Барон особого назначения, том 2

Глава 4 За верных друзей

Особняк под Петроградом, за день до этого.

Комендант сидел в кресле, устроившись перед любимым камином. В этом мире его привлекал огонь, чем-то схожий с его родной стихией. Стихией, которую он давно позабыл, путешествуя между мирами, ассимилируясь в каждом из них и каждый раз теряя там частичку себя.

Что потерял он при переходе в этот загадочный мир? Неясно. Но приобрёл он возможность просто смотреть на огонь. Здесь не было бесконечного апокалипсиса или затяжной ядерной войны — тихо, мирно, спокойно. Разве что всякие идиоты мешали жить совсем уж без приключений… Что с них взять. Комендант скривился в недовольной гримасе, со вздохом поднялся на ноги и подошёл к мини-бару. Раздался гулкий звук открывшейся бутылки горячительного.

От дальней стены тем временем отделилась едва различимая тень, скользнула за спину хозяина кабинета и хищно затаилась, выжидая удобный момент.

— Воняешь метров за тридцать, — невозмутимо буркнул Комендант, разворачиваясь к незваному гостю лицом. В его руках было два стакана с виски — знак того, что все старания нарушителя были напрасны. Его заметили довольно давно.

— И смысл от этого спектакля? — разочарованный гость забрал протянутый ему стакан, обошёл хозяина особняка и, прихватив с собой открытую бутылку, вразвалочку пошёл к дивану напротив камина.

— Ты мне скажи, брат, — слегка раздражённо ответил Комендант. — Не я вламываюсь в твой дом без приглашения.

— А то ты так не делал? — ухмыльнулся гость, снимая с лица заклинание иллюзии.

— Не со своими же… Впрочем, какая разница? Что хотел?

— Агента моего ты убрал? Того, что с Залесовыми вопросы мутил?

— Мутил… Роланд, что за манеры…

— Простите, господин, простолюдина эдакого, — наигранно льстивым голосом ответил гость, — не все мы, знаешь ли, высокие чины заняли. Кому-то, как мне, приходится с челядью разной общаться!

— Поменяешься со мной? — усмехнулся Комендант.

— Отнюдь, сударь! — с улыбкой отмахнулся Роланд. — Мне и в своём болоте неплохо живётся. Без этой напускной фальши…

— Напомни, зачем нас сюда послал отец?

— Затем, чтобы потешить его эго, вырастив новую карманную цивилизацию в бессмысленной надежде на то, что в этот раз у них получится что-то противопоставить династии? — Роланд скривился, залпом осушив свой стакан.

— Можно и так сказать, — по-доброму согласился Комендант. — А что касается твоего агента — можешь забирать. Он внизу гостит. Слабо помнит события последней недели, но это мелочи, правда?

— Ты не ответил на вопрос. Зачем?

— Затем, дорогой братец, что ты поставил не на ту лошадку. Залесов амбициозен, но уже на грани безумия. Хочешь сделать регион сильнее — не мешайся под ногами и дай Бронину вернуть своё по праву.

— С какого это перепуга? — Роланд вскочил на ноги и едва сдержался, чтобы не запустить стаканом в стену. Немного успокоившись, он продолжил, — Зачем… ты влезаешь в МОЮ операцию?

— Затем, дорогой братец, — Комендант плавно поднялся и встал прямо напротив гостя, — что тот, кого ты чуть не скинул по неосторожности с шахматной доски, может быть гораздо более полезным, чем ты предполагал…

Едва слышный гул арендованного седана внушал умиротворение. До Печоры ехали молча — всё, что нужно, обсудили в самом начале пути, и теперь оставалось лишь наблюдать за заснеженной природой Урала, отлично смотрящейся на фоне этого солнечного дня.

В городке народу было валом — вовсю готовились к декабрьской ярмарке. Паша сказал, что приедут торгаши со всех краёв, будут продавать продукты, снаряжение и разные вещи сомнительной и не очень полезности. Я даже приоткрыл окно, впуская в салон воздух с запахом мороза и звуки старинного русского города. До сих пор не верится, что я в реальном мире, иногда кажется, что всё это — одна большая реконструкция. Вот-вот из-за угла выйдет гейм-мастер и скажет: «Ребята, на сегодня хватит, возвращаю ваши мобильники». Но нет. Это взаправду. Впрочем, так даже лучше…

— Дом Алёхина проезжаем, — как бы невзначай сказал Зорин, поворачивая на соседнюю улицу.

— Точно же! — я еле удержался, чтобы влепить себе ладонью по лбу. — Совсем из головы вылетело. Надо поблагодарить мужика — разыскал-таки наших. И насчёт гвардейцев с их семьями надо пообщаться.

— Верно мыслишь, — довольно оскалился Паша. — Глядишь, скоро без моей помощи шнурки завязывать сможешь!

— Иди ты, Павел Сергеевич!

Угрюмый фасад Печорского отделения ГУЗНА встретил нас как всегда — приветливо, но сухо. Впрочем, главное, что внутри…

— Господин барон! — едва я появился в дверях, Светлана, та дежурная, что была пополнее, поднялась с места и пулей подскочила к нам. — Товарищ майор просил сопроводить вас к нему по прибытии, если не возражаете!

— С удовольствием, Светлана, — кивнул я в сторону кабинета Горина. — Ведите.

Тройной стук, громкое «Да!», скрип одной из створок дверей, и вот перед нами всё тот же по-спартански обставленный кабинет. Глава отделения нас заметил не сразу — доделывал свои бумажные дела, так что мы втроём с Пашей и Светланой стояли, пока тот не закончил. Он стукнул кромкой стопки бумаг о стол, подбивая их поровнее, убрал всё в папку и отложил её в выдвижной ящик, после чего наконец-то перевёл взгляд на нашу компашку.

— Ян! — воскликнул он и, ловко поднявшись со стула, пошёл ко мне навстречу, протягивая руку. — Всё я тебя ждать заставляю, уж прости старика, снова весь в делах.

— Порядок, Николай Александрович, — ответил я, принимая крепкое рукопожатие. — Мы пришли, чтобы отчитаться по операции…

— Формальности, — кивнул Горин. — Понимаю. Мне ещё вчера доложили о том, что группа Реброва вернулась с зачистки. Частично вернулась, конечно… Но если бы не ты со своими ребятами, кто знает…

Майор глянул на часы и махнул рукой, будто решаясь на что-то безрассудное. Затем он продолжил:

— А давайте-ка, ребята, это дело обсудим в как её там… кухмистерской! Открылась тут напротив, вроде сносные харчи подают, и денег не то чтобы много… Впрочем, сегодня я угощаю!

Несмотря на поздний завтрак, на такое предложение желудок отреагировал положительным урчанием. Паша от еды тоже никогда не отказывался, так что подождали минут десять, пока Ребров с сыном не явятся, и дружной пятёркой отправились покорять новое заведение на улице Шувалова.

Когда все уже расселись и сделали заказ у приветливого официанта, Горин сложил руки в замок на столе и начал расспросы. Первым под раздачу попал Ребров — мужику пришлось память чуть ли не наизнанку вывернуть, чтоб в точности пересказать события, произошедшие с его группой в злополучной аномалии. А он, судя по едва заметным мешкам под глазами, тщательно пытался эти события забыть.

Когда очередь дошла до меня, юлить особо не стал, выложил всё как есть — и про механоидов, и про реквизированный танк. И про то, что ресурсы мы сдавать не будем в этот раз, тоже упомянуть не забыл. Только про бездну ничего не говорил, сославшись, что пробил защиту твари экспериментальной родовой техникой.

Этому приёму меня Паша научил. Говоришь «секретная техника нашей фамилии», и тема разговора обычно круто уходит в сторону. Почему так — не знаю, но работало действительно безотказно: Горин тут же переключился на вопросы о танке. Тут я только и смог, что попросить его лишний раз на эту тему не распространяться. Впрочем, в рапорт внести его в любом случае пришлось бы, так что это было вопросом времени.

От ещё более тщательных расспросов нас спасло то, что подали еду. Майор по-быстрому выключил режим допроса, достал из кожаного портфеля какие-то документы, сунул графу и мне.

— Дома почитайте, заполните и обратно занесите в течение недели, ребята. И, Петя… Рапорт на погибших ребят с тебя. Сам знаешь…

Ребров в ответ лишь кивнул, ненадолго в пустом обеденном зале повисла вязкая тишина. Мне пришлось нарушить её первым:

— Ну, кто как… а я на эти рёбрышки уже десять минут слюну пускаю и больше ждать не намерен! Приятного, господа!

— И то верно, — подхватил Ребров-младший. — Выглядят отменно!

На какое-то время все члены нашего кулинарного собрания оказались увлечены трапезой, изредка добавляя короткие комментарии на тему неожиданно вкусных блюд, что подавали в этом заведении. В общем, обстановка из загробной плавно переходила в нормальную, а вскоре и вовсе могло показаться, что пятеро давних друзей собрались за одним столом обсудить события минувших дней.

— Что ж, — заявил Горин, понуро глядя на часы на стене, — с вами, конечно, здорово, господа, но службу никто ещё не отменял. Документы жду до конца следующей недели, официанту скажите, что счёт с меня.

Череда рукопожатий, и мощный корпус бывалого вояки скрылся за дверью кухмистерской «Роговъ». Ребровы переглянулись, и старший сказал:

— Ну что, товарищи. Дел в городе не осталось, будем собираться отмечать наше спасение?

— Дело нужное, Пётр Васильевич! — я отставил в сторону стакан с остатками морса и продолжил:

— Мне говорили, ваше имение чуть западнее Печоры?

— Верно, Ян, — кивнул Ребров-старший. — Километров десять от твоего домика в Озёрном. Отсюда и того меньше — домчимся мигом!

— И ещё, мне бы как-то ребят своих предупредить, что можно выезжать…

— Об этом не беспокойся, — махнул рукой Пётр Васильевич. — Отправим за ними Рому, водителя нашего. А нас вы на своей довезёте. Идёт?

— Вполне!

Имение у графа… мягко говоря, впечатляло. Даже под глухим слоем снега деревья в садах ощущались величественными и прекрасными, а прямо за ними высилось не что иное, как средневековая крепость.

— Нравится? — спросил у меня граф, с гордым видом кивая в сторону ворот. — Третий век пошёл, как род Ребровых здесь обосновался…

Я заинтересованно оглядел родовое поместье собеседника. Признаться, впечатляло: первый ряд стен был метров пяти в высоту, за ним открывался довольно просторный дворик, на котором располагался гараж, конюшня и весьма приличный двухэтажный домик, судя по всему, для прислуги. К жилищу сбоку была пристроена баня. Надо же, всё как у людей!

Живот предательски заурчал, когда со стороны мангальной зоны донёсся запах жареного мяса. Судя по тому, что трудилось там сразу три человека в белых фартуках, с шашлыками у нас проблем явно не планировалось.

Второй ряд стен поднимался гораздо выше, метров на десять, не меньше. Частично соединяясь с основным зданием, скорее всего, графским особняком, другой конец стены уходил в высокую цилиндрическую башню на другом конце участка. Наверху всё как положено — каменные зубья, окна-бойницы. Других башен не было, но стены так или иначе были с такими же зубьями.

— Эти земли раньше неспокойные были, — сказал граф, проследив за моим взглядом. — В те времена как ведь было… Если с соседом не воюешь, значит, хреновые вы соседи!

Мужик усмехнулся, вспоминая что-то из далёкого прошлого, и продолжил:

— Посему приходится, что предок мой для местных был соседом самым лучшим. Сколько осад пережили внутренние ворота… Внешние появились сильно позже, когда времена лихие прошли…

За разговором мы прошли в особняк. Кроме сурового готического стиля, не шибко свойственного для Печорских краёв, ничем особым он не отличался — всё как у людей. Ну, как у тех людей, что владеют небольшими старинными замками, конечно.

Разместили нас в просторном зале с высокими треугольными сводами потолков. Буквой «П» были выставлены три пятиметровых стола, на которые активно подавались холодные закуски с напитками.

Помимо обоих отрядов чистильщиков на праздник были приглашены родственники графа: жена Елена, младший сын Рома и совсем уж юная дочка — Полина. Ей было от роду не больше шести, в то время как среднему сыну скоро исполнялось четырнадцать.

Поодаль отрешённо сидела родная сестра — баронесса Марина Риснякова, не так давно овдовевшая, по сей причине и жившая под крылом у брата последние пару месяцев. Её измождённый внешний вид нагляднее остальных демонстрировал, как трудно приходится человеку, пережившему череду утрат. Сначала муж, а следом за ним и брат. И пусть всё обошлось нашими стараниями, но какое-то время граф Ребров считался без вести пропавшим, что в рядах чистильщиков приравнивалось к смерти.

Впрочем, все эти неприятные события скрашивались тем, что отец семейства вместе с наследником вернулись, и вернулись практически целыми, так что родня выглядела весьма счастливой, даже госпожа Риснякова частично одаривала нас своей скромной улыбкой. Не прошло и получаса, как водитель Реброва прибыл, привезя с собой моих ребят.

Не знаю, что меня больше удивило, — то, что вся команда прибыла во вполне себе сносных вечерних нарядах, или то, что Инга шла под руку с сияющим, как тот самый диско-шар, Пони. Из-за разницы в росте, да и в остальных габаритах, выглядело так, будто старшая сестра вывела в свет своего нерадивого младшего братца, но тут, по ходу, назревала совсем другая история…

Когда с приветствиями и знакомствами было окончено, гости рассажены, а мясо наконец-то поставили на стол, Пётр Васильевич встал со своего места и, подняв бокал, произнёс:

— Друзья мои. В первую очередь я хотел бы поднять тост за тех, кого с нами нет: Гриша Попов, Коля Андреев, Ника Лыхова… — граф осёкся и, тяжело вздохнув, продолжил:

— И Игорь Раздолин. Как вы уже знаете, все эти ребята не вернулись с последней зачистки. Благодаря их жертве мы трое остались в живых. И я обещаю здесь, перед всеми вами, что их жертва не будет напрасной. Выпьем за павших товарищей и верных друзей.

Пили молча, не чокаясь, всё в рамках традиций. В очередной раз поймал себя на мысли о том, что принципиально разные по устройству миры настолько сильно похожи друг на друга… Подозрительно много совпадений. Впрочем, оно и неважно. Я уже определился, что буду жить здесь и сейчас, а рефлексию пока отброшу куда подальше.

Слово за слово, и вот я на вершине башни, немного пьяный, а рядом стоит граф, чуть пошатываясь, использует собственный большой палец, чтобы прикурить сигарету. Развелось вокруг магов огня… Впрочем, неудивительно, одна из самых частых стихий, наравне с другими природными. Что-то более уникальное, типа той же самой тени, кислоты и тем более бездны, встречалось гораздо реже.

Затянувшись, граф посмотрел куда-то за горизонт и вздохнул. Райден, сидящий на одном из каменных зубцов, повторил его движения в точности.

— Спасибо тебе и твоим ребятам, Ян, — умиротворённо произнёс Ребров. — Только благодаря вам я снова дома.

— Это мой долг, Пётр Васильевич, — попытался отмахнуться я.

— Не лечи, дружок, — собеседник нахмурился и легонько ткнул меня в плечо. — Понятие долга у чистильщиков кануло в Лету. Это теперь просто бизнес…

Граф настолько долго и сочно затянулся, что у меня самого чуть засосало под ложечкой — в прошлой жизни бывало баловался. Но нет, в этой не буду начинать. Ну его на хер.

Граф снова вздохнул и, прикрыв глаза, продолжил:

— Да и чего скрывать, все мы туда пришли за деньгами. Только вот знаешь, сколько бригад отказалось за нами отправиться, пока Горин до тебя не доехал?

— Нет.

— Семь. Двое командиров из них называли себя моими друзьями, — граф скривился, закашлялся и пренебрежительно сплюнул вниз со стены. — Поганцы проклятые. Где пахнет смертью, а не наживой, всем резко становится не до пресловутого «долга».

Я решил не комментировать происходящее. Мало ли что на «голубом глазу» наговорит бывалый вояка… Хотя по большей части всё сказанное было чистейшей правдой: по словам Паши, многие чистильщики со временем стали скорее падальщиками — как почуют, что жареным запахло, так их и след простыл. А как за наградами, так очередь километра полтора наберётся, не меньше.

— А ты сам-то? — резкий вопрос вывел меня из размышлений.

— Чего? — я пытался понять, о чём мы говорили до этого, но получалось неважно. Усталость и алкоголь притупили восприятие.

— Ну сам ты, Ян, — мужик встал напротив меня и будто пытался увидеть что-то в моих глазах. — Зачем за мной пошёл?

— Горин попросил — я и пошёл, — ответил я без прикрас, пожав плечами. Затем чуть подумал и добавил:

— Да и сам знаешь, Пётр Васильевич. Как ты к миру, так и он к тебе. Не откажусь на помощь прийти — глядишь, и меня из какой-нибудь передряги спасут. Не ты, так кто-нибудь из тех, что обо мне хоть каплю хорошего слышал.

— Верно говоришь, малец, — рассмеялся Ребров. — Ну а я уж постараюсь эту хорошую молву о тебе разнести.

Ещё пару минут мы простояли молча, глядя на ночное небо. Граф курил, я просто витал в своих мыслях. Спокойствие, умиротворение и тишина. Торопливые шаги с лестницы сулили, что сейчас произойдёт что-то плохое. На площадку выбежал взмыленный гвардеец Реброва.

— Пётр Васильевич, мутанты идут! Целая орда!