Аватар Хаоса

13. Снова Черный Бор

Артур

Несмотря на глубокую ночь, селение ташшаров казалось пустынным. Небо над Местом Истины снова перекрывал парящий купол, а деревянный трон, на котором еще совсем недавно пытались принести в жертву моего сына, какая-то неведомая сила расколола пополам, отчего он выглядел особенно зловеще.

— Где все? — шепотом поинтересовался Ромка.

— Думаю, где-то рядом, — так же шепотом отозвался я.

Мы явились в Черный Бор, прячась под покровом невидимости, и это была не Вуаль Ветра Сахары — штука сама по себе великолепная, но не оставляющая достаточно места для маневра. Я применил отцовское заклинание, которое он когда-то давно использовал для того, чтобы пробраться в этот самый Бор. Я все еще не одобрял того, что он тогда сделал, но по крайней мере сейчас я начал понимать, что он был не единственным чудовищем в этой древней вражде.

Ромка махнул рукой куда-то в глубь селения и тут же двинулся в указанном направлении. Я поторопился следом, не желая отпускать его от себя ни на шаг.

Сказать правду, когда я просил выписать Ромку, я был свято уверен, что мне откажут: несмотря на влитую кровь и кучу препаратов, сынуля был бледен, как тот самый вампир, но упрямо твердил, что абсолютно здоров. По какой-то причине врач с ним согласился и отпустил на все четыре стороны, на прощанье выписав какие-то таблетки и выдав рекомендации по диете: мясо, да побольше, побольше.

После медцентра я еще смог уговорить сына заглянуть на Землю, чтобы хотя бы нормально одеться — от футболки, в которой он был, остались одни ошметки, а куда подевалась катана — отдельный вопрос. А серебряный крестик, который мог послужить защитой от ташшаров, этот Казанова снял собственноручно, чтоб не навредить даме сердца. Бестолочь малолетняя! Впрочем, кулаками махать поздно, так что от нравоучений я удержался, хотя очень хотелось высказать все, что я думаю по поводу его безалаберности. Так что я выделил сыну одну из своих футболок, джинсовую куртку, а из оружия вручил кинжал — еще одного меча у меня в хозяйстве не завалялось. А потом, строго по рекомендации доктора, накормил его шашлыками в ближайшей кафешке, откуда мы и отправились на Амешт.

Несмотря на заверения, что все путем, я отлично видел, что Ромка еще слишком слаб: его периодически пошатывало, на лбу то и дело выступала испарина, но все равно упрямо шел вперед. Даже не знаю, в кого он такой уродился?!

Свернув вслед за сыном в боковую улочку — ну, если это в принципе можно так назвать, я увидел Луиса. Он сидел на пороге одного из этих деревянных домишек, прислонившись плечом к перилам и полировал клинок.

Луис? Я остановился, придержал за плечо Ромку. Луис?! Живой? Но… как? Я же был совершенно уверен, что он не переживет ту страшную ночь. Укус вампира для того, кто не несет в себе кровь Мастера, обычно заканчивается двумя способами: обращение во вторичного вампира, тварь кровожадную и полностью лишенную мозгов, либо же смертью. Конечно, уроженец Иррата Луис Корф тоже мог нести в себе частицу этой самой крови, даже не подозревая об этом, но тогда…

Луис поднялся на ноги и, выставив перед собой клинок, сделал пару шагов по направлению к нам.

— Кто здесь? — спросил он негромко, сканируя глазами пространство.

Странно. Щит должен маскировать нас полностью, скрывая и картинку, и звуки. И тем не менее…

— Будь настороже, — шепнул я сыну и сбросил защиту, но только с себя.

— Привет, Луи, — сказал я, выступив вперед. За меч я не держался, но был готов выхватить его в любой момент.

— Арчи? — усмехнулся он, не выказывая ни малейшего удивления, — Я знал, что ты непременно вернешься. Но знаешь, здесь уже некому мстить.

— Я здесь не ради мести, — качнул я головой.

Он недоверчиво хмыкнул, но меч опустил. Странно, что он сделал это только сейчас.

— Значит, твой сын выжил, — удовлетворенно заметил Луис.

— Да, — подтвердил я и задал свой вопрос. — Что случилось с тобой, Луи? Если ты не превратился в вампира, почему ты до сих пор здесь?

— Мне больше некуда идти, Арчи, — ответил он с горечью и вдруг широко улыбнулся, продемонстрировав довольно длинные клыки. — Теперь мое место здесь.

— Но… как? — только и смог спросить я.

— Кровь Мастера, — пояснил он, — она еще была во мне, когда все случилось. Ее оказалось маловато, чтоб уберечь меня от превращения, но достаточно, чтобы сохранить разум.

Я опустил глаза, произнес неловко:

— Прости, если бы не я…

Он лишь рукой махнул.

— Если бы не ты, если бы не Алва, если бы не Хайверги… Брось. Ничего уже не изменишь.

— Жаль, — вздохнул я. — И что дальше?

Он пожал плечами, посмотрел в сторону.

— Посмотрим. Скаарг считает, что мое нестандартное обращение откроет ташшарам новый путь. Я в это не слишком верю, но вариантов у меня не так и много. Стать первым и единственным вампиром Сагардены — не самая привлекательная перспектива.

— Тебя бы охотно приняли при дворе, — хмыкнул я. — Там любят экзотику.

— Обязательно подумаю над этим, когда надоест Амешт, — хохотнул он, хотя в голосе слышалась горечь. — Сначала, правда, тут бы порядок навести.

— Что было после того, как мы ушли? — задал я немаловажный вопрос.

— Я убил Алву, — просто сказал Луи, — вогнал кол ей в самое сердце. Когда она умерла, все закончилось. Как твой сын, кстати? — сменил он тему. — Он здесь?

Я кивнул и, обернувшись, позвал:

— Рома! Роман!

За спиной никого не было.

Роман

Так фигово я себя еще никогда не чувствовал, даже когда валялся простуженный с температурой я не был таким слабым. Меня бросало то в жар, то в холод, малейшее усилие вызывало усталость, но, по крайней мере, я мог идти вперед и даже не отставать от Арчи. Тот, правда, постоянно бросал на меня обеспокоенные взгляды, время от времени спрашивая о самочувствии. «Нормально», — цедил я сквозь зубы и продолжал идти.

Черный Бор… Наверное, я мазохист, если решил вернуться туда, где меня чуть не съели. Воспоминания обступили, стоило переступить границу леса, и не отпускали всю дорогу, что мы шли до поселка. Перед глазами вставала то отливающая зеленью окольцованная луна, всплывающая над кронами деревьев, то уродский вампирский трон, к которому меня прикрутили так, что не дернуться, не повернуться. Хриплый голос Алвы, ее горящие фанатизмом глаза. И Амелия, моя Амелия… Я бы и не помыслил о том, чтобы вернуться в это проклятое место, если б не она. Мне нужно убедиться, что она жива, что Алва и компания ничего с ней не сделали, спросить, готова ли она теперь идти со мной, а потом… На потом я не загадывал.

Кажется, отец считал мою затею полным бредом, и пошел со мной только потому, что не хотел отпускать без сопровождения. Я был благодарен ему за это, как и за отсутствие нравоучений. Отчим, с которым я рос лет так до тринадцати, непременно завел бы шарманку на тему «а я тебе говорил, головой надо думать». Хотя, если б Арчи так сделал, мне, наверное, не было бы перед ним так стыдно.

И от того, что я улизнул, пока он разговаривал с этим странным Луисом, тоже было немного не по себе, но я ведь и не собирался уходить далеко. А встретиться с Амелией мне хотелось без лишних свидетелей.

Я не снимал покров невидимости, пока не дошел до ее дома, хотя это оказалось лишней предосторожностью — по пути мне так никто и не встретился. Дверь была приоткрыта и я, не постучавшись, проскользнул внутрь.

В доме было темно. Не как в погребе, скорее, как в безлунную ночь. Сероватый сумеречный свет, проникающий в окно, мало добавлял к видимости, но я все же рассмотрел тонкую фигурку, свернувшуюся калачиком на кровати и укрывшуюся собственными крыльями. На мое появление она никак не отреагировала, даже не пошевелилась. Я сделал пару шагов к ней, остановился, сделал еще шаг…

— Амелия… — Голос прозвучал неожиданно хрипло.

Она продолжала лежать, глядя сквозь меня пустым, безразличным ко всему взглядом, и как будто не слышала.

Амелия? — снова повторил я.

Ее ресницы дрогнули, из глаз покатились слезинки.

Тут до меня дошло, что я все еще скрыт покровом невидимости, и поторопился от него избавиться.

Глаза девушки расширились, в них появился испуг. Она резко села, отодвинулась к стене, выставив перед собой руки, как будто защищаясь.

— Нет! — выкрикнула она дрожащим голосом, — Нет! Ты пришел, чтобы мучить меня!

— Амелия, ну что ты… — начал я, но она не слушала.

— Ты мертв, — продолжала она, — зачем ты вернулся, зачем?

Тут я с запозданием подумал, что надо таки было стучаться. Что еще можно подумать, когда прямо из воздуха появляется тот, кого у тебя есть веские причины считать мертвым?

— Я жив, — сказал я и попытался подойти поближе, но она только громче закричала, поэтому я снова отступил назад. — Я не призрак, Амелия. И я пришел за тобой.

Похоже, из всего сказанного мной, она расслышала только последнюю фразу.

— Ты пришел, чтобы убить меня? — спросила она куда спокойнее. — Чтобы быть вместе в посмертии? Как бы я этого хотела…

— Амелия, я — не призрак, меня не убили той ночью, — попытался я что-то объяснить, подошел ближе взял за руку. — Посмотри на меня, я живой.

Она сжала мои пальцы, недоверчиво посмотрела в глаза.

— Я знаю, это сон, — выдохнула она и потянула меня за руку, усаживая рядом, прижалась всем телом и быстро-быстро заговорила. — Это сон. Счастливый сон… Прости, я не поняла сразу, я не верила, что после всего ты захочешь вернуться, пусть даже и во сне. Они поят меня сонной травой, но я не сплю… Я думала, что не сплю… Лукас, Скаарг… ничего не рассказывают. Алва не приходит ко мне… После той ночи, когда она убила тебя, она больше не смеет от меня что-то требовать.

Я провел рукой по ее волосам, заглянул в глаза.

— Она не убила меня, слышишь? Я здесь, я вернулся…

Она кивнула, пробежалась пальцами по моему лицу.

— Скажи это снова, Роман. Потом, когда проснусь, я буду помнить об этом каждое мгновение своей жизни.

Слушать это было невозможно, поэтому я привлек ее к себе и поцеловал, вложив в этот поцелуй всю свою любовь, нежность, боль…

— Я люблю тебя, — шептал я между поцелуями, — люблю. Я здесь, с тобой, я никуда не уйду. Просто поверь, что это не сон, что все происходит в реальности.

— Конечно, — соглашалась она, но, кажется, так до конца и не верила. — Ты всегда со мной, мой единственный, мой неправильный Хайверг…

Я понял, что мои слова ничего не изменят, что бы я ни говорил, для нее это будет частью сна. И я перестал доказывать. Я целовал ее, гладил по волосам, шептал о любви, а потом уложил на кровать, обнял и лежал так, пока она не уснула. Ждать, на самом деле, пришлось недолго: видимо, та самая сонная трава, о которой Амелия говорила в самом начале, наконец-то подействовала.

Потом я осторожно, чтобы не разбудить, сполз с кровати, укрыл девушку покрывалом и вышел из дома. На душе было горько. Отчаянно горько. Я не мог видеть ее такой, не мог принять, что она отказывается верить в мою реальность… реальность меня? В то, что я жив?

Спустившись с порога, я остановился, пытаясь определиться с направлением, но тут же заметил отца в обществе Лукаса и того, второго, как его там… Все трое смотрели на меня, ожидая, пока я подойду. Сказать правду, видеть никого не хотелось, но убежать — не вариант. Так что я все же приблизился, на ходу пытаясь прочесть что-то на их лицах.

— Как прошло? — спросил Лукас, пытливо глядя мне в лицо.

— Ты о чем? — уточнил я, не поняв вопроса.

— Амелия… Она немного не в себе с той ночи. Слишком много всего свалилось. — Он вздохнул.

— Она считает, что я — то ли призрак, то ли сон, — признался я.

— Может, это и к лучшему, — заметил Луис — я как раз вспомнил, как называл его отец, — Главное, чтобы ты продолжал оставаться для нее мертвым.

— К черту такое лучшее, — бросил я раздраженно и, отмахнувшись от Арчи, который попытался положить руку мне на плечо, развернулся к Лукасу, спросил в лоб: — Это ты сказал Алве, что я в Черном Бору?

Побратим дернулся, словно я его ударил, но взгляд выдержал:

— Клянусь, это не я! Пусть падет на мою голову проклятие дня, если я солгал!

Почему-то я ему поверил.

— Это правда был не он, — подал голос Луис, — как объяснил Скаарг, за домом Амелии наблюдали, так что о твоем появлении королеве доложили раньше, чем Лукас оставил вас одних.

Я хотел еще спросить, где находился мой побратим во то время, как Алва проводила свой ритуал, но не стал. Какая, по сути, разница. В конечном итоге, если б я не приперся к ним несколько дней назад, ничего бы не случилось.

— Прости, — сказал я Лукасу, — И за то, что заподозрил тебя, и за то, что вообще пришел. Я… — и лишь рукой махнул, не в состоянии подобрать подходящих слов

Он слегка наклонил голову, принимая мои извинения.

— Мать сама виновата в том, что с ней случилось, — сказал он твердо, хотя я видел, что слова дались ему совсем непросто, — Мы не будем предъявлять претензий ни к вам, Хайверги, ни к барону Корфу, который теперь навек повязан с ташшарами. Но как тот, кому суждено принять власть в Черном Бору, я оставляю за собой право лишить жизни любого из вашего рода, кто когда-либо еще осмелится пересечь границу наших владений. — Он поднял вверх кулак, и перстень с кроваво-красным рубином на его пальце хищно блеснул, — Да будет так!

— Да будет так, — подтвердил не пойми откуда взявшийся Скаарг.

Нам не оставалось ничего, кроме как уйти. Отец на прощание обнялся с бароном Корфом, я же просто вскинул руку в прощальном жесте. Бросил взгляд на дом, в котором жила Амелия, в глупой надежде в последний раз увидеть ее лицо, но, понятное дело, за темными стеклами окон не наблюдалось никаких признаков жизни.

— Позаботься о ней, — попросил я Лукаса, и вспомнил, что один раз уже говорил ему это. Только сейчас он мне не ответил.

***

На Земле была ночь. Небо усыпали звезды, отражались в едва колышущейся морской воде. Привычно шуршал прибой, вдали виднелся маяк. От набережной доносилась приглушенная музыка — курортный город никогда не засыпает. Так привычно, так странно, так неправильно.

Те, кто сейчас танцуют и пьют вино, купаются в ночном море, отрываются на полную катушку, как будто это последний отпуск в их жизни, и ничего не знают о Паутине, других мирах, магии. Делает ли это незнание их счастливее? Осознают ли они собственную обделенность, ограниченность личной вселенной? Или, как и я раньше, прячутся в выдуманных мирах, в компьютерных играх? Был ли я счастливее, когда ни о чем не знал? Наверное… Отказался бы от Паутины, если б мне кто-нибудь рассказал, чем все закончится? Угу, фиг бы я им поверил…

— Ты как? — участливо спросил отец, заглядывая мне в лицо.

— В норме, — отмахнулся я и тут же добавил. — Только не начинай.

— Не начинать что? — с убийственным спокойствием поинтересовался он.

— Не рассказывай, что я сам виноват! — сорвался я на крик. — Не говори, чего я должен, и чего не должен! И не успокаивай меня! Не говори, что все наладится, что я забуду со временем!

— Ох, ты у меня и баран, — по-доброму усмехнулся он, чем взбесил еще больше. — Что-то изменится от того, что я тебе все это скажу?

— Нет!

— Вот и я о том же, — кивнул он и неожиданно подмигнул. — Так что предлагаю два варианта если не решить проблему, то хотя бы отвлечься.

— Какие это? — подозрительно поинтересовался я, все еще ожидая подвоха.

— Напиться и забыться — это раз. Хорошее фехтование — это два. Правда, следуя первому методу, я чуть не угодил на корм дракону, а второй определил мою профессию, — он хмыкнул, — я не о такси, я о профессии охотника.

— Но ты же вроде не пьешь? — на всякий случай уточнил я.

— Не пил, сейчас уже научился контролировать магию. — Ответил он. — А ты свою еще не развил достаточно, чтоб наворотить чего-нибудь по пьяни. Так что?

— Заодно и расскажешь, в какие приключения встрял ты, — натянуто улыбнулся я.