Буран, Тайга и Асмодей. Выход

Глава 14

– Санрайз! – тут же выдохнул я, ощутив, как внутренности сковал холод.

Конечно! Кто еще мог оказаться целью Кранаджа в этом городе! Мы обменялись с Дарлисом тревожными взглядами, но стражник не слышал моей догадки, а подтвердить ее или опровергнуть мы не успели, поскольку в этот момент за воротами раздался знакомый голос:

– Проклятье, Торлем, это наши союзники, открывай ворота!

Стражник тут же пропал из виду, а через пару минут заскрежетали блоки и створы ворот разошлись, явив нам герцога Бранкеля на коне со своей свитой из дюжины рыцарей.

Едва мы следом за Элидрис проехали в город, как герцог провозгласил:

– Владычица Элидрис, рад приветствовать вас в Эглидее!

При этом на его лице особой радости видно не было и он тут же велел закрыть ворота снова, как только наше войско окажется в городе.

– Прошу меня простить за столь прохладный прием. Прежние гости не располагали к любезности. Однако вы всегда можете рассчитывать на наше гостеприимство.

С нашей последней встречи Бранкель сильно изменился. Похоже, прежде ему доводилось исключительно наслаждаться привилегиями своего нового титула, а теперь он познал их обратную сторону и в бороде заметно прибавилось седины, а лицо осунулось от усталости.

Элидрис ответила ему учтивым кивком, заметив:

– Выезжая сюда, я в последнюю очередь рассчитывала на гостеприимство и любезности. Мы были уверены, что город в осаде и вам требуется помощь в бою с северянами, но ни осады, ни северян я не вижу.

Здесь, перед воротами мы действительно к своему облегчению не нашли северян, однако следов их присутствия в виде обгорелых стен и прочих признаков сражения вокруг было с избытком. Обстановка напомнила Скират, переживший не одно сражение. Даже люди, которые прежде с восторгом встречали Всадников, теперь поглядывали на нас настороженно, а зачастую и вовсе игнорировали.

Бранкель помрачнел и качнул головой:

– К счастью или нет, но вы с ними разминулись.

Я сразу подумал о нежити, которую мы встретили в Тиверхолме, хотя едва ли двести мертвецов с горсткой северян могли держать в осаде целый город, даже при поддержке трех магов и лича.

– Почему же они ушли? – спросил Андрей.

Бранкель вздохнул и помедлив ответил:

– Город их не интересовал…

Дурное предчувствие только усилилось и я нетерпеливо выпалил:

– Они пришли за Санрайз? Они забрали ее?!

В порыве чувств я забыл о всякой вежливости и учтивости, но Бранкеля это не смутило. Он взглянул на меня и качнул головой:

– Нет, милорд Рейнар. Миледи Санрайз была тяжело ранена, но она, хвала Благодати, все еще с нами.

От осознания, что Санрайз жива и не похищена мне стало легче на душе, хотя от словосочетания «тяжело ранена» я почувствовал почти физическую боль и желание увидеть ее стало еще нестерпимее.

– Тогда что такого они получили, что тут же сняли осаду? – спросила Элидрис.

Похоже на состоянии Санрайз хорошие новости заканчивались и пришло время плохих.

– Они забрали ее сына, – тяжело вздохнув, ответил Бранкель.

Я пораженно застыл в смешанных чувствах: облегчение от того, что Санрайз жива сменилось всепоглощающим ужасом, который наверняка был лишь бледной тенью того, который испытала она сама. Северяне похитили Элана! Они все-таки добрались до него! Я мог лишь догадываться каким страшным этот удар оказался для Санрайз и уже хотел рвануть во дворец, оставив остальных трепаться дальше, но Бранкель сам решил оставить разговоры для более подходящего места. Заметив смятение на наших лицах, а также телеги с раненными, которые заезжали в ворота следом за нами, герцог произнес:

– Полагаю, нам есть что обсудить, но лучше сделать это во дворце. Шайка предателя Родмунта сбежала, но я не уверен, что с ним ушли все шпионы северян.

Огорошенные страшной новостью мы согласились и Бранкель тут же велел гвардейцам сопроводить элидримов в казармы. Капитану Терсиольду и его уцелевшим рыцарям он также предложил отправиться с эльфами и отдохнуть, пообещав принять его с докладом позже. Телеги с ранеными направили к лазарету и постепенно толпа воинов вокруг нас начала рассасываться. К удивлению Вероники, с остальными эльфами Элидрис отпустила и Болика с Леликом, приглядывавших за ней. Был ли это жест доверия или Элидрис полагала, что Веронике некуда деваться из Эглидея, я не знал, но теперь, когда эльфы разошлись, взгляд Бранкеля зацепился за Веронику. Он будто силился вспомнить того, кого прежде не видел. Герцог в нашем походе к Разлому участия не принимал и лично с Вероникой знаком не был, хотя кое-какую славу она безусловно обрела в Орлинге.

– Это миледи Вероника, она из Всадников, – представил Андрей, чуть улыбнувшись Веронике.

Взгляд Бранкеля тут же переменился.

– Ох, я наслышан о вас, миледи, однако полагал, что вы пропали без вести три года назад.

– А теперь вот нашлась, – пожала плечами Вероника.

– Что ж, это добрая весть…, – не уверенно ответил Бранкель.

Протокольная канитель мне надоела и я нетерпеливо встрял:

– Мы бы хотели увидеть миледи Санрайз как можно скорее.

Герцог кивнул и велев стражникам у ворот забрать наконец тела погибших под стенами гвардейцев, повел нас к дворцу.

Только теперь, убедившись в том, что Санрайз жива, я обратил внимание на перемены в городе. Хоть армия Саргоса так и не проникла за стены, скабениты Родмунта, что словно волки в овечьей шкуре жили в городе, успели не мало разрушений нанести ему. Здесь не осталось и намека на прежние праздничные украшения. Зато в достатке было следов магического огня и молний не оставляя сомнений в том, что Эглидей навестили новые союзники Кранаджа. На каждой улице находился один или два дотла сгоревших дома, в руинах которых копошились люди, пытаясь отыскать уцелевшее добро. Прежде сверкающие разноцветные окна теперь были заколочены досками, а у некоторых домов стояли телеги вроде наших, с укрытыми саванами телами, дожидавшимися погребения.

В напряженном, готовом вот-вот разорваться от множества вопросов молчании мы неслись мимо встревоженных людей, спешащих освободить нам дорогу. Наконец, выбрались на главную площадь, куда как будто не так давно я с Глыбой привез тушу краплета для костра Воздаяния. Сейчас площадь опустела и только редкие прохожие призраками бродили по ней в поисках утешения.

Наконец, пропетляв по узким переулкам, мы добрались до губернаторской площади и оказались у дворца Бранкеля, застав его в весьма удручающем виде. Бежевые стены местами были опалены, некоторые окна также заколочены как в разоренных домах горожан. Теперь прежде изящный дворец, своим убранством напоминавший Эрмитаж больше походил на потрепанный особняк из фильмов ужасов, а то и вовсе на психиатрическую лечебницу, наводненную монстрами подсознания. И где-то здесь в беззвучной и отчаянной борьбе с пережитым ужасом томилась Санрайз тяжелораненая физически и куда сильнее морально. Казалось, отчаяние удушливым облаком нависло над дворцом, и я одновременно хотел ворваться в него, чтобы найти Санрайз, прижать к себе и защитить от боли и страха, но в тоже время боялся, что бездна ее боли поглотит меня и я ничем не смогу ей помочь.

Дарлис также нерешительно осматривал дворец, будто видел его впервые и даже Вероника никак не проявляла свой скверный характер, словно удивительным образом разделяла нашу тревогу.

– Как северяне сумели пробиться сюда? – озадачилась Элидрис.

На самом деле мы все догадывались как и вопрос Владычицы прозвучал скорее как предложение Бранкелю наконец поведать о событиях в Эглидее и на этот раз он ответил:

– С ними пришли маги. Понятия не имею, откуда взялись эти порождения бездны, но они создали порталы по всему городу и в один миг наводнили его нежитью. Так же легко они проникли во дворец…

После Тиверхолма нам было не сложно вообразить хаос, который устроили здесь маги и как именно выкрали Элана у Санрайз. Стиснув зубы от рвущейся наружу злости, я надеялся, что среди нападавших на Эглидей были и те два мага, которых мы прикончили в Тиверхолме. Мне чертовски хотелось верить, что хотя бы они поплатились за это вторжение.

Спешившись, мы доверили лошадей конюхам и словно опьяненные темными чарами следом за Бранкелем вошли во дворец. Внутри он выглядел не лучше, чем снаружи, только теперь в нос ударил впитавшийся в мебель и гобелены запах гари. Конечно здесь успели прибраться, но следы от нападения северян вероятно останутся здесь навсегда: такие же обожженные стены, где-то будто надкусанные жуткими стальными челюстями, те не многие предметы, что сохранились в моей памяти после прежних посещений теперь исчезли вместе с гобеленами, живописующими наш поход к Разлому. Но я был равнодушен к этим потерям и в каждой тени, за каждым поворотом и дверью ждал встречи с Санрайз. Прислушивался, пытаясь услышать ее голос, но дворец притих будто разделив скорбь людей, наполнявших его. На пути нам встречались угрюмые гвардейцы и поникшие слуги и прочий придворный люд, старательно избавляющийся от следов минувшей битвы.

Наконец, знакомым маршрутом Бранкель привел нас в тронный зал, но вопреки ожиданиям Санрайз не оказалось и там. Нас встретили лакеи, занятые расстановкой новой мебели и служанки, спешно сервировавшие большой дубовый стол в центре, явно выставленный по случаю нашего появления.

– А где миледи Санрайз? – запаниковав, спросил я, когда герцог жестом велел слугам покинуть зал, а нам предложил располагаться на свежевыструганных стульях.

– Она в своих покоях, – вздохнул Бранкель, взглянув на меня холодным проницательным взглядом, – В нее угодило несколько стрел с отравой, ослабляющей эффект исцеляющего зелья, а после она получила сильный удар от лича. К счастью для нас, это был последний удар, который он смог нанести. Миледи расправилась с ним, но сама больше сражаться не смогла. Гвардейцы чудом вытащили ее из боя, – Бранкель налил себе вина из позолоченного графина, мрачно вздохнув, – Правда еще труднее оказалось удержать ее от попыток вернуться. Вы не представляете каких трудов нам стоило убедить ее заняться ранами… К счастью, мы поспели вовремя и я уверен, скоро миледи сможет составить нам компанию.

После его слов мне казалось я сам получил несколько стрел и удар от лича, но все же подавил в себе эгоистичное желание немедленно потребовать встречи с Санрайз. Едва ли Бранкель сумел бы удержать ее от погони за похитителями Элана, если бы рана Санрайз не была достаточно серьезной, а значит я просто не могу себе позволить тревожить ее сейчас.

Неожиданно я поймал на себе взгляд Вероники, которая в отличие от остальных сразу приняла приглашение герцога и устроилась за столом. В ее глазах я к собственному удивлению заметил сочувствие. Также на меня посмотрели и Андрей с Элидрис, вероятно догадываясь, какие чувства сейчас бурлили во мне.

– Узнаем, что здесь случилось, а после навестим ее, – шепнул мне Дарлис, устроившись за столом.

Ощущая нервное напряжение в мышцах, я нехотя сел. Когда мы все устроились за столом, вернулись слуги и мигом расставили на нем блюда с едой, но от волнения за Санрайз у меня словно скрутило внутренности. Я то и дело поглядывал на дверь зала в надежде, что она вот-вот войдет в нее. Остальные тоже не спешили браться за еду, хотя в пути мы довольствовались скудными перекусами, спеша на помощь, которая не потребовалась…

– Что здесь все-таки произошло? – наконец спросила Элидрис герцога, нервно теребящего десертную ложку.

Какое-то время он молчал, будто все еще опасался шпионов, но затем все же рассказал, что неделю назад на предместья Эглидея стала нападать нежить.

– Такого не случалось уже давно и я надеялся, что к нам пожаловали заплутавшие, чудом не добитые мертвецы со времен Разлома. Когда я выслал в деревни отряд гвардейцев, показалось, что так и есть. Мертвецов было не много и рыцари с ними быстро разделались. В тоже время в городе начались диверсии: загорелся склад с провизией и оружейная, кто-то пытался сжечь кузнецу. В двух источниках вода оказалась отравлена трупным ядом. Все мы полагали, что за этими делами стоят скабениты Родмунта, но доказать это было невозможно. Решая эти проблемы я и думать забыл о мертвецах. Тогда я не догадался связать их нападение и события в городе. Но мертвецов за стенами становилось все больше, а диверсии все наглее. Это теперь я знаю, что Родмунту помогали маги, а тогда объяснить происходящее казалось решительно невозможно. Так или иначе, гвардейцы и стражи уже не поспевали везде и тогда под нашими стенами появились личи. В последний момент мы с миледи Санрайз успели увести жителей за стены и так оказались в осаде.

Бранкель покачал головой:

– Под стенами собралось не меньше тысячи этих тварей…. Мы могли дать им отпор, но в этот момент наши диверсанты проявили себя. Родмунт со своей бандой устроил настоящий хаос в Эглидее. С ними было, по меньшей мере, два мага, которые перемещали порталами нежить прямо в город.

Герцог взглянул на нас впервые за все время своего рассказа и мрачно выдохнул:

– Потом к нежити за стенами присоединилась армия севера под началом Саргоса.

– Саргоса?! – удивился Андрей.

Я тут же вспомнил бритоголового великана, который увел у меня из-под носа своего поганого дружка Родмунта. Только сейчас я сообразил, что так и не рассказал об этой встрече друзьям, впрочем и сейчас момент казался не подходящим.

– Да, милорд, – кивнул Бранкель.

– А Кранадж? – предсказуемо спросила Элидрис, – Мы полагали, что это он привел армию мертвецов к Эглидею.

– Кранаджа мы не видели, – покачал головой Бранкель, – Однако глупо полагать, что здесь обошлось без его участия.

– Что было дальше? – нетерпеливо спросил я, желая и боясь услышать ту часть истории, в которой Санрайз получает ранение, а ее сына похищают проклятые скабениты.

– Дальше…, – хмыкнул Бранкель, – Дальше мы пытались защитить город. Миледи Санрайз повела гвардию на бой с Саргосом, а я пытался выловить предателей Родмунта. Гонялся за магами по всему городу, но изловить их было практически невозможно…

Об этом мы хорошо знали и обменялись взглядами между собой, а Бранкель между тем продолжил:

– В какой-то момент они ушли к стенам и оставили город. Я решил, что мерзавцы намерены поймать миледи Санрайз и бросился к ней на помощь, но как только увяз в нежити, маги исчезли снова.

Бранкель затих на какое-то время, потом покачал головой:

– Уже потом я понял, что они просто отвлекали нас и как только мы оказались за стенами, они с Родмунтом пробрались во дворец.

Герцог снова замолчал, вероятно увязнув в скверных воспоминаниях, но потом продолжил будто оправдываясь:

– Сам я этого не видел, но дворцовая стража утверждала, что их невозможно было остановить. Скабениты выпрыгнули из порталов по всему дворцу, и отыскав Элана, так же быстро исчезли.

– Но они не убили его?! – напрягся Дарлис, едва скрывая в голосе испуг.

К нашему облегчению, Бранкель покачал головой:

– Нет, Эглидей он покинул живым и полагаю, убивать его не планируют. По крайней мере, если бы предатели хотели этого, то убили бы его на месте.

– И никто из всей дворцовой стражи не смог остановить их? – спросил я ледяным тоном.

Герцог опустил глаза, вздохнув:

– Нет. Маги мигом сломали оборону стражи и почти всю ее перебили. А мы в это время были окружены и я был уверен, что это мой последний бой. Но едва Родмунт с остальными предателями и мальчишкой появился на поле боя, как Саргос велел своим мертвецам отступить.

Бранкель покачала головой:

– Едва мы осознали, что произошло, как миледи Санрайз бросилась на отступающих северян и мертвецов, на магов и личей. Большей ярости я в жизни не видел…, большей ярости и отчаяния! Воистину, нет страшнее боли и гнева матери, лишившейся ребенка. Клянусь, на какое-то мгновение мне показалось, что миледи в одиночку уничтожит все войско Саргоса! Что ей это по силам! Но чуда не случилось…

Я представлял эту картину, словно был там и сердце заходилось от злости и обиды. Я как будто разделял боль, испытанную Санрайз, но в сравнении с тем, что должна была испытать она, мне достался жалкий кусочек.

– Миледи ранили и мы кое-как отбив ее у наседавшей нежити, вернулись в город, – закончил свою историю Бранкель.

На какое-то время за столом воцарилась тишина. Мы все погрузились в мрачное молчание, воображая описанные Бранкелем события.

– И вы просто позволили им уйти?! – неожиданно чужим голосом произнес я.

Бранкель поиграл желваками, смерив меня тяжелым взглядом:

– Далеко не просто, милорд Рейнар.

Герцог заметно побагровел, гневно добавив:

– Тому доказательство половина гарнизона, часть которой до сих пор лежит под стенами, а часть ушла с северянами обращенная в нежить! Элана выкрали хитростью! И нашей вины в этом не больше, чем вины самой миледи! Если бы не предатели, затаившиеся в нашем городе…, Еще после событий в Скирате стало ясно, что северянам веры нет! Но что уж теперь…, – Бранкель горестно вздохнул, – Все мы платим за ошибки, допущенные в прошлом.

– Сейчас за них платит Санрайз, – жестко ответил я.

Теперь, когда Бранкель рассказал о том, что творилось в Эглидее, меня переполняла лютая злость на северян, на проклятого Родмунта, ускользнувшего от меня и ублюдка Саргоса, которого следовало прикончить еще в Мисталире! Я не знал, куда направить свой гнев и едва удерживал язык за зубами, чтобы не покрыть матом Бранкеля и всех причастных к минувшим событиям. Всех тех, кто не сумел защитить Элана… Отрезвляло меня только то, что и Санрайз это не удалось. Но она была ранена…, а Бранкель нет! Злость внутри убеждала, что он должен был послать погоню за армией северян, должен был сам возглавить ее! Но та часть разума, что не застил туман эмоций осознавала глупость этой затеи. Северяне сбежали через порталы, как пытались сбежать в Тиверхолме, при всем желании догнать их всех и отбить Элана было почти невыполнимой задачей. Кое-как проглотив гнев я под холодным взглядом Бранкеля молча уставился в пустую тарелку.

– Но зачем им мальчик? – нахмурилась Элидрис после небольшого затишья, – Почему они пришли за ним, а не за самой Санрайз?

– Пф, очевидно его используют как приманку, чтобы заманить нас в ловушку, – сухо ответила Вероника, – Хотя если бы Кранадж захватил Санрайз, вы бы все равно кинулись за ним, верно?

Она посмотрела на меня с Дарлисом, но Игорь промолчал, а я вспомнил о слухах, которые кто-то распустил в Эглидее. Когда я упомянул о том, что Элана называют законным наследником трона Севера, остальные скептически поджали губы, а Бранкель как-то стушевался и возразил:

– Мне кажется, Кранадж хочет заманить короля Слидгарта в Оскернелий. Он знает, что Его Величество не простит ему похищение Элана и отправится за ним…

– Так или иначе, Элан нужен Кранаджу как приманка, – подытожил Дарлис, – А значит он жив и мы его спасем!

– Зае…ись, – вздохнула Вероника.

Я ждал, что она как обычно начнет протестовать, но она только выгнула бровь дугой, напомнив:

– Сперва вы послали нах…й Джеймса, чтобы мчать на помощь Слидгарту, потом и Слидгарт пошел нах…й и мы примчались сюда, а теперь побежим искать пацана вашей подружки?

Ее вопрос тревожно повис в воздухе, заставив нас всех переглянуться. Я для себя уже все решил, но без поддержки друзей едва ли смогу помочь Санрайз найти сына, в тоже время, если без нас Слидгарт потерпит поражение, мирная жизнь с Санрайз, о которой я мечтал, может оказаться очень короткой…

– Миледи Вероника права, – неожиданно вздохнул Бранкель, уловив среди матюков суть вопроса, – Отправляя гонца в Кельморн, я опасался, что он вас не застанет. В то же время я не хотел подвергать миссию короля Слидгарта опасности. Но просить помощи Эглидею было больше негде. Уверен, Его Величество одобрил бы мое решение перехватить вас на пути в Дансетер, однако теперь вам нужно спешить на помощь королю. Мне жаль, что я отнял ваше время впустую, но тогда я не мог предположить, что армия северян просто так отступит.

– Они не просто отступили, – напомнил я, бросив взгляд на герцога, – Они похитили Элана и мы должны спасти его!

Бранкель поджал губы, заметно побледнев, но промолчал.

– Так или иначе, – тут же вступила Элидрис, – Мои воины нуждаются в отдыхе и лечении, поэтому раньше утра мы выступить не сможем.

В этом был смысл: догнать сбежавших через порталы похитителей мы уже едва ли сможем и без отдыха будем совершенно бесполезны для Элана. На этой мысли мы сошлись и теперь Бранкеля заинтересовала наша история. Он попросил рассказать о том, где и как мы столкнулись с врагами.

Я мог думать только о Санрайз и участия в разговоре не принимал, равно как и Дарлис. Вероника погрузилась в уныние задолго до нашего прибытия в Эглидей и пересказ событий, произошедших до нашего появления в Эглидее, взяли на себя Элидрис и Андрей. Они начали с появления гонца в Кельморне и почти сразу перешли к битве в Тиверхолме.

– Боги! Стало быть, вы имеете представление о том, с чем мы столкнулись, – качнул головой герцог, – Я надеюсь вам удалось разделаться с ними?

– К сожалению не со всеми. Родмунт, падла, сбежал, – признался Андрей.

Я снова вспомнил о своей встрече с Родмунтом, но поскольку она закончилась именно так, как сказал Андрей, не счел нужным упоминать о ней сейчас.

– Проклятье! – вздохнул Бранкель.

Дальше шел момент смерти Пикселя и я заметил, как еще больше помрачнела Вероника, отложив кусок курицы, которую до этого потрошила на тарелке. Мы все еще надеялись, что Пиксель воскреснет и Меркрист не мог сказать Бранкелю, что его убили, поэтому по новой редакции Пиксель пропал без вести, что в некоторой степени было правдой. А дальше была только наша гонка в Эглидей, которая оказалась совершенно бессмысленной.

– Что ж, – вздохнул герцог, почесав лоб, – После такого путешествия вам определенно стоит отдохнуть. Покои для вас уже подготовлены. Смею надеяться, что теперь северяне с магами нас не потревожат, а утром мы решим, куда двигаться дальше.

На этом наше собрание закончилось. Бранкель щедро предложил нам продолжить трапезу, которая, по сути, и не начиналась, но у меня аппетит так и не проснулся и похоже у Дарлиса тоже, поскольку едва Бранкель собрался оставить нас, как он поднялся следом и почти потребовал:

– Я бы хотел увидеть миледи Санрайз.

– Я тоже, – тут же вскочил за Игорем я.

– Пф! – фыркнула Вероника, покачав головой, – А я бы хотела выспаться!

Встав из-за стола, она под нашими взглядами гордо удалилась, оставив герцога в некоторой растерянности.

– Мы можем увидеть Санрайз? – напомнил я ему о нас.

Бранкель, помедлив, кивнул:

– Хорошо, я велю слугам сопроводить вас к покоям миледи, однако если она спит, я бы попросил вас ее не тревожить.

– Само собой, – ответил Дарлис.

Мы с ним переглянулись и, простившись до утра с Андреем и Элидрис, направились следом за Бранкелем к выходу из тронного зала.

В коридоре нас уже дожидался слуга, чтобы сопроводить нас в наши покои: на удивление молодой парнишка, сидевший на небольшой лавке, беспечно перебирая ногами.

– Атон, проводи милордов к покоям миледи Санрайз, – приказал Бранкель пареньку.

Я не заметил, как мои брови взметнулись вверх, пока я застыл в изумлении, весьма не вежливо уставившись на парня. Только услышав его имя я узнал знакомые черты лица мальчишки, которого вечность назад привел вместе с беженцами из разоренной Даклии!

– Атон…, – само собой сорвалось с губ, которые тут же расплылись в улыбке.

– К вашим услугам, милорды, – очень важно кивнул пацан, которому я когда-то утирал сопли, после смерти его матери. На мгновение все мои прежние мысли разбежались, уступив место воспоминаниям из прошлого.

– Охренеть, – забывшись, прошептал я.

Ни пацан, ни герцог меня не услышали, зато Дарлис посмотрел на меня удивленно.

– Атон славный парнишка, – улыбнулся по-отечески Бранкель, – В свое время сильно привязался к миледи Санрайз и как узнал, что она в городе сразу вызвался прислуживать ей, пока не занят в кузнице.

– Я ее рыцарь и в будущем попрошу ее руки!

Атон говорил совершенно серьезно, буравя нас суровым взглядом из-под вихрастой челки. Казалось, стоило кому-то из нас улыбнуться или как-то иначе выразить свое сомнение и он непременно полезет драться. Это меня одновременно умиляло и пугало. Я вспомнил, как он объявил о своих намерениях жениться на Санрайз, когда я был в ее теле и мне дико хотелось рассмеяться. Не от наивного стремления парнишки, а от того, что все так чудно обернулось. Тогда давно я успел привязаться к Атону и надеялся, что у него жизнь сложится лучше, чем у его родителей и вот теперь…, мы снова встретились и он по-прежнему намерен жениться на моей Санрайз!

– Непременно, милорд Атон, – с улыбкой отозвался на слова мальчишки Бранкель, – Как сможете носить меч так, чтобы он не цеплял землю, так и определю вас в гвардию рыцарем! А там уж пара подвигов и, быть может, вы покорите сердце миледи.

Герцог подмигнул нам, а мальчик умилительно уверенно заявил:

– Не сомневайтесь, покорю!

Здесь уже было невозможно удержаться от улыбки и пряча свою, Бранкель развернулся, пожелав нам доброй ночи и направился по своим делам, оставив нас на попечение Атона.

– За мной, милорды! – уверенно бросил парень, махнув мне с Дарлисом рукой.

– Похоже, у нас еще один конкурент, – шепнул мне Дарлис с улыбкой, когда Атон повел нас к Санрайз, – Избавимся от него сейчас или повременим?

Я, подавив улыбку, покачал головой:

– Однажды я вроде как спас ему жизнь и отнимать ее не планирую, какими бы серьезными не были его намерения.

– Ого! – удивился Игорь, – Поэтому тебя так перекосило, когда ты его увидел?

Я молча кивнул.

– Но он тебя походу не узнал.

– Тогда я выглядел совсем иначе, – многозначительно взглянув на Дарлиса, ответил я.

– Охренеть! – сообразив, что к чему согласился Дарлис.

– А вы тоже друг миледи, или вы друг милорда Дарлиса? – неожиданно спросил Атон, взглянув на меня.

– Эмм, – замялся я, посмотрев на Игоря,

Почему-то в этот момент мне было сложно назвать себя его другом и я назвался другом Санрайз, хотя очевидно мог назвать друзьями обоих.

– А какое у вас дело к миледи? – продолжил допрос Атон, будто чувствуя, что мы посягаем на его зазнобу.

– Мы просто хотим удостовериться, что с ней все хорошо, – вежливо улыбнулся Дарлис.

К нашему удивлению, на улыбку Игоря Атон ответил грустным вздохом:

– Ей сейчас очень нелегко. Мерзавцы северяне похитили Элана…

– Да, мы слышали, – мрачно кивнул я.

– Еще ее сильно ранили, – продолжил вздыхать мальчишка, – Мне так жаль, что меня здесь не было…

Глаза Атона налились праведным гневом и он решительно заявил:

– Я бы прикончил их всех!

Дарлис с трудом подавил смешок, бросив взгляд на меня, но я не разделил его веселья, разделяя мысли Атона.

– Но после диверсии на кузнице, мастер велел мне от нее не отходить…

– Ничего, мы вернем Элана, – заверил я Атона, словно утешая как в давние времена.

Пацан оглянулся на нас, засияв как новенькая монета:

– Я могу поехать с вами?! Если я смогу спасти Элана, это будет подвиг достойный рыцаря! Я готов отдать жизнь за миледи и Элана! Он мне как младший брат и я хочу прикончить тех, кто похитил его!

Его пылкая речь была полна энтузиазма и искренности, что нас весьма обескуражило. Мы с Дарлисом переглянулись с одинаковыми ироничными улыбками на лицах и Игорь ответил:

– Ваши намерения исключительно благородны, молодой человек и мы непременно подумаем над вашим предложением составить нам компанию.

Мальчик улыбнулся во все зубы и радостно кивнул, выразив нам свою признательность. Теперь его походка стало еще более пружинистой и бодрой и я был уверен, что мысленно он уже освободил Элана из плена и в своем воображении стоит, преклонив колено перед Санрайз в ожидании ее милостей.

Следуя за Атоном, мы свернули налево, миновали небольшой закуток, скрывающий в тенях богатые кресла, шкафчик и низенький стол. Я не следил за маршрутом, но когда Атон внезапно объявил, что мы пришли, неожиданно для себя узнал часть дворца, в которой мы оказались!

За нашей краткой беседой, следуя за своим проводником по укрытым сумерками коридорам, лестницам и залам, мы не заметили, как оказались у знакомой двери, которую охраняли два гвардейца. Какое-то время я бродил взглядом по интерьеру, пытаясь понять, то ли мне кажется, то ли это место мне действительно знакомо, но, похоже, Дарлиса сомнения не мучили. Его брови удивленно всплыли вверх, а я едва не задохнулся от нового приступа дежавю.

– Черт, мы же здесь с тобой познакомились! – широко улыбнулся Игорь, взглянув на меня.

Совершенно не замечая стражей и своих спутников, я таращился на дверь, словно зачарованный. Я все еще не пришел в себя после неожиданной встречи с мальчишкой из прошлого и вот теперь стоял у двери той самой комнаты, в которую меня поселил тогда еще герцог Слидгарт в самом начале моих немыслимых приключений в этом мире. И черт, именно здесь состоялось мое непристойное знакомство с Дарлисом!

– Не напоминай, – буркнул я Игорю, поражаясь тому, как сложились обстоятельства.

– Раньше миледи гостила в перламутровой комнате, но после нападения не пожелала туда возвращаться, – скорбно произнес Атон.

– Ее не сложно понять, – кивнул Дарлис.

– Миледи у себя? – спросил я стражей.

– Так точно, милорд, – кивнул один.

– Она не спит? – спросил уже Игорь.

– Не могу знать, милорд, но с момента нашего дежурства в покоях тишина.

– Я гляну! – неожиданно объявил Атон и направился к двери.

К моему удивлению, стражи его не остановили, а сама дверь оказалась не заперта. Впрочем, я быстро сообразил, что палаты, в которых находятся тяжелораненые запирать не принято и рванул за Атоном. За мной потянулся Дарлис. Стучать в дверь мальчишка не решился, опасаясь разбудить Санрайз, если она все же спит и мы все вместе тихонько отворив дверь заглянули в комнату.

С того момента, как я был здесь в последний раз интерьер изменился не сильно: тот же комод, та же тумбочка и окно, в которое однажды влез Дарлис, а теперь проливался лунный свет. Даже кровать осталась прежней, а на ней…

Медленно, словно во сне, едва осознавая себя, я отодвинул Атона в сторону и вошел в комнату, разглядев в робком свете канделябра девушку, воплощавшую собой мою мечту. В ореоле темных волос она мирно спала, словно притомившийся ангел. Тусклый свет из окна с одной стороны делал ее лицо болезненно бледным, но с другой, где в канделябре горели свечи, оно будто светилось теплом, как у спящей девушки кисти Доминико Фетти.

Я смотрел на нее и будто завис между прошлым и настоящим, видел одновременно Санрайз – самостоятельную независимую от меня личность, в которую был влюблен и самого себя, только прибывшего в Эглидей с беженцами из Даклии. Как люди, что оказались на грани смерти и, оставив свое тело, видели его со стороны. Эта мысль показалась такой пугающей, что мне захотелось разбудить Санрайз, убедиться, что она жива, но…

– Димон, – тихо позвал меня Дарлис, застыв в дверях.

В его глазах было заметно осуждение и я отступил к двери.

– Ей бы вряд ли понравилось, что мы на нее смотрим, пока она спит, – заметил Игорь.

Я мысленно согласился, коря себя за несдержанность, но когда мы отступили в коридор, мстительно напомнил Игорю:

– В прошлый раз ты сюда вломился, не задумываясь о том, что это кому-то не понравится, – Тогда ты не спал, – парировал Дарлис, криво улыбнувшись, – И тогда я еще не знал, кто ты.

За последними словами Игоря явно скрывалась куда более веская причина. Тогда он еще не был влюблен в Санрайз…

В этот момент мне показалось, что мы словно два вора, которые оказались у открытого сейфа и теперь приглядывались друг к другу, опасаясь удара в спину. Ожили прежние подозрения и казалось, что Игорь снова бросится на меня с кинжалами, как это было в день нашего знакомства. И это чувство лишь усилилось, когда Атон предложил проводить нас в свои покои, раз уж миледи спит.

Мы с Дарлисом переглянулись.

– Я пока спать не хочу, – пожал плечами он.

– Я тоже, – тут же ответил я.

– Значит, подождем ее пробуждения?

Дарлис смотрел на меня с едва скрываемым вызовом и я легко его принял:

– Подождем,

– О, тогда можно я с вами? – тут же напросился Атон и, не дожидаясь нашего ответа, указал нам на коридор, – Там есть неплохое место, где мы можем подождать.

С этими словами он умчался вперед, вынудив нас последовать за ним. Мы вернулись к тому самому закутку с двумя креслами, шкафчиком и даже небольшим диваном, софой или какой-то еще мебельной конструкцией.

– А тебе не пора спать? – спросил Дарлис мальчика, устроившись в кресле.

Я сел в соседнее, все еще видя перед собой спящую Санрайз.

– Нет, я буду охранять миледи вместе с вами. Я могу всю ночь не спать! – заверил Атон, устроившись на кушетке и тут же заканючив, – Милорд Дарлис, а вы расскажете о своих приключениях?! Расскажете про Разлом?!

Похоже, именно желание послушать истории легендарного Всадника руководило намерением Атона не спать всю ночь. Мы с Дарлисом переглянулись и я впервые порадовался, что о моем участии в походе в Асагрион никто из местных не знал. Бремя развлечения Атона полностью ложилось на Дарлиса, а я молча уставился на дверь дальше по коридору, за которой таилось мое давешнее прошлое, измученное настоящее и желанное будущее – моя Санрайз.

Дарлис не сразу взялся развлекать Атона своими байками, но потом, очевидно борясь со сном, поддался уговорам. Так мы просидели не менее часа. Атон сыпал вопросами, разглядывая бестиарий, который Игорь таскал с собой, Дарлис отвечал иногда серьезно, иногда нет, а я изредка вставлял какие-то комментарии только чтобы не уснуть. Наконец, наш проводник стал клевать носом, проигрывая усталости и в какой-то момент закрыв глаза, провалился в сон.

– Действительно славный малый, – улыбнулся Игорь, прервав историю о нашей великой битве с драконом Дархазом у Барьера.

Я только кивнул, взглянув на спящего ребенка. В этот момент меня болезненно кольнула мысль, что неизвестно где, в плену у северян томится другой малыш, тщетно шепчет имя своей мамы и не может сомкнуть глаз от страха… Осознание собственного бессилия грызло меня изнутри и я вдруг зажегся желанием Атона как можно скорее спасти Элана. Прямо сейчас сорваться в погоню за скабенитами и перебить их всех! Только еще не уснувшая рациональность удерживала меня, напоминая, что я понятия не имею, где искать Элана и могу потратить впустую время, от которого может зависеть жизнь малыша.

– Санрайз рассказывала, что это ты придумал завалить дракона, пальнув ему в пасть, – неожиданно вспомнил Игорь.

Я взглянул на него, задумчиво листающего бестиарий. Мне польстило, что Санрайз упомянула об этом, но сейчас я только равнодушно пожал плечами, отвернувшись:

– Это придумали киношники и разработчики игр задолго до меня.

– И все же если бы не ты, мы бы вряд ли добрались до Разлома.

Я снова удивленно взглянул на Игоря, не ожидая, что он решит отдать мне должное именно сейчас. Дарлис пожал плечами:

– Просто признаю факт. Должно быть скверно столько всего сделать для этого мира и остаться в тени.

Мне показалось, что Дарлис не просто так затеял этот разговор и возможно в тайне рассчитывает уговорить меня сбежать домой, когда это станет возможно, но я знал, что он старается впустую и остался равнодушен к его словам.

– Ты прекрасно знаешь, что я не ради славы шел к Разлому.

– Да…, знаю. Как и все мы, – согласился Дарлис, следом за мной уставившись в коридор.

Время шло, Атон тихо посапывал и дожидаться пробуждения Санрайз казалось все более нелепой затеей, но я упорно сопротивлялся усталости и желанию поспать, мечась между мыслями об Элане и попытками найти слова утешения для матери у которой похитили ребенка.

О чем думал Дарлис я как всегда понятия не имел, но заметил, как он в какой-то момент достал кольцо и вертел его в руках, будто собирался сделать предложение Санрайз, едва она проснется. Вряд ли можно было придумать менее подходящий момент и конечно Игорь это понимал и, поймав мой взгляд, убрал кольцо обратно в мешочек на поясе. Я же впервые не теребил медальон на шее, потому что в этом не было нужды: Санрайз была совсем рядом, всего лишь в нескольких шагах по коридору и казалось, что между нами больше нет никаких преград.

– Если мы оба не собираемся спать, может займем чем-нибудь время? – предложил Дарлис, выдернув меня из мыслей.

– Например? – вяло отозвался я.

Мне хватало сражения со сном и тратить силы на что-то еще я не хотел.

– Не знаю, может расскажешь о вашем знакомстве?

Дарлис кивнул на тихо сопящего Атона, рано осиротевшего парнишку, отца которого убил миньон, а мать загрызли ливневые волки… Он заметно подрос и возмужал, вероятно сказывалась работа в кузнице, но при нем осталась прежняя детская невинность и уязвимость. Впрочем, возможно они проявляли себя лишь в моменты безмятежного сна, все остальное время Атон старался походить на рыцаря и отчасти ему это удавалось.

– Это ему я пел песни Мельницы, – неожиданно для самого себя признался я, разглядывая такое же спокойное как у Санрайз лицо мальчика.

Мне очень живо вспомнился мой первый день в Орлинге, первая встреча с миньонами, первая смерть… чужая и своя. Теперь воспоминания не казались чем-то невероятным, будто все это было частью совершенно обычной жизни, которой я делился с Дарлисом только чтобы не уснуть. Он слушал внимательно, местами вспоминая свои приключения пока наши дороги не пересеклись в той самой комнате, где сейчас спала Санрайз.

– Черт, как же все переменилось с тех пор, – криво улыбнулся Дарлис.

– Да уж, – согласился я.

– Но я рад, что с нами это произошло, – неожиданно признался Игорь.

– Что именно? Наше нелепое знакомство?

– Нет, вообще все это.

Дарлис раскинул руками и я мысленно согласился с ним. Подумать только, около четырех лет назад по местному времени я сидел в той комнате и пытался понять как выбраться из этого мира, а Дарлис собирался меня прикончить… А теперь мы сидим здесь вместе и радуемся сложившимся обстоятельствам. Всем, кроме того, которое нас разделяло…

Взглянув на Игоря, я заметил, что он устало склонил голову на бок и прикрыл глаза. Я было решил окликнуть его, чтобы узнать спит он или нет, но передумал. За воспоминаниями мы убили еще около часа и за стенами дворца уже царила ночь. Усталость давила на веки. В какой-то момент я поймал себя на том, что вынырнул из дремы. Я едва не уснул, но меня спасла, дребезжа доспехами, смена караула. Стражники у дверей Санрайз отправились отдыхать и на их место заступили новые. Учтиво кивнув мне, они заняли свой пост. Я оглянулся на Игоря, который и ухом не повел, вероятно, все же провалившись в сон.

Решив, что еще минут десять в этом кресле и я сам отключусь, я поднялся на ноги, размять затекшие мышцы и склонился над Дарлисом, проверяя, спит он или нет. На мои движения и шум, который я, впрочем, старательно глушил, Игорь никак не отреагировал. Атон совершенно безмятежно дрых, забыв свое обещание блюсти покой Санрайз. Оставшись последним среди неофициальных стражников, влекомый образом любимой, застывшим в памяти, я решил тайком от Игоря снова навестить Санрайз. Мне хотелось оказаться рядом с ней, когда она проснется, первым выразить ей свое сочувствие, первым предложить свою помощь и утешение. Я знал, что эти желания эгоистичны, но не мог справиться с ними и крадучись направился к комнате Санрайз.

– Миледи не просыпалась? – тихо спросил я стражей.

– Никак нет, милорд, все тихо, – доложил гвардеец.

Я не мог придумать какой-то официальной причины открыть дверь и заглянуть в комнату, а войти внутрь с детской непосредственностью Атона мне не позволял возраст. В итоге я, буркнув нелепое «мне надо проверить», решительно толкнул дверь в комнату. Едва просочившись внутрь, я застыл, ожидая, что новые стражи как-то одернут меня, но они никак не отреагировали на мой маневр. «Бл…ть, теперь понятно, как Дарлис разгуливал здесь и как забрался в мою комнату!» – подумалось мне. Но сейчас эта комната была не моя…

Санрайз лежала в прежней позе, только теперь свет свечей не освещал ее лицо. Они растаяли и погасли, погрузив комнату в почти непроглядный мрак, но в свете луны проливавшемся в витражное окно, я мог видеть любимую. Словно наемный убийца я застыл в тени, не в силах двинуться ни назад, ни вперед.

Я как зачарованный смотрел на Санрайз, казавшуюся во сне такой спокойной и умиротворённой. Мне до безумия хотелось прикоснуться к ней. Легко прильнуть губами к щеке нежно пробудив ото сна, будто в тихое мирное утро, в котором мы уже были семьей и ничего плохого не случилось. Но я не забывал о кошмаре, который она пережила и который вернется к ней, когда она проснется. Возможно, только зелья лекарей не позволяли ужасам минувшей битвы проникнуть в ее хрупкий сон и я заранее боялся ее пробуждения. Мне хотелось быть с ней и в тоже время сбежать как можно дальше, чтобы не взвыть от боли, которая проснется вместе с ней. Возможно, так и стоило поступить. Я не знал, будет ли Санрайз рада моему присутствию или я дополню состоявшийся кошмар в ее жизни и уже не раз порывался уйти, но за пределами комнаты неизменно ощущал пустоту в душе, будто уходил от теплого костра в черную холодную ночь. В этот момент я дико завидовал Дарлису, испытывая жгучую, словно кислота ревность. Будь он на моем месте, это едва ли смутило бы Санрайз, ведь он столько лет был ее поддержкой и опорой. А я…, я все еще ощущал себя проблемой в жизни Санрайз, хотя она сама признала меня своим другом. В очередной раз я задумался над тем, чтобы уйти, позволить Дарлису сторожить сон Санрайз, чтобы ее пробуждение не стало продолжением кошмара и уже почти убедил себя в правильности этого решения, как Санрайз вдруг беспокойно нахмурилась во сне, судорожно дернулась и в следующий миг будто вынырнула из кошмара в ужасе распахнув глаза:

– Элан!