Больное сердце

Глава 16

Звездолет плавно начал приближаться, пока не занял собой весь экран. На самом деле, конечно, приблизилась не «Мадема» к «Стрижу», а спасательная шлюпка к ней. Но в мире вообще все относительно, а в космосе это заметно особенно, поэтому из пилотской кабины меньшего корабля казалось, что происходит именно так. Для опытного пилота, каким старпом «Авы», конечно же, являлся, было абсолютно все равно, что именно к чему приближается. Ему в данный момент была важна относительная скорость сближения двух кораблей и место расположение на «Мадеме» стыковочного шлюза.

Таковых на звездолете было несколько. И вот тут, каким опытным космолетчиком Лерон Сапов ни был, он все-таки допустил ошибку. Не пилотажную: скорее, логическую. Он рассудил так, что абсолютно без разницы, к какому шлюзу причаливать, и что удобней и быстрей это сделать к самому ближнему. Казалось бы, – железная логика, трудно даже оспорить. Если бы не одно «но». Ближайший к «Стрижу» стыковочный люк размещался поблизости от кают-компании, где пираты держали оставшихся в живых пассажиров. А в ней к тому же имелся большой обзорный экран, на который шла постоянная трансляция извне, чтобы пассажиры могли любоваться красотами космоса, которую пираты то ли забыли, то ли не знали как отключить. В результате помимо самих трех захватчиков стыковку шлюпки наблюдали и двадцать два пленника. А поскольку шлюз был совсем рядом, их реакция оказалась вполне ожидаемой…

Лерон Таминович Сапов ничего этого, понятно, не знал – пиратам на звездолете было уже не до того, чтобы вести с ним разговоры – и спокойно, очень профессионально и аккуратно причалил маленький корабль к большому. Клацнули захваты, «Стрижа» едва заметно качнуло, а затем автоматика прочно и герметично притянула друг к другу стыковочные узлы и стала заполнять шлюз воздухом, доводя в нем давление до одинакового с атмосферой шлюпки уровня. С другой стороны – на звездолете – автоматика сработала точно так же, и когда давления по обе стороны разделяющих корабли люков сравнялись, на виртуальном пульте «Стрижа» появилась разрешающая надпись, подтвержденная также мелодичной звуковой сигнализацией, а затем и бодрым женским голосом: «Внимание! Разница давлений по обе стороны стыковочного люка не превышает допустимых значений. Люк разблокирован и может быть открыт. Повторяю… Разница давлений по обе стороны стыковочного люка не превышает…»

Старпом выключил сигнализацию и повернулся к Тиму:

– Ну что, космолетчик, твой выход. Сделай все как надо.

Тим кивнул и направился к стыковочному шлюзу.

За ним опять увязался Серш. Стоило им удалиться от пилотской кабины, как пират зашептал:

– Тим, погоди! Мне надо сказать тебе…

А парень и так сейчас нервничал. Мало того что впервые в жизни предстояло самостоятельно управлять настоящим, а не учебным звездолетом, так он еще и будет отвечать при этом за двадцать пять жизней. И при всем при том над его душой будут стоять три надсмотрщика с оружием. Было от чего начать мандражировать. А тут еще этот выкрутала прицепился! И Тим взорвался:

– Шакс! Да отвяжись ты от меня, чего прикрутился?! Если ты задумал сейчас со мной разборки устраивать, то ты звездец какое удобное время выбрал! Может, подождешь, пока я на Эстер прилечу? Обещаю: уделю тебе столько времени, сколько конвоиры позволят. Или ты сам в их числе и будешь? Тогда еще проще…

И тут опять появился Сапов. Первым делом он набросился на Серша:

– Какого хрена ты сюда приперся?! Зачем я вообще тебя взял? От тебя помощи как от безмозглого хлюпа, зато проблем – больше, чем от него вон! Или ты тоже захотел полетать на большом кораблике? Так ты у меня сейчас полетаешь. Без кораблика и без скафа! А Динамитычу скажу, что сам выпал.

– Не ори на меня! – взвился вдруг Серш. – Я пошел за ним проследить! Он же прикушенный! Мало этот юнатик нам выкрутасов устроил? Ты еще захотел? Я потому с тобой и полетел, чтобы за ним следить. Вот ухрендачит на «Мадему», тогда мне похрен все будет. А ты мне и сейчас похрен, командир укрученный!

Сапов зарычал, но не на Серша – перевел гнев на Тима:

– Почему, твою мать, до сих пор не открыт люк?!

– Я именно этим и собирался заняться, – буркнул Тим, поворачиваясь к внутреннему шлюзовому люку. Повернул ручку, крышка подалась в его сторону и легко ушла в сторону.

Тим шагнул внутрь шлюзовой камеры и подошел к внешнему люку. Во время полета за ним не было ничего – в буквальном смысле ничего, лишь космический вакуум. Открыть этот люк в то время было равносильно самоубийству – космос высосал бы тебя из шлюза, словно устрицу из раковины. И даже если на тебе в тот момент был надет скафандр с запасом дыхательной смеси, она бы рано или поздно закончилась, так что гибель оказалась всего лишь немного отсроченной, но все равно неизбежной.

Сейчас на Тиме не было скафандра. Но и по ту сторону люка, если верить автоматике корабля (а отчего бы ей не верить?), его сейчас ждала не космическая пустота, а еще один люк, который, наверное, уже открыли пираты захваченного космолета «Мадема». Все обстояло именно так, Тим был в этом уверен. И все равно его сознание точил червячок, зловеще нашептывая: «Не открыва-а-ай! Там сме-е-ерть!..»

Тим мысленно рыкнул на трусливого червяка и повернул ручку люка. Как и предыдущий, этот тоже легко подался к нему и ушел в сторону.

А потом Тима толкнуло в грудь так, что он отлетел в сторону, едва удержавшись на ногах. Мгновенно вспыхнувшая паника разорвала его сознание надвое.

«Вакуум!» – завопил Тимон.

«Придурок! Нас бы вытолкнуло в другую сторону!» – воскликнул в ответ Тимур.

Впрочем, оба уже воочию видели, что у этого «вакуума» были руки и ноги. Причем множество рук и ног. В люк, отталкивая друг друга, лезли и лезли люди. Все были до крайности возбуждены. Лица выражали одновременно надежду и отчаянье, радость и страх. Слышались крики:

– Нас спасут!

– Все не поместимся!..

– Дайте мне!

– Пустите, пустите!..

– А ну стоять! Всем назад! Стреляю!

И с той стороны люка раздались вдруг вопли ужаса и боли. В люк стали рваться с удвоенной силой. Многие были в крови. Кто-то весь окровавленный, вывалившись на эту сторону шлюза, отполз, судорожно извиваясь, в сторону и, уронив голову, замер.

Запахло ужасом и смертью.

Тима вновь охватила парализующая разум паника. Запаниковала в основном часть сознания Тимона, но и Тимур, что скрывать, растерялся. Он не знал, что теперь делать, как попасть на звездолет. Да он бы при всем желании ничего сделать и не смог – не могло быть и речи о том, чтобы протиснуться в люк. Правда, теперь в него не лезли – теперь он был заткнут живой пробкой из двух перебежчиков. Пока еще живой – застрявшие в люке мужчины едва шевелились; глаза у обоих были закрыты, у одного из угла рта по подбородку стекал алый ручеек.

Скрывавшийся за шлюзом Сапов на мгновение выглянул во внутренний люк и что есть мо́чи закричал:

– Что вы смотрите?! Толкайте их внутрь! И этих, этих туда! Серш, у тебя лучемет для чего?! Только не убивать, они нужны на Эстере!

Тим и до этого видел, что у старпома и выкруталы висят на поясах по кобуре. Тимон до этого не знал, но теперь и ему стало известно, что там пираты держат лучеметы ближнего боя – личное оружие людей военизированных профессий: «свободных предпринимателей», как оказалось, в том числе.

Старпом сейчас как раз таким и размахивал и продолжал орать – теперь уже на проникших в шлюз и столпившихся у второго люка пассажиров «Мадемы»:

– А ну, назад! Сейчас порежу ломтями и самих себя жрать заставлю!

Сам он при этом отворачивался, закрывая лицо свободной рукой, – по-прежнему не хотел светиться.

– Пусти нас в шлюпку! – истерично взвизгнул один из мужчин, с алой царапиной во всю щеку. – Пусти! Это спасательная шлюпка! Вы должны… вы обязаны нас спасти! Наш звездолет захватили!

– Пойдем, пойдем, – вцепился ему в рукав и потянул назад еще один пассажир, с всклокоченной кудрявой шевелюрой. – Ты что, не видишь? Они заодно!

– Но они прилетели! – пытаясь освободить руку, продолжал верещать первый. – Они же прилетели нас спасать! Зачем им было прилетать, если они заодно?

– Если бы спасать, то спасали бы, а не целились в нас из пушек! – не унимался второй. К нему стали прислушиваться и остальные, с испугом поглядывая на лучеметы в руках у Сапова и Серша.

– Вот-вот, послушайте умных людей! – крикнул старпом. – Возвращайтесь на звездолет и вам ничего не будет. В шлюпку я все равно никого не пущу, но будут жертвы. Вы этого хотите? Хотите прямо сейчас сдохнуть? Или все-таки поживете еще?

– Еще… Еще поживем… – прозвучало несколько угрюмых голосов. Люди стали разворачиваться к внешнему люку, по-прежнему заблокированному двумя телами, к которым уже бросился Серш.

Выкрутала уперся руками в головы несчастных, которые, похоже, уже скончались, поскольку больше не шевелились, и принялся заталкивать их внутрь шлюзовой камеры «Мадемы». Лучемет он при этом держал в правой ладони.

И тут Тиму пришла в голову сумасшедшая мысль. Настолько дикая, что он потряс головой, будто пытаясь вытрясти из нее этот бред. Однако он уже понимал, что даже если это и бред, то это же еще и его непосредственный шанс на свободу. Его сейчас не видели ни Серш, ни старпом. И не просто не видели, а были заняты совсем другими делами. Плюс общая паника, атмосфера страха, возбуждения и суматохи. И он решился. Даже будто бы не он – будто кто-то другой, кто-то со стороны сделал это за него. Причем сделал решительно и быстро…

Тим метнулся к Сершу, вырвал у того из руки лучемет и с размаху врезал рукоятью по затылку. Выкрутала тут же обмяк, но поскольку он как раз успел вытолкнуть из люка тела, теперь и сам повалился на ту сторону шлюза вслед за ними – с этой стороны остались лишь его ноги.

Сам же Тим, размахивая лучеметом, закричал на замерших с вытаращенными глазами пассажиров:

– Чего встали?! Давайте-давайте, лезьте назад! Живо, не то улетите в космос!

– В какой еще космос?.. – опять выглянул во внутренний люк Лерон Сапов.

Увидев Тима с лучеметом и не обнаружив рядом с ним Серша, тот быстро все понял и, наплевав на свою анонимность, проскочил в люк и ринулся к Тиму.

Тим мысленно обложил себя самыми грязными ругательствами. Зачем было так подставляться?! После Серша нужно было сразу же нейтрализовать старпома! А теперь опасно стрелять – рядом люди!

Хотя люди как раз оказались смышлеными – во всяком случае некоторые из них. Тот самый кудрявый человек, что тянул назад своего приятеля, уловив поворот ситуации, тут же поменял решение.

– Ребята! Бейте его! Хватайте лучемет!

Он сам и еще как минимум четверо бросились на Лерона. Тот сверкнул лучом – один из нападавших, застонав, повалился навзничь.

– Стоять! – заорал Сапов. – Всех покрошу!

Люди в нерешительности замерли, попятились, глядя то на убитого, то на лучемет в руке у старпома.

И тогда сбоку от него выскочил Тим и навел ствол на Сапова:

– Не вздумай выстрелить, прожгу в башке дырку! Мне терять нечего. – А потом бросил пассажирам: – Возвращайтесь к себе на корабль и закройте люк, скоро я отстыкуюсь.

Он и правда уже все решил. Главное, чтобы люди вернулись на «Мадему» и закрыли свой люк, иначе при расстыковке на звездолете произойдет разгерметизация, и все, кто будет находиться возле шлюза, погибнут. Потом он должен будет один на один разобраться с Лероном. Шансов – пятьдесят на пятьдесят, но все же, как самонадеянно решил Тим, он моложе старпома, а значит, у него их даже чуть больше. А затем он отвезет плененного (или убитого, тут уж как тому повезет) пирата на фростовскую научную базу, где ученые свяжутся с властями. Если, конечно, в нем не заложена бомба. Но даже если заложена – от чего сработает ее запал? Если привязка была к «Стрижу», то он же в нем и останется… Да и какой «Стриж»? Ведь он же должен был его покинуть, перебравшись на звездолет! Значит, запал у Сапова? Но как же его тогда решили отпустить на «Мадему» без запала? Или запал должны были передать тамошним пиратам? Но не передали же! Так что даже если бомба и в самом деле существует, то запал с огромной долей вероятности находится у старпома. Станет он совершать подрыв, зная, что погибнет и сам? Почему-то в это верилось слабо. Вот и замечательно!

В мыслях и правда все выглядело довольно неплохо. А вот на деле… Сначала взбунтовались пассажиры. Все тот же кудрявый заявил вдруг:

– Зачем это нам возвращаться? Мы летим с тобой.

А другой, с царапиной во всю щеку, поддержал его:

– Конечно! Мы что, идиоты возвращаться? Там нас сразу почикают. И ты тоже не тяни – продырявь этого гада и почапали отсюда, а то те трое сейчас тоже будут здесь!

Тим почувствовал, как в голове зашевелил ножками «таракан». Старпом вспомнил про ментальный кнут. Сейчас нужно было срочно выбирать: либо не обращать на это внимания, но тогда Сапов все поймет, и играть уже придется ва-банк, до самого конца; либо притвориться, что ему больно и сдаться… Но это значило подставить людей. Впрочем, если он решит продолжить, то люди тоже пострадают – как бы еще не сильнее. Ведь тогда останется открытым люк на «Мадеме». Но даже если его догадаются закрыть, то ведь там тоже останется часть пассажиров – причем бо́льшая часть. Как с ним поступят пираты, которым уже не на что будет надеяться? Скорее всего, убьют. Впрочем, есть шанс, что и пощадят, рассчитывая на снисхождение за это властей.

Успев лишь подумать об остающихся на звездолете пассажирах, Тим услышал со стороны люка «Мадемы»:

– Шосин?.. Тимур! Это я, Робел. Не надо, Тимур…

Тим бросил взгляд на люк. По ту сторону стоял бледный парень, которого Тим узнал еще по первым звукам голоса. Кин Робел – его бывший сокурсник, оставивший учебу с полгода назад. К голове Кина приставил ствол лучемета угрюмый щетинистый боров, который сказал:

– Считаю до двух. Раз…

Тим застонал – от бессильной, жгучей досады. Но вышло удачно: Сапов подумал, что подействовал кнут.

Не оставалось ничего иного, как опустить лучемет. Нет, конечно, можно было наплевать на жизнь старого знакомого, других людей, и постараться довести до конца начатое или погибнуть самому. И погибнуть еще ладно… Но принесла бы ему радость победа, достигнутая такой ценой? Спасти свою жизнь, пожертвовав чужими. Нет, не принесла бы. Точно. До конца жизни он носил бы в душе горькую тяжесть. И такая жизнь, пусть и на свободе, показалась бы куда тягостнее рабства или тюрьмы. Это была бы внутренняя тюрьма, которая всегда с тобой, от которой никогда уже не избавиться.

– Бросай лучемет! – крикнул Сапов, продолжая держать свой наведенным на пассажиров звездолета.

Тим собрался бросить его под ноги, но старпом опередил:

– Сюда, ко мне бросай! И не вздумай выкручиваться!

Парень лишь скрипнул в бессильной злобе зубами и швырнул оружие к ногам Лерона. Было огромное желание кинуть его прямо в лицо, но Тим его подавил.

Старпом, не сводя взгляда с людей, присел и поднял второй лучемет, после чего выпрямился и качнул сразу двумя стволами:

– А ну, быстро вернулись на «Мадему»! – И сверкнул злобным взглядом на Тима: – Ты тоже, сопля! Это был твой последний выкрутас, запомни! За него ты мне потом ответишь, если доживешь. Но еще раз что-то подобное… – Он перевел взгляд на люк, где «боров» продолжал целиться в голову сокурсника Тима: – А ты чего там застрял? Где еще двое? Забирайте эти отбросы, а мне верните моего человека! Как он там, кстати? Живой?..

– Живой я… – отодвинув «борова», показался в люке Серш.

Он прижимал к затылку ладонь, и между пальцами алела кровь, казавшаяся особенно яркой на фоне бледного лица выкруталы. Перейдя в шлюз «Стрижа», он, слегка покачиваясь, побрел к старпому. Проходя мимо Тима, пират посмотрел на него с непонятным выражением во взгляде. Тиму даже показалось, что в нем было больше сожаления, чем злости. Хотя Серш, вероятно, сожалел, что не имеет возможности его прикончить.

Выбрался из люка и «боров». Подошел к Сапову, кивнул и пробурчал:

– Там уже не двое наших, один… Ну, это, как бы… Если без звона, то Гека эти того… Насмерть. Короче, я и Лис теперь заправляем. Ну, это, как бы. Понял, да?

– Да я-то понял, – злобно проскрежетал старпом «Авы». – А вот ты, мне интересно, понял, что вы учудили? – махнул он лучеметом на стоявших тесной кучкой в шлюзовой камере людей. – Как вы вообще могли это все допустить?

– А мы-то чего? – выкатил глаза «боров». – Если без звона, это же они закрутились!

– Они?!.. – раздувая ноздри, шумно задышал Сапов. – То есть, вы там просто так сидели? Прокатиться решили, да?.. В общем, слушай меня внимательно!.. Вот этот чмон, – вытянул он к Тиму лучемет, – этот борзый выкрут поведет вашу «Мадему». И меня не крутит, сколько вас там осталось – двое или десятеро, – но чтобы один все время был при нем и дышал ему в затылок. А второй пусть не сводит глаз с остальных, чтобы они опять у вас не «закрутились»! Или вам нравиться быть дохлыми?

– А чего сразу дохлыми? Ты, что ли, самый крутяк?

– Да ты еще и тупой, – вздохнул старпом. – Дохлым ты будешь не из-за меня, хотя мне уже этого хочется… Дохлым ты будешь, потому что вот они, – снова махнул он лучеметом на кучку пассажиров «Мадемы», – тоже очень сильно этого хотят. Даже сильнее меня. Просто помните об этом с Лисом до тех пор, пока не привезете их на Эстер.

– А потом?

– А потом можете забыть, разрешаю. Еще вопросы имеются? – И Лерон завопил вдруг так, что брызги слюны долетели даже до Тима: – Забирай людей и уматывай без звона в свое корыто, недоумок!!! Я сейчас закрою люк и отстыкуюсь! Если вы не успеете убраться и вылетите в космос – Вселенной это пойдет только на пользу!

Это был тот редкий случай, когда Тим был полностью согласен с Лероном Таминовичем Саповым. Правда, по его мнению, если бы компанию «борову» и незнакомому пока Лису составили при этом еще и старпом с выкруталой Сершем – Вселенная стала бы еще здоровее и краше.

Внутри звездолета было куда просторней, чем в спасательной шлюпке, но всех оставшихся в живых людей пираты держали в кают-компании, рассчитанной только для экипажа, так что тесно казалось и здесь. Тим пробежался глазами: девятнадцать пленников – пассажиры и стюард со стюардессой, выделяющиеся желтой униформой. Значит, кроме того несчастного, которого убил Сапов, умерли и те двое, что были зажаты в люке. Ах, да, пленников не девятнадцать, а двадцать, ведь он теперь тоже в их числе! А пиратов лишь двое… Второй оказался невысоким, худым, гибким, с длинной рыжей шевелюрой – действительно похожий на лисицу. Наверняка Лис было его прозвищем, а не именем. Тим так и решил для себя их называть: Боровом и Лисом.

Десятикратный перевес в пользу пленных наводил его на кое-какие мысли, но у стражников было оружие, которое сводило разницу в численности на нет. Да и решатся ли люди, многие из которых после неудавшегося бунта были откровенно подавленными, а некоторые еще и физически ранены, на новую попытку отвоевать свободу? Пока очень неясно. К тому же многое сейчас будет зависеть именно от него, Тима, ведь управлять звездолетом может лишь он один. Что толку пассажирам поднимать бунт, избавляться от своих тюремщиков, если из самой тюрьмы они выбраться все равно не смогут? А доверять или нет ему они тоже пока еще не знают.

Впрочем, стоп!.. Тим отыскал взглядом Кина Робела. Вот же еще один человек, который не только знает его и может подтвердить остальным, что он не работает на пиратов, но и сам умеет управлять кораблем! Во всяком случае, теоретически должен уметь – Тим не помнил, успел ли Кин полетать на космолетах, или бросил учебу еще до практики. Если быть более точным, то даже не бросил – это Робел говорил тем, кто не знал истинного положения дел, – а был исключен из училища за поведение. Да, в голове у этого парня гулял порой ветер излишней вольности, но, насколько помнил Тимур, откровенно глупым Кин не был и наверняка усвоил азы управления космолетами с ударно-ядерными двигателями. Как бы то ни было, опираться в случае чего следовало в первую очередь на него.

Робел перехватил его взгляд и дружелюбно кивнул. Боров с Лисом, не остывшие еще после случившегося, переходя от одного к другому, орали на пленников и раздавали тычки с оплеухами. Улучив момент, когда оба не смотрели в его сторону, Тим перебрался к сокурснику.

– Ты как тут оказался? – шепнул он.

– Решил подработать, – ответил Кин. – Жить-то надо. Теперь, наверное, и не придется.

– Ты погоди себя хоронить, – поморщился Тим. – Скажи лучше, ты же знаешь, как летать на уядах?

– Ну, знаю… – помялся Робел.

– А почему ты им не сказал? – кивнул Тим на пиратов. – Так бы и дрейфовали, пока на Гельветиосе не поджарились?

– Потом бы, может, и сказал, – пожал Кин плечами. – Если бы совсем край. А так не хотел выпячиваться. Да и вообще, думал, что скоро спасут.

– Ага, спасли уже, – буркнул Тим. – Вот он, спасатель, – перед тобой. – И прищурился, выхватив из сознания Тимона высказывание: – Знаешь, как раньше говорили? Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Как ты на это смотришь? Могу я, если что, на тебя положиться?

Ответить Робел не успел. Боров с Лисом, услыхав наконец их шушуканье, мигом оказались рядом. Боров схватил Тима за плечо и толкнул к своему напарнику:

– Вот, Лис, зазырь, какой у нас теперь летала! Веди его к пульту, пусть заводит нашу леталку. И смотри за ним, как за девкой своей не смотрел! А то я тебя, если без звона… ну, это, как бы… Вселенной на пользу.

– Сам ты напольза! – обиделся Лис. Но Тима ткнул стволом лучемета в спину и гаркнул ему в ухо: – Шагай, летала! Че встал, как обелиска?