Странствия клетчатых

Глава 20

Новит плохо помнил своё первое представление. Помнил, как въезжали в селение. Проехали его насквозь, зазывая народ на «весёлое представление лучшего в мире театра Папаши Баро». Остановились на ровном лугу, возле водяной мельницы, не доезжая до спуска к реке. Когда фургон остановился, вокруг уже собралось два десятка местных жителей. Из селения ещё бежали новые зрители.

Смея начала петь, как они рады видеть всех, но мячик в толпу не бросала, сама играла на гитаре. Жердин жонглировал красными кольцами, дожидаясь, пока все актеры приготовятся к представлению, а опоздавшие зрители подтянутся. Потом сыграли «Свадьбу Старика», благодаря которой люди сразу знакомились почти со всеми артистами, кроме Новита. Веда тоже появилась, предсказав отчаявшимся влюбленным, что они ещё могут поймать своё счастье, если хватит духу.

На этот раз герои комедии общались не стихами, а попросту, как раньше говорили только слуги. Ирония над своими преувеличенными страстями тоже пропала.

Комедия имела успех. Зрители смеялись, хлопали, показывали пальцем, шумно переговаривались, обсуждая, кто прав: влюбленные? Или доченьке следовало исполнить волю отца? А Старик — чем он думал, сватаясь к такой молоденькой? А слуги — какие шельмы! Народ проникся историей и уже заранее хлопал, когда Крас вынес на плече Веричи в лазурном трико и воздушной юбке. «Качели» показали не полностью, только первую часть, и только с Веричи. Крас качал ее на руках. Другие возможности приберегли для завтрашнего представления.

Новит так волновался, дожидаясь своего выхода с дубинкой, что все сценки пролетали для него слишком быстро. Что еще представляли? Он не мог бы сказать точно. Сумерки сгущались. По углам на переднем краю воображаемой сцены поставили в траве два небьющихся прожектора, купленных в удачный год и незаменимых в ночных представлениях.

Круглые стеклянные линзы, преломляющие свет, как внутренности бриллиантов, затянутые железной сеткой с одной стороны, и с винтовыми вертушками для создания давления газа, направили свои лучи на сцену. Папаша настроил их, закрутив так, чтобы горели ярко, но не режущим белым светом, помягче. Под светом этих прожекторов герцог Красильон отправился, наконец, на прогулку в трущобы.

Драка вельможи против шайки грабителей впечатлила мирных селян. Новит вовремя сделал свой трюк, и точный взмах дубинки поверг надменного хвастуна на траву. Строго по центру между прожекторами.

Пока зрители бурно хлопали, думая, что это самый финал, начался огненный танец. Прожектора ещё сильней приглушили, на сцену выбежала Веричи, снова в трико, но в другой юбке — огненной, как хвост птицы, разлетающейся отдельными клиньями. В руках артистки были зажженные факелы с шариками на концах рукояток. Она ловко вращала их в сцепленных пальцах, будто держала два огненных колеса. Деревянные шарики ходили в колечках неплотно сжатых кулачков, как шарниры точного механизма.

Жердин вращал длинную трость с огненными концами, балансировал факел на лбу, глотал огонь и выдыхал фонтан пламени, точно дракон. Потом взял два ажурных огненных крыла, точно большие веера из тонких стальных спиц с горящими концами. Играя этими крыльями-веерами вокруг Веричи, он превращал девушку и себя в сказочное существо, они сливались в одну огненную танцующую фигуру.

Потом Жердин просто жонглировал тремя факелами, Веричи крутила свои два, а Папаша, Новит и Смея собирали плату за представление. Причем, до начала огненного танца, Папаша Баро зычно объявил, что их особенно порадует в качестве платы — любое угощение, которым жители сочтут возможным поделиться с артистами.

*****

Людям в селениях нравилось, что с них не требуют денег. Голодных странников накормили бы ужином и так, по закону гостеприимства, стоило попросить. Но совсем другое дело, если это плата за представление. Люди расходились, оставив всего пару монет, а потом возвращались и несли к фургону корзины с едой.

Возле мельницы не было удобного места для ночёвки, разве что в чистом поле, но Папаша договорился с хозяином небогатой усадьбы на околице. Тот позволил им поставить фургон на заднем дворе. Разрешил накормить лошадку его запасами сена и предоставил свой сарай и сеновал артистам. С условием, не жечь костёр во дворе.

Глава театра дал слово. Зачем им огонь? Им принесли столько готовой еды, а будет холодно, спрячутся в фургон и согреются.

— За успех, — актеры подняли кружки с лёгким вином, выпили и принялись за роскошный ужин. Домашние соления, окорок, утиное жаркое, свежий хлеб, масло, козий сыр, паштет, зимние яблоки, ещё оставшиеся в погребах, свежие яйца, парное молоко, варёная картошка и репа.

Ещё до ужина Жердин попросил Новита помочь поделить запасы. Что-то нужно съедать быстро, что полежит, что можно даже обменять в другом селении. Корзины с запасом убрали в «кухню», поставив в центр актерского кружка только две, с ещё тёплой исключительно домашней едой. Там же была бутылка вина из дикой сливы.

Обсудив, как всё прошло и что делать завтра, артисты покончили с ужином и устраивались на ночлег. Кто в фургоне, кто предпочёл постелить в сарае, как все дамы, оставив фургон мужчинам. «Кухня» была занята корзинками, не хватало сил всё убрать, так что Жердин и Новит сразу полезли наверх, на сеновал.

— Сколько еды, — восхитился Новит. — На неделю хватит! Снова есть овощи на запретный супчик да ещё три коробки бисквитов… мы богачи! А если честно, кроме бисквитов, чая и приправ у нас утром совсем-совсем ничего не оставалось? — Новит ещё не знал всех секретов фургона, но уже догадывался, что они есть.

— Ещё две железные банки солонины, на самый крайний случай, — ответил Жердин. — К счастью, они и дальше у нас останутся. С ними спокойнее.

— Так мы могли ещё почти неделю колесить без представлений и не голодали бы?

— Что за театр, который не прокормит своих артистов, — согласился Жердин. — А ещё охотиться можно… У нас многие весьма метко стреляют. Грибы собирать, в лесных озёрах рыбка водится… Как вольные бродяги мы с голоду не помрём, но хочется выступать. Знаешь, забавно, когда деньги есть, а среди леса купить на них нечего.

— Что вас занесло в этот край, где так мало городов и селений?

— Это запасная южная дорога. На главной, самой оживлённой, множество мест, где живёт сытая скучающая публика. У них без нас слишком много развлечений. На Побережье мы уже первыми не будем, там даже самых ранних пташек всегда встречают театры, которые поближе зимовали. Так что мы не спешим. Здесь чуть в сторонке, если ехать зигзагом… Аплодисменты громче и сборы лучше. Но, да, встречаются пустынные места. Волки, грабители, банды работорговцев. Глухой лес. Везде свои недостатки, но и плюсы. Ты ложись пораньше, выспись на мягком. А я…

— Куда? На речку?

— Да так, прогуляюсь… — Жердин после представления не снял клетчатое трико, только набросил сверху тёплый длинный плащ. Едва он хотел проскользнуть со двора, путь ему преградила длинная тень. От которой, как утверждает Веда, ощутимо веяло холодом.

— Куда собрался? Оба наверх, — Крас кивком указал на открытую дверцу под крышей сарая и приставную лестницу.

— Да что ты, я же без шума, осторожненько, — пытался возразить Жердин.

Крас скептически поднял левую бровь. Кудрявый артист сник. Первым нехотя взобрался по лестнице. Новит лез следом.

— Одно представление есть, одно — завтра, — на пальцах показал снизу красавчик, — Они должны пройти чисто. У нас будет запас и делай, что хочешь. Не здесь.

— Понял, мой генерал, — буркнул Жердин. — Вот сиди всю ночь, охраняй! Вдруг сбегу?

— Ещё чего, — Крас поднялся на заднюю платформу фургона и задернул занавес.

— Ты видел? — возмущенным шепотом обратился к новичку Жердин, когда каждый устраивал себе уютную лежанку на сене. Новит сам не успел ничего спросить. — В каждом селении есть девчонки, которые не прочь развлечься с приезжими парнями, даже если у них нет ни гроша. Особенно, если парни — красавцы, вроде нас. Годятся и торговцы, и военные, — форма вызывает у впечатлительных барышень нежные чувства. Но актеры всё-таки лучше! А этот… чистый дракон! Что я, не соображаю? Я не трогаю девиц и замужних, в жизни никому не навязывался. Но стоит прогуляться вечерком по окраине, непременно кого-то встретишь… Зачем отказываться от благодарности? Мы развлекали всех, разве сами капельку веселья не заслужили? Обычно, ещё и дополнительную еду на дорожку получишь с утра…

— Верно говоришь, — зевнул новенький. — Я бы тоже не прочь… Но и Крас прав, лучше не рисковать. Будет запас еды, тогда можно искать приключений… Я точно не нарушу приказ, не хочу новых упрёков в безрассудстве. Хватило!

— Нет у нас приказов, — простонал Жердин, зарывшись в сено, — это он так у-го-ва-ри-ва-ет. Лично я могу уйти, просто не хочу спорить. Ты поглядывай, если проснёшься, одним глазом на фургон. Сверху удобнее наблюдать. Мало ли что.

— Ага, — засыпая, обещал Новит.