Всадники (Чистяков Денис) читать бесплатно онлайн полную версию книги

Эпилог

Первый глоток воздуха показался дико холодным. Он ворвался в горло ледяным шаром и пробудил меня, но глаза открыть я не смог. Сквозь веки пробивался свет, тусклый и мягкий как в стерильном морге. Должно быть, в нем я и пребываю теперь. Вокруг тишина, тела почти не ощущаю. Я подобен ледяной глыбе, айсбергу, потопившему Титаник, и вроде даже покачиваюсь, будто на морской глади или это просто кружится голова. Воспоминания то ли угасают, то ли возвращаются, возникают в голове вспышками, как будто предметы в темной комнате при свете стробоскопа: в моих руках пергамент…, я что-то пишу или читаю, не могу разобрать что. Нет, это не я! Девушка с черными, как ночь волосами склонилась над посланием, волосы скрыли ее лицо, но я знаю, как оно выглядит. Я помню, потому что видел его в отражении. Что-то я совсем запутался… Это не похоже на воспоминания, скорее сон или видение. Теперь девушка исчезла, а я отчетливо вижу перед собой пергамент, возможно, тот самый, который она читала. Он все еще дрожит, как при мигающем свете, то проявляясь, то исчезая, и все же я могу увидеть строчки. Но мне не хватает концентрации прочесть их. Они пляшут перед глазами, дразнят неуловимым смыслом. Я ловлю предлоги, какие-то общие выражения, которые никак не могут открыть мне содержание послания. Я слышу шепот, как будто кто-то читает послание вместе со мной, но также не разборчиво, едва шевеля губами. Это она? Похоже та самая девушка. Я не вижу, но начинаю вспоминать…, узнавать собственный подчерк. Сосредоточившись насколько это было возможно, я вроде разобрал несколько строк. Читать было совсем не интересно, как будто это не имело ко мне никакого отношения, словно книга, которая не цепляет с первых строк. Только последние буквы привлекли мое внимание. Я слышал, как девушка раз за разом шепчет их, будто спотыкается и не может прочесть слова, от которых остались эти буквы. Зато я прочел без труда. Они как будто даже светились на фоне остального текста: «Я люблю тебя…». Эти слова, едва я их прочел, зазвучали эхом у меня в голове. Неужели я написал их? Или мне только показалось. Я не мог вспомнить, но именно эти слова казались такими важными:

– Тогда произнеси их.

По телу пробежала дрожь от внезапного прозвучавшего голоса. Видение исчезло, оставив меня в пустоте. С большим трудом я открыл глаза, но не увидел ничего кроме белесого света. Я словно плыл в тумане, а может просто завис в нем. Пришли смутные воспоминания о пустом измерении, но подробностей я не вспомнил. Похоже, голос мне только послышался. Сейчас я даже не мог вспомнить, мужской он был или женский. Он казался вовсе бесполым, скорее всего порожденным моей собственной фантазией.

– Это довольно обидно!

Я снова вздрогнул на этот раз распознав, что голос принадлежал женщине.

– Я не твоя фантазия!

Меня будто озарило:

– Санрайз!

Ее имя ворвалось в память, словно Луна, осветив ее темные чертоги. Я видел воспоминания как предметы, но не угадывал их очертаний. Помню мучительную боль, жар, сменившийся холодом, бокал с ядом и синие глаза. Не ее…, глаза Наматхана. Он убил меня? Что со мной произошло? В памяти был только древний колдун и Санрайз. Они отпечатались как последние снимки в сознании. Едва осознав, кому принадлежал голос, я попытался подняться, но не смог. Тело было абсолютно парализовано, даже губы как будто не двигались, а мои собственные слова звучали лишь у меня в голове. Но ее голос звучал где-то рядом. Как будто она сидела тут со мной в этом тумане и слышала все мои мысли.

– Может это твой мир фантазия!

Слова прозвучали обижено и отрывисто, и я тут же представил ее. Нахмуренные брови, по-детски надутые губы и укоряющий взгляд… Санрайз была где-то рядом со мной, а я никак не мог на нее взглянуть! Проклятье!

– Может быть, – Как-то отвлеченно подумал я, с трудом вспоминая, какой мир является моим.

Этот? Я вглядывался в белесый светящийся тусклым светом туман и не мог понять, что это за мир. Если он и был фантазией, то весьма скудной…, вполне соответствующей моему нынешнему состоянию. Только это я и мог сейчас представить: бесконечное море тумана и Санрайз. Ее голос, который затих, как круги на воде.

Я ощутил, как мое тело будто оттаивает и снова попытался произнести:

– Санрайз.

В этот раз мои губы вроде шевельнулись, но ответа пришлось ждать мучительно долго.

– Как отличить реальность от вымысла?

Теперь ее голос казался уставшим и грустным. Я решил, что это риторический вопрос, по крайней мере, я на это надеялся, поскольку с определением реальности у меня были серьезные трудности. Я боялся, что если задумаюсь над ответом, то окончательно запутаюсь, поэтому сосредоточился на физических ощущениях. Мне нужно было как-то избавиться от паралича!

– Твой мир казался таким же настоящим, но я видела его твоими глазами, – Продолжила рассуждать Санрайз.

– А я на твой мир смотрел твоими, – Вспомнил я, желая, наконец, увидеть ее, заглянуть в эти самые глаза!

Я не мог понять, к чему она завела этот разговор, и думал только о том, что она рядом.

– Могут ли твои глаза обмануть?

Еще один вопрос, на который у меня не было однозначного ответа, поскольку именно сейчас я бы не стал полагаться на свои глаза. Она как будто говорила сама с собой, и быть может, совсем не слышала меня.

– Санрайз, помоги мне!

Она молчала. Возможно подошла ко мне, или наоборот, ушла, но я не слышал шагов…, ничего не слышал.

– Санрайз!

Время шло. Она не откликалась. Я замер, будто провалился в сон и пытался вспомнить, что это за место и как я в нем оказался. Как спутник, постоянно посылающий сигналы, я произносил ее имя. Все тише и тише, пока с губ не перестали срываться звуки. Вокруг была пустота и внутри меня тоже. Если это смерть, то вполне неплохое место…, спокойное и равнодушное. Мои веки потяжелели. Хотелось уснуть, и я решил, что могу себе это позволить. Едва мои веки сомкнулись, как ее голос зазвучал вновь:

– Дима!

Никогда прежде я не слышал этого имени из ее уст. Это было так удивительно, что я его не сразу узнал. Оно прозвучало будто оклик, но я не знал, стоит ли отзываться. Решив, что в этой пустоте едва ли есть кто-то еще кроме нас, я все же попытался повернуть голову и у меня получилось! Я увидел ее! Как будто только мутный силуэт, но не узнать его было невозможно!

– А если оба мира лишь иллюзия…,

Санрайз посмотрела на меня своими необыкновенными синими глазами. Ее силуэт подрагивал, как будто был соткан из дыма. Волосы клубились чернотой вокруг головы.

– … Выбери свою.

Я отчетливо услышал эти слова, хотя губы Санрайз не шевелились. Еще какое-то мгновение она смотрела на меня, а после образ развеялся, и я увидел оклеенную тускло желтыми обоями стену. Я будто врезался в нее, хотя ни она, ни я не двигались. Вокруг меня, как текстуры в игре, стал погружаться куда более богатый мир. Далеко не сразу я осознал, что лежу в прихожей своей квартиры. Меня будто отпускало после наркоза. Я видел все очень отчетливо, но не мог опознать.

– Черт, – Выдохнул я сиплым голосом, пытаясь удержать в памяти видение.

Может, это было взаправду? Может я побывал в другом мире и увидел ее там? Не знаю, сколько я так пролежал. Казалось, я периодически терял сознание, а после просыпался снова, с каждым разом все больше узнавая окружающую реальность. Очнувшись в очередной раз, я припомнил, что слева дверь ведет на кухню, а справа в мою комнату. Хотелось есть и пить, но встать я не мог. Пришлось еще какое-то время проваляться в прихожей, пока, наконец, тело не пришло в норму. Я будто оттаивал как курица, вытащенная из морозилки. К этому моменту я уже почти вспомнил кто я и откуда, зато почти забыл видение, в котором говорил с Санрайз. Помнил только ее глаза и последние слова: «Выбери свою…». На самом краю памяти маячил оазис, зал с пентаграммой и боль, сковывающая тело… Едва вспомнив о ней, я решил на время отложить восстановление событий и их значения. Поднявшись на ноги, я постоял оперевшись на стену, дожидаясь пока перестанет кружиться голова. Что за дрянь мне дал Салим?! Мне вспомнился приторный, терпкий вкус отравы, и меня тут же затошнило. Кое-как добравшись до туалета, я извергнул в унитаз уже давно съеденную пиццу.

– Бл…ть.

Дико разболелась голова. Как в стельку пьяный, я, опираясь на стены, добрался до кухни и свалился на табуретку. Мне казалось, что отрава продолжает действовать и убивать меня. Обычно я не был паникером, но сейчас дошел до той кондиции, когда обычно либо сам, либо с помощью близких, вызывал скорую. Сейчас меня от этого удерживала только мысль, что я пришел в себя, значит мне должно стать лучше, иначе я бы просто скончался, не приходя в сознание. А может так и случилось? Какое-то время я всерьез раздумывал вернуться в прихожую и посмотреть, не остался ли там мой труп, но поднатужив память, я вспомнил, что его там вроде не было. При этом ощущал я себя так, будто превратился в зомби: вроде живой, но лучше бы помер. Дотянувшись до чайника, я выпил воды. Стало чуть лучше. Все мои движения казались чертовски медленными, даже моргал я с трудом. Какое-то время я залипал на пирог, все так же стоящий на столе, как будто я минуту назад угощался им вместе с Серегой и Андреем. Черт, кажется, с тех пор прошли годы! Память возвращалась ко мне как-то странно, как будто я и вправду умирал, но перед глазами проносилась не вся жизнь, а только события в мире Бурана Тайги и Асмодея. Как водится, плохое уже не так остро вспоминалось, и я даже улыбнулся каким-то особенно занятным моментам, которые пережил. Похоже, я приходил в себя. Боль в голове унялась, дышать стало легче и самое главное, мои мысли стали проясняться. Отбросив далекое прошлое, я вернулся к недавнему, вспомнив, наконец, оазис и события в нем. Мы едва не освободили Веронику из лап Нагзара, потом вернулись в башню, где Наматхан объявил, что нашел способ вернуть меня домой. Способ рисковый, но я согласился на него. Согласился ради Санрайз и потому что устал быть паразитом… Неужели Салиму удалось? Словно завороженный я оглядел кухню, гадая, получилось ли у Салима разделить меня и Санрайз. Изгнал ли он меня из ее тела, или это было лишь совпадением? Теперь я смотрел на собственное тело, будто оказался в нем впервые. Как уже не раз бывало, я поднял руки перед собой, изучал пальцы, осознавая, что уже почти привык к изящным кистям Санрайз. Мои собственные, не то чтобы грубые, но все же мужские руки казались чужими. Как и все тело. Я объяснил это тем, что тело Санрайз было куда развитей моего и теперь я все равно, что пересел из мощного спорткара в отечественную пародию на авто. Отбросив эту унылую мысль, утешив себя тем, что, хотя бы снова стал парнем, я задумался о другом важном вопросе. Если ритуал действительно помог, значит ли это, что я вышел из игры? Значит ли это, что остальные тоже могут вернуться? Почему-то в это все еще сложно было поверить. Салим хотел изгнать меня из тела Санрайз, но может ничего большего он не добился, и я снова вернусь в него при первой возможности, или все же нет? Черт, слишком много вопросов для моей несчастной головы! Уткнувшись лицом в ладони, я принялся вспоминать все то, что происходило со мной после того, как я принял отраву любезно предоставленную Салимом. Меня еще мутило и это здорово отвлекало. Может это и есть признак того, что мы с Санрайз, наконец, разделились? Или что я вышел из ее мира, окончательно пришел в чувства, после дикого отравления… Смутно вспомнились таблетки, которые я выпил…, снова проклятый пирог, который мог вырубить меня похлеще галлюциногенов. Вернулись не прошеные мысли о безумии. Я писал что-то подобное Санрайз. Как глупец признался, что считаю ее плодом собственного воображения. «Может это твой мир фантазия!» … Эти слова казались знакомыми. Они прозвучали в голове голосом Санрайз. В памяти всплыл ее образ, который я никак не мог видеть. Я как будто смотрел, как она читает мое письмо. Черт, я не мог вспомнить, что написал ей! Со мной бывало такое в неспокойных снах, когда тебе сниться очередная методичка перед экзаменом, ты во сне зубришь материал, а на утро осознаешь, что в этом материале не было ни грамма смысла… Я помнил только то, что это послание могло стать последним и возможно стало таким, но сейчас все, что осталось в оазисе, казалось мне собственной выдумкой. Как будто Салим просто лишил меня памяти! Попытался заставить меня забыть Санрайз… и отчасти ему это удалось. Покачиваясь словно псих, я пытался вытряхнуть из бездны памяти собственное письмо. Почти наверняка я написал ей о ритуале, о Веронике…, но было что-то еще, крайне важное! Меня охватывала паника, будто я упустил свой шанс. Это письмо словно последний тлеющий уголек напоминало мне о мире, который я покинул, возможно, навсегда. Стиснув зубы, я пытался строчка за строчкой вспомнить послание, но всякий раз мне казалось, что я выдумываю его заново. Что бы я хотел написать Санрайз, которая все дальше ускользала из памяти? Проклятье! Я не верил, что Салим сумеет вытащить меня, вернуть домой, но я здесь. И теперь меня сковал страх, что я больше не вернусь в мир Санрайз, не вернусь к ней. Не скажу того, что хотел сказать. Я вспомнил, как хотел признаться ей в своих чувствах, как признался Салим, но никак не мог вспомнить, признался ли? Черт, тогда я едва соображал, что делаю из-за проклятой отравы! Что если больше не будет возможности написать три простых слова?! «Тогда произнеси их» – Эти слова всплыли в памяти, как будто я их уже слышал, но не мог вспомнить где. Проклятье! Салим что-то сотворил с моей памятью! Мысли в голове прояснялись, но с этой ясностью мир Санрайз все больше казался сном, как будто я вернулся в тот первый день в Даклии. Вопреки ожиданиям, это пугало меня. Я должен был, наконец, отпустить Санрайз и надеяться, что Салиму, если он действительно существовал, удалось вернуть меня в реальность, но вместо этого, я судорожно цеплялся за ее образ, застывший в каком-то тускло освещенном коридоре с пергаментом на коленях. Я заставил память воссоздать облик Санрайз, и теперь она смотрела на меня с какой-то грустью. Я никак не мог распознать причину, может я ее такой запомнил, когда последний раз видел в отражении, а может просто хотел, чтобы она грустила обо мне? Или в очередной раз обидел ее? Что теперь происходит в оазисе? Вернусь ли я назад? Я поднял голову и уже почти решился выйти из квартиры, чтобы проверить, но потом вспомнил, что это может не сработать. И, тем не менее, я заставил себя встать с табуретки. Взгляд снова наткнулся на пирог соседки. В желудке заурчало, но я не мог решиться взять кусочек. Вместо этого, я достал из холодильника колбасу и сделал бутерброд. В голове наступила поразительная ясность, движения уже не казались расплывчатыми, но я по-прежнему не мог сосредоточиться на вопросах, которые следовало обдумать. От идеи проверить выход из квартиры я отказался до тех пор, пока не проверю время и связь. Для этого мне нужно вернуться в комнату. Неожиданно для себя, я понял, что мне страшно туда возвращаться. Что если я не застану там признаков присутствия Санрайз? Увижу все таким, каким оно было до запуска злосчастной игры… Еще в оазисе я осознал, что пока делю с Санрайз одно тело на двоих, наши отношения обречены на муки. Я добровольно принял решение, добровольно принял бокал яда из рук Салима, ведомый исключительно этой мыслью. В тот момент я даже не думал о возвращении домой. Больше всего мне хотелось выбраться из тела Санрайз, чтобы, наконец, получить хоть какой-то шанс быть рядом с ней, увидеть ее собственными глазами, воплоти, а не в отражении. Я не представлял, как это может произойти, но другого выхода не видел. И вот теперь я очнулся дома и, если в моей комнате не осталось следов существования Санрайз (пусть даже как симптома моей шизофрении), я рискую потерять ее даже как воспоминание. От этих мыслей я совсем впал в уныние и решительно взял кусок пирога. Есть я его не стал, но положил кусочек на тарелку и будто с оберегом не решительно потопал в комнату.

Заглянув внутрь, будто в чужой дом, я в первое мгновение едва не взвыл от отчаяния, решив, что мои страхи оправдались. В прошлый раз я запомнил бардак, устроенный Санрайз, но теперь его не было. Стол стоял на месте, все, что Санрайз сбросила с него, теперь вернулось обратно и только новый исписанный листок, лежащий рядом с разбитым ноутбуком, вселил в меня надежду, что некая связь с Санрайз еще сохранилась. От одного взгляда на него у меня зашевелились волосы на затылке, как будто я увидел призрака давно умершего друга. Я вспомнил, как в моей руке сгорели письма от Санрайз. Тогда мне казалось, других уже не будет. Она не написала мне в оазисе, а в своем собственном письме я уже успел попрощаться. Мне нужно было проверить, не зря ли. Позвонить маме или просто посмотреть время, но письмо на столе будто звало меня. Медленно, как во сне я подошел к столу и сел в кресло, поставив тарелку с пирогом в стороне. Один вид аккуратно написанных строк будто вернул меня в привычную реальность. До этого момента я еще не мог отойти от чудовищного пробуждения из мертвых, но теперь все словно вернулось на круги своя. Не знаю, удалось ли мне выбраться из другого мира навсегда, сумел ли Салим разрушить мою связь с Санрайз, но я был чертовски рад этому письму, как будто оно окончательно вернуло мне память отнятую ядом Наматхана. И все же я не спешил вчитываться в слова. Я боялся увидеть очередное краткое обвинение во лжи, но в этот раз Санрайз не скупилась на слова, и когда я взял письмо в руки, совершенно неожиданно прочел в самом начале собственное имя. Никогда прежде она не обращалась ко мне по имени, и теперь это обращение будто подтверждало ее существование. Конечно косвенно, разумеется, не окончательно, но мне и этого сейчас было достаточно. Имя, написанное аккуратным подчерком Санрайз, я ощущал почти как ее прикосновение и долго не мог продвинуться в чтении, пытаясь услышать, как она произносит его. Я представлял ее губы, как в каком-то бреду, и с большим трудом одернул себя, возвращаясь к письму. Дальше оно удивляло не меньше. После того, что я написал Санрайз в оазисе, после разгромленной комнаты, после того как Санрайз выдала меня Веронике, я ожидал новых обвинений и совсем не был готов к извинениям, но начала Санрайз именно с них:

«Дима, прости, что не оставила тебе письма в оазисе. Знаю, что если ты читаешь эти строки, мои извинения уже ничего не изменят, но я все же приношу их. Прошу, не думай, что я намеренно так поступила. Мне казалось, что у меня еще будет время написать тебе, но оказалась здесь раньше, чем ожидала…».

Поджав губы, я вспомнил, обстоятельства, при которых очнулся в оазисе. Как Салим пыхтел надо мной, проникая в тело Санрайз куда более традиционным способом, нежели это делал я. Я бы мог обвинить ее в том, что именно это время она могла потратить на письмо для меня, но у меня не было никакого желания этого делать. Я уже успел простить ее и даже понять. Сейчас для меня было самым важным, что я снова читаю ее ответ, и ее голос как будто звучит у меня в голове. Только мысль о том, что она оказалась в моем теле так же при весьма нескромных обстоятельствах омрачила меня и заставила покраснеть, но Санрайз деликатно обошла эту тему, даже не упомянув о том, как очнулась в квартире. Возможно, к тому моменту я уже просто валялся в ванной и ничего необычного Санрайз не заметила. Голым она меня уже видела, как и я ее … Мне было стыдно, но даже этот стыд терялся на фоне облегчения от того, что я снова как будто разговариваю с самым близким челвоеком…, который теперь был бесконечно далеко от меня.

«Ты наверняка злишься и имеешь право на это. Подобная злость вынудила меня признаться Веронике в том, кто ты на самом деле. Я не горжусь тем, что поддалась эмоциям, но все, что могу теперь сделать, это извиниться еще раз. Не знаю, какие проблемы я создала тебе этим признанием, но от бесконечного притворства я устала. Вероника застала меня в смятении, посеянном твоим письмом, и я поддалась чувствам. Я знаю, что ты ощущаешь себя преданным и теперь возможно больше, чем раньше…»

Санрайз будто разжигала во мне пламя обиды, но я не испытывал злости. Напиши она мне об этом раньше, возможно я бы вспыхнул от гнева, разразился матом, но не сейчас… Да, я был зол, когда узнал о «подаренной ночи», когда очнулся под Салимом в разгар их близости и она, очевидно, понимала это, но я предчувствовал, что это письмо может стать предвестником нашей разлуки и почти не замечал тех прошлых обид, что раньше пылали во мне. Санрайз знала, или подозревала, что я очнусь в объятиях Салима и явно пыталась подобрать слова, чтобы извиниться за грех, казавшийся ей наиболее страшным. Этот момент был самым унизительным в моей жизни и запечатлелся в памяти навсегда, но даже о нем я вспоминал без ожидаемой ярости. Возможно то, что произошло, позволило мне принять помощь Салима и смириться с тем, что я должен выпить яд и умереть. Какая ирония: будь наши отношения с Санрайз хотя бы чуть-чуть лучше, я бы не решился пройти этот ритуал, несмотря на усталость, охватившую нас от прыжков между мирами и постоянного притворства. Я снова подумал, что нужно проверить помог ли ритуал, но не мог оторваться от послания. Впервые Санрайз «говорила» со мной без упреков, изобилия вопросов и как будто очень лично. Я надеялся, что это признак доверия, но чувствовал, что это скорее признак прощания. Плавно, но неизбежно она подводила меня к мыслям о разлуке. Я уже знал, что она хотела обратиться за помощью к Салиму и сейчас, не подозревая о том, что я сделал все за нее, подтвердила свое намерение.

«То, что произошло между мной и Салимом…, в этом моя вина. Я знаю, ты думаешь, что он околдовал меня или хочешь убедить меня в этом, но это не так. Я ненавидела тебя за те сомнения, которые мне пришлось пережить. Возможно, напрасно и ты всего лишь переживал обо мне. После того, что ты написал о чувствах, я хочу верить, что причина в этом. Я не могу разделить эти чувства с тобой, но, если они правдивы, ты имеешь право на искренность с моей стороны. Ты изменил мою жизнь, разрушил мечты, но я солгу, если скажу, что кроме боли в ней ничего не осталось. До нашей «встречи» мною двигало простое желание обрести свой дом, свое место в этом мире, который для тебя совсем чужой. Я знаю, что ты едва ли имел возможность узнать о нем с лучшей стороны и это оправдывает многие твои опрометчивые решения. Сперва я считала тебя злом, которое призвано разрушать, но с каждым твоим словом я все больше склонялся к мнению, что ты такой же заложник обстоятельств, как и я…»

Вздохнув, я откинулся в кресле, впервые ощутив себя понятым. С каким-то невероятным облегчением я осознал, что мои неуклюжие попытки признаться в любви все же дошли до нее. Да, признав мои чувства, она тут же напомнил о том, что я разрушил ее жизнь, но теперь я будто сбросил тяжкий груз с души, словно запрыгнул в уходящий поезд. Если это послание действительно последнее, я мог утешиться мыслью, что Санрайз узнала самое главное для меня. Сколько мне пришлось написать, прежде чем я получил долгожданное доверие от нее! Впрочем, до доверия еще было далеко, пока она просто признала, что я не разрушитель, а все мои грехи не от злого умысла…, а от искренних чувств.

«Мой мир не слишком дружелюбен, но до встречи с тобой мне удавалось избегать неприятностей и двигаться к мечте о доме на берегу озера или моря. Как же давно это было! Какой наивной я тогда была! И все те светлые дни, то время, предсказуемое и наполненное надеждами ты отнял у меня. Я знаю, ты не хотел этого и я не стану винить тебя, но прошлого не изменить. Я впервые встретилась с «врагом», от которого невозможно отбиться или убежать. Ты был со мной постоянно, даже когда я возвращалась в собственное тело. Ты поселился у меня в голове, и я уже сама себя начала считать безумной. Впрочем, стоит признать, что теперь мне стали ясней твои слова. Мы пережили схожий опыт и если ты, так же как и я устал от этого, то поймешь мое решение рассказать все Салиму. Какая ирония! Именно тебя я должна благодарить за встречу с ним, но едва ли ты примешь мою благодарность. Я знаю, что ты не веришь ему и после…, после пережитого, полон злости и обиды, но прошу, не вини его. То, что произошло, это моя вина. Он не причинил мне вреда и не причинит, но может помочь нам обоим. Как же я боюсь опоздать!».

Абзац обрывался, словно на этом Санрайз планировала закончить, но уже по тексту я понимал, как не просто ей было подбирать слова, выражать свои чувства, сочиняя письмо, которое обращалось к прошлому. Возможно в тот момент, когда она писала эти строки, я уже рассказывал Салиму о Диане, но поставив себя на место Санрайз, я догадывался, чего она боялась. Она боялась моей ярости. Что мы с Салимом поубиваем друг друга, едва я очнусь в ее теле и в его объятиях. Хотелось верить, что я ее приятно удивил. Мне хотелось узнать, вернулась ли она обратно в свое тело сейчас? Что она делает? Что ей рассказал Салим? И…, прочла ли она мое письмо. Перед глазами возник ее образ: в мрачном коридоре она сидела у стены и читала мою предсмертную записку. Образ казался таким живым, что походил на воспоминание, но откуда ему было взяться? Я снова обратился к письму, которое держал в руках:

«Ты написал, что оказался в моем теле случайно. Возможно это так, а может и нет, но это уже не имеет значения. Важно только то, что мы можем разрушить эту связь. Мне сложно найти слова, чтобы убедить тебя довериться Салиму. Я знаю, что для тебя это едва ли возможно, но я надеюсь на твою чуткость. Если ты не желаешь мне зла, если доверяешь мне и действительно чувствуешь то, о чем написал, значит, ты позволишь Салиму исправить мою жизнь и сможешь вернуть собственную…».

– Я позволил…, – Выдохнул я едва слышно.

Не уверен, что у него получилось исправить жизнь Санрайз, но ради этого я позволил ему забрать мою. Знает ли она об этом? Что Салим расскажет ей, когда она вернется? «Демон был изгнан, теперь ты в безопасности!»? Почувствует ли Санрайз избавление от демона Димона? С приторной горечью я вообразил ее в объятиях Салима. Он прижимает ее к груди и убеждает, что кошмар закончился и она свободна. Конечно, ее это радует. Она отзывается улыбкой, ее глаза сияют, а губы встречаются с губами Салима в жарком поцелуе. «Прощай, Димка, надеемся, ты сгинул навсегда…» Нет! Мне не хотелось верить, что все было или будет так. Ее письмо было полно искренности и попытки найти общий язык, извиниться за ошибки и простить мне мои. Да, она сейчас, скорее всего, с ним, но едва ли радуется. Хотя бы потому, что мое изгнание еще под вопросом. Возможно, она читает мое письмо. Боже, я был словно в бреду, когда дописывал его и мог написать все что угодно! Отчасти я его восстановил в памяти, но в конце помнил только боль, от которой меня трясло словно в конвульсиях. Я так много хотел сказать ей в том письме, но времени у меня не было и все свои чувства, всю боль, надежду и отчаяние, я пытался уместить в отрывистые, скупые предложения. Я помню, как меня убивала необходимость рассказать о событиях в оазисе, которые она пропустила. Мне совсем не хотелось тратить на это время. Я хотел так же просто как Салим, признаться ей в любви, но в моем случае это невозможно было сделать просто. Да и к чему бы это привело? Она узнала о моих чувствах. Возможно не все, что я хотел сказать, но главное ей известно…, а ее ответ известен мне:

– «Я не могу разделить эти чувства с тобой…».

Эти слова звучали как приговор, и я пытался убедить себя в том, что она просто не полностью осознала, о каких чувствах я писал, что все еще видит во мне паразита, стремящегося остаться в ее теле, а не мужчину, который к ней неравнодушен. Может она поймет, что это не так, когда Салим расскажет ей о ритуале…, если расскажет все так, как было. Впрочем, если ему удалось, то ответ я едва ли узнаю. Возможно, он действительно сумел вернуть мою жизнь, как писала Санрайз, вот только задумавшись о собственной жизни, я признался себе, что совсем не хочу возвращать ее. Мне всего лишь нужна была дистанция между мною и Санрайз! Я не хотел, чтобы мы оказались разделены необозримым расстоянием, но я не мог лишать ее права на выбор. Стиснув зубы, я прижал ладони к лицу. Как же трудно было разобраться в этой путанице чувств! Только глупец не разглядел бы, что Санрайз влюблена в Салима и теперь, зная (хоть и не на все сто), что он не охмурял ее гадкими методами, я должен был смириться и позволить ей жить той жизнью, какую она выбрала. Оставить ее в покое и утешаться воспоминаниями, проживая собственную жизнь в собственном, таком сером и «пустом» мире. Даже если ритуал ничего не изменил, мы с Санрайз словно сказали друг другу все, что хотели и ничего нового сказать уже не сможем. Это письмо так походило на мое собственное, которое я писал перед ритуалом, возможно в то самое время, когда она была здесь и писала мне… Так и не встретившись хотя бы в одном из миров, мы будто умудрились попрощаться друг с другом. Осознав это, я понял, что не только письмо Санрайз удерживает меня от того, чтобы убедиться в эффективности ритуала. Я просто боялся узнать, что у Салима получилось…, что я больше не вернусь в тело Санрайз. Об этом я не сожалел, поскольку не желал быть паразитом, но мир, из которого мне раньше хотелось бежать, теперь обрел то, без чего я не мог обойтись и ради этого я был готов вытерпеть все прочие «радости» приключений. Невольно я задумался над возвращением в игру, но не знал, возможно ли это. У меня как минимум не было рабочего монитора, а как максимум, я мог вернуться в самое начало игры и совершенно не на тот сервер, где остались мои друзья и сама Санрайз. Проклятье! В попытках оправдать собственные слова о «создателе» я сам себя убедил в том, что не имею к созданию Санрайз никакого отношения…, но так ли это? Что если, изгнав меня из ее тела, Салим просто убил ее? Или ее тело, созданное мной в редакторе, неведомым образом исчезло, оставив душу Санрайз неприкаянным призраком существовать в оазисе?

– Проклятая, еб…тая игра!

Я ударил по столу так, что тарелка с пирогом подскочила. Я так и не мог понять, по каким законам существует мир Санрайз и до сих пор не мог отказаться от мысли, что это лишь игра, но если все же мир Санрайз это иная реальность…, это ничего не меняет. Ритуал для Санрайз все так же мог закончиться гибелью, а значит Салим не исправит разрушенную мною жизнь, а она никогда не прочтет моего письма.

Я держал в руках ее ответ и был почти уверен, что он последний. В этот раз, очнувшись у себя в квартире и едва не потеряв воспоминания о Санрайз, я теперь еще больше дорожил каждым ее словом и, несмотря на прежние намерения, не планировал сжигать это письмо, несмотря на то, что оно погрузило меня в хандру. Я смотрел на него как на самую большую драгоценность. Из всех, написанных ею ранее, оно было самым теплым, и мне хотелось как можно дольше прожить с мыслью, что Санрайз для меня не потеряна.

Я бросил взгляд на диван, где валялся мой телефон и всерьез размышлял о том, что не стану проверять время. Я ведь могу просто подождать. Если в моем мире наконец наступит вечер, значит, Салим не только разрушил мою связь с Санрайз, но и окончательно вернул меня домой. Я думал, что справлюсь с искушением узнать, наконец, правду, но чувствовал, как во мне растет напряжение. Телефон, словно магнит, притягивал мой взгляд, и я не мог от него оторваться. Возможно только усталость, все еще сковывающая тело, не позволяла мне подойти и взять его. Не знаю, сколько времени я сверлил взглядом мобильник, прокручивая в голове свои перспективы, но в какой-то момент мои нервы не выдержали и я, наконец, вскочил на ноги, словно отпущенная тетива.

К телефону я подходил как к бомбе. Я взял его в руки, как экзаменационный билет, до конца не разобравшись, что хочу увидеть в нем. Письмо Санрайз еще крутилось перед глазами, вместе с мыслью, что я не нужен ей. Если у Салима все получилось, она стала, наконец, свободной… и с ней освободился я. Уже с телефоном в руке я окинул взглядом комнату, взглянул на снежный пейзаж за окном. Вечный сумрак угнетал, несмотря на то, что я довольно быстро привык к оттенкам серого Питера. Сейчас окно в мой мир казалось мне обрывом в пропасть. Вместе с медленно оседающими снежинками перед моими глазами пролетали картины из жизни, которую я могу прожить здесь, но еще не прожил. Все как у всех: окончу институт, найду работу, возможно, женюсь на девушке, которую никогда не буду любить по-настоящему, потому что всегда считал настоящей любовью только самую первую. Все остальное, это поиск утешения, поиск утраченного, того самого чувства, которое захватило тебя впервые…, того чувства, которое пробудила во мне Санрайз.

Я покачал головой, признавая, как нелепо рассуждаю, но я всегда завидовал тем героям книг и фильмов, которые не останавливались, шли вперед и бесконечно сочувствовал тем, кто оставался позади в мире, который они знали и который не обещал ничего нового. Но возможно ли прожить жизнь в иллюзии? И что есть реальность?

«Как отличить реальность от вымысла?» – Снова слова, которые я уже слышал, но неизвестно где. У меня не было ответа на этот вопрос.

Я смотрел в окно, как в портал Салима. Я не видел пасмурного Питера, серых измученных людей на улице. Снежинки виделись мне звездами, и в какой-то момент мною завладело желание окунуться в эту воображаемую вселенную…, но она была такая невзрачная по сравнению с миром Санрайз, что этого хватило, чтобы остановить меня.

– А если оба мира лишь иллюзия… – Шепнул я как во сне.

Эти слова прозвучали как вопрос, но по счастью, кто-то дал мне ответ… Убедив себя, что даже если время по-прежнему стоит на месте, это еще не значит, что ничего не изменилось, я вывел телефон из спящего режима и взглянув на время, как будто услышал голос Санрайз:

– «Выбери свою…».

Не знаю, сколько времени я таращился в экран, как будто забыл цифры, но, когда до меня дошел их смысл, я только растерянно улыбнулся, и, взяв со стола пирог, позволил себе откусить солидный кусок.

18.12.2020

*****

@LitRPG_kinozal_new канал жанра LitRPG в телеграмме

*****

https://t.me/LitRPG_kinozal_new или @LitRPG_kinozal_new канал жанра LitRPG в телеграмме. Подписывайтесь и следите за новинками, будьте одни из первых.

https://t.me/Fantastic_and_Fantasy_Commun1ty или @Fantastic_and_Fantasy_Commun1ty обсуждение книг. Любителей обсуждать книги жанра LitRPG приятно будет увидеть в чате.

Больше книг на первоисточнике http://kinozal.tv/details.php?id=1369136

Если вам понравилось произведение, вы можете поддержать автора подпиской, наградой или лайком.

*****

😍Ещё раз хочу напомнить, что лучшая помощь нашим каналам от вас - это поиск книг из доски розыска:😍

1️⃣ Часть: https://t.me/LitRPG_kinozal_new/20

2️⃣ Часть: https://t.me/LitRPG_kinozal_new/22

3️⃣ Часть: https://t.me/LitRPG_kinozal_new/24

4️⃣ Часть: https://t.me/LitRPG_kinozal_new/26

5️⃣ Часть: https://t.me/LitRPG_kinozal_new/28

6️⃣ Часть: https://t.me/LitRPG_kinozal_new/30

Будьте внимательны - списки часто редактируются.

Найденные книги 📚можете отправить @Demon_Loving_LitRPG ❗️