Барон особого назначения, том 2

Глава 7 До последней капли крови

Утро не задалось. Мало того, что весь остаток дня у меня адски болела голова, так ещё и общее самочувствие было, мягко говоря, так себе. Рассказ Горелого о событиях минувших дней, о наблюдателях Залесовых на похоронах слишком уж распалил мои эмоции, скрытые где-то в глубине души.

Остаток вечера и ночь я провёл у себя в тщетных попытках уснуть. Очень хотелось, чтобы наступил наконец новый день. Он мог бы помочь забыть. Заснуть удалось уже в конце ночи, когда начинало светать. Вопреки моим желаниям, утром ничего не было забыто, лишь в очередной раз больно кольнуло, когда я снова вспомнил о вчерашнем разговоре.

Наскоро привёл себя в порядок, умылся и спустился вниз. Удалось застать Горелого практически на пороге.

— Проспал я, Виктор Игнатьевич, — хмуро обозначил я очевидное.

— Вижу, малец, ничего, — по-отечески улыбнулся друг семьи. — До отправления время есть… хоть его и немного.

— Спасибо за вчерашний разговор.

— И тебе спасибо, Янчик, — Горелый коротко кивнул. — Мне ведь тоже не с кем было это обсудить. Маму твою с тех пор не видел, сестру — тем более… В общем, терапия она разная бывает. Иногда достаточно просто поговорить, чтобы стало легче.

Говорили мы долго, но уже о других вещах, более светлых. Аномалии, мутанты, грядущее поступление в академию. Даже про Лизу поговорили немного. Не спеша мы добрались до машины, в которой уже ждала Инга. Я помог Горелому загрузиться и наклонился перед дверью, чтобы попрощаться:

— Не переживайте, Виктор Игнатьевич, — говорил я твёрдо и без сомнений. — Скоро мы вернём то, что принадлежит нам по праву.

Доктор ничего мне не ответил. Лишь немного грустно улыбнулся и кивнул, пожав руку на прощание. Щелчок закрывающейся двери, машина тронулась бесшумно. Скрипел лишь снег под колёсами, а я наблюдал, стоя на том же месте, как чёрный седан, слегка припорошенный ночным снегом, удаляется из виду, плавно превращаясь в точку.

— До последней капли крови. До последнего клочка.

Уже поднялся на веранду и собирался заходить в дом, когда за забором мелькнула фигура человека. Формы на нём никакой не было, но большая сумка была похожа на почтальонку. И действительно — скрипнула крышка ящика и внутрь него проскочила утренняя корреспонденция.

— Забрать? — уточнил Пони, сидящий всё это время в углу, в обнимку с кружкой кофе.

— Забей, — махнул я рукой. — Сам схожу.

Два письма и газета. Сначала вернусь в дом — ноги начали подмерзать, совсем холодно стало.

Закинул пальто на крючок и направился в гостиную. Там меня уже ждал чай и пара круассанов с варёной сгущёнкой. Забавно… В этом мире она появилась всего лет десять назад, а в том я её лопал все свои сорок с лишним лет.

Так-так-так, что сегодня на первой полосе? А, это вчерашняя. Странно… Мельком прочитал заголовки: «Приём у графа Орлова окончился грандиозным скандалом»… «Дизайнерское ателье „Поножовщина“ объявляет о наборе закройщиков»… О как. Интересное название, надо будет посетить. Странно… Ни слова о прорыве тварей.

Стоило мне об этом подумать, как из складки газеты на стол вывалился небольшой буклет-вкладыш. Заголовок гласил: «Срочные новости — бойня под Печорой!». Во-о-от, теперь узнаю наших желтушников, хлеб свой кушают не зря. Посмотрим, что они тут пишут…

Если обобщить — ни хрена они не думали. Вражеская диверсия, утечка экспонатов из секретной таёжной лаборатории, даже инопланетное вторжение приплели… Бред. Нет, в теории одна из этих теорий может и сработать, только вот они и так перелопатили все возможные. Впрочем, похвально — прорыв случился за двенадцать часов до вчерашнего тиража, а они успели вкладышей напечатать. А вот почему сегодняшней газеты нет, я могу только догадываться. Кто знает, может, за откровенный бред во вкладыше по шапке получили? Или просто станок заклинило… Да мне какое дело?

Отложил газету и принялся за письма. Ага, ну это на имя Алёхина, хозяина дома и по совместительству нашего юриста… Наверное, счета. Второй конверт на секунду приятно кольнул в районе сердца. Лёгкий отблеск той самой глупой улыбки на секунду появился на моём лице. «Яну Бронину от Елизаветы Громовой».

'Дорогой Ян Борисович,

Пишу вам из Пятигорска. Решила держать официальную форму, вдруг вы из тех, кто считает, что на «ты» можно только в глаза. А в письмах, знаете ли, всё выглядит серьёзнее.

Здесь славно. Честно говоря, я и не думала, что мне понравится — но город тёплый, воздух мягкий, даже дышится как-то легче. Вчера весь день разбирали вещи, пока всё по местам разложили, я так умаялась, что заснула прямо в кресле. Только сегодня нашла минутку — и бумагу, и ручку — чтобы выполнить своё обещание.

И вот что странно. Мы ведь общались всего неделю, не больше, а мне вас здесь не хватает. Может, вы просто удачно попали под настроение, может, я соскучилась по Печоре… а может, и нет.

Было бы хорошо, если бы вы приехали. Я здесь до середины марта — адрес на конверте. Не настаиваю, конечно. Просто… вдруг.

Погода, к слову, удивительная. Представьте — декабрь, а снега нет совсем. Плюс два — почти весна. Я бы сказала, что это странно, но мне даже нравится. В Печоре холодно, и я вроде бы к этому привыкла, но рядом с вашим плечом было как-то особенно тепло. Даже немного жаль, что вы об этом не знали.

Ладно, всё, не смейтесь. Пора заканчивать, а то у меня и так день расписан по минутам — как будто я важная персона.

Очень хочу узнать, как вы там.

Пишите, если не передумали.

Ещё не ваша,

Лиза Громова.'

Лёгкий, почти будничный тон письма приподнял мне настроение. Что ж, пока другие обитатели особняка не нашли, чем меня занять, сгоняю в кабинет, попробую написать ответ… На удивление, пошло легко, и уже через полчаса я смог выдавить из себя строчек двадцать рукописного текста:

'Получил твоё письмо — рад, что ты добралась без приключений. В Пятигорске, конечно, тепло… но не вздумай растаять, ха-ха! Насчёт приехать — сомневаюсь. Очень много дел. Хотелось бы, конечно… но ничего обещать не могу. Буду держать в курсе.

Из последних новостей… Буквально после твоего отъезда нас вызвали на спасательную операцию — ездили брать штурмом оазис, в котором застряла группа местного графа. Жутковатое место, я бы описал поподробнее, но слога моего не хватит для того, чтобы передать всю суть того места. Если интересно, расскажу при встрече…'

Задумался, чего бы ещё такого написать, но меня прервал стук в дверь.

— Кто там?

— Дана, мистер барон!

— Две минуты!

Блин… И так непросто было писать, так теперь ещё и время давит. Откладывать не хочу — вообще забуду, что там к чему было. Ладно, ускоряемся:

«С каждым днём здесь я почему-то открываю в себе всё новые таланты. Глядишь, ты вернёшься, а я уже Абсолют! Ха-ха… Замахнулся… В общем, я не знаю, что ещё написать. Как ты уже поняла, в таких делах я не силён. В общем, вершу судьбы, плету интриги, на балу кидаю загадочные взгляды, и всё в таком роде. Как там… Искренне ваш, Ян Бронин.»

Сойдёт. Всё равно на шедевр прозы не тянуло… Никогда не был сильно творческим, видать, и в этой жизни не светит.

Пошарил рукой по столу, порылся в ящиках — нет конвертов. Впрочем, а с чего бы им быть в полупустом доме, Ян? Не порядок. Придётся на почту ехать. Аккуратно сложил письмо вдвое, так же поступил с конвертом от Лизы — нужен был адрес получателя. Спешно накинул пиджак и отправился к двери. Хреново, что спортивных костюмов с запасом не взял, вот и приходится в классике гонять. Всё бы ничего, но эти туфли… Всегда от них воротило.

— Здарова! — весело крикнул я, резко распахнув дверь.

— Ёп вашу… Ян Борисович! — вскрикнула Дана, подпрыгнув и трижды перекрестившись, но быстро взяла себя в руки. — В смысле… Прошу прощения, мистер барон!

— Ну вот, — я расплылся в улыбке, с удовлетворением смотря на перепуганную подопечную. — Всё ты меня пугаешь у двери, а тут такая возможность выдалась — грех не воспользоваться! Зачем пришла?

— Слышала, вы никуда не собираетесь, решила вот навестить, спросить, как продвигаются тренировки по артефакторике… И, видимо, заработать сердечный приступ в двадцать пять лет!

— Признаться, без тебя ими толком и не занимался, моя дорогая, — я виновато покачал головой. — Времени вообще не было. Ну, ты сама в курсе.

— Отлично! Завтракали?

— Вот же… круассаны с чаем в гостиной забыл.

— А, так это. Можете их не искать, мистер барон, — Дана сделала вид, что смотрит куда-то вбок, а сама вытерла рукавом рот. — Я их… выкинула, да. Пока вас ждала, увидела. Лежали такие все… заветренные, да.

— Значит, придётся нормально поесть, — с улыбкой ответил я, успокаивая урчащий живот, — и так с завтраком припозднился.

— Ну не-е-ет, мистер барон!

— Да как нет-то, я ж всё правильно делаю!

— А почему тогда его сплющило?

— Не знаю!

— А ты подумай! Перерыв пять минут, мистер барон!

Я подошёл к бетонной перегородке внутри нашего тренировочного бункера и, облокотившись спиной, устало сполз вниз. Суть задумки была простая — заставить небольшой шарик моноферрита впитать в себя небольшую дозу маны. Дана сказала, что при должном усердии и понимании элементарных законов магии, действительно талантливый артефактор сможет сделать практически что угодно.

Ну, и если исходное сырьё позволяет. С этим у моих гораздо более опытных и талантливых коллег были серьёзные трудности — напомню, зарегистрированных случаев стабилизации моноферрита мы так и не нашли. У меня имелось преимущество, да и задачка была плёвой — подобное уже делали, но моноферрит без вплавления композита рассыпался в труху за неделю, и практическая польза была нулевой. Наш же материал за всё время пребывания в подсобке Даны не испортился совсем, даже в чистом виде.

Оставалось лишь найти правильную «формулу» — задать нужную магическую вязь небольшому шарику материала. Если у меня всё получится, можно будет забыть про зелья маны. Наделал шариков и сиди качай в них энергию по вечерам. Вместо медитации отлично! А если ещё и сделать так, чтобы заряжать могли другие, то мне не придётся корячиться в попытках в одного обеспечить всю команду…

— Мистер баро-о-он! — настойчивый голос Даны послышался откуда-то из-за стены, за которой я отдыхал. — Время вышло, пора браться за де-е-ело!

Вдох-выдох, ещё разок… Нет, откровение не приходит. Встал на ноги и хорошенько потянулся, заодно прохрустывая суставами пальцев. Кто сильнее, семидесятикилограммовый человек или десять грамм магического сплава? Близится второй раунд, и сдаваться я не собираюсь!

Перекатил шарик из одной руки в другую. Сферистый говнюк будто насмехался надо мной, показывая моё затемнённое выпуклое отражение. Вдох. Выдох. Закрыл глаза, погружаясь внутрь себя. Сосредоточился на каждом энергетическом канале в руке, прочувствовал, как по ним струятся потоки маны.

Посмотрел на шарик — в этом виде зрения моноферрит был поистине прекрасным. Будто раскалённый добела радужный пузырёк, похожий на Оазис в миниатюре. По всей поверхности бегали разводы, отторгающие любое моё вмешательство. Как я ни пытался втиснуть поток маны в, казалось бы, свободные пространства, материал не поддавался.

Я вложил все силы, которые у меня были. И снова провал. Чего мы только не пробовали. Молния, бездна, артефакторика, чистая мана. Всё без толку. Моноферрит попросту отказывался подчиняться. А что, если…

Я встряхнул головой, как бы сбрасывая своё энергетическое зрение до заводских настроек. Повторил процедуру снова, но в этот раз я не буду пытаться накормить металл энергией, я заберу его собственную!

Попытка. Ещё попытка. Откат сбивает с ног. Попытки выкачать ману из предмета просто сжигали мои запасы, а шарику было хоть бы хны. Выпил зелье, подождал, пока источник снова раскроется. Самое время. Попытка. Ещё попытка. Ничего. В приступе злости бросаю шарик в стену.

— Давай другой!

Дана торопливо суёт мне в руку нового подопытного. Концентрируюсь, снова прохожу этот сложный для меня путь. Вот он, маленький. Шарик на вид такой же, как и предыдущий, но будто… Боится? Вряд ли. Скорее трясётся от смеха! Ничего-ничего! Новая попытка. Почувствовал, как заныли магические каналы.

Что-то происходит… В руку неприятно кольнуло, отчего я на мгновенье замер. Сначала ничего не происходило, лишь новый тип энергии усваивался моим магическим телом. Затем шарик попросил есть и в ответ получил МОЮ ману.

Я расплылся в довольной улыбке, наблюдая, как жадный малец поедает скармливаемую ему «пищу». Ну, теперь-то всё пойдёт на лад! Открыл глаза — даже в обычном зрении шарик заметно изменился — по мере напитки маной он светлел. Из глубокого чёрного уже был едва светящийся серый. И по ощущениям артефакт был заряжен где-то наполовину.

Я остановился. Скармливать энергию с непривычки было довольно сложно. Чтобы снова не ловить откат, лучше было просто подождать. Всё это время Дана смотрела на шарик с опаской и одновременно в её глазах читался детский восторг. Как у ребёнка, что впервые увидел колесо обозрения — страшно, но хочется.

Я подбросил шарик в руке и кинул его артефакторше. Та, выйдя из ступора, судорожно бросилась его ловить, дважды выронила, но каким-то чудом не дала ему упасть на землю. Сдув со лба выбившуюся прядь волос, она поднесла новорожденный артефакт к лицу.

— Ты как, бл**ь, это сделал?

— Выкачал его энергию и заменил на свою ману, — пожал я плечами как ни в чём не бывало. Сердце буквально выпрыгивало из груди, но я старался не выдавать собственного восторга. Не знаю зачем, просто забавно было следить за реакцией наставницы.

— Ах да… — лицо Даны из удивлённого превратилось в завистливое. — Артефактор-антимаг. Знаете, мистер барон, сколько магов бездны в мире?

— Да не особо. Много?

— Не больше сотни. Знаете, сколько из них артефакторы?

Я снова пожал плечами, девушка продолжила:

— Скорее всего, один! И он с нами в одной комнате!

— Где? — я наигранно начал оглядываться по сторонам, отчего получил укорительный тычок в бок.

— Дурак ты, мистер барон, — разочарованно покачала головой артефакторша. — Не понимаешь, что это значит.

— Маготехническая революция? — моя улыбка растянулась от уха до уха.

— Маготехническая революция! — улыбка девушки была не меньше.

— Попробуй, — я кивнул на наполовину заряженный шарик.

— Страшно! — Дана на мгновенье скривилась, но любопытство победило: шарик начал темнеть.

— Работает?

— Работает, мистер барон, оно, блин, работает!

— Ну всё, тише, — рассмеялся я, успокаивая взбудораженную Дану, — а то другие услышат, тоже захотят!

Следующие полтора часа у нас ушли на то, чтобы сделать ещё пять таких — по одному на каждого члена команды. Несмотря на то что принцип я понял, повторить это было непросто. Хотя с каждым разом давалось всё лучше и лучше. Последний вообще получился за минуту, с первой же попытки. В общем, попробуем ввести новую технологию в наши ряды, а дальше будем посмотреть. На десерт у нас был запланирован консилиум, так что, когда воодушевлённые возгласы артефакторши стихли, я пригласил её наверх, к той самой «штуке», от которой я её еле оттащил в прошлый раз.

— Ну, есть мысли? — спросил я, вылезая из иномирного танка. — Почему их гравитационные подушки могут управлять ускорением в горизонтальной плоскости?

— Надо подумать… — сосредоточенно произнесла Дана, прислоняя ладони к корпусу боевой машины. Глаза закрыты, сканирует…

Дело было вот в чём: технология магических гравитационных подушек была и в этом мире. Но широко она не использовалась — не могли никак двигатель к ним приделать эффективный. Не воздухом же дуть, ей-богу!

А вот наши иномирные коллеги в этом вопросе явно продвинулись — танк мог ездить вперёд, назад, влево и вправо, даже не поворачивая. Про развороты и прочие манёвры вообще молчу! Идеальный баланс между ускорением и манёвренностью, не говоря уже о плавности хода.

— Мой вывод, — девушка пришла в себя и приняла позу зазнайки. — У них более продвинутые технологии. Но база у нас с ними общая, это точно. Отличается лишь вязь. Я не могу её прочесть. Может, у вас получится, мистер барон?

Шесть часов. Даже чуть больше ушло на то, чтобы я разобрался в том, как читать и дорабатывать чужую вязь. На словах это объяснить тяжело, но ты буквально должен отделить зрение от своего тела и запустить его внутрь механизма. Ощущается как в старой 3D-игрушке, что показывал мне отец в далёкие нулевые… Или как футуристичный продвинутый рентген.

В общем, у меня получилось увидеть вязь где-то за час. Ещё два часа ушло на то, чтобы её расшифровать. Понять, какие связи за что отвечают. Столько же ушло на то, чтобы оптимизировать процессы, улучшив саму суть механизма. Если правильно соединить наработки обоих миров, получится абсолютный механизм с высокой мощностью и огромным коэффициентом полезного действия.

Ещё пара минут ушла на то, чтобы выпросить у Егора одну из гравитационных платформ для «доработки». Заместитель поначалу сопротивлялся, но наши с Даной доводы смогли его убедить. Отрывая от сердца, он нехотя протянул нам артефакт.

Оставшееся время ушло на подготовку. Я корпел, сопел, пыхтел. Дана сидела рядом и действовала на нервы. Иногда с пользой, иногда нет. Когда стемнело, к ней присоединился Егор. Как раз началась его смена, а так хоть «светлячков» нам запустил да за процессом понаблюдал.

— Кажется, готово! — крикнул я, взбираясь на парящую над воздухом платформу.

— Давайте, мистер барон! Покажите, на что она теперь способна!

На крики Даны из особняка выбежали Пони и Паша, за ними и Инга. Я торжествующе окинул всех взглядом и мысленно нажал на газ — управление придумаем чуть позже. Жал я аккуратно, но меня рвануло вперёд невероятно резво — последнее, что я услышал, перед тем как погас свет, было Пашино: «Обещал же, что сберегу…»