Возвращение Безумного Бога 11

Глава 20 Обмен полномочиями

Внезапно бог войны расхохотался — громко, с надрывом. Его смех эхом отразился от мраморных стен, заставив младших богов вздрогнуть. Одним текучим движением он поднял Закат и провел языком по лезвию. Золотая кровь богов заструилась по клинку, придавая ему зловещее сияние.

Бог Войны не мог долго без крови… и если ее было не достать, то он просто использовал свою, чтобы насытиться.

— Я всегда знал, что ты с прибабахом, Эстро, — произнес он, слизывая кровь с губ, — Ларинское царство — это лишь исключение, ошибка выжившего. Этот островок всегда купался в роскоши, торгуя дарами моря. То, что сработало у них, остальному человечеству как мертвому припарка.

Эстро лишь наклонил голову чуть набок, разглядывая бога войны с легким любопытством.

— Для каждой страны нужен индивидуальный подход, — возразил он, и его мелодичный голос приобрел стальные нотки, — Хотя это, конечно, сложнее, чем просто устроить массовую резню. Требует мысли, планирования… Тебе это, наверное, чуждо, Карнакс?

— Ты лишь наивный идеалист, — бог войны оскалился, демонстрируя окровавленные зубы, — Живешь в своих фантазиях о прекрасном будущем. А я вижу реальность!

— Реальность? — Эстро шагнул вперед, — У войны должны быть четкие и рациональные цели. С минимумом жертв. А ты просто хочешь утопить мир в крови и веришь, что человечество в ней не захлебнется?

— Кровь очищает! — прорычал бог войны, — Только через страдания смертные могут очиститься!

— Через страдания? — Эстро презрительно усмехнулся, — Или через твое безумие?

Карнакс зарычал и шагнул к Эстро, поднимая Рассвет и Закат. Бог Искусств моментально выхватил свой меч.

Айсштиль, богиня льда, метнулась между ними:

— Остановитесь! Это не место для…

— Не вмешивайся, Айси! — рявкнул бог войны, отталкивая её, — Дай мне порубить этого ублюдка!

— Остановитесь немедленно! — возмутилась Эгилия, резко поднявшись, — Как вы себя ведете⁈

Но было поздно. Воздух вокруг бога войны начал закипать от ярости, его доспехи засветились багровым. Вокруг Эстро, напротив, сгустилась тьма, его чернильная дымка превратилась в извивающиеся щупальца теней.

— Ты слишком долго прятался за своими картинками и стишками, — прорычал бог войны, активируя боевые печати. Они вспыхнули на его доспехах кровавым светом, — Пора напомнить тебе, кто здесь главный, любитель малевать кистью по холсту!

— Если ты так настаиваешь… Я могу и кровью по лицу намалевать, — ответил Эстро, ухмыляясь не менее кровожадно. Вокруг него закружились черные перья, каждое острое как бритва.

Они двинулись навстречу друг другу. Каждый их шаг отдавался гулом в огромном зале. Воздух между ними потрескивал от напряжения — словно вот-вот разразится буря.

*ХРЯСЬ!*

Удар был подобен раскату грома. Громовержец обрушил свой исполинский кулак на стол, расколов его надвое. Молнии прошили воздух от пола до самого купола, заставив богов в ужасе отпрянуть. Даже колонны, казалось, задрожали от его гнева.

— ДОВОЛЬНО! — его голос был подобен грохоту тысячи гроз.

Эхо металось между колонн, постепенно затихая: «вольно… вольно… вольно…»

Расслабившийся было Ноктус упал со своего кресла, но тут же вскочил, тяжело дыша. Лилия в ужасе пискнула и запрыгнула Айсштиль прямо на плечи. Там она полностью завернулась в свой большой пушистый хвост, превратившись в некое подобие гигантской меховой шапки. Богиня Льда, чей обзор теперь ограничила шерсть, беспорядочно замахала руками, пытаясь сохранить равновесие.

Младшие боги съежились на своих местах. Богиня весны выронила свой венок, и он рассыпался пылью, не долетев до пола. Даже Карнакс замер, не решаясь пошевелиться. Эстро медленно опустил руку, и его черные перья растворились в воздухе.

Аймос и Морибор обеспокоенно смотрели на Громовержца, стиснув подлокотники кресел.

Тяжелая тишина повисла в зале. Только потрескивание молний нарушало её.

— Я услышал достаточно, — произнес Громовержец, когда эхо его крика окончательно стихло. Его голос теперь звучал спокойнее, но от этого не менее грозно, — И готов вынести решение.

Он поднялся во весь свой исполинский рост. Его фигура, казалось, заполнила собой весь зал. В глазах плясали молнии, а борода искрилась от статического электричества.

— Человечество, — начал он медленно, — пало так низко, как никогда еще не падало в своей истории.

Каждое его слово отдавалось громовыми раскатами.

— Даже в дикие древние времена они не были столь необузданны и развращены, столь далеки от истинного пути. И поэтому… — он сделал паузу, обводя взглядом притихших богов, — война действительно необходима. Она станет очищением. И да, она будет милосерднее, чем Великий Потоп или изгнание в Мир Мертвых.

По лицу бога войны расползлась торжествующая ухмылка. Его пальцы любовно погладили рукоять меча, словно предвкушая грядущую жатву.

Бог моря резко отвернулся, его трезубец угрожающе засветился. На его лице напряглись желваки — видно было, что он с трудом сдерживается.

Эстро стоял неподвижно, только его чернильная дымка беспокойно металась за спиной. В его глазах читалось едва сдерживаемое разочарование.

Лицо Аймоса оставалось бесстрастным, словно вырезанная из обсидиана маска. Лишь легкое движение теней в его короне выдавало какие-то эмоции. Он молча наблюдал за происходящим, словно прикидывая, сколько душ пополнят его владения после грядущей бойни.

— Однако… Эстро доказал, что человечество не безнадежно, — громовой голос Владыки богов разносился по залу, — Его… гм… изыскания и дерзкие решения… Всё это показало, что даже в самой глубокой тьме может родиться свет. И поэтому его идеи тоже будут воплощены в жизнь.

Громовержец обвел взглядом присутствующих, задержавшись на Карнаксе и Эстро.

— Вы оба будете работать над исцелением человечества. То, что можно исцелить — исцелит Эстро своими преобразованиями. То, что исцелить нельзя — Карнакс вырежет как опухоль.

Он сделал паузу, позволяя своим словам отозваться эхом под сводами зала. Боги молчали, обдумывая сказанное.

— А чтобы вам работалось сподручнее, и чтобы вы лучше понимали друг друга, я перераспределю часть ваших божественных полномочий.

По залу прокатился удивленный шепот. Даже Аймос подался вперед, явно заинтересованный.

— Эстро, — продолжил Громовержец, — отныне ты также будешь покровительствовать войне. Ты будешь отвечать за её рациональную составляющую. За тактику, стратегию и понятие Справедливой войны. Ведь, как ты сам сказал — война должна иметь четкие цели, с минимумом жертв.

Эстро вскинул бровь, но в его глазах промелькнуло понимание. Он слегка склонил голову, принимая новую ответственность.

— Что ж, Война — это ведь тоже Искусство, — сказал он, — Я принимаю твою волю, владыка.

— А ты, — Громовержец повернулся к Карнаксу, — Получишь часть полномочий над искусством. Отныне в твоем ведении будут боевые песни, военные марши, батальная живопись и эпические сказания о героях. Пусть воинская доблесть находит свое отражение в искусстве.

— А что, хорошая идея, брат, — подал голос Аймос. На его бесстрастном лице появилось подобие улыбки, — Смена божественных обязанностей — хорошая, хоть и забытая практика. Помню древние времена, когда бог войны отвечал не только за войну, но и за земледелие. Ведь тогда, когда воинское сословие еще не сформировалось, все земледельцы были воинами. Сами себя обеспечивали, вооружали и становились на защиту своих земель от захватчиков…

— Но… отец… — бог войны запнулся, явно не веря своим ушам. Несмотря на одобрение великой войны, он выглядел так, словно ему только что нанесли предательский удар в спину.

— Решение окончательное и обжалованию не подлежит, — отрезал Громовержец, и молнии в его глазах вспыхнули с новой силой.

— Подойдите ко мне, оба, — велел он.

Эстро и Карнакс приблизились к трону. Громовержец шагнул им навстречу, от него исходило ощущение невероятной, первородной мощи — той силы, что создавала и разрушала миры.

Он простер руки, и между его ладонями возникло сияние — два сгустка света. Один багрово-красный, пульсирующий яростью Войны, второй — янтарно-золотой, пульсирующий всеми оттенками Искусства. Громовержец резко развел руки, и сгустки разделились на части, перемешиваясь между собой как вода и масло, пока не образовали новую комбинацию.

— Примите свои новые полномочия, — произнес он.

Сгустки энергии устремились к богам. Эстро ощутил, как его пронзает новая сила — холодная, расчетливая мощь рациональной войны. Она была похожа на остро заточенный клинок, на безупречный механизм боевой машины. Карнакс же принял в себя часть творческой силы — буйство красок, ярость битвы, воплощенную в искусстве.

Эстро прикрыл глаза, привыкая к новым ощущениям. Внутри него словно развернулись военные карты всех времен, зазвучали барабаны маршей, но не те, что поднимают боевой дух, а те, что отмеряют точный ритм движения войск.

Карнакс же застыл, его лицо исказилось, будто от боли. Новая сила явно была чуждой его природе — как будто в железную броню вплели шелковые нити. Но постепенно его черты разгладились, когда он начал понимать суть полученного дара.

— Теперь вы связаны, — объявил Громовержец, — Война и Искусство, разрушение и созидание — две стороны одной монеты. Учитесь работать вместе.

Эстро задумчиво смотрел на свои руки, словно пытаясь почувствовать, как в них течет новая сила. Война… Как странно. Он никогда не стремился к этому, но теперь, получив эти полномочия, ощущал, что это… правильно.

Именно то, что нужно. То, что поможет в воплощении его идей.

— Признаться, я не ожидал такого поворота, — произнес Эстро, поднимая взгляд на Громовержца, — Но в этом есть определенная логика. Война не должна быть бессмысленной бойней. Она должна быть… инструментом. Как скальпель в руках хирурга.

Бог войны при этих словах скрипнул зубами. Его кулаки были стиснуты так, что побелели костяшки пальцев.

— Искусство и война всегда были связаны, — задумчиво произнес Аймос, поглаживая двузубец, — Вспомните древние эпосы, воспевающие подвиги героев. Батальные полотна, прославляющие великие сражения. Военные марши, поднимающие боевой дух…

— Замолчи! — неожиданно рявкнул бог войны, резко разворачиваясь к Аймосу. Его глаза пылали яростью, — Вы все… вы превращаете войну в фарс! В какой-то… театр! Война — это кровь, боль, ярость, страх и смерть! Это не ваши красивые картинки и стишки!

— Именно поэтому ты и получаешь эту часть, сын мой, — спокойно ответил Громовержец, — Ты знаешь истинную цену войны. Ты видел её изнанку. Кто лучше тебя сможет показать её подлинную суть через искусство? Не приукрашенную, не романтизированную — настоящую.

— Походная солдатская песня — это тоже важная часть искусства людей, — добавил Аймос.

Бог войны замер, явно не ожидав такого объяснения. На его лице промелькнуло что-то похожее на понимание, но тут же сменилось привычной маской ярости.

Тем не менее он склонил голову, не осмелившись перечить Громовержцу.

— А ты, — Громовержец повернулся к Эстро, — Не подведи. Ты должен сделать эту войну… эффективной. Минимизировать потери. Сделать её инструментом хирургии, а не мясницким топором.

— Я понимаю, — кивнул Эстро, — Это будет… интересный опыт.

— Интересный опыт⁈ — рассмеялся бог войны, — Для тебя это всё игра? Да, Эстро? Эксперимент?

— Нет, — Эстро посмотрел ему прямо в глаза, — Это ответственность. И я отнесусь к ней со всей серьезностью.

— Посмотрим, — процедил Карнакс, — Посмотрим, как ты запоешь, когда впервые по-настоящему почувствуешь, что такое война. Когда она войдет в твою кровь, в твои кости…

— Я знаю, что такое война, не хуже тебя, — тихо ответил Эстро, — Или ты забыл, как мы вместе сражались против титанов и чудовищ? И именно поэтому я сделаю всё, чтобы изменить природу войны.

— Наивный глупец, — бог войны отвернулся, его плечи напряглись, — Ты не можешь изменить природу войны. Она такая, какая есть.

— Можно изменить всё, — спокойно возразил Эстро, — Нужно только знать как.

— Хватит уже этих пререканий, — прервал их Громовержец, — Решение принято. Вы будете работать вместе, хотите вы этого или нет. Потому что только так мы сможем действительно помочь людям.

Бог войны молча развернулся и зашагал прочь. Его движения были резкими и порывистыми, выдавая бушующую внутри ярость.

— Он примет это, — заметил Ноктус, глядя ему вслед, — Со временем.

— Возможно, — Эстро пожал плечами, — Но это не главное. Главное — работа, которую нам предстоит сделать.

— Ты действительно веришь, что сможешь изменить природу войны? — с любопытством спросил Ноктус.

— Я верю, что могу сделать её более… рациональной. Более контролируемой. И если это поможет спасти хоть несколько жизней — оно того стоит.

— Интересные времена нас ждут, — усмехнулся Ноктус, — Очень интересные.

Эстро промолчал, глядя вслед удаляющейся фигуре бога войны. Он чувствовал, как внутри него пульсирует новая сила, требуя выхода, требуя действий. Да, времена действительно будут интересными. И очень непростыми.

Лилия же глядела во все глаза на Эстро. В ее зрачках разгорались искорки. Кажется, юную богиню весьма впечатлила дерзкая речь бога Искусств… Но тот её, кажется, даже не замечал.

Айсштиль, как и другие боги, молча наблюдала за удаляющейся фигурой бога войны. Его гнев был почти осязаем — казалось, сам воздух вокруг него потрескивал от ярости.

— Эх, Карнакс, Карнакс… — вздохнула богиня льда.

— Какой же бог войны страшный, — прошептала Лилия, машинально прижимая волчьи уши. Её звериная натура лучше других чувствовала исходящую от Карнакса опасность.

Айсштиль вздохнула, и в этом вздохе слышалась странная смесь сожаления и горечи.

— Знаешь, раньше он был совсем другим, — произнесла богиня льда, её обычно холодный голос потеплел от воспоминаний, — Доблестный и благородный воин, истинный защитник людей и богов…

Лилия тут же навострила уши, её глаза заблестели любопытством.

— Правда? Я никогда об этом не слышала! Расскажи!

— Да, это было… давно, — Айсштиль на мгновение прикрыла глаза, — Но после того самого… случая с глазом он сильно изменился. И стал тем, кого мы знаем сейчас — Безумным Карнаксом Разрушителем.

— Именно поэтому ты от него и ушла? — простодушно спросила Лилия, но тут же прикусила язык, заметив, как напряглись плечи богини льда.

— Давай не будем об этом… — холодно отрезала Айсштиль, и температура вокруг неё заметно понизилась.

Лилия виновато прижала уши и замолчала. Некоторые раны, похоже, не заживают даже у богов.

Некто в дымящемся доспехе с лязгом поднялся с земли. Окровавленные пальцы сжали края шлема, медленно стягивая его с головы. На мгновение повисла тишина, нарушаемая только шипением капель крови, падающих на раскаленную броню.

— Ну привет, Эстро, Айси, — произнес он, маниакально улыбаясь. Механический глаз со скрипом провернулся в орбите, — Давно не виделись.

Айсштиль резко втянула воздух, её обычно бледное лицо стало совсем белым. Ледяное копье в её руках задрожало.

— Карнакс… — прошептала она едва слышно.

Я приподнял бровь… и ухмыльнулся. Это как внезапная встреча с коллегой, с которым плотно работали много лет над совместным проектом.

И при этом оба друг друга жутко не перевариваем.

— А ты все такой же маньячело… — протянул я с иронией, — Знаешь, обычно люди присылают открытки, когда хотят повидаться. Или хотя бы письмо с угрозами — для приличия.

— С тебя хватит и броска копья, — ухмыльнулся бог войны, проводя пальцем по шраму, пересекающему его лицо.

Я отчетливо чувствовал кипящую в нем силу Бездны.