Больное сердце

Глава 19

В первую очередь Тим решил поговорить с Кином Робелом, все-таки это был единственный человек, которого он знал еще до текущих событий, и которому пусть и не как самому себе, но все-таки мог доверять. Тим почти не сомневался, что Кин поддержит идею об освобождении, – возможно, даже что-нибудь подскажет. Или по крайней мере поможет опросить остальных пленных. В любом случае Тим решил начать с Робела. Но почему-то так выходило, что он никак не мог попасть на работы в то место, где трудился Кин. Мало того, он его даже издали не смог ни разу увидеть.

Тим уже начал переживать за сокурсника – не попался ли тот под горячую руку кому-нибудь из пиратов. Или, может, заболел, а то и еще хуже… Дальше додумывать не хотелось, и однажды Тим не выдержал, спросил у конвоира:

– Кин Робел. Знаешь такого? Что с ним?

Пират уставился на парня с таким видом, будто с ним заговорила статуя:

– Че ты там вякнул? Закрой гундосник и работай!

– Я не могу нормально работать, пока не знаю, что случилось с моим знакомым, – придумал объяснение Тим, не особо надеясь, что это сработает. – У меня просто руки опускаются, переживаю сильно. Скажи, что с Кином, и у меня сразу производительность труда увеличится, вот увидишь.

– Она у тебя сейчас и так увеличится, – криво усмехнулся надсмотрщик, и Тим почувствовал в голове «тараканье» шевеление.

Что ж, какую-никакую информацию он этим получил: значит, все здешние пираты знают о ментальном кнуте в его голове и имеют к нему доступ. Скорее всего, именно все, если даже этот ничем не примечательный рядовой охранник смог этим кнутом «щелкнуть». Никакая информация не бывает лишней – возможно, и эта пригодится. Ну а пока Тим болезненно сморщился и процедил:

– Н-не н-надо… П-прекрати… Б-больно!..

«Тараканы» утихли, а пират довольно рассмеялся:

– Вот то-то! А то будет он мне тут вопросы задавать!

Но так уж вышло – случайно или нет, а в случайности Тим верить уже почти разучился, – что буквально на следующий день, работая на утрамбовке неровностей земляного дна выемки, он ненадолго встретился с Кином и сумел с ним немного поговорить. Сначала рассказал, что начал переживать за него – давненько не видел, но сокурсник его успокоил: оказывается, в первый же день он с непривычки сильно надорвался, а потому физически не мог трое суток подняться с лежанки, пираты даже приводили к нему медуна. Узнав, что сейчас с Робелом все более-менее в норме, Тим перешел к главному:

– Как ты смотришь на то, чтобы убраться отсюда?

– Убраться куда?.. – заморгал Кин.

– Куда угодно. На свободу. Тут главное не «куда», а «откуда».

– Но разве это возможно? Тут же такая охрана! А вокруг – сплошной лес с дикими зверями.

– Возможно все, главное захотеть, – уверенно произнес Тим.

– Это на словах! А на деле…

– Вот я про дело тебя и спрашиваю. Ты готов хотя бы попытаться?

– «Хотя бы попытаться!» – закатил глаза Робел. – Ты ведь понимаешь, к чему приведет неудачная попытка?

– Конечно. И я рад, что ты это тоже понимаешь. Ответь лишь: готов ты или нет?

– Какие у тебя конкретные предложения?

– Конкретных пока нет. Я хочу пока узнать, на кого могу рассчитывать.

Кин вдруг приободрился, подтянулся, даже изменился в лице:

– На меня точно можешь рассчитывать. Но только если ты будешь иметь четкий план действий. Я, знаешь ли, жизнью уже побит, научен горьким опытом, и знаю, что спонтанные решения ни к чему хорошему не приводят. Поэтому скажу тебе так: я с тобой! Но только после того, когда точно пойму, что ты все просчитал и учел. А на авантюру, ты уж прости, я не согласен. Но поверь, мне тоже очень хочется отсюда выбраться. Поэтому я очень тебя прошу: не забудь про меня, когда что-нибудь придумаешь. Сразу же мне расскажи…

И тут на них обратил внимание охранник:

– Эй, вы! А ну, захлопнули пасти! Работать!

Тим так и не успел попросить Кина, чтобы тот порасспрашивал других пленников. Но, говоря откровенно, он был даже рад, что не успел. Какое-то неприятное «послевкусие» осталось у него после разговора с бывшим сокурсником. Слишком уж тот показался ему осторожным, даже будто бы трусоватым. Сразу вспомнилось, как тот испугался, увидев, что Тим изменил маршрут «Мадемы». Сослался на то, что волнуется за жизни всех людей на корабле, но сложилось такое ощущение, что за свою он боялся в первую очередь. Так и сейчас. «Побит жизнью», «научен горьким опытом» – все это известные отговорки, когда не хочешь признаться честно: «Что-то мне ссыкотно». И, опять же, «если ты будешь иметь четкий план действий», «когда что-нибудь придумаешь – мне расскажи»… То есть, самому Кину об этом думать не хочется. Или же тоже «ссыкотно». Пусть кто-то все придумает, просчитает, составит четкий план, а уж тогда он посмотрит.

В общем, разочаровал Тима бывший сокурсник. Не отказался наотрез – и то уже, конечно, хорошо, но если он и сам толком в удачу этого предприятия не верит, то просить его, чтобы он помог прощупать на сей счет почву у других – как-то даже и бессмысленно. Даже если бы Робел согласился это сделать, Тим бы не был уверен на сто процентов, действительно ли тот разговаривал с людьми или побоялся, а потом сказал неправду. Нет уж, в таком серьезном деле нужно знать ответы наверняка. А доверять безоговорочно, так уж опять вышло, Тим мог только себе самому.

Опрос пленников растянулся на долгие четыре дня. Часть людей была морально подавлена – примерно половина от всех. Сказывалась, конечно, и непомерная усталость, усугубленная двойной силой тяжестью и жарой. Такие на осторожные вопросы Тима лишь молча пожимали плечами или смотрели на него исподлобья как на неуместного шутника. Но были и те, кто затаил злобу на пиратов. А злость – это куда лучше, и уж тем более куда продуктивнее, чем уныние. Такие люди откровенно радовались, узнав о том, что кто-то не намерен сдаваться, и были всем сердцем за попытку сбежать. Нашлась пара человек, которые ненавидели пиратов настолько, что готовы были порвать их голыми руками, и хоть сейчас устроить бунт пусть и со стопроцентной вероятностью собственной гибели. Особую ненависть испытывал к поработителям стюард, подругу которого убил на звездолете Хряк.

Его звали Дим Скат. Он был невысоким, но крепким, жилистым, с холодным, пронзительным взглядом. Сначала Тиму показалось, что Дим до сих пор одет в форму стюарда, но подойдя ближе, понял, что ошибся: просто всех пленных рабох пираты одели в желтые комбинезоны – так удобней следить, да и целиться проще.

Услышав аккуратно заданный вопрос, Скат, несмотря на удвоенную тяжесть, едва не подпрыгнул. В его глазах засветился огонь – возбуждения, мести, ненависти – в том взгляде было все.

– Когда? Когда?! – в нетерпении воскликнул Дим. – Что мне нужно делать?!

– Тише! – обернулся Тим на охрану. – Шакс! Я пока только хочу узнать…

– Нет-нет! Надо действовать! Теперь мне не вытерпеть! Если ты не скажешь, что мне делать, я просто наброшусь на этих свиней!..

А «эти свиньи» уже стали на них поглядывать. Один из надсмотрщиков, поудобней ухватив лучемет, решительно направился в их сторону.

Тим в ужасе замер. Он был почти уверен, что стоит пирату на них прикрикнуть, как Скат и впрямь не удержится, бросится на врага. И, конечно же, погибнет. А ведь с его-то энергией и энтузиазмом мог выйти такой помощник!

Решение прыгнуло в объединенное сознание Тима в тот самый момент, когда надзиратель был от них в пяти шагах и уже начал поднимать ствол лучемета.

– Дим, я знаю, что тебе нужно делать, – шепнул он Скату. – Если, конечно, не струсишь.

Последнее Тим добавил сознательно, чтобы переключить ярость бывшего стюарда. И это сработало. Злоба и ненависть во взгляде парня сменились обидой и возмущением.

– Да я!.. Да я на все готов! На все!

– Тогда сейчас закрути в кулак волю и молчи. Что бы ни звездел этот гад. И делай все в точности так, как я скажу. А потом тебе будет охренительно важное поручение.

Пират был уже слишком близко, нужно было решаться. В конце концов, когда еще подвернется случай? А вдруг это сама судьба подает знак? И Тим прошептал Скату:

– Сделай вид, что ты устал, еле держишься. А когда я взмахну рукой – упади и не шевелись, что бы ни случилось.

– Но…

– Ты сказал, что на все готов! А теперь молчи…

Охранник приблизился к ним и направил ствол лучемета на Тима:

– Ты че, совсем страх потерял? Разговоры запрещены! Не можешь держать язык за зубами? Может, тебе его вырвать? Или начать с этого хлюпа? – перевел он оружие на стюарда, который, как и велел ему Тим, стал тяжело дышать и вполне натурально покачиваться.

– Погоди, – миролюбиво произнес Тим. – Я знаю правила. Но тут другой случай. Парень совсем выбился из сил, я хотел его подбодрить, чтобы он лучше работал.

Надсмотрщик захохотал:

– Подбодрить?.. Ну у тебя и словечки. Ты ему кто: мама-папа? Пусть хреначит и не выкручивается!

– Он не выкручивается! Шакс! Да ты посмотри, он едва на ногах стоит!

И Тим, как будто в подтверждение своих слов, взмахнул рукой. Дим Скат не подвел и на сей раз – рухнул словно подкошенный и остался недвижимым.

– Вот видишь! – воскликнул Тим. – Я же говорил!

– И че? – нахмурился пират. – Говорил… Договорился!.. – Он приблизился к стюарду и несильно пнул того: – Э! А ну встать!

– Если ты будешь его пинать, то сделаешь только хуже.

– Заткни пасть! – рявкнул на Тима надзиратель, но и тот повысил голос:

– Не заткну! Потому что ты делаешь сейчас плохо не только ему, но и себе.

– Ты че, укушенный? Или ты мне сейчас угрожаешь?.. – Охранник ткнул стволом лучемета прямо в грудь Тиму. – Давай, еще разок вякни, а я тебя шмякну. – Шутка так понравилась пирату, что он захохотал во все горло.

– Ты зря смеешься, – дождавшись, пока тот успокоится, сказал Тим. – Я ведь говорил всерьез. Ты же и сам знаешь, что рабох привезли меньше, чем рассчитывал Кот.

– Ну… – свел брови надсмотрщик.

– А теперь подумай, что сделает Котиков, когда ты запинаешь одного из этих немногих? Да еще и меня если шмякнешь? Как считаешь, он будет смеяться?

Охранник посуровел. Но думал он недолго.

– Не будет. Как бы он тогда меня не шмякнул…

– Вот и я о чем, – просветлел лицом Тим. – Ты же умный человек, все понимаешь.

– И че теперь? – недовольно глядя на лежавшего без движений Ската, буркнул пират. – Может, он уже подох?..

– Можно я посмотрю?

– Ну давай.

Тим наклонился к Диму, коснулся шеи, прислушался.

– Дышит. И пульс есть, только слабый. Его нужно срочно к медуну.

– А как я его к медуну? Я его че, на себе потащу? Мне нельзя покидать этот сектор!

– Вызови помощь.

– Ага! Ща тут прям все разбежались полужмуров таскать! И рабох не дадут, сам говорил: их и так мало. Тут же один не утащит – двух, а то и трех просить надо, меня за это тоже не наградят.

– Тогда он из полужмура точно жмуром сделается. И Кот тебя…

– Хорош трындеть! – Охранник, похоже, начал паниковать. – Сам-то скажи, че мне делать?

– Ну… – почесал Тим затылок. – Если хорошо попросишь…

– Я тебя ща точно грохну! – взъярился пират. – А ну, говори!

– Я его могу отнести, – проворчал Тим. – Но ты засчитаешь это мне как работу, а не прогулку.

– Ты еще торговаться со мной будешь?! – зарычал надзиратель, но понял, видимо, что предложенный Тимом вариант единственный из приемлемых и снизил тон: – Ну ладно… Понесешь ты его… Ну да, ты же с тэнками, справишься. Только, а вдруг ты сбежишь? Я отсюда не могу уйти. Охрану для тебя вызывать?.. – Судя по выражению лица, эта идея охраннику не понравилась.

– Шакс! Да ты что, смеешься надо мной? – сделал обиженный вид Тим. – Куда я тут сбегу? Лес кругом. И ты что, забыл, что у меня в башке кнут? – Он хотел еще добавить про бомбу внутри себя, но засомневался. Неважно даже, правда это или нет, но если этот пират о ней не слышал, то может засомневаться, подумать, что он сочиняет специально, чтобы и на самом деле сбежать. И Тим не стал рисковать, промолчал насчет бомбы.

– Ну, так-то да… – проговорил надзиратель и махнул рукой: – Ладно, давай. Только быстро! И скажешь там, что это я приказал его отнести, чтобы не загнулся, а то рабох и так мало… Меня Маром зовут. Скажешь: Ан Мар приказал. Понял?

– Так точно! – вытянулся в струнку Тим. – Разреши выполнять?

– Чего выполнять?! – заорал на него пират. – Говорю же: хватай его и волоки на базу!

Тим рисковал. То, что он задумал, было опасно как для него самого, так и, в первую очередь, для Дима. Но стюард и без того был на грани и если бы сорвался, то погиб впустую, обидно и напрасно. А так имелся все-таки шанс… И нужно ведь было с чего-то начинать, почему бы не с этого?

Отнеся Ската на такое расстояние, где их не могли подслушать, Тим опустил стюарда на землю, сделав вид, что отдыхает, и заговорил:

– Вот что ты должен сделать…

Будучи пилотом-космолетчиком, Тим имел хорошо натренированную зрительную память. И разумеется, он прекрасно помнил расположение базы Надежды относительно подземного пиратского лесохранилища, которое находилось от этого места почти рядом. Другое дело, что от него до Надиного жилья пешком было идти совсем не близко. Да еще без костюма с антигравами. И по лесу. Где водились свирепые хищники… Все же это было безумием. Но это было выполнимо. Теоретически. В принципе… Эх, если бы Тим сам мог пойти! Но сам он нужен был здесь, а потому приходилось отправлять почти на верную смерть другого человека. И его самооправданием было вот это самое «почти». А еще то, что обо всех трудностях и опасностях Тим подробно рассказал Диму Скату. Как он и ожидал, это стюарда не испугало. Он буквально засветился изнутри радостью:

– Да-да! Я готов! Я пойду! Она, эта Надежда пришлет нам помощь, ведь так?

– Не буду врать и скажу сразу: вряд ли, – ответил Тим. – Но Надежда – умная и смелая женщина. Возможно, она что-то придумает, сумеет нам как-то помочь. Хотя бы просто будет знать о нас и потом расскажет, чтобы дома знали, где мы погибли…

– Мы еще не погибли! – приподнялся с земли Скат.

– Да, ты прав, – кивнул Тим. – Сейчас я донесу тебя вон до той насыпи, из-за нее охране будет не видно, как ты уйдешь в лес.

– Да, но тебя ведь накажут! – спохватился стюард.

– А это уже моя забота, – улыбнулся Тим. – У тебя их будет куда больше, поверь.

Тим и сам понимал, что его обязательно накажут. Он надеялся лишь на то, что наказание будет осуществляться с помощью ментального кнута. Ведь это же куда логичней, чем применять меры физического воздействия – так можно и раба повредить, да и тот, кто будет наказывать, устанет. Убивать его еще более нелогично: и так один раб пропал, а тут еще один добавится, к тому же самый выносливый и сильный. По той же причине его и в яму какую-нибудь на цепь не посадят. Короче говоря, как Тим ни рассуждал, но пришел к единственному выводу: если у пиратов есть хоть сколько-то здравого ума, то они его накажут именно кнутом. А ум у них определенно имелся. Не у исполнителей – там преобладали в основном инстинкты: злоба, страх, алчность, – а у главарей. Взять того же старпома «Авы» Лерона Сапова – в уме тому никак не откажешь. В хитром, изворотливом, злобном уме. Правда, «Ава» наконец-то на днях улетела на Землю. Впрочем, наверняка не менее умным был и здешний главарь – Тигр Котиков, но Тим о нем пока знал очень мало.

Итак, Тим ждал «наказания» ментальным кнутом, но его почему-то не трогали ни в этот день, ни на следующий… Откровенно говоря, парня это стало напрягать. Как же так? Пропал один из работников, которых и так мало, а никто и ухом не ведет! Или же Дима Ската схватили и допрашивают, а он молчит, не выдает того, кто помог ему сбежать? Но ведь Ан Мар точно знал, кто повел «к медуну» стюарда – тот уж точно бы не стал молчать, покрывая Тима. А может, как раз и не говорит ничего, чтобы не влетело самому за то, что отпустил двоих рабов без сопровождения?.. Нет, но тогда бы он наверняка поспешил встретиться с ним, Тимом, и предупредил, чтобы он держал язык за зубами, не упоминал ни «заболевшего» Дима, ни медуна… А может, все как раз наоборот? Может, Ан Мар доложил, как и положено, что рабоха Дим Скат в связи с потерей работоспособности отправлен на восстановление к медуну. Этот доклад ушел «наверх», руководство приняло к сведению временное уменьшение численности. Сам Тим на рабочее место вернулся. Все как бы и «срослось». А то, что Скат не явился к медуну – тут, возможно, сыграла свою роль далеко не идеальная пиратская система взаимодействий. То есть, снизу вверх доклады идут, сверху вниз приказы и распоряжения – тем более, а вот «по горизонтали» информация не всегда доходит. Ведь в самом-то деле, кто должен был сказать медуну, чтобы тот осмотрел пациента? Вряд ли бы этим стал заниматься главарь – у него хватает забот поважней. Может, надзиратель Ан Мар? Тоже вряд ли – не в его это компетенции. Да он, к тому же, был уверен, что Тим отвел стюарда к медуну, чего еще нужно? Медун сам знает, что делать с больными. Вот и получилось, что исчезновение работника осталось никем незамеченным. Да, рано или поздно Ската все равно хватятся, но пока Тима никто за эту пропажу не спрашивал. Поразмыслив еще, он решил, что верны его умозаключения или нет, но огорчаться тому, что его не допрашивают и не наказывают, уж точно не следует. И стоило ему насчет этого успокоиться, как на следующий день его вызвал к себе Кот.

Тим шел к пиратскому предводителю в сопровождении незнакомого угрюмого конвоира. Парня так и порывало спросить, зачем он понадобился Тигру Котикову. Будь на месте этого надзирателя Ан Мар – спросил бы обязательно. Потому что был почти уверен: всплыла пропажа Дима Ската. Мар, вероятно, сознался в своей оплошности, а заодно рассказал и про непосредственного виновника. Про него, Тима.

Но к его огромному удивлению, Кот про сбежавшего стюарда даже не заикнулся. Смерил Тима издали высокомерным взглядом, но ближе подходить не стал – не хотел, скорее всего, казаться на фоне высокого, мощного Тима недомерком и глядеть на какого-то раба снизу вверх.

Правда, заговорил он весьма дружелюбно:

– Ты хорошо справился с управлением звездолетом, хвалю. Как тебя?.. Том?

– Тим.

– Прекрасно. Так вот что, Том, придется тебе еще немного полетать. Как ты на это смотришь?

– Хорошо смотрю, – обрадовался Тим. По-настоящему обрадовался, летать он любил, и это было в любом случае лучше, чем корчевать пни и утрамбовывать землю. Вот только если он улетит, как же все остальные? И он рискнул задать вопрос: – Куда лететь? Далеко?

– Не очень, – со странной ухмылкой ответил пиратский главарь. – Метров триста в сторону и тридцать вниз.

Тим недоуменно заморгал, но тут до него дошло: котлован под ангар для «Мадемы» закончен, и нужно всего лишь опустить туда космолет.

– Именно так, – ответил Кот, когда Тим озвучил свою догадку. – Завтра после обеда этим и займешься. Своих людей я предупрежу. Тебе что-то будет нужно от них?

– Главное, чтобы никто не стоял на дне котлована…

Тим произнес это и осекся. Он вдруг понял, что судьба дарит ему такой шанс, на который он не мог и рассчитывать! У него будет звездолет! Это ли не возможность совершить побег?! Но как сделать так, чтобы забрать при этом и всех пленников? А может… Пришедшая в голову идея была настолько бредовой, что уже из-за своей несуразности могла, на взгляд Тима, сработать. Если же не сработает, то… Нет-нет, надо сначала попробовать!

– И вот еще, – с нарочито обеспокоенным видом сказал он. – Я бы не хотел включать двигатель. Разве что на самую малую мощность. Вокруг лес – не хватало пожара!

– Но ты же садился – и ничего не загорелось!

– Я как раз и садился на самой малой мощности, задействовав для этого антигравы.

– Ну так задействуй и сейчас.

– Я это и хочу. Только работа на сей раз будет очень уж ювелирной. Одно неверное движение при малой тяге – можно и свалиться в котлован…

– И что ты предлагаешь? – нахмурился Котиков.

– Пусть твои люди страхуют звездолет снизу. Я задействую антигравы и подниму его на пару метров. А надзиратели пусть встанут по периметру корабля под ним и подталкивают его к котловану, придерживая, если появится ненужный крен.

– Да ты же их раздавишь! – возмутился Кот. – Ты что, специально это выдумал, чтобы подавить моих людей, а самому улететь?! Не выйдет! Рядом с тобой будет сидеть контролер и «держать» наготове ментальный кнут. Так что забудь про свои фокусы!

– Я ничего такого и не думал! – изобразил на лице обиду Тим. – И я понимаю, что рядом кто-то будет. Поэтому я никого и не стану давить. Да и так бы не стал.

– Нарочно, может, не станешь, – остыл главарь. – А если ненароком? Сам говоришь: может возникнуть крен.

– Ну… да… Но это маловероятно.

– Вот что, – наконец-то «додумался» Котиков до того, чего и ждал от него Тим. – Своих людей я тебе не дам. А вот рабохи – пусть тебя придерживают хоть снизу, хоть сбоку, хоть наперекосяк. Если кого и раздавишь – не сильно жалко. Сколько тебе их дать?

– Да лучше бы всех на всякий случай, – деловито свел брови Тим.

– Хорошо. Еще что?

– Мне нужно будет с ними провести инструктаж.

– Соберем всех перед операцией – и проводи.

– Тогда все, – сказал Тим, чувствуя, как в нем нарастает волнение. Неужели все свершится уже завтра?

Возвращался он от Котикова изрядно возбужденным – сам готов был взлететь, без всякого звездолета. Терзало душу лишь одно обстоятельство: не вовремя он отправил к Надежде Дима Ската! Ведь теперь парню суждено было остаться на Эстере. Впрочем, если он все-таки добрался до Нади, то это уже неплохо: она его в обиду не даст. Лишь бы не стала придумывать, как помочь им всем, а потом оказалось бы, что помогать уже некому… Получится, как специальная подстава. Хотя правда-то все равно скоро выплывет, уж насчет этого он лично постарается: раструбит где только можно, что творится на Эстере. Но все равно, нехорошо получилось с Димом и Надей. Неприятно. А если еще окажется, что Скат, не добравшись до Надиной базы, погиб – станет вообще тошно. И с этим придется жить до конца. Но ведь хотелось-то как лучше! Да и рано хоронить стюарда – он парень молодой, шустрый, совсем не обязательно ему погибать.

И тут Тим вдруг почувствовал пробежавший вдоль спины холодок. Звездец! А сам-то он не погибнет ли завтра? Даже если все получится, как задумано: и людей он на борт заберет, и стартует… Но что если в него все-таки встроена бомба? Тогда погибнет не только он сам, но и все только-только поверившие в обретенную свободу люди. Даже если бомбочка совсем крохотная, и сразу умрет только он сам, то все равно неуправляемый звездолет рухнет и взорвется. Ведь среди пассажиров не будет того, кто смог бы перехватить управление из его мертвых рук…

Шакс! Тим даже подпрыгнул от избытка чувств. Это почему же не будет?! А Кин Робел на что? Пусть он и не ас пилотирования, но тут особой премудрости и не требуется. Поднять звездолет и увести его к «кротовой норе» по имеющемуся в навигаторе маршруту – это и второкурсник сделает, а Робел все-таки учился больше трех лет в космолетном.

Главным теперь было посвятить Кина в завтрашний план. И сделать это стоило сегодня же!