а печами с трубами, а в окошках сверкают самые настоящие стёкла? Где ещё поля пашут не деревянной сохой, в лучшем случае, имеющей железную обивку лемеха, а полностью железной, режущей землю, как нож масло?

Честно говоря, местные сами ошалели от урожая, который им удалось собрать из семян, обменянных нами на те, которыми они собирались сеять. Как утверждают наши агрономы, «смелые» двенадцать центнеров с гектара. И это — без какого-либо применения удобрений. Плюс картошка, которую сейчас варят, жарят, тушат и пекут в каждом доме как лакомство: научили «подданных», как готовить вкусные блюда из этих выросших «в грязи» «земляных яблок», теперь их от этой сельскохозяйственной культуры за уши не оттянешь. Учитывая запасы картофеля, многие собираются «по снежному пути» отправить в Рязань и «Пурешеву волость» большие «хлебные» обозы, чтобы продать там на рынках излишки зерна. И планируют расширить пахотные угодья на следующую весну.

Ну, а что? Пусть торгуют. Денег привезут, больше товаров у нас на рынке купят.

Кстати, о рынке. Похоже, он у нас скоро станет действующим постоянно, а не только когда приезжают «гости». Просто потому, что купцы стали прибывать едва ли не каждый день. Везут, конечно, много чего, вот только мы покупаем немногое. В основном, сами продаём. Но если на торг выбираются женщины, особенно из числа «местных», как моя Маша, то находят, что купить.

Впрочем, скоро зима, и многих «постоянных клиентов» уже известили, что с наступлением холодов мы будем закупать в больших количествах замороженные туши скота, птицы, дичи, рыбы. Зимние меха всевозможной дичи и обработанные шкуры домашних животных. Ну, и всякую «консервацию» в виде мочёных яблок и ягоды, солёной икры, сушёных «компотных смесей». Всё то, до чего у нас самих не очень-то доходят руки.

42

Денисенко

На Руси зима — время не только торговли, но и войн. Благо, пока не в наших пределах, что позволяет нам развиваться и укрепляться ударными темпами.

Укрепления Ряжской крепости достроены полностью. Стены, рвы, валы, облицованные бетонными откосами, малые пулемётные доты в основаниях крепостных стен, воротных и «обычных» башен, стрелковые ячейки на галереях. Ну, и прочие огневые позиции «посерьёзнее». Достроен и «форт» Рясской крепости, доставшейся нам «в наследство» от рязанцев. Правда, теперь это сооружение никто крепостью не называет, поскольку оно просто теряется на фоне громадины Ряжска.

Полноценно оборудованы предмостные укрепления возле бетонных мостов через Хупту и Ранову. Блокгаузы, стены и крыши которых пропитаны огнестойкими составами, коробки железобетонных дотов с широкими секторами обстрелов. Благо, в это время ещё нет огнестрельной артиллерии, и стены этих сооружений можно сделать толщиной, как у обычных панельных домов. И даже отопление от печек-котлов организовать по такому же принципу: циркуляция воды по «вмурованным» в бетонную толщу трубам. Я уж не говорю о защите железнодорожной станции, созданной около «дыры»: этим объектом занимался не я, и все укрепления видел только мельком, время от времени наведываясь в «родной» мир.

В полноценный «укрепрайон» превращается будущая плотина ГЭС, наш наиболее ценный «актив», расположенный вне города. Именно по ней пройдёт дорога в направлении Пронска, когда реку окончательно перекроют, а до этого момента путникам придётся пользоваться наплавным мостом, демонтированным нами перед ледоставом.

Проброшена железнодорожная ветка к карьеру с бурым углём, заложенному немного южнее будущего Скопина. Пока — карьеру на склоне оврага, где имеются выходы этого сырья, а со временем придётся рыть шахты. Там, помимо укреплённого поста, придётся ставить настоящую крепость. Как и возле брода через Становую Рясу. Ну, а про расширение Воронежской крепости вы уже наверняка знаете. Там ведь с весны будут базироваться наши грузовые катера.

Пока мы строимся и укрепляемся, другие вовсю воюют. Вон, с осени опять «заелись» Даниил Галицкий и Михаил Черниговский. Михаилу очень уж хочется «сесть на киевский стол», раз три года назад не получилось хапнуть Новгород. Потому и пытался осаждать «матерь земли Русской». Но Владимир Рюрикович, нынешний киевский правитель, послал своего сына Ростислава в Галич к заклятому врагу Михаила, Даниилу. И тот двинул войска на Чернигов, так что осаду пришлось снимать.

В осаде оказался уже Чернигов, взять который киевлянам и галичанам тоже не удалось, даже несмотря на использование тарана. Но получилось пожечь посад и, не прерывая осады, разорить небольшие окрестные городки — Хоробор и Сосницу, стоящие выше по течению Десны, и Сновск, расположенный на притоке этой реки, Снови.

Видимо, дела у Михаила были не очень-то хороши, поскольку его противники настояли на смене власти в Чернигове: престол Великого Князя Черниговского занял двоюродный брат Мстислав Глебович. Но и Михаил Всеволодович оказался не лыком шит: едва враг отступил от города, нарушил договор и двинулся в ответный поход. И вместе с родственником Изяславом Мстиславовичем, князем Новгород-Северским, привлёкшим к «делу» половцев, разгромил киевско-галицкие войска в районе города Торческ на реке Рось. Да так крепко, что Владимиру Рюриковичу пришлось передать киевский престол Изяславу, а едва спасшемуся Даниилу — отдать Галич Михаилу Всеволодовичу.

Насколько я помню, этим дело не закончится. Михаил скоро вернётся в Чернигов и будет цепляться с галичанами вплоть до нашествия монголов. Причём, как рассказали мне ребята из так и не основанной в этой ветви исторической реальности Серой крепости, и Михаила, и Даниила монголы «купили» обещанием не трогать их владения во время покорения Руси. Потому, когда Орда уже уничтожала Северо-Восточную часть русских земель и даже громила Переяславское княжество, эти два козла продолжали «бодаться» друг с другом, игнорируя просьбы о помощи других князей. Мало того, Михаил запретил посылать помощь и Козельску, и Серой крепости, когда к ним подступили монгольские войска. Хоть оба города и входили в его владения — Козельск как удельное княжество, а Серая крепость как часть подчинённого Чернигову Курского княжества.

Итогом этого «бодания» в нашей истории стало полное разорение Черниговской Земли и метание Даниила между монгольским вассалитетом и «независимостью», признаваемой Папой Римским. Всё, гнида, никак не мог определиться, что именно ему более выгодно. Михаил же уже в этом году вернётся в Чернигов и сбежит из него при приближении войск Батыя.

Ну, это — как было в нашей истории. Теперь, после появления «стольного града Ряжска», история пойдёт совсем по другому пути. По крайней мере, ход нашествия Батыя. Не знаю, удастся ли этому завоевателю захватить Рязань, а вот об Ряжск он точно зубы обломает.

Если успеем, то Юрию Игоревичу мы поможем отбиться, разгромив ту часть орды, что придёт к нашим стенам. Он — не его братец, так и не откликнувшийся на призыв о помощи в отражении половецкого набега. Нам, конечно, рязанская рать и нафиг была не нужна, мы хотели проверить, как Ингварь Игоревич отреагирует на нашу просьбу. Проверили. Болт он забил на неё. В отличие от Пуреша, дочь которого подрастает у нас в городе. Тот хоть сотню прислал, хоть уже после разгрома половцев, но прислал. А вот Рязанский князь… Да и чёрт с ним! Всё равно он уже в этом году «ласты склеит».

А ещё зима — это время дипломатии. Явились к нам послы из Мурома и Владимира. Чисто «для установления дипломатических отношений». А скорее уж — со шпионской миссией: разнюхать, что это за такое новое «Великое Княжество» на русской политической карте нарисовалось. Насколько «сказки» о нашей силе и богатстве соответствуют реальности.

Дипломаты в это время назначаются из числа «вящих людей». Публика очень специфическая, очень похожая по поведению на бандитов-«братков» времён развала нашей Конфедерации, как говорили тогда, «на понтах, как на шарнирах». Только понты эти касаются не просто социального статуса визави, а его происхождения. Мы-то с Дмитрием Вадимовичем Фёдоровичем числимся как «бояре», он городской наместник, а я воевода, а вот на то, как эти, с позволения сказать, «лучшие люди» глядят на других, смотреть противно. И как обиды высказывают, что ни сам «Великий Князь», ни «граф, наместник над всей землёй Ряжской» не пожелали им устроить торжественную встречу. Так ведь по Сеньке и шапка: прибыли-то тоже не князья, а всего лишь бояре.

Если «гражданские» и «полугражданские» придворные привыкли невозмутимо «держать морды», то у «чистых вояк» обычно на физиономии всё написано. Размер города, его укрепления, дома, техника, обилие неведомых диковинок их, конечно, поразили до глубины души, то наше воинство… В общем, ничего, кроме даже не скрываемого презрения не вызвало. Ну, что такое, в их понимании, какие-то две сотни конных воинов? Тем более, не сверкающие, как причиндалы кота, богато отделанными доспехами, и даже ножны у их шашек простенькие, без серебряных с позолотой накладок. Ну, а у пехоты вообще не видать ни копей, ни мечей. Короче, фигня какая-то, а не войско. И история про разгром восьмитысячного войска Каир-хана, скорее всего, выдумки.

Ну, ничего. Нашлось нам чем «уесть» этих снобов. Как бы невзначай, показали кольчугу, сплетённую любителями-«реконструкторами» из оцинкованных гроверных шайб. Кто-то из «оружейного КБ» предложил такие заказывать у умельцев в качестве «заменителя бронежилетов», но они оказались более тяжёлыми, и решено было продать эти несколько имеющихся у нас экземпляров. Вот и продали. За «живое» серебро. Пожалуй, надо будет заказать тем умельцам более крупную партию: эти «посланцы» у нас ведь не последние. Да и просто можно будет сбагривать сей нержавеющий «эксклюзив» заезжим купцам.