Странствия клетчатых

Глава 27

Та улица, откуда появился Жердин, привела Папашу и его компанию на маленькую площадь, по сути — длинный двор, размером в один не построенный благопристойный трехэтажный дом, на месте которого выросло длинное изогнутое приземистое заведение, громко именуемое «Золотой барабан».

Трое молодых артистов смотрели в его сторону прицельно сощурившись, готовые к драке. Папаша Баро, словно не замечал злополучную харчевню. Смотрел на угол косо уходящей влево улочки с зеленой ладонью или звездой на табличке.

— Нам туда, хочу кое-что проверить, — не обращая внимания на удивленный ропот за спиной, Папаша угрюмо прошёл мимо «Барабана».

Улочка оказалась недлинной, но извилистой. Сделав резкий поворот, расстелив под ноги спуск в десяток пологих ступеней, она, как ручеек, влилась в такую же небольшую площадь — проём среди задних стен нежилых домов, складов и мастерских. И там приветливо зеленела крыша двухэтажного трактира, с тем же знаком на белой вывеске.

— Кленовая улица, я не ошибся, — пробормотал Папаша, указав своим спутникам на трактир «Кленовый лист» — островок Братства Дороги в этом городе. — Я посмотрел у Старика по карте, запомнил, что трактир близко от нас…

— Жердин не дошел сюда всего метров триста, — грустно сказал Новит.

— Потому что «Барабан» выгрыз себе местечко на углу Кленовой не просто так, он перехватывает клиентов. Наши, видимо, связываться не хотят. Тем более, к ним есть подход и с другой улицы, — Крас кивнул вдоль ряда складов.

— Не хотели, — мрачно поправил Папаша. — Теперь придётся… Возвращайтесь и мирно сядьте в зале. Я посмотрю, кто держит «Лист», узнаю обстановку и найду вас в «Барабане». Без меня не шуметь, — строго предупредил глава театра.

Крас ответил коротким военным поклоном, который смотрелся очень иронично при его костюме и настрое, и увёл Смею и Новита в харчевню.

*****

Снаружи и внутри «Золотой барабан» сильно напоминал бар для охотников и следопытов где-то среди лесов. Снаружи — отделка горбатыми досками, с корой, сигнальный охотничий рожок над входом, внутри — некрашеные деревянные простенки, по стенам развешаны рога, щиты, егерские кинжалы, охотничьи вымпелы… Впрочем, один барабан всё же был. Высокий, позолоченный, перетянутый толстыми шнурами, стоял в углу стойки. Как будто клуб любителей охоты продал это заведение гарнизону городской стражи. Но, судя по обшарпанным столам и небогатым посетителям из рабочих кварталов, сейчас это местечко не для бравых военных и охотников. Хотя, знавало лучшие времена.

На лице тощего немолодого хозяина заранее читался страх, когда он увидел компанию артистов. Мужчины в зале по первому взгляду моментально разделились на тех, кого приход чужаков злил, а кого — пугал.

— Три кружки брута, — Крас бросил мелкие монеты на стойку. Взял кружки с пенистым напитком и пригласил своих спутников за пустой столик почти по центру зала.

— Красотка, что ты забыла с этими бродягами? Иди к нам, угостим! — сильно пьяный бездельник в рабочей куртке, которому явно не идти сегодня в ночную смену, пытался схватить Смею за талию и потащить к своему столику. Там сидели четверо его приятелей. Но тут же охнул и перекосился, тряся рукой и тихо ругаясь. Актриса с милой улыбкой вывернула ему палец и молча села к своим.

— Вам здесь не рады, — вполне определенно и жестко заявил молодой долговязый парень из мастеровых. Он вырос перед столиком артистов с четвертой свободной стороны, ещё до того, как они успели допить по кружке брута. Крас с вежливым холодным интересом поднял глаза на переговорщика:

— Почему?

— Вы мешаете нам спокойно отдыхать и обедать. Порядочные посетители боятся таких, как вы.

— Каких? — с той же степенью безмятежности уточнил Крас.

— Бродяг. Неблагонадежных чужаков, — выдал переговорщик, явив знакомство с формулировками стражей закона, как будто работать в мастерских он начал, когда прогнали из студентов.

— Клетчатых! — поддержали с нескольких столиков. Крас равнодушно пожал плечами, даже не собираясь уходить.

— Мы люди мирные, чего нас бояться? Скорее, приличные посетители, если такие сюда ходят, боятся вас. Вы можете напасть на мирных людей.

— Нападать на вас? Много чести, — развязно ответил местный рупор общественности.

— На нас? — актеры удивленно переглянулись, разыгрывая сценку. — На нас как раз не сможете, побоитесь.

— Не думаю, что среди вас нашёлся бы храбрец… — негромко, но очень четко, чтобы слышал весь зал, насмешливо начала Смея.

— Поосторожней, дамочка! Не то… — переговорщик, забывшись, нагнулся вперед и оперся ладонью о стол. Тут же столешница дрогнула от крепкого удара. Между пальцами местного парня глубоко воткнулся и торчал кинжал. Как это получилось, мало кто заметил. Зато они заметили движение Смеи, когда та изящно опустила подбородок на поднятый кулачок.

— Я слушала только твой голос, пожалуйста, повтори, что хотел, дружок?

— Нарываетесь, — буркнул переговорщик и мигом потерялся где-то в темном уголке зала.

— Мы нарываемся? — удивился Крас. — Мы всего лишь ждем нашего друга. Назначил встречу здесь, а сам… Правда, мы слегка задержались, возможно, он уже ушёл?

— Длинный такой, каштановые кудри, обаятельная улыбка, одет так же, — дополнил Новит, сдерживаясь, чтобы не скрипеть зубами от ярости, пока держал улыбку.

— Это мой брат, — уточнила Смея. — Вы его видели?

По залу прошелестел тревожный шепоток, в котором снова смешивались страх и неприязнь к артистам.

— Тогда мы ещё подождем, вдруг появится. Хозяин, ты его не видел? — не оборачиваясь, окликнул Крас. Он сидел спиной к стойке.

— Благородные господа, — надтреснуто отозвался хозяин «Барабана». — Люди приходят целый день, их много, разве всех упомнишь…

— У вас есть свой трактир, туда идите! — крикнул кто-то.

— Так мы как раз оттуда. О, вот и Папаша… давно ждём, — актеры дружно помахали вошедшему крепкому мужчине. — Хозяин, ещё кружку!

— Спасибо, обойдусь, — Папаша жестом отказался и встал, прислонясь спиной к стойке. Внимательно обвёл глазами зал. — Я бы и вам, детки, не советовал пить с ними. Плохая они для нас компания. Здесь нарушают законы гостеприимства!

— Да ты кто, чтобы учить нас! — возмутился пьяный, уже попробовавший «ласку» Смеи. — Явились тут… Нам здесь всё нравится, мы у себя дома, а кому не нравится — убирайтесь!

— Серьёзно? — протянул Папаша Баро. — Вам здесь нравится? Эй, добрые господа, кто знает неподалёку трактир «Кленовый лист»? А кто хоть раз побывал там?

Зал зашумел, более менее подтверждая, что про «Кленовый лист» слышали все. Но на вопрос, кто побывал там, люди тревожно озирались и прятали глаза.

— Неужели, никто? Ни разу? Даже из любопытства? А что так? По слухам это приличное заведение, где вас никто не попрекнёт не тем костюмом и происхождением.

— Это не наша территория, — донёсся голос «переговорщика», хоть его самого Папаша не видел.

— Действительно, не ваша. Но она открыта для всех. Если кто и запретил вам приближаться к «Кленовому листу», так не его хозяева, а ваши! Те, кто держит вас в страхе и указывает, где вам прилично поглощать свой суп и эль. А нам казалось, это вольный город? Что скажете, сынки?

— Ничего даже похожего, — заверил Новит. — Сплошной рабский страх и недовольство жизнью.

— А, так есть отличное простое средство излечить их от недовольства жизнью, — оживился Папаша.

— Убить? — Крас с готовностью поднял бровь. — Всех?

— Нет, ещё проще. Их «Золотой барабан» стоит на одной линии, слишком близко к трактиру братства. Полагаю, у них заключён договор, по которому хозяин «Барабана» обязан… Хозяин, есть договор? Можно взглянуть на подпись и печать?

— Но, господа…

— Да не ищи в сейфе, он должен висеть тут, на виду, над стойкой в золотой рамочке… Нет? Что, вовсе договора нет? Тогда понятно, почему вы вне закона. А заведение, враждебное Братству Дороги, если выросло от его территории ближе, чем на милю, должно перейти в собственность братства. И перейдёт, стоит мне слово сказать своим! Ни один суд не вернет ваш «Барабан» и даже не заплатит компенсацию. Так что все, кто надеялся, что добрый Папаша, то есть я, пришёл, чтобы вас выкупить из рабства… вы просчитались. Вас освободят бесплатно. Цените мою щедрость! Нужно учесть, что я ещё и зол на вас. Кажется, кто-то здесь слишком не любит детей дороги. Настолько, что это переходит границы простой невежливости.

— Я уверяю, господа, что в этом зале ничего подобного, — подпрыгивал и суетился за стойкой хозяин. — Возможно, резкие слова… что с пьяных взять? Но драки не было… тем более, с оружием.

— Не было драки, говоришь? — оглянулся Папаша. — Все это подтвердят?

— Почти не было! Ваш… сам первым начал… но, ничего такого. Я не отказывал ему в еде и месте за столиком, клянусь! Какой закон гостеприимства, что вы? Мы ничего не нарушаем.

— Разве? Разве не дали здесь понять, и слишком ясно, не словами, что ваш городишко недостаточно хорош для моего сына? Думаю, здесь даже удивлены, что он ещё жив! — Папаша Баро грозно глянул в зал, отмечая причастных. Скрестив руки на груди, он всё ещё не угрожал посетителям «Золотого барабана», только раскачивал недовольство, дожидаясь, пока две половины местного общества расколются и полностью проявят себя.

— Так что имейте в виду, я могу сильно обидеться и уйти, оставив вас вашей судьбе. Вас очень скоро вышвырнут отсюда, всех. А если вы боитесь переступить границу территории Братства Дороги, то и останетесь на улице, без любимого заведения, где вам так нравится коротать время!