Возвращение Безумного Бога 11

Глава 19 Небесный Чертог

Небесный Чертог купался в золотом сиянии. Белоснежные облака клубились вокруг мраморных колонн, уходящих, казалось, в бесконечность. Сквозь прозрачный купол лился свет, отражаясь от полированного пола и создавая впечатление, будто боги парили в океане чистого золота.

Громовержец восседал на своем троне — массивная фигура, излучающая первозданную мощь. Его мускулистое тело было небрежно обернуто белоснежной тогой, оставляя обнаженной могучую грудь, покрытую старыми шрамами — следами битв с титанами. Длинные серебристые волосы спадали на плечи, а в бороде периодически проскакивали крошечные молнии. Он молча наблюдал за происходящим, подперев подбородок массивным кулаком. Между его пальцами время от времени пробегали золотистые разряды — верный признак того, что повелитель богов недоволен.

За круглым столом собрались Верховные — древнейшие божества этого мира. Аймос, бог подземного мира, задумчиво вертел в руках свой двузубец из черного металла, украшенный черепами. Его бледное лицо казалось высеченным из мрамора, а в глазах плясали тени Мира Мертвых. Рядом с ним сидела его супруга Эгилия, богиня Подземных Рек — в строгом белом платье, расшитом звездами, с короной из созвездий над белоснежными волосами.

Айсштиль, как всегда, выглядела безупречно — серебристо-белое платье, струящееся подобно весеннему льду, длинные волосы цвета свежевыпавшего снега. Она внимательно слушала дебаты, время от времени создавая в воздухе крошечные снежинки — её способ справляться с раздражением.

Юная Лилия нервно теребила подол своего зеленого платья, расшитого цветами. Её волчьи ушки подергивались от волнения — она всегда чувствовала себя неуютно на таких собраниях.

Ноктус, развалившись в своем кресле с привычной небрежностью, успокаивающе похлопал её по плечу. Сам бог ночи выглядел так, словно только что проснулся — взъерошенные черные волосы, помятая темная туника, на сером лице — следы вчерашней пирушки.

Прочие Верховные Боги выглядели не сильно лучше — ведь большинство тоже присутствовало на этой самой пирушке, устроенной Ноктусом. А тут Громовержец созвал всех на срочный совет.

Вокруг на белоснежных трибунах расположились сотни младших божеств — духи природы, покровители ремесел, хранители традиций. Они перешептывались между собой, комментируя происходящее и делая ставки на исход дебатов.

И вот наступила тишина — Карнакс, бог войны и старший сын Громовержца, поднялся со своего места. Семь футов чистых мышц, закованных в доспехи из красной бронзы, покрытые древними рунами. Смуглая кожа испещрена ритуальными шрамами, складывающимися в узоры битв. Черные волосы заплетены в сотни косичек, украшенных черепами его врагов. На поясе — два меча: один из белого металла — Рассвет, второй из черного — Закат. Говорили, что эти клинки выкованы из первой и последней капель крови самого Хаоса.

Но самым впечатляющим было его лицо — словно высеченное из камня, с глубокими шрамами от когтей титана через левую щеку. Вместо левого глаза — золотой механизм, непрерывно вращающийся и анализирующий все вокруг. Это был подарок Бога-Кузнеца, взамен утраченного глаза. Правый глаз — насыщенного красного цвета, как свежая кровь. А когда Карнакс улыбался, в его улыбке читалось предвкушение новой битвы.

— Братья и сестры, — его голос прокатился по залу подобно раскату грома, — Я долго наблюдал за смертными. Слишком долго они купались в роскоши и благоденствии. Они забыли, что значит бороться за жизнь. Забыли вкус крови и пота. Превратились в избалованных детей, погрязших в пороках…

Он сделал паузу, обводя взглядом собрание. Его механический глаз щелкал и жужжал, подчеркивая каждое слово.

— Посмотрите на их города — они утопают в золоте и разврате! На их правителей — жирных свиней, забывших о чести! На их воинов — изнеженных юнцов, не способных держать меч! Они молятся нам не из уважения, а по привычке. Приносят жертвы не из страха, а от скуки…

Лилия вздрогнула от его слов, её ушки прижались к голове. Айсштиль положила руку ей на плечо, успокаивая. Громовержец на троне чуть подался вперед, внимательно слушая.

— Я предлагаю напомнить им, что значит быть смертными, — Карнакс обнажил Закат, и черный клинок жадно впитал свет, создавая вокруг себя ореол тьмы, — Одна хорошая война — и они снова станут достойны нашего внимания. Снова начнут по-настоящему молиться, просить защиты, приносить жертвы не от скуки, а от страха и благодарности!

По залу прокатился одобрительный гул — многие младшие боги поддерживали эту идею. Особенно те, чьи алтари в последнее время пустовали.

— Мы можем стравить их империи между собой, — продолжал бог войны, явно воодушевленный реакцией, — Подтолкнуть их к великой битве. Пусть кровь омоет их изнеженные города! Пусть огонь очистит их развращенные души! Пусть…

Большинство богов одобрительно кивали. Слова Карнакса находили отклик. В последние тысячелетия смертные и правда совсем отбились от рук…

— Прошу прощения, но разве все люди так плохи? — донесся чей-то голос с трибун, — Пока в этом мире есть праведники, стоит ли всех грести под одну гребенку?

— Нужно ли объяснять очевидное? — глаза Карнакса лихорадочно блестели, а механический глаз вращался все быстрее, — Величайшие города превратились в рассадники разврата! Их жители устраивают оргии с животными, меняются женами как безделушками! Храмы пустуют, жертвенники покрылись пылью… Пара праведников не исправят ситуацию!

— А ведь когда-то эти смертные создавали чудеса магии и техники, — печально произнесла Айсштиль, — Которые удивляли даже нас, богов…

Карнакс провел языком по лезвию черного меча, и на клинке выступили капли золотой крови бога.

— В точку, Айси. Прогресс откатился на тысячелетия. Знания утрачены, великие школы закрыты. Зачем учиться, когда можно предаваться удовольствиям? Зачем создавать что-то новое, когда можно просто существовать? Они перестали рожать детей — слишком хлопотно, отвлекает от развлечений! А те немногие, что все же появляются на свет… Кому есть дело до них? Родители слишком заняты поиском новых наслаждений!

Марибор, бог морей, лениво полировал свой трезубец куском шелковой ткани. Его чешуйчатая кожа переливалась всеми оттенками морской волны, а в длинных зеленых волосах запутались морские звезды.

— Можно устроить Великий Потоп, — произнес он задумчиво, — Смыть всю эту грязь. Оставить нескольких праведников… начать заново.

— Зачем тратить столько сил, поднимая подземные воды? — Карнакс оскалился, обнажая неестественно острые зубы, — Они все сделают сами. Нужно лишь… подтолкнуть.

Марибор нахмурился — ему явно нравилась идея затопить мир.

— Великая Война! — воскликнул бог войны, и его механический глаз вспыхнул кровавым светом, — Пусть весь мир охватит пламя! Выжжем грех и слабость! Разрушим прогнившую систему до основания!

Он почти танцевал, размахивая мечами, а по его доспехам пробегали кровавые сполохи.

— В горниле войны выкуем новых людей! Настоящих воинов, прошедших суровый отбор! Они построят новые государства, установят новые порядки… Поведут человечество вперед!

Карнакс остановился, его глаза горели маниакальным огнем, на губах играла жуткая ухмылка:

— Взгляните на историю — все великие открытия сделаны ради войны! Магия, технологии — все создавалось для битвы, и лишь потом находило мирное применение. Без войны нет развития! Если ничего не сделать… люди просто вымрут или деградируют до уровня животных!

— Ты говоришь так, как будто люди — тупое стадо, от которого одни проблемы. А может, просто отправим их всех в Мир Мертвых и дело с концом? — насмешливо перебил его Ноктус, потягиваясь в кресле, — Будет ещё быстрее, чем Великая Война или Великий Потоп.

Карнакс резко развернулся к нему, его механический глаз угрожающе защелкал. Но Ноктус лишь насмешливо ухмылялся.

— Ноктус прав. И сколько ты предлагаешь убить? — лениво поинтересовался Аймос, неожиданно поддержав бога Ночи. Кажется, Повелителя загробного мира идея Ноктуса заинтересовала всерьез. Его темные глаза смотрели на Карнакса с холодным интересом патологоанатома, — Половину населения? Три четверти?

— Сколько потребуется! — Карнакс снова облизнул лезвие меча, и на этот раз у многих младших богов по спине пробежал холодок, — Лучше убить большую часть, чем позволить всем выродиться! В огне войны выживут сильнейшие! А слабые… слабым не место в новом мире.

— Война хотя бы дает шанс, — добавил он, бросив насмешливый взгляд на Марибора, — В отличие от Великого Потопа. Куда милосерднее, не находишь?

— Милосерднее? — Аймос наконец перестал вертеть двузубец, — Ты говоришь о милосердии, Карнакс? Ты?

В его голосе звучала неприкрытая ирония. Бог подземного мира медленно поднялся, и тени в зале стали гуще.

— Я принимаю души погибших, — произнес он тихо, но его слова эхом разнеслись по залу, — Я вижу их страдания, их боль, их отчаяние. И знаешь что, Карнакс? Души жертв войны кричат громче всех. Они искалечены войной и страдают… Какой такой светлый мир выжившие страдальцы смогут построить? Мир страха?

— Пусть кричат! — бог войны оскалился, — Их крики разбудят остальных от спячки! Встряхнут от пресыщенности и лени!

— А может, — Аймос шагнул к нему, — Тебе просто нужна новая порция криков? Сколько душ тебе нужно, Карнакс, чтобы заглушить голоса в твоей голове?

По залу прокатился испуганный шепот — все знали о безумии бога войны, но никто не осмеливался говорить об этом вслух. Карнакс застыл, его механический глаз с бешеной скоростью вращался в глазнице.

— Осторожнее, дядюшка, — процедил он, — Как бы твой Мир Мертвых не переполнился раньше времени…

— Довольно! — громовой голос Громовержца заставил всех вздрогнуть. Молнии между его пальцами превратились в настоящие разряды, — Мы здесь не для того, чтобы угрожать друг другу.

Оба бога отступили, сели обратно на свои места, но продолжали сверлить друг друга взглядами. В воздухе повисло напряжение — казалось, еще немного, и между ними вспыхнет настоящая битва.

Громовержец медленно обвел взглядом притихший зал. Его взгляд, мрачный, как грозовые облака, задержался, казалось, на каждом из присутствующих. От этого взгляда младшие боги невольно съеживались.

— Кто-нибудь хочет что-то добавить? — его голос прокатился подобно далекому грому. В воздухе запахло озоном.

Боги хмурились, отводили взгляды, но молчали. Предложение бога войны многим пришлось не по душе, но возражать… Кому хочется навлечь на себя гнев Карнакса? Даже самые смелые предпочли промолчать. Лишь изредка между ними пробегали тревожные взгляды.

— Я… — тихо начала богиня плодородия и урожая, её венок из колосьев слегка поблек от волнения, — Я считаю это слишком радикальным решением. Уничтожить половину человечества… Это же…

— А как иначе? — мгновенно парировал бог войны, грохнув бронированным кулаком по подлокотнику своего кресла. Клинки, из которых оно было составлено, тревожно зазвенели, — Ты разве не слышала, что я сказал? Смертные истощают ресурсы, оскверняют священные места, забывают древние традиции! Они уподобились животным, но возомнили себя равными нам!

— Но есть же другие способы… Может быть, стоит дать им еще один шанс?

— Шанс? — бог войны презрительно усмехнулся, его шрам, пересекавший левую щеку, побелел от напряжения, — Сколько шансов мы уже давали? Будем и дальше смотреть, как они уничтожают наш мир? Как извращают все, до чего дотягиваются? Как забывают нас, своих создателей?

Он поднялся во весь свой исполинский рост. В доспехах, украшенных черепами древних чудовищ, с развевающимся алым плащом, он внушал трепет даже героям и чудовищам.

— Да, люди начали забывать, для чего они были созданы… Они отказались от своей Судьбы ради сиюминутных удовольствий, — проскрипела старая богиня судьбы, перебирая нити жизней в своих морщинистых пальцах, — Их нити путаются, мешают друг другу. Это нарушает… всю гармонию… Кхе-кхе…

Она зашлась в сухом кашле, не в состоянии продолжать.

— Вот! — торжествующе воскликнул бог войны, — Даже хранительница судеб согласна со мной! Нужно проредить их ряды, чтобы снова начали чтить древние законы и уважать богов!

И тут в наступившей тишине раздался спокойный, чуть насмешливый голос:

— А что, если есть другое решение?

Все взгляды обратились к высокой фигуре, поднявшейся со своего места. Эстро, Старший бог, покровительствующий Искусствам, в черных доспехах тонкой работы, украшенных золотой вязью. Вместо плаща за его спиной развевалась дымка, похожая на чернила, растворенные в воде — она принимала очертания то крыльев, то струн невидимой арфы.

Его длинные темные волосы были собраны в сложную прическу, удерживаемую заколками в виде золотых перьев для письма. На поясе висел изящный меч, больше похожий на произведение искусства, чем на оружие. Впрочем, никто не сомневался в смертоносности этого оружия.

— Карнакс во многом прав, — произнес он, и его голос, глубокий и мелодичный, эхом разнесся по залу, — Но есть один нюанс, который стоит принять во внимание.

Он небрежно взмахнул рукой, и в воздухе соткалось облако-видение, настолько четкое и яркое, что казалось, можно шагнуть внутрь. В нем отразился остров, окруженный лазурным морем. Процветающие города с белоснежными зданиями, широкие мощеные улицы, по которым гуляют счастливые семьи с детьми. Величественные храмы, где толпятся верующие. Школы, полные учеников, склонившихся над древними фолиантами.

Бог войны нахмурился, вглядываясь в картину:

— Это ведь… — начал было он.

— Ларинское царство, — кивнул Эстро, — Позвольте привести немного статистики.

Рядом с ним в воздухе появились светящиеся цифры и графики, складывающиеся в изящные узоры.

— Сто лет назад ситуация там была даже хуже среднемировой, — продолжил он, указывая на нисходящую кривую, — Упадок, деградация, извращения, все те же проблемы, о которых говорил уважаемый бог войны. А теперь…

Он сделал изящный жест, и цифры перестроились.

— Рождаемость — три ребенка на женщину. Переоткрыты двенадцать древних магических техник, считавшихся утраченными. Открыт паровой двигатель. Экономический рост — пятнадцать процентов в год. Активная экспансия на соседние острова, зачистка их от монстров и заселение людьми. И что особенно важно — храмы полны верующих, древние ритуалы соблюдаются неукоснительно.

Боги с интересом разглядывали цифры. Даже бог войны нахмурился — такие результаты не могли не впечатлять. Многие боги привстали с мест и подались вперед, внимательно изучая графики.

— Это ведь твоих рук дело, Эстро? — вкрадчиво поинтересовался Аймос, бог подземного мира. Его глаза, похожие на черные алмазы, буравили собрата, — Ты часто бывал там в последнее столетие. Что-то советовал смертным?

— Меня радует осведомленность уважаемого правителя Подземного царства о моих делах, — Эстро чуть улыбнулся уголком рта, — Да, я давал правящей династии некоторые советы. И продолжал наставлять их в дальнейшем.

— И что же это за советы? — Аймос подался вперед, его глаза замерцали ярче.

— Весьма непопулярные в наше время, — в глазах Эстро промелькнули озорные искры.

— Не томи, — нахмурился Громовержец, и по залу прокатились раскаты грома, — Говори прямо.

— Усилить охрану границ и запретить въезд чужеземцев из неблагополучных стран, — спокойно ответил Эстро, — Запретить пропаганду разных… гм… радужных идей. Высший приоритет государства — крепкая семья и рождение детей. Ну и еще ряд мер, которые так осуждают в «продвинутых» обществах…

По залу прокатился шокированный шепот. Многие боги отшатнулись, словно Эстро произнес какое-то богохульство. Другие смотрели на него с плохо скрываемым одобрением, хотя и не спешили высказывать поддержку вслух. Богиня любви покраснела и спрятала лицо за веером из павлиньих перьев. Бог торговли демонстративно отвернулся, и его золотые весы возмущенно звякнули.

— Как… как ты можешь⁈ — вскочил молодой бог радуги. Его разноцветные одежды гневно переливались всеми оттенками спектра, а волосы вспыхивали то красным, то синим, то зеленым, — Это же акт ненависти! Это… это отрицание самой сути радуги!

Его голос сорвался на визг:

— Чем тебе радуга не угодила⁈ Почему ты против красоты во всех её проявлениях⁈

— Ничем, — пожал плечами Эстро, — Радуга прекрасна там, где ей положено быть — в небе после дождя. А не там, где ей не место.

— Да как ты… Ты же бог Искусств! — молодой бог чуть не плакал от возмущения, его одежды беспорядочно меняли цвета, — Ты должен поддерживать все прекрасное и необычное! Это твой долг!

— Я поддерживаю истинное искусство, — холодно ответил Эстро, и его чернильная дымка-плащ угрожающе взметнулась, — А не его извращенные формы. И результаты говорят сами за себя, — он указал на парящие в воздухе цифры, — Можете сколько угодно возмущаться моими методами, но они работают. В отличие от ваших… — он обвел собравшихся внимательным взглядом, — Вы можете сколько угодно называть смертных тупым скотом, но именно благодаря вашим идеям и наставлениям они тысячелетиями проваливались в ту зловонную яму, где сейчас находятся…

По залу прокатился возмущенный ропот. Бог Радуги хотел что-то возразить, но под тяжелым взглядом Эстро сник и опустился на место. Его одежды потускнели, превратившись в невзрачные серые лохмотья.

Громовержец же молча кивнул. В его глазах все еще плясали молнии, но теперь в них читался скорее интерес, чем гнев.

— Что скажешь? — верховный бог повернулся к богу войны.

Карнакс долго молчал, разглядывая статистику. Его пальцы рассеянно поглаживали рукоять меча, а глаза оставались спокойны… пугающе спокойны.