Дары Инферно

Глава 14

Несколько дней спустя после танца под Танцующей луной Сахиби сидел в своём кабинете в Хогвартсе, изучая древние рукописи о мече Гриффиндора. План по добыче последнего артефакта был почти готов, требовались лишь финальные штрихи. Внезапно серебристый свет привлёк его внимание — патронус в форме феникса возник прямо перед его столом.

— Сахиби, не мог бы ты посетить мой кабинет сегодня вечером после ужина? — голос Дамблдора звучал как обычно мягко, но Алов уловил в нём нотки напряжения. — Есть несколько вопросов, которые я хотел бы обсудить.

Ифрит улыбнулся. Он ожидал этого разговора. Директор был слишком проницателен, чтобы не заметить странности, происходящие в замке за последнее время.

— Конечно, Альбус, — ответил он, сохраняя безмятежное выражение лица. — Но, если позволишь, я бы предпочёл принять тебя у себя. Я подготовил восточный чай, который хотел предложить тебе попробовать.

Феникс немного помедлил, прежде чем исчезнуть — словно Дамблдор обдумывал это неожиданное предложение.

Несколько часов спустя раздался тихий стук в дверь кабинета. Сахиби не спеша открыл дверь, приветствуя директора лёгким поклоном.

— Альбус, добро пожаловать. Я рад, что ты принял моё приглашение.

Дамблдор, одетый в мантию глубокого пурпурного цвета с вышитыми серебряными звёздами, ответил доброжелательной улыбкой, которая, однако, не достигала его глаз. Они оставались внимательными, изучающими.

— Весьма необычное приглашение, Сахиби, — мягко заметил он, проходя в кабинет. — Обычно это ученики избегают визитов к директору, а не наоборот.

— Я никогда не был сторонником обычного, — с лёгкой улыбкой ответил Сахиби, указывая на удобное кресло у камина, где уже был приготовлен небольшой столик с чайником и двумя чашками из тончайшего фарфора. — Чай готов. Это особый сорт из высокогорных районов Гималаев — считается, что он проясняет мысли и способствует откровенным беседам.

Дамблдор опустился в кресло, не сводя внимательного взгляда с Сахиби.

— Откровенным беседам? — переспросил он. — Звучит как именно то, что нам сейчас нужно.

Сахиби разлил ароматный синеватый чай по чашкам и сел напротив Дамблдора, сохраняя безмятежное выражение лица. Его антрацитовые очки-авиаторы поблёскивали в свете камина, надёжно скрывая истинную природу его глаз.

— Итак, Альбус, — начал он, делая глоток чая. — Ты хотел поговорить со мной. О чём именно?

Дамблдор осторожно взял свою чашку, вдохнул экзотический аромат, но пить не спешил.

— За последние месяцы в школе произошло несколько… необычных событий, — сказал директор, подбирая слова с очевидной осторожностью. — А ты, Сахиби, кажется, находишься в центре многих из них.

— Неужели? — Сахиби слегка наклонил голову, изображая вежливое удивление. — Возможно, ты мог бы быть более конкретным?

— Конечно, — кивнул Дамблдор. — Твои частые отлучки из замка. Твой внезапный интерес к реликвиям основателей. Странные ритуалы, которые, по словам некоторых портретов, проводились в заброшенных частях замка. — Он сделал паузу. — И, что наиболее тревожно, заметные изменения в поведении профессора Снейпа.

Сахиби медленно поставил чашку на стол, его губы изогнулись в лёгкой улыбке.

— Я не знал, что портреты следят за мной, — заметил он без тени беспокойства. — Что касается профессора Снейпа, я бы сказал, что любые изменения в нём — к лучшему. Он стал менее… желчным.

— Это правда, — согласился Дамблдор. — Однако меня беспокоит не улучшение его характера, а появление в его глазах странного синего огня, когда он думает, что никто не смотрит.

На мгновение в комнате воцарилась тишина. Сахиби знал, что директор внимательно наблюдает за его реакцией.

— Синий огонь? — переспросил он с нотками искреннего интереса. — Какое поэтическое описание. Возможно, это отражение его внутренней трансформации. Разве не говорят философы, что глаза — зеркало души?

Из-под антрацитовых очков на мгновение мелькнул слабый синий отблеск — едва заметный, но достаточный, чтобы Дамблдор напрягся.

— Ты уклоняешься от прямого ответа, Сахиби, — мягко заметил директор. — Это наводит на мысль, что тебе есть что скрывать.

Сахиби откинулся в кресле, выглядя совершенно расслабленным.

— Разве у каждого из нас нет своих секретов, Альбус? — спросил он. — Своих тайн, которые мы предпочитаем хранить? Я уверен, у тебя их не меньше, чем у меня.

Дамблдор слегка нахмурился.

— Когда эти секреты могут затрагивать безопасность школы и её учеников, я обязан задавать вопросы.

— Справедливо, — согласился Сахиби. — Тогда позволь мне ответить философски, если ты не против.

Он снял очки, и его глаза засияли синим пламенем, осветив комнату потусторонним светом. Дамблдор не вздрогнул, но его рука незаметно переместилась ближе к карману, где лежала палочка.

— Видишь ли, Альбус, — продолжил Сахиби спокойным, почти гипнотическим голосом. — Мир находится на пороге великих перемен. Магия, которую мы знаем, лишь песчинка в океане возможностей. Есть реальности, существующие параллельно с нашей, где сила течёт свободнее, где она не ограничена искусственными барьерами.

Он сделал паузу, наблюдая за реакцией директора.

— Моё происхождение, как ты знаешь, не совсем… обычное. Мать из рода джиннов дала мне способность видеть эти реальности, чувствовать пульс магии, недоступный большинству волшебников.

— И что же ты видишь, Сахиби? — тихо спросил Дамблдор.

— Потенциал, — ответил он, вновь надевая очки, но синее сияние всё ещё просачивалось по краям тёмных стёкол. — Невероятный, нераскрытый потенциал. Я вижу мир, где магия не прячется в тени, где она раскрывается во всём своём великолепии.

— Звучит восхитительно, — заметил Дамблдор. — И опасно. История показывает, что когда великая сила освобождается от ограничений, последствия редко бывают благоприятными для всех.

Сахиби улыбнулся.

— А разве не в этом суть эволюции, Альбус? Естественный отбор, выживание наиболее приспособленных? Даже в своей школе ты разделяешь учеников на факультеты, отмечая их природные склонности и таланты.

— С целью развития их лучших качеств, а не для селекции, — возразил Дамблдор.

— Конечно, — кивнул Сахиби. — И всё же… грань тонка, не так ли? Между направлением и контролем. Между поддержкой и ограничением.

Он поднялся и подошёл к окну, глядя на звёздное небо.

— Знаешь, Альбус, иногда я думаю, что мы с тобой не такие уж разные. Оба стремимся к лучшему миру. Просто наши представления о том, как его достичь, несколько отличаются.

Дамблдор тоже встал, подходя к Сахиби.

— В этом ты прав, мой друг, — тихо сказал он. — Но позволь мне предостеречь тебя. Я видел, как благие намерения приводят к ужасным последствиям. Видел, как жажда силы разрушает даже самые благородные души.

Сахиби повернулся к нему, и даже сквозь тёмные стёкла очков Дамблдор почувствовал интенсивность его взгляда.

— Я ценю твою заботу, Альбус, — сказал он. — Но я не стремлюсь к силе ради себя. Я лишь… проводник. Мост между мирами.

— И куда ведёт этот мост? — спросил Дамблдор.

— К необходимому будущему, — ответил Сахиби. — К тому, что должно произойти, независимо от нашего желания или сопротивления.

В комнате воцарилась тишина. Два могущественных мага смотрели друг на друга — один с настороженной мудростью многих лет, другой с уверенностью существа, видящего дальше, чем позволено обычным смертным.

— Ты говоришь загадками, Сахиби, — наконец произнёс Дамблдор. — И это тревожит меня больше, чем прямая угроза.

— Загадки — лишь истины, к которым мы ещё не готовы, — ответил Сахиби. — Но время раскрывает все тайны. И скоро, Альбус, очень скоро, ты увидишь полную картину.

Он снова улыбнулся, синее пламя на мгновение вспыхнуло ярче за тёмными стёклами очков.

— А пока, — продолжил он более лёгким тоном, — я могу заверить тебя, что не представляю опасности для твоих студентов. Напротив, я стремлюсь открыть перед ними двери в мир безграничных возможностей.

Дамблдор долго смотрел на него, словно пытаясь проникнуть сквозь завесу слов и увидеть истинные намерения.

— Я буду наблюдать, Сахиби, — наконец сказал он. — С надеждой, что твои слова искренни.

— Я не ожидал меньшего, — кивнул Сахиби. — Бдительность всегда была твоей сильной стороной.

Он проводил директора к двери, сохраняя безмятежное выражение лица.

— Спокойной ночи, Альбус, — сказал он. — И помни — истинная перемена всегда начинается с открытости новому, даже если это новое кажется пугающим.

Когда дверь за Дамблдором закрылась, Сахиби позволил себе улыбнуться. Разговор прошёл именно так, как он и планировал — достаточно откровенно, чтобы удовлетворить любопытство директора, но в то же время настолько наполнен философскими абстракциями, что не давал никакой конкретной информации. Дамблдор ушёл с большим количеством вопросов, чем пришёл.

Синее пламя в глазах Сахиби вспыхнуло ярче, когда он вернулся к своему столу, где лежали заметки о расположении меча Гриффиндора. Время близилось. Скоро, очень скоро последний артефакт будет в его руках, и ничто, даже бдительность великого Альбуса Дамблдора, не сможет остановить открытие врат.

Усиливающийся звон сигнального артефакта заставил Сахиби оторваться от изучения древних рун. Небольшой кристалл, обычно тускло мерцающий у него на столе, теперь пульсировал интенсивным синим светом. Знак от Беллатрикс — её часть миссии была выполнена. Путь открыт.

Сахиби улыбнулся, убирая кристалл в карман мантии. План, выстраиваемый месяцами, наконец мог перейти в решающую фазу. Медальон Слизерина, диадема Равенкло и чаша Хаффлпафф уже находились в его распоряжении. Теперь настало время посетить самое сокровенное наследие Салазара Слизерина — легендарную Тайную комнату.

Дождавшись полуночи, когда коридоры Хогвартса опустели, Сахиби бесшумно двигался к заброшенному туалету на втором этаже. Его шаги не издавали ни звука, а тени, казалось, расступались перед ним, скрывая его присутствие от любопытных глаз портретов и призраков.

Возле входа в туалет его уже ждала фигура, закутанная в тёмный плащ с капюшоном.

— Всё готово, — произнёс спокойный, мелодичный голос, в котором, однако, слышались металлические нотки.

Сахиби кивнул, внимательно изучая своё творение. Марионеточная версия Тёмного Лорда, созданная из фрагментов его души и оживлённая огнём Малика, выглядела безупречно — красивое, но неестественно бледное лицо, тёмные волосы, идеальные черты. Лишь глаза, глубокого сине-фиолетового цвета с мерцающими в глубине искрами пламени, выдавали его нечеловеческую природу.

— Отлично, — ответил Сахиби. — Ты помнишь всё, что должен сделать?

Существо, выглядевшее как Том Реддл в расцвете сил, слегка наклонило голову.

— Конечно. Я открою вход и буду говорить с Василиском. Моя кровь и часть души позволят убедить его, что я — наследник Слизерина.

— А затем? — проверил Сахиби.

— Затем я представлю тебя как своего господина, — ответил марионеточный Волан-де-Морт с абсолютным спокойствием, которое настоящий Тёмный Лорд никогда бы не проявил, признавая чью-то власть над собой.

Сахиби удовлетворённо кивнул. Создавая это существо, он тщательно модифицировал личность Тома Реддла, сохранив его знания и магические способности, но полностью подчинив его волю себе.

Они вошли в заброшенный туалет. Плачущая Миртл, к счастью, отсутствовала — Беллатрикс позаботилась о том, чтобы отвлечь призрак на несколько часов.

Марионеточный Волан-де-Морт подошёл к умывальнику, на одном из кранов которого была выгравирована крошечная змейка. Он коснулся её пальцем и произнёс на парселтанге:

— _Откройся_.

Звук был жутким — шипящим, нечеловеческим, но странно гипнотическим. Умывальник задрожал, затем начал опускаться, открывая широкую трубу — вход в Тайную комнату.

— После тебя, — с лёгкой улыбкой произнёс Сахиби.

Они скользнули в трубу, опускаясь глубоко под замок. Приземлившись на влажный каменный пол, покрытый мелкими костями мелких животных, они зажгли свои палочки и двинулись вперёд по длинному извилистому туннелю.

Сахиби внимательно изучал стены, покрытые странными письменами и барельефами змей. В каждом символе он видел не просто украшение, но часть сложной магической системы, которая поддерживала это древнее место, скрытое от глаз непосвящённых.

Наконец они достигли массивной круглой двери, украшенной изображениями змей, которые казались живыми в свете их палочек.

— _Откройся для наследника Слизерина_, — вновь произнёс марионеточный Волан-де-Морт на парселтанге.

Змеи на двери ожили, извиваясь и расползаясь в стороны, открывая проход в Тайную комнату. Они шагнули внутрь, и перед ними открылось огромное пространство — длинный зал с высокими колоннами в форме переплетающихся змей, поддерживающими сводчатый потолок. В конце зала возвышалась гигантская статуя Салазара Слизерина.

— Впечатляюще, — спокойно заметил Сахиби, оглядываясь вокруг. — Столько веков скрыто от посторонних глаз… сколько тайн хранит это место.

Марионеточный Волан-де-Морт кивнул.

— Салазар создал эту комнату как убежище для истинных ценителей чистой магии. Место, где его наследие могло сохраниться нетронутым, пока не придёт тот, кто достоин его.

Он подошёл к статуе и поднял руку.

— _Говори со мной, величайший из Хогвартской четвёрки_, — прошипел он на парселтанге.

Рот статуи медленно открылся, образуя тёмный туннель. Из глубины послышалось шуршание — звук огромного тела, движущегося в темноте.

— Приготовься, — тихо сказал марионеточный Волан-де-Морт. — Василиск приближается. Не смотри ему в глаза.

Сахиби улыбнулся, не выказывая ни малейшего беспокойства.

— Его взгляд не повредит мне, — уверенно ответил он. — Сущность огня не может быть убита взглядом земной рептилии.

Из туннеля показалась огромная змеиная голова. Василиск был поистине гигантским — ярко-зелёная чешуя переливалась в свете их палочек, а глаза, жёлтые с вертикальными зрачками, светились смертоносным светом. Он медленно выползал из статуи, и его тело, толщиной с древесный ствол, казалось бесконечным.

— _Кто пробудил меня?_ — прошипел василиск на парселтанге. — _Кто осмелился потревожить мой сон?_

— _Я, наследник Слизерина_, — ответил марионеточный Волан-де-Морт. — _Том Марволо Реддл, последний потомок Салазара по крови._

Огромная змея склонила голову, её раздвоенный язык быстро мелькал, словно пробуя воздух.

— _Я узнаю твою кровь, наследник_, — наконец прошипел василиск. — _Но ты изменился. В тебе есть огонь, которого не было раньше._

— _Верно замечено_, — ответил марионеточный Волан-де-Морт. — _Я преобразился. И привёл к тебе того, кому теперь служу. Того, кто принёс огонь в нашу реальность._

Он повернулся к Сахиби и сделал почтительный жест.

— _Это Сахиби Алов, посланник Владыки Малика, существо из мира огня. Он пришёл, чтобы освободить магию от оков и ограничений._

Василиск повернул свою огромную голову к Сахиби, его смертоносные глаза встретились с синим пламенем за тёмными стёклами очков.

— _Существо из иного мира_, — прошипел василиск. — _Я чувствую твою силу. Она древнее, чем камни этого замка. Древнее, чем я сам._

Сахиби медленно снял очки, позволяя синему пламени своих глаз свободно осветить Тайную комнату. В этом сиянии древние руны на стенах, незаметные прежде, вспыхнули ответным светом.

— _Приветствую тебя, древний страж_, — произнёс Сахиби на парселтанге, и его владение этим языком было столь же совершенным, как у настоящего наследника Слизерина. — _Я пришёл не как враг, а как освободитель. Слишком долго ты был заперт здесь, вдали от мира, для которого был создан._

Василиск замер, явно удивлённый.

— _Ты говоришь на языке змей, существо огня? Как это возможно?_

— _Язык — это просто инструмент для передачи мысли_, — ответил Сахиби. — _А мысль не ограничена формой. В мире Малика все языки едины в своей сути._

Он сделал шаг вперёд, и синее пламя из его глаз сформировало вокруг него сияющую ауру.

— _Я предлагаю тебе то, чего ты жаждал веками — свободу. Но не свободу разрушать по воле чужой ненависти, а свободу существовать в мире, где твоя истинная природа будет принята и почитаема._

Василиск медленно опустил голову, так что она оказалась на одном уровне с Сахиби.

— _Каждый наследник приходил ко мне с обещаниями_, — прошипел он. — _Каждый хотел использовать меня как оружие против тех, кого считал недостойным. Чем твои обещания отличаются от их?_

— _Тем, что я не человек_, — просто ответил Сахиби. — _У меня нет их мелочных страстей, их ограниченных представлений о чистоте крови. Я вижу магию в её истинной форме — как силу, текущую через все живые существа, независимо от их происхождения._

Он протянул руку, и синее пламя сформировало над его ладонью сложный узор, напоминающий переплетённые миры.

— _Я строю мост между реальностями, древний страж. Мост, который изменит саму природу магии в этом мире. И ты можешь стать частью этого преображения._

Василиск изучал его долгие минуты, его смертоносные глаза смотрели прямо в пламя глаз Сахиби. Затем огромная змея медленно склонила голову в жесте, напоминающем поклон.

— _Я чувствую правду в твоих словах, существо огня_, — прошипел василиск. — _Твоё пламя не жжёт, а освещает. Оно показывает путь, а не сжигает мосты. Я принимаю твоё предложение._

Сахиби кивнул и подошёл ближе. Он поднял руку и мягко коснулся головы василиска. Синее пламя потекло от его пальцев, окутывая огромную змею, проникая под её чешую, связывая их сущности.

— _Отныне ты не просто страж этой комнаты_, — произнёс Сахиби. — _Ты — хранитель врат между мирами. Когда придёт время, и все четыре артефакта соединятся, ты станешь проводником силы Малика в этот мир._

Василиск закрыл глаза, словно наслаждаясь прикосновением огня, который не причинял ему боли, а наполнял новой, неведомой прежде силой.

— _Я буду служить тебе, повелитель огня_, — прошипел он. — _Моя сила — твоя сила._

Сахиби улыбнулся и отступил на шаг. Затем он повернулся к статуе Салазара Слизерина и поднял руки. Синее пламя из его глаз усилилось, освещая каждый уголок Тайной комнаты, выявляя древние руны, скрытые веками на каменных стенах и колоннах.

— _Древние знаки, скрытые от глаз непосвящённых_, — произнёс он нараспев. — _Откройте мне свои секреты, покажите истинное предназначение этого места!_

Руны вспыхнули, откликаясь на его зов. Они светились не привычным золотистым светом обычной магии, а синим пламенем, созвучным огню в глазах Сахиби. Постепенно свечение рун сливалось, формируя сложный узор на полу комнаты — гигантскую магическую схему, расходящуюся от статуи Слизерина к самым дальним углам Тайной комнаты.

— Невероятно, — прошептал марионеточный Волан-де-Морт, наблюдавший за происходящим. — Салазар создал не просто убежище. Это… узловая точка.

— Да, — кивнул Сахиби. — Один из четырёх ключевых энергетических узлов Хогвартса. Точка силы, связанная с элементом воды и змеиной мудростью. Идеальное место для ритуала объединения артефактов.

Он подошёл к центру узора, где пересекались основные линии силы. Опустившись на колени, он коснулся пола ладонью, и синее пламя проникло в камень, изменяя его структуру, подстраивая древнюю магию под новые цели.

— Салазар был провидцем, — сказал Сахиби, поднимаясь. — Он создал это место как врата, даже не осознавая полностью их предназначение. Он чувствовал, что однажды миры должны будут соединиться.

Он обвёл взглядом преображённую Тайную комнату, которая теперь пульсировала синим светом, словно огромное сердце, бьющееся в глубинах Хогвартса.

— Теперь остался лишь последний шаг, — сказал он. — Меч Гриффиндора. Когда все четыре артефакта соберутся здесь, в точке пересечения силовых линий, врата начнут открываться.

Василиск скользнул ближе, его огромное тело обвилось вокруг колонн, словно живое продолжение архитектуры Тайной комнаты.

— _Я буду охранять это место до твоего возвращения, повелитель огня_, — прошипел он. — _Никто не проникнет сюда без твоего разрешения._

Сахиби кивнул, благодарно коснувшись чешуйчатой головы.

— _Скоро, древний страж_, — ответил он. — _Совсем скоро этот мир преобразится, и ты сможешь выйти из тени, чтобы занять своё истинное место в новом порядке вещей._

Они покинули Тайную комнату, оставив василиска охранять преображённое пространство. Поднимаясь по длинному туннелю обратно к замку, Сахиби ощущал, как каждый шаг приближает его к исполнению многовековой миссии.

Меч Гриффиндора был последним препятствием. А затем… затем Владыка Малик сможет наконец ступить в этот мир, и магия обретёт свою истинную, несокрушимую форму.

Весенний лес рядом с Хогвартсом светился нежной зеленью первой листвы. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь кроны деревьев, создавали на земле причудливую мозаику света и тени. Для обычного путника этот день казался бы прекрасным, но Сахиби Алов видел лес совсем иначе — как богатый источник энергии, которую можно было собрать для грядущего ритуала.

Он вышел из замка рано утром, когда большинство обитателей Хогвартса ещё спали. В руках он держал небольшую кожаную сумку, наполненную кристаллами странной формы — не совсем круглыми, но и не имеющими чётких граней. Тёмно-синие, почти чёрные, они поглощали свет, а не отражали его.

— Камни душ, — прошептал Сахиби, перебирая их пальцами. — Сосуды для жизненной силы, которая послужит Малику.

Он углублялся в лес, следуя тропе, известной только ему. Его антрацитовые очки поблёскивали в солнечных лучах, надёжно скрывая синее пламя глаз, которое могло бы насторожить обитателей леса раньше времени.

Сахиби знал, что ритуал открытия врат между мирами потребует колоссальных затрат энергии — больше, чем он мог предоставить сам, не истощив себя полностью. Использовать для этой цели магию Хогвартса было бы рискованно — такое масштабное выкачивание силы могло привлечь внимание Дамблдора. Нет, требовался другой источник энергии — обильный, доступный и… расходуемый.

Запретный лес идеально подходил для этой цели. Древнее место, наполненное магическими существами, чья жизненная сила была намного мощнее, чем у обычных животных. Особенно колония акромантулов и стадо кентавров — разумные существа, чьи души содержали не только магическую энергию, но и искру сознания, делающую их особенно ценными для ритуала.

Сахиби остановился на небольшой поляне и прислушался. Чуткий слух уловил шорох множества ног где-то неподалёку — акромантулы. Он улыбнулся и снял очки, позволяя синему пламени своих глаз свободно осветить пространство вокруг.

— Пора начинать сбор, — тихо произнёс он, доставая из сумки один из камней душ. — Нельзя заставлять Владыку Малика ждать.

Он поднял руку, и синее пламя из его глаз сформировало в воздухе странный символ — сложную руну, принадлежащую языку его мира. Руна пульсировала, словно живое сердце, с каждым ударом расширяя своё влияние, посылая невидимые волны магии в глубину леса.

— Придите ко мне, — прошептал Сахиби на странном, шипящем языке, не похожем ни на один из языков этого мира. — Придите, дети леса. Ваши души послужат высшей цели.

Сначала ничего не происходило. Затем лес словно замер — птицы прекратили петь, ветер стих. А потом они появились — сначала маленькие, размером с собаку, затем всё крупнее и крупнее. Акромантулы выползали из-за деревьев, как будто притянутые невидимой силой. Их многочисленные глаза светились странным синеватым светом — отражением пламени Сахиби, захватившего их разум.

— Приветствую вас, дети Арагога, — сказал Сахиби с холодной улыбкой. — Не бойтесь. Ваша жертва не будет напрасной.

Акромантулы окружили поляну, но не нападали. Они замерли, словно загипнотизированные, их глаза не отрывались от синего пламени Сахиби.

— Начнём, — сказал он, поднимая камень души.

Синее пламя из его глаз сформировало вокруг акромантулов кольцо огня, постепенно сжимающееся. Но этот огонь не обжигал их тела — он проникал глубже, касаясь самой сущности. Гигантские пауки дрожали, но не могли вырваться из магического захвата.

— Ашкарат мелех нарат, — нараспев произнёс Сахиби древнее заклинание своего мира. — Суул дарат мен.

Воздух над поляной задрожал, и из тел акромантулов начала подниматься странная субстанция — не совсем дым, не совсем свет, а нечто среднее, переливающееся всеми оттенками синего и пурпурного. Души существ, покидающие их телесные оболочки.

Камень души в руке Сахиби засветился, притягивая к себе эту эфемерную субстанцию. Он жадно поглощал её, с каждой поглощённой душой становясь всё ярче, пока не начал пульсировать интенсивным синим светом.

Тела акромантулов, лишённые жизненной силы, безжизненно падали на землю, сворачиваясь, как это делают пауки после смерти. Маленькие, большие, огромные — один за другим они отдавали свои души камню, который Сахиби держал в руке.

Когда последний акромантул упал, Сахиби удовлетворённо посмотрел на камень, теперь пульсирующий от заключённой в нём энергии.

— Один готов, — прошептал он. — Но этого недостаточно.

Он положил заполненный камень в сумку и достал следующий. Пора было двигаться дальше, к более ценной добыче.

Сахиби направился в глубину леса, где, как он знал, располагалась территория кентавров. Эти гордые существа, полулюди-полукони, обладали мощной магией и глубоким сознанием, что делало их души особенно ценными для ритуала.

Он нашёл их на большой поляне, где они, по своему обыкновению, смотрели на звёздное небо, изучая движения небесных тел. Кентавры мгновенно почувствовали его приближение и насторожились.

— Стой, человек! — крикнул один из них, могучий жеребец с тёмной шкурой и седеющей бородой — вероятно, вожак стада. — Ты вторгся на нашу территорию.

Сахиби улыбнулся и медленно снял очки.

— Я не человек, — спокойно ответил он, и синее пламя его глаз осветило поляну.

Кентавры отшатнулись, инстинктивно чувствуя опасность.

— Что ты такое? — спросил вожак, натягивая тетиву лука.

— Посланник нового мира, — ответил Сахиби. — Я пришёл собрать дань для своего господина. И вы, дети звёзд, станете частью великого преображения.

Он поднял руку, и синее пламя из его глаз сформировало в воздухе ту же руну, что и раньше. Но кентавры, в отличие от акромантулов, не поддались её воздействию так легко.

— Мы видели знаки в звёздах, — сказал вожак. — Предзнаменования тьмы и огня. Это ты — то зло, о котором предупреждали созвездия.

— Зло? — Сахиби покачал головой с мягкой улыбкой. — Нет, я просто необходимость. Эволюция всегда требует жертв.

Кентавры выпустили стрелы, но они замерли в воздухе, столкнувшись с невидимым барьером из синего пламени. Сахиби вздохнул.

— Жаль, что вы решили сопротивляться. Процесс мог бы быть безболезненным.

Его глаза вспыхнули ярче, и синее пламя охватило поляну, формируя вокруг кентавров замкнутый круг, постепенно сжимающийся. В отличие от акромантулов, кентавры сражались — били копытами, стреляли из луков, кричали древние заклинания, но всё это не могло остановить наступающее пламя.

— Вашему виду нет места в новом мире, — сказал Сахиби, наблюдая за их тщетными попытками. — Слишком много свободы, слишком много гордости. Владыка Малик предпочитает более… податливые создания.

Он поднял камень души и начал читать заклинание, теперь более сложное, учитывая силу сопротивления кентавров.

— Ашкарат мелех нарат, суул дарат мен. Карнатум салех вирус, дахатум салех мер!

Синее пламя превратилось в вихрь, окруживший кентавров. Они кричали от боли, когда огонь проникал под их кожу, касаясь самой сущности. Из их тел начала подниматься та же эфемерная субстанция, что и у акромантулов, но более яркая, более насыщенная — души более сложных существ.

Камень в руке Сахиби жадно впитывал эту энергию, светясь всё ярче с каждой поглощённой душой. Тела кентавров, лишённые жизненной силы, падали на землю один за другим, их глаза всё ещё сохраняли выражение ужаса и непонимания.

Когда последний кентавр упал, Сахиби посмотрел на камень, теперь пульсирующий интенсивным синим светом с вкраплениями пурпурного — отражение сложности поглощённых душ.

— Превосходно, — прошептал он. — Такой силы хватит на создание сильного потока энергии во время ритуала.

Он положил камень в сумку и огляделся. Поляна, некогда полная жизни, теперь была усеяна безжизненными телами кентавров. Сахиби равнодушно пожал плечами — они были просто ресурсом, необходимым для высшей цели.

За несколько часов Сахиби обошёл значительную часть Запретного леса, собирая души его обитателей. Единороги, боггарты, красные колпаки, даже несколько троллей — все они пополнили его коллекцию камней душ. К концу дня его сумка была наполнена пульсирующими кристаллами, каждый из которых содержал энергию десятков существ.

Возвращаясь к замку, Сахиби чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Запретный лес за его спиной был непривычно тих — многие его обитатели теперь существовали лишь как источник энергии в камнях душ.

— Скоро, Владыка Малик, — прошептал Сахиби, глядя на небо, где первые звёзды уже начинали проступать. — Скоро врата откроются, и ваша сила затопит этот мир. А эти маленькие жертвы — лишь начало великого преображения.

Он вошёл в замок незамеченным, тихо поднялся в свой кабинет и бережно разложил добытые камни души на столе. Они мерцали синим и пурпурным, наполняя комнату странным, призрачным светом.

— Тринадцать камней, — удовлетворённо произнёс Сахиби, пересчитывая их. — Идеальное число для ритуала открытия. Теперь осталось лишь добыть меч Гриффиндора, и все компоненты будут собраны.

Он аккуратно сложил камни в специальный ларец из тёмного металла, запер его сложным заклинанием и спрятал в тайном отделении своего стола. Затем подошёл к окну и посмотрел на тёмную линию Запретного леса.

— Прощайте, дети леса, — тихо сказал он. — Ваши души послужат высшей цели. В новом мире, который придёт, вам будет посвящена отдельная глава — как первым, кто внёс свой вклад в преображение реальности.

На его губах играла лёгкая улыбка, когда он отвернулся от окна и начал готовиться к следующему, финальному этапу своего плана — добыче меча Гриффиндора, последнего ключа к вратам между мирами.