Буран, Тайга и Асмодей. Выход

Глава 10

Новость пронзила меня ледяной стрелой и я тут же вспомнил о недавнем сохранении, на которое решился только благодаря Андрею! Эглидей в осаде и теперь, если с Санрайз что-то случилось, я…, я больше не смогу ей помочь…, я не смогу ее вернуть! От этой мысли мне хотелось вскочить из-за стола и броситься в осажденный город. Мчать коня без остановок, а когда он издохнет, остаток пути преодолеть бегом! Что угодно лишь бы узнать, убедиться, что Санрайз жива!

Поймав на себе взгляд Дарлиса, я заметил, что он так же озабочен ее судьбой и разделяет мое желание. Пиксель сделался еще мрачнее, чем был, а Вероника только поджала губы, следя взглядом за Элидрис.

– Что он сказал конкретно? – спросил Игорь, – Это Кранадж взял Эглидей в осаду?

Если новый король Севера добрался до Эглидея, значит Слидгарт мог уже потерпеть поражение, но в этот момент его судьба меня мало волновала, хотя его смерть изрядно усложнит нашу жизнь. К счастью, правители Кельморна переглянулись и Владычица мрачно качнула головой:

– Кранаджа никто не видел. Армией севера руководили личи и маги.

– Маги?

Я помнил какого-то чокнутого приятеля Глыбы, которого мы повстречали на пути из Барлитейна, но не подозревал, что таких среди наксистронгов много. Не так часто в этом мире нам встречались маги и мне казалось, что эта профессия весьма не популярна. Тем более среди наксистронгов:

– Но ведь наксистронги охотились на магов! – удивился я.

– Во времена Кеола так и было, – кивнул Андрей, – Но очевидно его брат нашел им другое применение. – Похоже, Кранадж заимел союзников среди какого-то ордена отступников и теперь они действуют заодно с бывшими охотниками на магов.

Элидрис кивнула и продолжила:

– Они вторглись в предместья Эглидея на третий день после отбытия Слидгарта. Их встретил гарнизон и успешно отбил первую волну, уведя селян за стены города, но…

Взгляд эльфийки скользнул по Веронике:

– Когда к стенам подошли войны Оскернелия, северяне, что населяли Эглидей, предали горожан и открыли ворота своим сородичам.

Я вспомнил говнюка Родмунта, распевавшего со своими дружками про синеокую смерть…, про мою Санрайз! Я был уверен, что он был среди восставших северян, а может и возглавлял их! Проклятье! Как и в случае с нападением на Барлитейн, в голове возникла раздражающая мысль, что осады Эглидея можно было избежать, если бы я в свое время прикончил этого засранца!

– Сука! – хлопнул по столу ладонью Серега, – Я знал, что этим закончится, когда Слидгарт пригрел этих пид…сов!

Дарлис с Андреем поддержали его кивками, а Элидрис тем временем закончила:

– Под началом Санрайз ворота удалось отбить и закрыть, но теперь Эглидей окружен армией нежити.

Помедлив, она мрачно вздохнула:

– И долго не простоит.

– Мы должны немедленно выехать к ним на помощь! – выпалил я, вскочив со стула.

– Поддерживаю! – кивнул Дарлис, – Мы должны помочь Санрайз удержать город!

На этот раз Элидрис и Андрей не спорили, как и Пиксель, который хоть и был обижен на меня, к Санрайз относился по-дружески. Но как и ожидалось, мое решение не пришлось по нраву Веронике. Бросив на меня с Дарлисом презрительный взгляд, она высказалась:

– Ну да, конечно! Джеймса с единственной возможностью выбраться из этого мира мы бросим, а вот вашу любимую Санрайз побежим спасать исключительно потому что у вас двоих стояк на нее!

– Да, именно так, – ничуть не смутившись подтвердил за нас Пиксель, – А знаешь почему? Спроси меня почему!

– Иди на х…й!

– Потому что она нас не предавала!

– Если мы не найдем Джеймса, никто не вернется домой! – снова напомнила Вероника.

Меркрист с Пикселем переглянулись и Серега процедил сквозь зубы:

– Мы три года ждали спасения из этого мира, так что и Джеймс подождет!

Здесь Вероника пылающим взглядом уставилась на меня и будто выплюнула:

– Спасибо, Димон! Затащил нас сюда своими угрызениями совести, а твоим дружкам и тут хорошо!

Ответить мне было нечего, хотя у Джеймса были свои причины вернуться в этот мир. Сейчас все мои мысли крутились вокруг Санрайз и вступать в перепалку я не собирался. Для себя я все решил и намеривался ехать в Эглидей, даже в одиночку если придется. Впрочем, снова сев и взглянув на такого же мрачного Игоря, я был уверен, что один не останусь.

– Твой дружок хотя бы бессмертный, так что пересидит как-нибудь, пока мы его вызволим, – заявил тем временем Пиксель, – Вы заслужили хлебнуть здесь дерьма, вот и наслаждайтесь миром, в котором нас бросили!

– Если у него заберут медальон и он лишится бессмертия, ты останешься наслаждаться этим миром до конца своих дней! – рыкнула Вероника в ответ.

Я видел, как Элидрис металась взглядом между Пикселем и Копипастой, но в их спор не вмешивалась, явно улавливая из него полезную информацию. В этот момент мне даже показалось, что она планирует забрать медальон Вероники и уничтожить его лишь бы лишить Андрея возможности сбежать из этого мира. Черт, я вдруг почувствовал себя Фродо, охваченным страхом, что кто-то похитит его кольцо.

– Тихо! – вскинув руки, наконец, прервал спор Андрей, – Мы должны спокойно подумать и обсудить возможные решения, а не лаяться между собой! Иначе ни Санрайз, ни Слидгарт ни Джеймс нас не дождутся!

– Согласна, – важно кивнула Элидрис, – Ситуация скверная и мы не станем принимать решение руководствуясь одними лишь чувствами!

Она выразительно посмотрела на меня с Дарлисом и на Веронику с Пикселем. Я буквально увидел, как перед глазами, словно в обычной игре, всплыли три варианта, из которых нам надлежало выбрать: броситься на помощь Санрайз, отправиться к Слидгарту, как планировалось ранее или в погоню за наксистронгами, похитившими Джеймса. Прокрутив все эти варианты в голове, я вспомнил предложение Вероники и озвучил решение, которое первым приходило на ум:

– Мы можем разделиться. Я поеду в Эглидей, могу вернуться туда вместе с Серебряной гвардией.

– Я тоже, – тут же предложил Дарлис, взглянув на меня.

– Тогда я поеду в Дансетер, – пожал плечами Пиксель, – А Вероника пускай пизд…ет искать своего Джеймса.

Такой вариант казался единственно верным, чтобы везде успеть, но Элидрис его не поддержала, покачав головой:

– На все направления сил Кельморна может не хватить. Мы не знаем, какая армия противостоит Слидгарту в Дансетере и одной трети моих воинов может оказаться недостаточно, чтобы противостоять ей.

Владычица посмотрела на Веронику:

– Сколько наксистронгов сопровождает Джеймса в Элинар нам тоже неизвестно, кроме того мы не знаем, каким путем они направились к морю и рискуем потерять время на его поиски.

– И что ты предлагаешь? – насупившись, спросила Вероника.

– Раз уж вам нужно собрать медальон воедино, разделяться глупо. Мы должны выбрать одно направление и двигаться по нему вместе, иначе, как верно заметил Андрей, мы не поможем никому.

Элидрис обвела нас взглядом, подытожив:

– Значит, кому-то придется поступиться своими желаниями и чувствами.

Я не был к этому готов. Санрайз для меня была всем, в том числе главной причиной, по которой я вообще вернулся в этот мир, но очевидно и Вероника не собиралась отступать от своего решения. Несмотря на речь Элидрис, призывающую нас объединиться, я чувствовал, что мы как никогда разобщены. Хотя был уверен, что Дарлис меня поддержит, если дело дойдет до голосования.

– Отсюда до Эглидея ближе всего, – заметил Игорь, бросив взгляд на меня, – И благодаря гонцу мы примерно знаем, что нас ждет там.

– Мне нах…й не всрался ваш Эглидей! – прошипела Вероника.

– А тебя никто и не спрашивает! – тут же вставил Пиксель.

– Хватит! – грозно заткнула их Элидрис и к моему облегчению подтвердила, – Дарлис прав. Кроме того, если Эглидей падет, армия нежити очень скоро может оказаться у стен Кельморна и тогда я буду вынуждена защищать свой народ. Слидгарт помощи не дождется и Джеймса искать будет некому.

– Значит решено, – поддержал жену Андрей, улыбнувшись мне, – Отправляемся в Эглидей.

Я выдохнул с облегчением, хотя в душе все еще ворочался страх за Санрайз.

– Зае…ись! – констатировала Вероника, и поднялась из-за стола.

Ее конвоиры у дверей тут же напряглись, но под взглядом Элидрис расслабились.

– Ты куда? – спокойно спросила Веронику она.

Копипаста бросила взгляд на стражников и криво улыбнулась:

– Если я откажусь, вы меня силком потащите?

Пиксель хотел было в очередной раз высказаться, но Элидрис одним взглядом его заткнула. Холодный блеск ее голубых глаз коснулся Вероники и эльфийка спокойно произнесла:

– Я уверена, что в этом нет необходимости. Тебе ведь нужны все части медальона Эольдера, чтобы вернуться домой. И все игроки.

Взгляд Элидрис скользнул по мне.

– Сейчас ты можешь снова попытаться заслужить доверие друзей, которых предала и заручиться их поддержкой в поисках Оринлейна. А можешь в очередной раз предать их и отправиться на поиски Джеймса, но в этом случае ты рискуешь остаться без союзников и едва ли сможешь сама добраться до выхода. Впрочем, я уверена, что ты это понимаешь.

В зале воцарилась тишина. Мы все смотрели на Веронику, презрительно поджавшую губы и будто бы размышлявшую над словами Владычицы. Наконец она усмехнулась, покачав головой и ответив Элидрис таким же холодным взглядом, произнесла:

– Без меня никто домой не вернется и вы это тоже понимаете. Возможно, когда твоему Андрюше наскучит развлекаться с тобой и он вспомнит о своей семье, когда Димчик с Дарлисом уймут свой сперматоксикоз от склепанного в редакторе аватара, а Пиксель наконец начнет думать головой, а не жопой, вы пожалеете о принятом решении. Но вполне возможно, менять его будет уже поздно.

С этими словами Вероника гордо развернулась и направилась к двери. Перед ней тут же выросли конвоиры и в ожидании приказа уставились на Элидрис. Мне казалось, что после таких слов Элидрис велит казнить мерзавку, но помедлив мгновение, словно давая возможность Веронике одуматься, она кивнула воинам и те сопроводили Копипасту из зала.

– Ты ее просто отпустишь?! – удивился Серега.

Элидрис повела плечом:

– Она все еще под охраной. Кроме того, я уверена, что далеко она не уйдет. Только гордость и упрямство не дают ей смириться с нашим решением, но в глубине души она понимает, что ни то, ни другое, не помогут ей вызволить Джеймса и вернуться домой.

Пиксель хмыкнул, мрачно заявив:

– Если что, я готов тащить ее с собой на цепи.

– Надеюсь не придется, – вздохнул Андрей, – Иначе в Эглидей мы не успеем.

– Нужно выезжать сейчас же! – кивнул я.

Приняв решение, мы закончили собрание. Элидрис с Андреем тут же взялись раздавать распоряжения своим чиновникам, а мы с Дарлисом и Пикселем направились к своим комнатам собирать вещи. На этот раз разногласия между нами будто забылись, хотя в силу обстоятельств непринужденной беседы тоже не вышло. Мы с Дарлисом торопились выехать в Эглидей, а Пиксель, похоже, был рад, что Веронику, наконец, поставили на место, хотя как надолго было не ясно. По пути в комнату, я увидел ее конвоиров на прежнем месте, значит она была у себя. Возможно мне стоило попробовать поговорить с ней по душам, как уже вышло однажды, но сейчас все моим мысли занимала Санрайз и я едва ли мог быть объективным в беседе. Дарлис тоже не изъявил желания переубеждать Веронику и мы молча разошлись по комнатам в надежде, что она все же одумается и нам не придется тащить ее с собой на цепи или запирать в местной тюрьме до тех пор, пока не разберемся со всеми неприятностями.

В комнате я первым делом нацепил броню, затем окинул уютную обстановку взглядом, снова представив себя здесь вместе с Санрайз. Вот она стоит спиной ко мне в просвете выхода на террасу…, невероятно прекрасная стройная фигурка будто фантастическое воплощение стихии, самой природы! Внутри меня все дрожало от страха, что весть об Эглидее пришла слишком поздно. В голове скреблась гадкая мысль, что Санрайз больше никогда не вернется сюда и моим фантазиям не суждено сбыться…

Вздохнув, я тряхнул головой, гоня прочь отчаяние и вышел из комнаты. Мы с Дарлисом одновременно добрались до общего зала, где сходились коридоры, ведущие к комнатам. Не застав конвоиров Вероники я уже было решил, что она сбежала или ее отправили в тюрьму, но как оказалось, она ждала нас у лифта в полном облачении и готовая к отъезду, хотя и не было ясно куда.

Мы с Дарлисом обменялись мрачными взглядами. Казалось, наши чувства были настолько схожими, что слова нам не требовались. Угроза, нависшая над Санрайз вытеснила всякие мысли о соперничестве, оставив лишь одно желание – спасти девушку, которую мы любили.

– Ты все-таки с нами? – спросил Дарлис Веронику, когда мы подошли к лифту.

Она как-то иронично улыбнулась, поведя плечом:

– Я как всегда сама по себе…, неважно какое направление я выбираю.

В ее голосе не было обиды или осуждения, но взгляд болезненно обжег меня. Против обыкновения ни своей злобой или хитростью. В нем было больше страха и чего­-то еще…, горького и в тоже время смиренного. Должно быть, так смотрят обреченные на смерть, когда сил бороться уже не остается.

– И все же, что ты выбрала? – спросил я, невольно испытывая угрызения совести.

Вероника будто задумалась, но ответить не успела, поскольку к нам спустился лифт с Пикселем, Андреем и Элидрис. Все в сияющих эльфийских доспехах и полной боевой готовности.

– Что, одной стремно спасать жопу Джеймса? – вместо приветствия съязвил Пиксель.

К моему удивлению, Вероника не удостоила его ответом, лишь смерила презрительным взглядом и забилась в угол лифта, погрузившись в себя и оставив мой вопрос без ответа.

– Войско готово. Ваши кони тоже, – объявила Элидрис, пока мы в тревожной тишине спускались вниз, – Если мы хотим оказаться в Эглидее как можно быстрее, ехать придется почти без остановок.

– Мы готовы, – кивнул Дарлис.

– Я также направила гонцов в Мисталир и Агмильтон чтобы вожди Линдиар и Протагаст оказали помощь Слидгарту в Дансетере.

– Линдиар…, это не тот вождь, который бросил людей в Мисталире? – вспомнил я.

– Он самый, – кивнул Андрей, – Говнистый засранец, но правитель толковый, хоть и не любит людей.

– Почему мы не можем отправить их на защиту Эглидея? – подала голос Вероника.

Элидрис бросила на нее взгляд и повела плечом:

– Потому что у них шансов поспеть вовремя еще меньше, чем у нас. Кроме того, они не больно настроены защищать земли людей. Признаться, я не уверена, что они явятся на призыв и помогут Слидгарту, если только нежить не доберется до их границ…, – вздохнула Элидрис.

– Почему? – насторожился я.

– Потому что Слидгарт не рвался освобождать Север, – ответил Андрей, – Когда Амерон захватил портальные города Оскернелия, эльфы были вынуждены покинуть их, а когда Амерона не стало, они надеялись, что Слидгарт поможет их вернуть.

– Но он не помог, – заключил я.

– Тогда мы все считали, что Север занят тупыми мертвецами и монстрами, одичавшими после смерти некроманта, а этого дерьма и здесь хватало. Слидгарт затеял свою охоту и обещал эльфам поход на Север, когда мы изведем всех врагов в Орлинге, но…, – Андрей мрачно улыбнулся, – Тут появились вы с паршивыми новостями о Кранадже.

– Почему эльфы сами не отбили свои города? – спросила Вероника.

– Потому что сперва туда нужно попасть, а порталы на Севере разрушены.

– А кораблей у вас нет?

По лицу Владычицы скользнула тень и она будто нехотя призналась:

– Прежде нам не было нужды в кораблях. Портальная магия обеспечивала нам возможность свободного перемещения по всем королевствам, но теперь…, реальность диктует новые условия.

– А почему вы не построите новые порталы? – спросил я, уже предвидя, что все не так просто.

– Для этого нужно установить маяки в тех местах, которые порталы должны связать.

Элидрис многозначительно посмотрела на меня с Вероникой:

– Что произойдет, если этого не сделать, вам бы мог поведать Эольдер, пытавшийся украсть у нас портальную магию, если бы не испарился.

Когда мы, наконец, спустились в город, на площади возле королевского древа уже выстроилось войско из пятисот воинов. Конечно это была не вся армия Кельморна, но ее большую часть Элидрис решила оставить в городе, на случай, если к нему прорвутся вражеские силы. Впрочем, собравшихся воинов было достаточно, чтобы впечатлить Веронику и она тут же заныла по новой:

– Черт, дайте мне хоть полсотни своих эльфов и я найду Джеймса! Для вас это не большая потеря, а мне их хватит!

– Ты в этом уверена? – спросила Элидрис, вскинув бровь.

Мне казалось, что у нас появилась возможность договориться и может даже к лучшему, если Вероника уедет и перестанет нас донимать. Как знать, возможно ей действительно удастся вызволить Джеймса и мы поспеем везде и сразу.

– Мне не впервой мочить наксистронгов, – напомнила Вероника, – Их прежний магистр пал от моей руки!

– Впечатляет, – явно не впечатлено ответила Элидрис, – Однако, теперь в их ордене заправляют маги и отдавать даже пятьдесят воинов им на убой я не намерена. Лучше они будут лишними в Эглидее, чем мертвыми где бы то ни было.

– Мне пох…й на магов в этой шайке! – сплюнула Вероника, – Я теперь тоже маг, мне просто нужно небольшое подкрепление!

Она сверлила взглядом Элидрис, будто гипнотизируя, но Владычица покачала головой:

– Ты переживаешь за медальон своего друга, за его жизнь и, в конечном счете, боишься лишиться возможности вернуться в свой мир.

– Именно, – подтвердила Вероника, не понимая, к чему клонит эльфийка.

– Значит я не могу допустить, чтобы ты отправилась за Джеймсом, рискуя еще одним медальоном, своей жизнью и возможностью Всадников вернуться домой.

Пиксель расплылся в злорадной улыбке, в то время, как Вероника, презрительно поджав губы, силилась отыскать слова, чтобы выбраться из логической ловушки, в которую ее загнали.

– С пятьюдесятью воинами или в одиночку для тебя это станет самоубийством, – добавила Владычица и направилась к своему коню, велев войскам выступать, но Вероника на этом не сдалась, выпалив в спину эльфийки:

– Я бессмертна! Если у меня не получится найти Джеймса или спасти его мы сможем все переиграть!

Она бросила взгляд на меня, но очевидно догадывалась, что я не поддержу ее. Элидрис медленно обернулась к Веронике:

– Если бессмертие защищает тебя от ошибок, значит защитит и Джеймса. Вопрос решен: ты либо едешь с нами, либо остаешься здесь за решеткой. Это твой последний выбор.

На этом Владычица подстегнула коня и уехала в авангард армии. Помедлив, за ней направились и остальные.

Оседлав Черенка, я взглянул на надувшуюся Веронику и без особой уверенности сказал:

– С Джеймсом все будет в порядке. Уверен, Кранадж не станет его убивать.

– А тебе почем знать?! – фыркнула Вероника.

Я не мог знать этого наверняка, но на ум пришел вполне разумный аргумент:

– Ему нужны все Всадники, а значит Джеймса он может использовать как приманку.

Очевидно я не убедил Веронику, но судя по всему заставил задуматься. Большего я предложить ей не мог и лягнув Черенка пятками в бока, поехал за друзьями. Я оглянулся только раз, чтобы убедиться, что Вероника поехала за нами. Конечно особого выбора у нее не было, но мне хотелось надеяться, что отчасти я развеял ее страхи.

На половине пути через город к нам присоединился капитан Терсиольд с нашими гвардейцами, явно отдохнувшими, но встревоженными вестями из Эглидея. Терсиольда удручало изменение наших планов, но в этот раз он не стал спорить с нашим решением, согласившись, что Эглидей необходимо защитить. Хотя, как и я с Вероникой, он поинтересовался у Элидрис возможностью разделиться и получил знакомый отказ.

К этому моменту мы добрались до золотых ворот и около полуночи выехали из Кельморна. Нам предстояло гнать лошадей во весь опор до самого утра, затем дать им час отдыха и ехать дальше, но проблема возникла уже на выезде из города. Разумеется ее причиной стала Вероника. Пользуясь толчеей вокруг и тьмой безлунной ночи, она, видимо предварительно разузнав нужное направление, свернула с дороги, словно так и было задумано. Конечно конвоиры тут же заступили ей путь, а мы с Дарлисом бросились к ней, предчувствуя очередной бесполезный спор:

– Эй, ты куда? – окликнул я, Веронику, когда мы настигли ее.

– За Джеймсом.

– Твою мать, – вздохнул Дарлис и напомнил словно забывчивому ребенку, – Мы решили ехать в Эглидей!

– Вы решили, а не я, – ответила Вероника.

Я оглянулся назад, на колонну воинов, продолжавших движение. Заметив нашу заминку, Элидрис с Андреем и Пикселем оставили авангард и направились к нам. Я даже в темноте видел, как покраснел от злости Серега. Он гнал лошадь во весь опор, будто надеялся с разбегу втащить Веронике промеж глаз и тут же заковать в цепи. Элидрис с Андреем особых эмоций не выказывали, но очевидно просто так отпускать Копипасту не планировали.

– Блин, Вероника, тебе не сбежать отсюда! – выпалил я, надеясь пробудить в ее голове здравый смысл.

Возможно она надеялась, что мы с Дарлисом вступимся за нее и если не поддержим ее решение освободить Джеймса, то хотя бы уговорим Элидрис отпустить ее, но у меня не было никакого желания тратить на это время. Очевидно у Дарлиса тоже.

– Время уходит и скоро мы не сможем помочь никому! – напомнил Игорь.

– Вот именно! – оскалилась Вероника, – Я вернулась сюда, чтобы вытащить из игры людей, а не спасать задницы ботов! Если вам по душе здесь развлекаться, пизд…те! А я еду за Джеймсом!

– Окей, – неожиданно согласился подъехавший Пиксель, – Но медальон ты оставишь нам! Вероника бросила на стражей затравленный взгляд. Мне казалось, что она вот-вот одумается, но она медленно подняла руку с выставленным средним пальцем и процедила сквозь зубы:

– А вот это видел?

Ее пассаж выжал последнюю каплю терпения Сереги и он в один миг, не дав нам с Дарлисом опомниться, бросился к Веронике.

Она резко дернула поводья, явно рассчитывая развернуть коня и сбежать, но эльф из ее конвоя тут же вырвал уздечку из ее рук, а второй призвал какую-то магическую вспышку, от которой конь Вероники взвился на дыбы, а сама она повалилась на землю. Я тут же спрыгнул с коня, но спешившись следом за мной, Дарлис удержал меня за руку.

– Оставьте ее мне! – грозным голосом приказал эльфам Пиксель, спрыгнув с коня и стремительно бросившись к успевшей подняться Веронике.

Оглянувшись, я увидел подоспевших Андрея с Элидрис, но когда Меркрист, было, решил остановить затевавшуюся драку, Элидрис одернула его, очевидно оставляя Веронику на волю последствий необдуманного решения.

Я думал, внезапное нападение Пикселя закончится также быстро, как было с Дарлисом, но Серега знал о новых способностях Копипасты и врасплох они его не застали. Ледяной торос, возникший у его ног, он одним махом разнес топором и мгновенно оказался возле девушки. К счастью или нет, но совесть остановила его руку и он не решился убить мерзавку на месте. Серега был сорвиголовой и за время в этой игре вполне мог одичать, но он всегда был добродушным человеком и должно быть поэтому я был уверен, что он не станет убивать Веронику и позволил Игорю удержать себя. Зато она уверена не была. На ее лице застыло изумление от того, что Сереге так легко удалось ускользнуть от ее магии. Но воспользовавшись его промедлением, Вероника тут же перешла к более традиционным женским приемам. Через мгновение Пиксель с Вероникой сцепились как школьники, забыв об оружии и магии, в едином стремлении придушить друг друга.

Я было снова бросился их разнимать, но Дарлис сжал мою руку и покачал головой:

– Пускай сами разберутся, иначе это никогда не закончится.

– А если она прикончит Серегу?! – вспыхнул я.

– Не прикончит, – на удивление уверенно ответил Игорь и кивнул Элидрис с Андреем.

Видимо, по его замыслу они должны были вмешаться в бой сразу, как запахнет кровью, впрочем, на полноценный бой схватка Сереги с Вероникой не походила. Это внушало уверенность в словах Игоря.

Наконец, после пары минут плясок, напоминавших смесь греко-римской борьбы с бальными танцами, Пиксель подсек ноги Вероники и вместе с ней повалился на землю. Она взвизгнула, когда его перекаченная туша рухнула на нее и тут же попыталась вцепиться в его глаза, но Серега ловко перехватил ее руки и в одно мгновение прижал всем весом к земле. Вероника шипела как змея и также извивалась под Серёгой, пока он рычал на нее.

– Может хватит уже?! – спросил я, заметив, что Серега теперь не знал, что делать дальше.

– Отъе…сь, Димон! – рыкнул он, тут же добавив, – Прикроешь ее своей магией и ты мне больше не друг!

Слова походили на болезненный удар, но утешало то, что пока Серега еще считал меня другом. И все же я застыл в нерешительности, гадая, что для меня важнее: дружба Сереги или жизнь Вероники. Конечно она была бессмертна, но, если Серега, придушив ее и выкрадет медальон, мое решение может дорого нам обойтись. Прежде всего моей совести.

Пока я завис, терзаемый мучительным выбором, Серега склонился к Веронике и прошипел ей в лицо обнадеживающе:

– Я не такой мудак как ты, но теперь ты знаешь, что в любое время, я могу прикончить тебя!

В следующее мгновение он протянул руку к шее девушки. Раздался оглушительный визг. Я с удивлением решил, что Пиксель все же придушит мерзавку, но через минуту шипения и возни, он триумфально поднял руку с зажатым в ней медальоном Эольдера.

– Теперь на себе узнаешь, какого нам пришлось после вашего предательства.

– А ну верни, ублюдок! Я прикончу тебя! Верни!

Вероника верещала и дергалась, пока Пиксель не прижал к ее горлу кинжал. Я впервые увидел в ее глазах страх, от которого растерялся даже сам Пиксель, будто испугался собственного обезумевшего отражения в ее глазах.

– Ты пырнула меня ножом и я могу ответить тем же! В глубине своей поганой души ты понимаешь, что заслужила месть! Можешь попробовать убить меня, но теперь у тебя будет всего одна жизнь. Советую лишний раз ею не рисковать!

Пиксель одернул кинжал от горла Вероники и поднялся.

– Теперь можешь валить куда хочешь!

Зная Веронику, я был уверен, что она тут же бросится на Пикселя, но к нашему удивлению, поднявшись, она лишь отряхнула одежду бросив на Серегу полный презрения взгляд.

– Вы закончили? – словно ни в чем не бывало, спросила Элидрис.

– Закончили, – буркнул Серега, хотя мне казалось, что теперь все только начинается.

Мы едем на войну, а в наших рядах множится ненависть и недоверие. Прежде еще можно было надеяться, что конфликт Пикселя и Вероники как-то разрешиться, но теперь я с содроганием ловил себя на мысли, что до Эглидея кто-то из них может не дожить. А может и оба. Пусть Вероника лишилась своего медальона, это еще не значило, что бессмертие перекочевало к Сереге и вполне возможно, что теперь они имеют равные шансы погибнуть навсегда…

Я должен был что-то сделать! Заставить Пикселя вернуть медальон Веронике, но когда Дарлис меня отпустил, в моей голове возникла гадкая, предательская мысль. Тревога за Санрайз все еще терзала меня и где-то в глубине души я надеялся узнать, получит ли Пиксель бессмертие с медальоном и смогу ли я также передать его Санрайз. С другой стороны, если это возможно, то отнять медальон у Пикселя значило отнять бессмертие у друга. А не забрать, значит обречь на смерть Веронику. Проклятье!

– Пиксель, верни ей медальон, – скрепя сердце выдавил я, ощущая уколы совести.

– Чего? – не понял Серега.

– Отдай ей медальон, – уже тверже повторил я.

Вероника посмотрела на меня с явным недоумением, но я не обращал на нее внимание и полностью сосредоточился на Пикселе.

– Димон, успокойся, – прошипел рядом Дарлис.

– О, так стало быть вы успели подружиться в Разломе, – с презрением в голосе решил Пиксель, – Я-то думал она и тебя обвела вокруг пальца, а выходит вы нашли общий язык.

– Нет, – твердо ответил я, бросив взгляд на Веронику и только теперь осознав, в какую ловушку себя загнал.

Удивительно, но, похоже, это заметила и Вероника, впервые обратившись ко мне, не искажая имени:

– Забей, Дима. Пусть себе оставит. Ему видать нужнее.

С этими словами она, сплюнув кровь из разбитой губы, запрыгнула на коня и проигнорировав поспешивших за ней конвоиров направила его следом за марширующим войском.

– Что ж, довольно тратить время, – объявила Элидрис, проводив ее взглядом и кивнув Андрею, направилась обратно в авангард.

Помедлив, Меркрист присоединился к ней. Серега хмыкнул, окинув меня разочарованным взглядом и демонстративно надев на шею медальон, запрыгнул на коня и поехал за друзьями. Я остался наедине с Дарлисом, внезапно почувствовав себя тем самым предателем, которым меня выставил Серега. Его разочарованный взгляд все еще обжигал меня, хотя сам Пиксель уже уехал, и я не знал, что сказать, как оправдаться перед ним.

– Что на тебя нашло? – спросил Игорь, – Ты решил всерьез заделаться рыцарем Вероники?

Он поднял руки, покачав головой:

– Я-то буду только рад, если ты предпочел ее Санрайз, хотя признаться, выбор крайне неожиданный…

– Я ей не рыцарь! – невольно вложив в голос всю злость и обиду на произошедшее выпалил я, – И от Санрайз я не откажусь!

Вскинув палец, я вонзился в Игоря взглядом, лишь через мгновение осознав, как глупо выгляжу.

– Просто…, черт, это неправильно! – вздохнул я, опустив взгляд к земле.

– Ну перерезать друзьям горло тоже не хорошо.

С этим было не поспорить и я в очередной раз почувствовал себя идиотом. Хуже того, идиотом, предавшим друга!

– Ты определённо хороший человек, Димон, – Дарлис похлопал меня по плечу, – Но в некоторые ситуации тебе лучше не лезть.

– Это точно, – признал я.

– Пусть они сами между собой разбираются.

– Верно, – снова кивнул я словно под гипнозом, – К черту их всех!

Игорь улыбнулся:

– Вот и славно. Можем ехать? А то Санрайз нас не дождется.

Отбросив все лишние мысли, я решительно кивнул и, забравшись на своих коней, мы погнали их в авангард войска.

Небо застилали тучи, делая ночь темнее, наполняя округу устрашающими непроглядными тенями. Воздух наполнился прохладой, но дождя к счастью не было. Мы нагнали своих гвардейцев, вместе с капитаном Терсиольдом занявших место в середине колонны. К счастью, исполнив свою миссию по сопровождению нас в Кельморн, он больше не докучал нам своими вопросами, возможно только потому, что уже не надеялся получить на них ответы. Драка Пикселя с Вероникой ускользнула от внимания рыцарей и объясняться с ними нам не пришлось, поэтому обменявшись с капитаном парой фраз из вежливости, мы с Дарлисом догнали своих друзей в голове колонны.

Вероника со своим конвоем в предсказуемом стремлении держаться от нас подальше уехала вперед, однако оставлять ее наедине с двумя пусть и толковыми, но все же смертными воинами Элидрис не решилась и велела ей вернуться в строй. Тогда, будто назло, Вероника сбавила темп и к радости Терсиольда присоединилась к гвардейцам позади нас. Я то и дело оглядывался назад, чтобы убедиться, что она не прикончила своих конвоиров, подговорив рыцарей и не свернула на какую-нибудь тропу в мстительном желании вынудить нас искать ее по всему Орлингу. Но она покорно следовала за нами с абсолютно нечитаемой маской вместо лица, игнорируя всякие потуги капитана завязать разговор. После ограбления Вероника избегала смотреть на Серегу и теперь неслась в ночи, целеустремленно уставившись на горизонт, будто сквозь все наше войско в какие-то неведомые дали. Впрочем, это ничуть не успокаивало и наводило на мысли, что Пикселю теперь придется спать с открытыми глазами и возможно обзавестись личной охраной.

Обеспокоенный за его жизнь, я подстегнул коня и, миновав Серегу с Андреем, нагнал Элидрис. Оглянувшись на Пикселя, я тихо напомнил Владычице:

– Ты вроде говорила о доверии между Всадниками, но позволила Пикселю украсть медальон у Вероники.

Элидрис поведя плечами ответила:

– Не в моей власти примирить их.

Она многозначительно посмотрела на меня, добавив:

– И не в твоей. Я предоставила им выбор, и они его сделали. А у нас и без того достаточно забот, чтобы наставлять их на путь истинный.

Очевидно ее точка зрения сходилась с мнением Игоря и мне не оставалось ничего иного, кроме как разделить ее. Все еще пребывая в унылых мыслях я вернулся к Дарлису.

– Все еще думаешь вернуть медальон Веронике? – спросил он, по-своему истолковав мой маневр.

Пытаясь изгнать из головы лишние тревоги, я только покачал головой.

Весь остаток пути до короткого привала мы проделали в тягучем как смола молчании, словно армия нежити, сосредоточенная на движении вперед.

К рассвету мы миновали Танстред и выехали на знакомую лесопилку, где нам с гвардией уже довелось пережидать дождь. К счастью в этот раз тучи разбежались и не скрывали поднимавшееся солнце. Мне казалось, что с его лучами и тревожными мыслями о Санрайз я едва ли смогу уснуть, но после дикой ночной скачки, я едва спрыгнув с коня ощутил, как усталость навалилась сверху тяжким грузом. Впрочем, кроме солнца и мыслей о Санрайз спокойно забыться сном не позволял наэлектризованный воздух между Вероникой и Пикселем. Казалось, стоит им встретиться хотя бы взглядами, как нас всех пиз…анет током. К счастью, Вероника демонстративно избегала нашей компании, предпочтя общество гвардейцев, хотя и от них держалась в некотором отдалении. Вероятно, она искала одиночества, но стражники, которых я, забыв их подлинные имена, окрестил Болик и Лёлик, не позволяли ей такой роскоши, везде следуя за ней.

Элидрис с Андреем, вероятно со вчера так и не урвав ни минуты сна почти сразу улеглись вздремнуть в окружении королевской стражи, а мы с Дарлисом и все еще заметно напряженным Пикселем устроились под раскидистым дубом, вяло жуя солонину с сухарями и потягивая вино.

– Теперь тебе придется спать вполглаза, – криво улыбнулся Дарлис Сереге.

Пиксель бросил взгляд на пристроившуюся в стороне Веронику и пожал плечами:

– Один раз я ее уже уложил на лопатки, так что пусть сидит и не рыпается, иначе узнает, какого это, когда в горло вгрызается нож.

Он достал из-за пазухи добытый у Вероники медальон и, заметив мой взгляд, хмыкнул:

– Что, считаешь меня мудаком?

Какое-то время я пытался разобраться в своих чувствах и когда Серега уже поморщился, видимо окончательно заклеймив меня предателем, я вздохнул:

– Нет. Я не считаю тебя мудаком.

– Пфф, но впрягаешься за нее! – покачал головой Пиксель,

– Я считаю, что пока мы не доберемся до Оринлейна, нам следует держаться вместе, вот и все.

– А если она стащит твой медальон?

Мне вспомнилось пробуждение с Вероникой в моей постели и я качнул головой:

– У нее была такая возможность… Мы от самого Эглидея ехали вместе.

Снова взглянув на Веронику, я пожал плечами, убежденно добавив:

– Не думаю, что она намерена снова предать нас.

Я обратился за поддержкой к Дарлису, но он только пожал плечами.

– Сейчас может и нет, но как найдет своего дружка Джеймса…,

Пиксель взял многозначительную паузу, после чего вскинув бровь, спросил:

– Ты не думал, что и в этот раз мы не все сможем выбраться из игры?

Несмотря на то, что принял решение остаться здесь, я все же надеялся, что у всех будет возможность вернуться. Я действительно не подумал о варианте, который пришел на ум Сереге. Приняв мое молчание за признание осечки, Пиксель воодушевленно продолжил свою мысль:

– Что если в этот раз выберется только тот, у кого окажется целый медальон? Тогда в Разломе нужно было убить половину игроков, чтобы вернуться домой, так? А теперь вполне возможно разрабам нужен только один победитель и двое из трех игроков должны сдохнуть!

В словах Сереги была логика и это пугало. Разрабы в своем письме предлагали нам спасти друзей, но, во-первых, это не значило, что спасти можно всех, а во-вторых, они могли элементарно напи…деть.

– И ты думаешь, что Вероника намерена сбежать одна? – вскинул бровь Дарлис, – Зачем ей тогда было возвращаться за нами?

– В душе не е…у, что твориться в башке этой стервы, но в этот раз я не намерен просто так отдавать ей медальон.

Бросив взгляд на Веронику, я снова посмотрел на Серегу:

– И что, мою часть тоже отнимешь? Станешь единственным победителем?

Под моим взглядом Серега стушевался, вильнув глазами куда-то в сторону:

– Я…, бл…ть, Димон, ты нихрена не знаешь, что мы пережили!

В его голосе звучала почти детская обида. Я подловил Серегу, но заметив царившее в его глазах отчаяние, сам пожалел об этом и вздохнул:

– Извини, я…

Пиксель утер назревающие в глазах слезы и покачал головой:

– Мы думали, что обречены остаться здесь навсегда! Забыть своих близких, свою семью, свой мир, даже чертово время! Это, бл…ть, не город сменить! Все, наше прошлое улетело в пи…ду!

Пиксель говорил, а я невольно примерял его слова на себя, ощущая, как где-то внутри поднимается задавленный радужными фантазиями страх, вызывая в памяти лица родителей и те счастливые моменты, которые были в моей прежней жизни. Пока загадочный Оринлейн был всего лишь мифическим выходом, представлять себе новую жизнь было легко и приятно, но я прекрасно знал, что окончательное решение на пороге выхода из этого мира будет вовсе не таким простым, каким кажется… Мне предстояло по сути похоронить свою семью и то, что на самом деле они останутся живы в другом мире, ничуть не утешало. В конце концов, какая разница: другой мир, или загробный, если так и так я их больше не увижу…

– А через какое-то время ты ловишь себя на том, что не помнишь себя прежнего и крыша начинает ехать так, что х…й удержишь!

Серега утих, сплюнув на землю, а я бросил взгляд на Игоря, который отрешенно смотрел на свои руки, то ли вспоминая все то, что пережил здесь, то ли как и я размышляя о своем решении остаться. Возможно Дарлис все это переживал иначе, будучи рядом с Санрайз, скрашивавшей для него суровую реальность и только теперь осознал, на какие жертвы придется пойти ради нее. Я бы мог понадеяться, что благодаря Пикселю Игорь сейчас передумает оставаться и бороться за Санрайз, но вместо этого я думал, смогу ли остаться сам… Я был почти уверен, что смогу, но…, как долго? То, о чем говорил Пиксель, отчасти было знакомо мне, благодаря Санрайз. Мне было знакомо безумие, но готов ли я окунуться в него полностью, чтобы начать новую жизнь?

– Я знаю, что такое терять себя, – сорвалось с губ.

Серега только хмыкнул, покачав головой:

– Но ты не терял надежду. У тебя впереди был Разлом и возможность вернуться домой. А у нас одна безысходность! Сколько мы не пытались найти иной путь, все х…йня! И от этого чувствуешь свой аватар чертовой клеткой, в которой тебе суждено сгнить, утешаясь воспоминаниями!

И это мне было знакомо…, но я спасался, думая о том плохом, чего лишусь, старательно избегая хорошего. Мне казалось, что все хорошее, даже лучшее, ждет меня здесь и следовал за этой фантазией, старательно не замечая очевидных потерь. Теперь я следом за Игорем уставился на свои руки, снова вспоминая свое неказистое тело студента в сером Питере. Еще я вспомнил Андрея, который так же планировал остаться здесь, а значит, я не буду один. Мы будем друг для друга теми кусочками прежней жизни, которые не позволят нам сойти с ума. Хватит ли этого? Санрайз, которой нет равных в моем мире и Андрей, как связь с прошлым, без которого я возможно перестану быть собой… Кроме того, наши миры уже столкнулись однажды, а значит могут встретиться снова и у меня возможно еще будет шанс увидится с родителями.

Выдержав очередную битву с сомнениями, но четко осознавая, что она не последняя, я посмотрел на друга и твердо произнес:

– Серега, я вернулся, чтобы вытащить вас отсюда, и если всем выбраться не получится, я готов остаться здесь. Я сам отдам тебе свой медальон.

Мимолетно взглянув на Дарлиса, я поймал его ироничную улыбку, но Пиксель ее не заметил, а сам Игорь не стал комментировать мои слова и выдавать намерения.

Серега удивленно посмотрел на меня, а после улыбнулся, но на этот раз не язвительно или высокомерно, а привычной добродушной улыбкой.

– Балбес ты Димка. Хоть ты и связался с этой сучкой Вероникой, пропал на три года и мне хотелось втащить тебе от души, ты все еще мой друг, а я друзей не бросаю. Так что будем искать возможность выбраться все вместе.

Он решительно обвел взглядом меня с Дарлисом:

– И, черт возьми, мы выберемся!

Мы с Игорем переглянулись, не решаясь выдать своих истинных намерений и искренне улыбнувшись Пикселю, я поднял бурдюк с вином, провозгласив тост из одного слова:

– Выберемся!

Казалось, ледяная стена между нами треснула и когда мы выпили, я решился протянуть другу руку:

– Стало быть, мир?

Серега широко улыбнулся в ответ и крепко сжав мою ладонь, кивнул:

– Мир. Но даже не думай убеждать меня вернуть медальон Веронике!

– Не буду, – на этот раз с облегчением вздохнул я.

Как будто здоровенная глыба рухнула с моих плеч, когда мы под довольным взглядом Игоря обменялись дружескими рукопожатиями, но вопрос, который затронул Серега вернул нас к реальности и я предложил:

– Мы можем не собирать медальон, пока не найдем Оринлейн и не разберемся, как отсюда выбраться.

– Тогда придется приглядывать за всеми частями на пути к выходу, – заметил Дарлис, добавив, – Как по мне, один медальон охранять было бы проще. Как кольцо Всевластия, мать его!

– Один медальон и потерять проще, – ответил я, на самом деле подразумевая «стащить».

– Поэтому я и думаю, что когда объявится Джеймс, нам придется постоянно оглядываться и спать по очереди, – хмыкнул Серега, взглянув на Веронику.

– Ты сам украл у нее медальон и дал повод затаить обиду, – вскинув бровь напомнил я.

– В Разломе она вообще без повода обошлась, так что на ее обиду мне плевать!

– Так или иначе, мы не можем просто оставить ее или тащить за собой на цепи, а значит вам нужно найти способ договориться.

– Пфф, мне с ней не о чем говорить!

Пиксель явно не собирался облегчать мне жизнь. Взглянув на Дарлиса, я понял, что и от него участия ждать не стоит.

– Ладно, бл…ть, я сам поговорю с ней. Но если она пошлет меня нах…й, а потом перережет нас во сне, это будет на твоей совести.

Теперь я едва ли был для Вероники лучше Пикселя – такой же предатель, но ведь я пытался уговорить его вернуть медальон, может это что-то да значит для нее…

Пиксель надулся, буркнув:

– Я сохранил ей жизнь, так что моя совесть чиста! А медальон получит, когда заслужит мое прощение.

Проклиная про себя упрямство Пикселя, я посмотрел на него тяжелым взглядом:

– И что же она должна сделать, чтобы заслужить его?

Серега было открыл рот, но тут же завис, явно не продумав этот момент.

– Как минимум искренне извиниться, – услужливо предложил Дарлис.

– Да…, как минимум, – согласился Пиксель.

Вздохнув, я поднялся и направился к Веронике, бросив через плечо:

– Вы пока расскажите Андрею о наших планах по поводу медальона.

Несмотря на крутившихся рядом Болика и Лёлика, Веронике все же удалось выторговать себе некоторое личное пространство, не иначе пустив в ход свои женские чары и хитрости. Теперь она устроилась в тени большого валуна, равнодушно уставившись в пустоту. Поглядывая на нее, пока разговаривал с Дарлисом и Пикселем, я не заметил, чтобы она ела или пила, а теперь, когда подошел достаточно близко, заметил влажный блеск в брошенном на меня взгляде.

– Если пришел каяться, то пиз…уй обратно. Ты не обязан меня защищать и в твоей жалости я не нуждаюсь.

Ее слова прозвучали отрывисто, словно свист меча, рассекающего воздух. Я выловил из глубины мыслей выводы, которые успел сделать в те редкие мгновения искренности между нами и присев рядом ответил:

– Я знаю, но мне кажется, все нуждаются в друзьях.

Вероника только ухмыльнулась, покачав головой:

– Я не все и в друзьях не нуждаюсь. До сих пор как-то обходилась и заводить не планирую.

– Значит все, что ты говорила у озера был пиз…шь? – прямо спросил я.

Вероника шумно выдохнула, но промолчала отвернувшись.

– Ты ведь хотела начать новую жизнь.

– Мне не впервой обламываться.

Я слишком устал для того, чтобы забираться в голову Вероники и вправлять ей мозги деликатным способом, поэтому решил говорить без купюр, тем более что жалости вопреки ожиданиям в себе не нашел:

– Ты можешь и дальше воевать с Серегой, но в отличие от него, у тебя нет причины для этой войны.

– И что ты предлагаешь? Приползти к нему на коленях и отсосать?! – вспыхнула Вероника, пронзив меня взглядом.

Пламя в ее глазах обожгло меня, заставив отпрянуть. Мне показалось, что прежде именно так Вероника и решала свои проблемы, но в этот раз метод видимо не казался ей подходящим…, хотя Пиксель его бы наверняка одобрил…

– Простых извинений будет достаточно, – вздохнул я, – Мы об этом уже говорили. Серега ценит искренность и простит тебя, если ты признаешь свою вину и попросишь прощения.

– Так он сказал? Или так решил ты?

– Так поступают нормальные люди, – ответил я.

Вероника надулась, но не нашлась с ответом, снова уставившись в пустоту, будто борясь с собой, мечась между потребностью в дружбе и унижением, которого вероятно было слишком много в ее жизни.

Я бросил взгляд на друзей. Теперь к ним присоединился Андрей и они то и дело посматривали на нас с Вероникой, о чем-то переговариваясь. Дарлис достал пергамент и что-то писал или рисовал. Время нашего привала истекало, а я так и не успел отдохнуть, хотя после выпитого вина ужасно клонило в сон.

– В общем, тебе самой решать, – вздохнул я, так и не дождавшись какого-то ответа Вероники, – Ты хотела, чтобы я тебе помог, но изменить свою жизнь ты не сможешь, пока не изменишься сама.

Собственные банальные слова заставили меня задуматься, изменился ли я. Казалось было невозможно прожить такие приключения, которые выпали на нашу долю и остаться прежними, но где-то в глубине души я чувствовал, что именно здесь стал тем, кем был на самом деле. Как будто моя прежняя жизнь была игрой, из которой я, наконец, выбрался.

– Люди не меняются, – словно подтвердив мои мысли, ответила Вероника, – Только прикидываются другими, когда это выгодно.

Она бросила на меня острый как нож взгляд, явно намекая на то, что произошло между нами в купальнях, но я проигнорировал ее намек.

– Притворяться всегда невозможно, а значит где-то ты была настоящей.

– Возможно…, только я уже не помню где, – хмыкнула Вероника.

– Тогда выбери сама и начни сначала.

– Жизнь выбором меня не балует, должно быть потому что я не могу им нормально распорядиться.

Она снова отвернулась, вздохнув:

– Вот и тогда мне стоило послать вас с Джеймсом нахрен и остаться в пусть и искаженном, но своем мире, подальше от мудака Пикселя!

– Но ты пошла с нами, – заметил я, – Может потому что тот мир куда хуже этого, а наша компания все же лучше твоей прежней?

Вероника, поджав губы, задумалась и качнула головой, обреченно выдохнув:

– А может я просто дура…

Обычно мне, как и большинству мужчин с трудом удавалось считывать невербальные знаки девушек, но в этот раз одного взгляда на сжавшуюся, обнимавшую свои коленки Веронику было достаточно, чтобы понять, что она нуждается в утешении. Не в словах, которые я при всем желании не мог подобрать. Не в прописных истинах, которые итак известны. Ей нужно было почувствовать, что она не одна…, увидеть, что у нее действительно могут быть друзья. Ей нужно было, чтобы кто-то просто обнял ее. И никого кроме меня рядом не было… Черт, я знал, что должен был сделать, но что-то внутри меня противилось этому. Может мои чувства к Санрайз, а может взгляды друзей, что сверлят мне спину. Да, мне стоило просто прикоснуться к Веронике, чтобы Пиксель снова меня возненавидел, но я боялся не этого… Меня останавливало что-то другое, в чем я никак не мог разобраться… и момент был упущен. Элидрис приказала седлать лошадей и Вероника тут же поднялась, бросив на меня холодный взгляд:

– Не важно, что привело меня сюда. Одна я отсюда не выберусь, поэтому поеду, куда скажете. Можешь так и передать Пикселю и остальным. Пускай спят спокойно, никого душить во сне я не собираюсь.

С этими словами она ушла, оставив меня в еще более утомленном и паршивом состоянии, чем прежде. Вздохнув, я поднялся и еле переставляя ноги побрел назад к друзьям. Войско уже построилось и ждало приказа двигаться дальше. Напомнив себе, что впереди меня ждет Санрайз, я решил больше не отвлекаться на Веронику с Пикселем и миновав друзей, направился к Черенку.

– Что, сучка все еще бесится? – ехидно спросил Пиксель.

– К черту, я больше между вами влезать не собираюсь, – устало махнув рукой ответил я.

– Все настолько безнадежно? – вскинув бровь, спросил Дарлис.

Я оглянулся на Веронику, снова занявшую место в числе гвардейцев. На мгновение наши взгляды пересеклись, но она тут же отвернулась, демонстративно обратившись к капитану Терсиольду.

– Она не собирается мстить нам и поедет с нами. По крайней мере, так она сказала.

– Ха! Ясен х…й, деваться то ей некуда! – оскалился в злорадной улыбке Серега.

На мгновение мне показалось, что они поменялись местами и теперь мой друг куда больше походил на говнюка, чем предательница Вероника.

– Думаешь, она не врет? – спросил Андрей.

Я только пожал плечами:

– Не знаю, но больше я в ваши распри не лезу, сами разбирайтесь!

– Пфф, но ты ведь на моей стороне? – с явной надеждой в голосе спросил Пиксель.

Вздохнув, я закинул на спину Черенка седло и посмотрел на Серегу.

– Я на твоей стороне, но если Вероника умрет и мы застрянем здесь навсегда, тебя это вряд ли утешит.

Серега нахмурился, поджав губы, но так и не смог ничего возразить.

– Поехали, а то Кранадж захватит весь Юг, пока мы тут треплемся, – Затянув подпругу и запрыгнув в седло, сказал я.

Построившись прежним порядком, мы оставили лесопилку и вернулись на дорогу. Теперь, когда мы с Пикселем помирились, дистанция между нами стала меньше, но разговор все равно не клеился. Отдохнуть мне так и не удалось, и казалось я держусь в седле только благодаря страху за Санрайз. Солнце расщедрилось теплом, усиливая дрему и вызывая жажду. Утолить ее я мог только вином, от которого еще больше клонило в сон и в итоге я застрял в эдакой суперпозиции между одолевающим сном и не дающей уснуть жаждой.

В какой-то момент мне показалось, что я задремал: звуки, сопровождавшие наше движение, вдруг стали глухими, а мир внезапно поплыл и укрылся туманом. Когда я разглядел в нем алое предложение сохраниться, сонливость как рукой сняло! Все мысли о Пикселе с Вероникой тут же покинули меня, а где-то в груди встрепенулась паника. На пути к Разлому я ждал сохранения с нетерпением, а теперь они повергали меня в ужас. Мне казалось, что после разговора с Андреем принять решение будет легче, но стоило явной угрозе нависнуть над Санрайз, как вся моя решимость мигом улетучилась. Быть может в прошлый раз мне повезло и Санрайз была жива, когда я сохранился, но повезет ли теперь? Если она погибла и я сохранюсь, то больше не смогу ничего изменить! Но даже если не сохранюсь, то Вероника точно сохранится. Бл…ть, Вероника! У нее ведь теперь нет медальона! А значит… Ощутив, как паника подкатывает к горлу, я попытался разглядеть Серегу в пелене тумана, но не смог. Впрочем, мне не нужно было видеть его, чтобы догадаться, какое решение он примет, если медальон сработает и предложит ему сохраниться. Смирившись с тем, что мой выбор отныне лишен всякого смысла, я, стиснув зубы мысленно ответил «да». Туман тут же развеялся, унеся с собой рубиновые буквы, а вновь оживший мир встретил меня полным торжества возгласом Сереги:

– Ха, я сохранился!