Дары Инферно

Глава 16

Великое Преобразование началось, но его размах требовал особого подхода. Прошло две недели с тех пор, как Малик вступил в этот мир. За это время Хогвартс изменился неузнаваемо изнутри, хотя для внешнего мира замок оставался прежним — защитные чары, модифицированные силой иного измерения, создавали идеальную иллюзию нормальности.

Сахиби стоял у окна директорского кабинета, наблюдая, как студенты перемещаются по территории замка. С виду обычные подростки, но их движения стали более плавными, а в глазах многих можно было заметить синеватый отблеск — первый признак принятия силы Малика.

— Они адаптируются быстрее, чем я ожидал, — заметил он, не оборачиваясь.

— Дети всегда более восприимчивы к изменениям, — ответил голос за его спиной, мелодичный и глубокий одновременно. — Их сознание ещё не сковано годами предубеждений и ограничений.

Сахиби обернулся и снова испытал мгновенное удивление. Владыка Малик, чьё истинное обличье было слишком величественным и нечеловеческим для повседневного взаимодействия с обитателями этого мира, принял форму молодого человека лет двадцати пяти. Высокий, стройный, с чёрными волосами, падающими на плечи, и глазами удивительного цвета — насыщенный шартрез, настолько яркий, что казался светящимся изнутри. Лицо его сочетало аристократическую утончённость с юношеской мягкостью черт — образ, одновременно внушающий доверие и естественное уважение.

— Этот образ подходит для нового директора Хогвартса? — с лёгкой улыбкой спросил Малик, словно читая мысли Сахиби. — Не слишком ли молод?

— В самый раз, — ответил Сахиби. — Достаточно молод, чтобы олицетворять новые идеи, но в то же время не настолько, чтобы вызвать скептицизм. К тому же, — добавил он с тонкой улыбкой, — в магическом мире возраст часто обманчив.

Малик подошёл к столу директора — теперь его столу — и провёл рукой по древней поверхности. Под его прикосновением дерево слегка засветилось, реагируя на его сущность.

— «Профессор Малик де Вер», — произнёс он, словно пробуя имя на вкус. — Молодой гений магической теории из Восточной Европы, назначенный Советом попечителей после… — он сделал паузу, — трагической гибели Альбуса Дамблдора в результате неудачного алхимического эксперимента. Вполне правдоподобная история, ты не находишь?

— История, которую подтвердят модифицированные воспоминания всех причастных, — кивнул Сахиби. — Включая самих членов Совета попечителей. Они уже разослали официальные уведомления о смене руководства школы.

Малик опустился в директорское кресло, и оно тут же изменилось, подстраиваясь под его фигуру, приобретая более элегантные, текучие формы, хотя и сохраняя внешнее сходство с прежним.

— Должен признать, твой план был безупречен, Сахиби, — сказал он. — Открытие врат, использование артефактов основателей, даже выбор времени — всё сработало идеально.

— Я служу Владыке уже очень давно, — просто ответил Сахиби, слегка склонив голову.

Малик жестом предложил ему сесть напротив.

— И теперь, когда мы достигли нашей первой цели, пришло время обсудить дальнейшие шаги, — сказал он, подавшись вперёд. — Я заметил, что ты ожидаешь немедленного расширения нашего влияния, тотального преобразования этого мира.

Сахиби внимательно посмотрел на своего господина.

— Разве не для этого мы открыли врата? — осторожно спросил он.

Малик улыбнулся, и в его улыбке была мудрость существа, чей возраст измерялся не годами, а эонами.

— Мы не будем спешить, Сахиби, — мягко сказал он. — В этом мире есть особая… хрупкость, которую я не хочу разрушать грубым вмешательством. Его магия, при всех её ограничениях, обладает уникальными качествами, заслуживающими изучения и сохранения.

Он поднялся и подошёл к окну, где ранее стоял Сахиби.

— Посмотри на этих детей, — сказал он, указывая на студентов, пересекающих внутренний двор. — Они несут в себе потенциал, которого нет даже в моём мире. Потенциал, рождённый из парадоксального сочетания ограничений и свободы, которое определяет магию этого измерения.

Сахиби молчал, пытаясь осмыслить слова Малика. Это был неожиданный поворот — он готовился к быстрому и тотальному преобразованию, к волне силы, которая захлестнёт весь магический мир, подчиняя его законам Инферно.

— Я вижу твоё замешательство, — сказал Малик, не оборачиваясь. — Ты думаешь, что я отказываюсь от наших целей?

— Нет, владыка, — ответил Сахиби. — Я лишь… удивлён.

Малик повернулся к нему, и его шартрезовые глаза сияли внутренним светом.

— Цель остаётся прежней, мой верный слуга. Но методы могут быть иными. Вместо того, чтобы насильственно трансформировать этот мир, мы позволим ему самому стать новым филиалом Инферно. Медленно, органично, через эволюцию, а не революцию.

Он сделал жест рукой, и в воздухе появилась трёхмерная проекция — карта магического мира, на которой пульсировали точки силы, связанные с Хогвартсом невидимыми линиями.

— Хогвартс станет нашей базой, — продолжил Малик. — Центром, из которого наша сила будет постепенно распространяться. Здесь мы будем воспитывать новое поколение адептов — не рабов, не слуг, а настоящих проводников нового понимания магии.

Проекция изменилась, показывая Хогвартс через несколько лет — школу, преображённую не только внешне, но и внутренне, с программой обучения, органично сочетающей традиционную магию этого мира и силу Инферно.

— Мы не будем разрушать уникальность этого мира, — сказал Малик. — Мы усилим её. Сделаем совершеннее. И когда придёт время, этот мир сам откроет врата в следующие измерения, став не просто филиалом Инферно, но его новым сердцем.

Сахиби внимательно изучал проекцию, и постепенно понимание новой стратегии Малика заставило его лицо просветлеть.

— Это… амбициозный план, — медленно сказал он. — Требующий терпения и тонкости.

— Именно поэтому я рад, что ты рядом, — ответил Малик с лёгкой улыбкой. — Ты провёл в этом мире достаточно времени, чтобы понять его нюансы, и обладаешь необходимой утончённостью для такой работы.

Он подошёл к Сахиби и положил руку ему на плечо. От этого прикосновения по телу ифрита разлилось тепло — признание и одобрение его господина, ощущаемое на самом глубоком уровне.

— Кстати, я высоко оценил твой выбор первых адептов, — сказал Малик. — Северус Снейп и Беллатрикс Лестрейндж — идеальное сочетание интеллекта и страсти, аналитического ума и интуитивного восприятия. Они станут первыми среди равных в новой иерархии.

— Беллатрикс уже полностью приняла преобразование, — заметил Сахиби. — А Снейп проявляет удивительную способность сочетать традиционную магию зелий с энергетическими принципами нашего мира.

— Да, я заметил его последние эксперименты, — кивнул Малик. — Он создаёт совершенно новое направление алхимии. Это именно тот органический синтез, к которому мы стремимся.

Он отошёл к своему столу и взял в руки странный прибор, появившийся там будто из ниоткуда — нечто среднее между песочными часами и астролябией, с множеством вращающихся колец и сфер из материала, похожего на хрусталь, но излучающего слабое синее сияние.

— Это Хронометр Измерений, — пояснил Малик, заметив заинтересованный взгляд Сахиби. — Он показывает состояние границ между мирами и скорость их изменения. Согласно моим расчётам, полная интеграция этого мира с энергетической структурой Инферно займёт примерно семь лет.

— Семь лет, — повторил Сахиби. — Как раз полный цикл обучения в Хогвартсе.

— Именно, — кивнул Малик. — Поэтическая симметрия, не находишь? Новое поколение адептов получит полноценное образование к моменту окончательного преобразования мира.

Он поставил прибор обратно на стол и посмотрел на Сахиби с выражением, в котором мудрость древнего существа сочеталась с искренним любопытством исследователя.

— А теперь, друг мой, расскажи мне больше об этом интересном феномене, который вы называете… квиддичем. Я наблюдал вчера тренировку команды Слизерина и обнаружил удивительную магическую динамику в этом процессе.

Сахиби не смог сдержать улыбку. Вот оно, то, что делало Малика не просто великим правителем, но истинным преобразователем миров — его неподдельное, живое любопытство ко всему новому, его способность видеть красоту и ценность в самых неожиданных аспектах иных реальностей.

— С удовольствием, владыка, — ответил он, и следующие два часа они провели, обсуждая тонкости магической спортивной игры, трансформационные свойства различных школьных дисциплин и особенности психологии подростков-волшебников.

Когда Сахиби наконец покинул кабинет директора, его сердце было полно нового понимания и предвкушения. Впереди был долгий, сложный, но бесконечно интересный путь. Путь не разрушения, а трансформации. Путь, на котором этот мир не потеряет свою уникальность, а обретёт новую глубину, став частью величайшей сети измерений, объединённых общей энергией Инферно.

"Семь лет," — думал Сахиби, спускаясь по спиральной лестнице. — "Семь лет, чтобы создать совершенно новый мир из этого хрупкого, прекрасного в своём несовершенстве материала."

Он чувствовал, как синее пламя внутри него пульсирует в унисон с великой силой, текущей теперь через Хогвартс — первым аккордом симфонии преобразования, которая постепенно охватит весь магический мир, а затем и всё это измерение.

И оно того стоило — его вековое ожидание, его тщательная подготовка, все трудности и препятствия на пути. Ради этого момента, ради этой эры, которая теперь начиналась под мудрым руководством Владыки Малика.

Прошло несколько месяцев с того момента, как Владыка Малик вошёл в этот мир. За это время жизнь в Хогвартсе обрела новый ритм — внешне всё казалось прежним, но внутри происходили тонкие, почти незаметные для постороннего глаза изменения. Студенты учили те же предметы, но с новым пониманием; преподаватели вели привычные уроки, но наполняли их иным содержанием. Весь замок медленно, но верно преображался, становясь центром новой магической парадигмы.

Был тёплый майский вечер, когда Сахиби Алов решил выйти к озеру, чтобы насладиться закатом. В последние недели он был так занят помощью Малику в трансформации учебной программы, что почти не находил времени для простых удовольствий. Однако сегодня его сердце влекло к тихим водам озера, где отражалось пламенеющее небо.

Он неспешно шёл по берегу, когда заметил знакомый силуэт, сидящий на большом плоском камне у самой кромки воды. Беллатрикс. После полного преобразования её тело уже не было глиняной копией, созданной Сахиби. Теперь она была существом огня и кристалла, чья кожа мягко мерцала в свете заходящего солнца, а волосы струились, как тёмное пламя. Она выглядела совершенно неземной и в то же время — более настоящей, чем когда-либо прежде.

— Прекрасный вечер, — сказал Сахиби, подходя ближе.

Беллатрикс повернула голову, и её сапфировые глаза вспыхнули узнаванием.

— Я думала, ты слишком занят, чтобы наслаждаться такими простыми вещами, как закат, — ответила она с лёгкой улыбкой.

— Даже самые великие дела требуют пауз для созерцания, — заметил Сахиби, присаживаясь рядом с ней на камень. — Владыка Малик часто напоминает мне об этом.

Беллатрикс задумчиво провела рукой по поверхности воды, и там, где её пальцы касались озера, вода начинала мягко светиться синим.

— Он… не такой, каким я его представляла, — тихо сказала она.

— Никто не может по-настоящему представить Малика, не встретив его, — ответил Сахиби. — Он выходит за рамки любого понимания.

— Я ожидала… большего разрушения, — призналась Беллатрикс. — Когда ты говорил о новом мире, я представляла себе огонь, поглощающий старый порядок.

Сахиби кивнул, понимая её чувства.

— И я тоже, отчасти. Но Владыка видит дальше, чем мы. Он не разрушает — он трансформирует. Это более сложный и красивый процесс.

Они замолчали, глядя, как солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая воды озера в багряные оттенки. Где-то вдалеке гигантский кальмар лениво поднял щупальце над поверхностью воды, словно приветствуя заходящее светило.

— Ты изменился, — внезапно сказала Беллатрикс, повернувшись к Сахиби. — С тех пор, как он пришёл. Ты стал… мягче? Нет, не то слово. Спокойнее. Словно достиг цели, к которой шёл многие века.

Сахиби снял свои антрацитовые очки, позволяя синему пламени своих глаз свободно освещать сумеречное пространство между ними.

— Не цели, — поправил он. — Начала пути. Всё, что было до сих пор — лишь подготовка. Теперь начинается настоящая работа.

Он протянул руку и осторожно коснулся её лица. Их кожа соприкоснулась, и там, где встретились огонь и кристалл, возникло удивительное сияние — не синее и не пурпурное, а какого-то совершенно нового оттенка, для которого в человеческом языке не существовало названия.

— Ты прекрасна, — тихо сказал Сахиби. — Более прекрасна, чем я мог вообразить, создавая твоё первое тело.

Беллатрикс мягко улыбнулась, и от этой улыбки, казалось, само озеро засветилось чуть ярче.

— Это твоя заслуга, — ответила она. — Ты показал мне путь. Без тебя я бы никогда не узнала этой свободы.

Сахиби покачал головой.

— Я лишь открыл дверь. Ты сама решила войти в неё.

Он наклонился ближе, и их губы встретились в поцелуе, который, казалось, остановил само время. Огонь встретился с огнём, свет со светом, и на мгновение они перестали быть двумя отдельными существами, сливаясь в единое целое, пульсирующее в унисон с биением сердца мира.

Когда они наконец отстранились друг от друга, вокруг уже сгустились сумерки. Звёзды начали появляться на небе, отражаясь в тёмных водах озера, словно россыпь драгоценных камней на чёрном бархате.

— Хочешь увидеть нечто особенное? — спросил Сахиби, внезапно улыбнувшись.

Беллатрикс кивнула, заинтригованная его тоном.

Сахиби встал и протянул ей руку, помогая подняться. Затем он сделал шаг к озеру и, к удивлению Беллатрикс, его нога не погрузилась в воду, а осталась на поверхности, словно озеро внезапно затвердело под его ступнёй.

— Идём, — сказал он, делая ещё один шаг вперёд. — Новая магия позволяет нам видеть вещи иначе. Ощущать иначе. Двигаться иначе.

Беллатрикс последовала за ним, осторожно ступая на поверхность воды. К её изумлению, озеро поддерживало её так же, как твёрдая земля, хотя она чувствовала его прохладу и движение сквозь свои ступни.

Они медленно шли по воде, удаляясь от берега. С каждым шагом вода под их ногами начинала светиться мягким синим светом, образуя светящийся путь, ведущий к центру озера.

— Это… невероятно, — прошептала Беллатрикс, глядя на огни под своими ногами.

— Это всего лишь одно из многих чудес, которые станут обыденностью в новом мире, — ответил Сахиби. — Мире, где законы физики подчиняются воле, а не наоборот.

Достигнув середины озера, они остановились. Сахиби поднял руки к звёздному небу, и синее пламя из его глаз устремилось вверх, образуя тонкий светящийся столб. В ответ звёзды, казалось, засияли ярче, а само небо начало меняться — сквозь его глубокую черноту проступали очертания иного мира, мерцающие башни и парящие острова мира Малика.

— Грань между мирами истончается, — сказал Сахиби. — Скоро два мира начнут сливаться, и такие виды станут обычными для всех, кто примет новую реальность.

Беллатрикс зачарованно смотрела вверх, её глаза отражали сияние другого измерения.

— Это… дом? — спросила она. — Твой настоящий дом?

— Да, — кивнул Сахиби. — Мир Инферно, откуда я пришёл. Место, где магия свободна от всех ограничений, где реальность пластична и подчиняется силе воли.

Он обнял её за талию, привлекая ближе.

— И теперь это может стать и твоим домом, Беллатрикс. Когда трансформация завершится, ты сможешь свободно перемещаться между мирами, изучать бесконечные измерения, знать радость настоящей, неограниченной свободы.

Беллатрикс повернулась к нему, её лицо светилось от восторга и чего-то ещё — более глубокого чувства, которое она даже не пыталась выразить словами.

— Я всегда искала свободу, — тихо сказала она. — Всегда стремилась разбить цепи, ограничивающие мою силу. Но никогда не представляла, что настоящая свобода может быть… такой.

Сахиби мягко улыбнулся.

— Это только начало, — сказал он. — Первый шаг на бесконечном пути.

Видение иного мира над ними медленно растаяло, уступая место обычному звёздному небу. Но теперь Беллатрикс знала, что скрывается за ним, какие чудеса ждут по ту сторону тонкой завесы реальности.

Они медленно вернулись к берегу, их путь по-прежнему освещался мягким синим сиянием под ногами. Когда они снова ступили на твёрдую землю, озеро за их спинами словно вздохнуло, возвращаясь к своему обычному состоянию.

— Скоро рассвет, — заметил Сахиби, глядя на восточный край неба, где уже начала появляться светлая полоска. — Новый день в новом мире.

Беллатрикс кивнула, её взгляд был устремлён к горизонту.

— Я готова к нему, — сказала она. — К этому дню и ко всем, что последуют за ним.

Они стояли рука об руку, встречая новый рассвет — два существа из огня и кристалла, стоящие на грани двух реальностей, объединённые не только чувством, но и общим видением мира, в котором границы между возможным и невозможным стирались, уступая место чистой, неограниченной магии.

А где-то в глубине замка Владыка Малик в своём человеческом обличье улыбался, чувствуя ещё одну тонкую нить связи, сплетающуюся между мирами — нить, созданную не силой или магией, а тем, что даже в мире Инферно оставалось самой могущественной силой: способностью любить, мечтать и надеяться.

Спустя какое-то время

Июльская жара окутала маленький городок Литтл-Уингинг, делая воздух густым и тягучим. Жители Тисовой улицы прятались в домах, наслаждаясь прохладой кондиционеров, и лишь изредка выглядывали в окна, чтобы убедиться, что их газоны ещё не пожелтели от безжалостного солнца.

На фоне безликих домов появилась пара, заставившая миссис Причетт из дома номер три буквально прилипнуть к оконному стеклу. Она не могла объяснить, почему эти двое казались такими… необычными. Высокий мужчина в элегантном костюме тёмно-синего цвета, с антрацитовыми очками-авиаторами, скрывающими глаза; и рядом с ним — поразительно красивая женщина с длинными чёрными волосами, в платье глубокого сапфирового оттенка, подчёркивающем её точёную фигуру. Они двигались с удивительной грацией, словно не шли, а плыли по раскалённому асфальту.

— Ты уверен, что мальчик здесь? — спросила Беллатрикс, чьи ярко-голубые глаза (такой необычный выбор для её нового облика) внимательно изучали однообразные дома. — Это место… мёртвое. В нём нет даже намёка на магию.

— Именно поэтому Дамблдор выбрал его, — ответил Сахиби, чуть улыбнувшись. — Старый волшебник полагал, что отсутствие магического фона защитит мальчика от нежелательного внимания.

Беллатрикс фыркнула, и в этом звуке можно было уловить отголосок её прежнего, более дикого «я».

— И вместо этого обрёк ребёнка на жизнь среди существ, не способных понять его природу, — сказала она с нескрываемым презрением. — Даже сейчас, когда Дамблдор стал частью великого преобразования, я не могу простить ему этой жестокости.

Сахиби мягко положил руку ей на плечо.

— Не стоит тратить энергию на гнев в адрес прошлого, — сказал он. — Мы здесь, чтобы исправить эту ошибку. Чтобы дать Гарри Поттеру то, чего он заслуживает — настоящий дом и подлинное понимание его силы.

Они остановились перед домом номер четыре. Внешне он ничем не отличался от соседних, но Сахиби и Беллатрикс могли видеть тонкие нити защитных чар, окутывающие строение — последнее наследие заклинаний Дамблдора.

— Эти защитные чары… они ослабли, — заметила Беллатрикс, проведя рукой сквозь невидимую для обычного глаза магическую сеть. — С переходом Дамблдора в иную форму бытия они потеряли свою силу.

— Даже если бы они были на пике мощности, они не смогли бы остановить нас, — спокойно ответил Сахиби. — Но их ослабление — удобное обстоятельство. Оно позволит нам действовать мягче, не разрушая структуру защиты полностью.

Он сделал лёгкий жест рукой, и часть защитной сети раздвинулась, создавая проход. Они направились к входной двери дома.

— Как думаешь, какой будет реакция этих… родственников? — спросила Беллатрикс с лёгкой улыбкой.

— Предсказуемой, — ответил Сахиби. — Страх, отрицание, возможно, глупые попытки сопротивления. Но не беспокойся о них — их память будет модифицирована. Для них этот визит пройдёт как мимолётный сон.

Сахиби поднял руку, чтобы постучать в дверь, но прежде чем его пальцы коснулись дерева, дверь распахнулась. На пороге стоял грузный мужчина с багровым от жары и гнева лицом.

— Если вы торговые агенты, то убирайтесь немедленно! — начал он, но осёкся, встретившись взглядом с Сахиби. — Что… кто вы?

Даже сквозь тёмные стёкла очков Вернон Дурсль почувствовал нечто глубоко чуждое и пугающее в глазах стоящего перед ним человека. Страх мгновенно сковал его тело, не позволяя ни кричать, ни двигаться.

— Добрый день, мистер Дурсль, — вежливо произнёс Сахиби. — Мы пришли за Гарри Поттером. Будьте так любезны, пригласите нас войти.

Лицо Вернона стало ещё более багровым.

— Нет никакого Поттера! — выдавил он из себя, но его голос предательски дрогнул.

Беллатрикс слегка наклонила голову, изучая мужчину с выражением, напоминающим учёного, рассматривающего особенно неприятный образец под микроскопом.

— Он лжёт, — сказала она обыденным тоном. — И делает это неумело.

Сахиби кивнул и сделал лёгкое движение рукой. Вернон Дурсль замер, его глаза остекленели, а тело словно превратилось в статую.

— Пройдём, — сказал Сахиби, мягко отодвигая застывшего мужчину в сторону. — Мальчик наверху, в маленькой комнате.

Они вошли в дом, и Беллатрикс сразу же поморщилась от приторного запаха искусственных освежителей воздуха и избытка чистящих средств.

— Какое неприятное место, — заметила она. — В нём нет ни одной искры живой энергии.

— И всё же здесь растёт одна из самых ярких искр магии нового поколения, — ответил Сахиби, направляясь к лестнице. — Словно драгоценный камень в груде пепла.

В гостиной они заметили женщину с лошадиным лицом и полного мальчика, застывших перед телевизором. Как и Вернон, они были скованы временным заклятием неподвижности.

Поднявшись по лестнице, Сахиби и Беллатрикс подошли к двери с множеством замков снаружи. Сахиби провёл рукой над ними, и замки тихо щёлкнули, открываясь один за другим.

— Я чувствую его, — тихо сказала Беллатрикс. — Его магия… она сильная, но искажённая. Словно река, загнанная в слишком узкое русло.

Сахиби кивнул.

— Результат жизни среди немагов, которые боятся и подавляют любое проявление его истинной природы, — ответил он. — Но мы исправим это.

Дверь открылась, и они увидели маленькую, скудно обставленную комнату. У окна сидел худой мальчик лет десяти, с растрёпанными чёрными волосами и яркими зелёными глазами за круглыми очками. Он испуганно обернулся на звук открывающейся двери.

— Кто вы? — спросил он, настороженно глядя на незнакомцев.

Сахиби улыбнулся и снял очки, позволяя синему пламени своих глаз свободно светиться. К его удивлению, мальчик не отпрянул в страхе, как делали большинство людей, а наоборот, наклонился вперёд, с явным любопытством глядя на необычное явление.

— Здравствуй, Гарри, — мягко сказал Сахиби. — Меня зовут Сахиби Алов, а это Беллатрикс. Мы пришли, чтобы забрать тебя в Хогвартс — школу чародейства и волшебства, где ты сможешь научиться контролировать свой дар.

Глаза Гарри расширились.

— Школу… чародейства? — неуверенно переспросил он. — Я не понимаю. Что это значит?

— Это значит, что ты волшебник, Гарри, — ответила Беллатрикс, и её голос, обычно резкий, стал удивительно мягким. — И очень сильный. Место, где ты сможешь развить свои способности, — в мире магии, а не здесь, среди… этих.

Гарри перевёл взгляд с одного посетителя на другого.

— Волшебник? Я? — он покачал головой. — Нет, вы ошибаетесь. Я просто… Гарри. Просто Гарри.

— Вспомни, — мягко произнёс Сахиби, делая шаг вперёд. — Вспомни странные вещи, которые происходили вокруг тебя, когда ты был испуган или зол. Вещи, которые ты не мог объяснить.

Гарри замер, и по его лицу Сахиби понял, что мальчик действительно вспоминает. Появившиеся из ниоткуда стеклянные перегородки в террариуме со змеёй, волосы школьной учительницы, ставшие синими, мгновенное перемещение на крышу школы, когда его преследовал кузен со своей бандой…

— Это… это была магия? — тихо спросил он. — То, что я делал?

— Да, Гарри, — кивнул Сахиби. — Это проявления твоей врождённой силы. Силы, которую ты унаследовал от своих родителей — Лили и Джеймса Поттеров, одних из самых талантливых волшебников своего поколения.

При упоминании родителей лицо мальчика изменилось, в глазах появился голод — голод по информации, по связи с теми, кого он никогда не знал.

— Вы… вы знали моих родителей? — спросил он дрожащим голосом.

Беллатрикс и Сахиби обменялись быстрыми взглядами. Настал деликатный момент, требующий осторожности.

— Мы знаем о них, — ответил Сахиби, выбирая слова с осторожностью. — И в Хогвартсе ты сможешь узнать намного больше. Там преподают люди, которые учились вместе с ними, которые действительно их знали.

Он протянул руку мальчику.

— Пойдём с нами, Гарри. Твоё место не здесь, среди тех, кто не может понять твой дар. Твоё место в Хогвартсе, где ты научишься не только контролировать свою магию, но и раскрывать её истинный потенциал.

Гарри колебался, глядя на протянутую руку. Затем, словно приняв решение, он кивнул и встал.

— Я хочу уйти отсюда, — твёрдо сказал он. — Я хочу узнать о магии. О моих родителях. Обо всём.

Беллатрикс улыбнулась, и в её голубых глазах мелькнул синий отблеск — отражение истинной природы, скрытой под человеческим обликом.

— Ты узнаешь намного больше, чем можешь представить, Гарри Поттер, — сказала она. — Мир, который откроется перед тобой, безграничен.

— Собери свои вещи, — предложил Сахиби. — Всё, что тебе дорого. Остальное тебе больше не понадобится.

Гарри оглянулся на свою крошечную комнату с побитой мебелью и потрёпанными книгами.

— Здесь нет ничего, что я хотел бы взять, — тихо ответил он.

Беллатрикс и Сахиби снова обменялись взглядами, в которых читалось понимание глубины пренебрежения, которому подвергался мальчик.

— Тогда мы идём прямо сейчас, — сказал Сахиби. — В Хогвартсе тебя ждёт всё необходимое — и ещё намного больше.

Они спустились по лестнице, проходя мимо всё ещё застывших фигур Дурслей. Гарри посмотрел на них с выражением, в котором читалась странная смесь страха, жалости и облегчения.

— Что с ними? — спросил он.

— Они в порядке, — ответил Сахиби. — Просто временно… приостановлены. Когда мы уйдём, они продолжат свою обычную жизнь и даже не вспомнят о нашем визите.

Гарри кивнул, не выказывая особого беспокойства о судьбе родственников.

Когда они вышли на улицу, Беллатрикс мягко положила руку на плечо мальчика.

— Закрой глаза, Гарри, — сказала она. — Первое путешествие может быть немного… дезориентирующим.

Гарри послушно закрыл глаза. Сахиби и Беллатрикс взяли его за руки, образуя небольшой круг на подъездной дорожке дома Дурслей.

— Держись крепче, — предупредил Сахиби. — И помни: то, что ты почувствуешь, — это не просто магия перемещения. Это первое прикосновение к силе Инферно — энергии, которая скоро изменит весь магический мир.

С этими словами он активировал особый вид аппарации — не классическое волшебное перемещение, а прохождение через тонкую грань между реальностями. Воздух вокруг них засветился синим, и на мгновение они погрузились в пространство между мирами — место, где законы физики не имели власти, а течение времени становилось относительным понятием.

Гарри ахнул, хотя его глаза оставались закрытыми. Он чувствовал это — поток чистой энергии, омывающей его тело, проникающей сквозь кожу, прямо к ядру его магии. Ощущение было потрясающим — словно всю жизнь он дышал через соломинку, а теперь впервые наполнил лёгкие полной грудью.

Когда они материализовались у ворот Хогвартса, Сахиби с интересом наблюдал за реакцией мальчика. Гарри открыл глаза и застыл, глядя на величественный замок, возвышающийся над озером.

— Это… Хогвартс? — прошептал он.

— Да, — кивнул Сахиби. — Твой новый дом. И намного больше, чем просто школа — это центр трансформации, место, где старая магия встречается с новой, где открываются двери между мирами.

— И я буду здесь учиться? — Гарри всё ещё выглядел не способным поверить в происходящее.

— Учиться. Расти. Преображаться, — подтвердила Беллатрикс. — Твоё магическое ядро сильное, но скованное, искажённое годами подавления. Здесь ты научишься освобождать его, позволять твоей истинной силе течь свободно.

Они начали подниматься по дорожке к замку. По мере приближения Гарри чувствовал, как нечто внутри него откликается на зов Хогвартса — его магия тянулась к древним стенам, словно узнавая родное место.

— Почему я чувствую… что уже был здесь? — тихо спросил он.

Сахиби улыбнулся.

— Потому что магия Хогвартса резонирует с твоей собственной, — объяснил он. — Особенно сейчас, когда замок сам меняется, открываясь новым возможностям, новой силе, идущей из мира Инферно.

Вдруг Гарри остановился, его взгляд устремился к озеру, где странное синее сияние на мгновение осветило воду.

— Что это? — спросил он, указывая на озеро.

— Это признаки трансформации, — ответил Сахиби. — Слияния двух миров. Процесса, который сделает магию более свободной, более мощной, более… истинной.

Он положил руку на плечо мальчика.

— И ты, Гарри Поттер, будешь одним из первых, кто в полной мере ощутит эти изменения. Твоё магическое ядро развивается именно сейчас, когда оно наиболее гибкое и восприимчивое. Ты адаптируешься к новой силе естественным образом, без травм и потрясений, через которые проходят многие взрослые волшебники.

Они подошли к главному входу, и двери распахнулись перед ними, словно замок сам приветствовал новоприбывшего. В холле их ожидал высокий молодой человек с удивительными шартрезовыми глазами.

— Добро пожаловать в Хогвартс, Гарри Поттер, — произнёс Малик, принявший облик нового директора школы. — Мы ждали тебя.

Гарри посмотрел в эти необычные глаза и почувствовал странную смесь страха и восхищения. В них была глубина и сила, которые казались бесконечными.

— Спасибо, сэр, — ответил он, инстинктивно понимая, что стоящий перед ним человек обладает огромным авторитетом.

— Профессор Малик де Вер, директор Хогвартса, — представил его Сахиби. — Под его руководством школа вступает в новую эру, и ты будешь одним из первых учеников, которые полностью ощутят преимущества этих изменений.

Малик улыбнулся, и его улыбка была одновременно доброй и несущей оттенок чего-то иного — чего-то, выходящего за рамки обычного человеческого понимания.

— Идём, Гарри, — сказал он. — Тебя ждёт знакомство с замком, с преподавателями и, конечно, с другими студентами, которые, как и ты, прибыли сюда раньше обычного начала учебного года, чтобы лучше адаптироваться к новой программе.

Когда они направились вглубь замка, Сахиби и Беллатрикс обменялись удовлетворёнными взглядами. Ещё один важный шаг на пути к полной трансформации был сделан. Гарри Поттер, один из самых могущественных юных волшебников этого поколения, теперь находился там, где его магическое ядро могло развиваться под бдительным руководством адептов Инферно.

И когда придёт время, он станет одним из ключевых проводников новой силы в этот мир — мост между старой магией, основанной на заклинаниях и палочках, и новой, текущей свободно, как сама мысль, не знающей преград и ограничений.

Процесс адаптации уже начался.