Дары Инферно

Глава 5

Первое впечатление от Хогвартса в роли преподавателя существенно отличалось от посещения в качестве гостя. Сахиби прибыл в школу за день до возвращения учеников, когда замок еще был тих и спокоен. Минерва МакГонагалл, заместитель директора, встретила его у главного входа и проводила в отведенные ему комнаты.

— Вот ваши апартаменты, профессор Алов, — сказала она, открывая дубовую дверь на третьем этаже восточного крыла. — Спальня, гостиная и рабочий кабинет. Ванная комната в конце коридора, общая для преподавателей этого крыла. Ваш класс находится на первом этаже, я покажу его позже.

— Благодарю, профессор МакГонагалл, — Сахиби вошел в просторную гостиную с большим окном, выходящим на озеро. — Очень уютно.

— Эльфы уже доставили ваш багаж, — продолжила МакГонагалл. — Завтрак в Большом зале в восемь, обед в час дня, ужин в семь вечера. По любым вопросам можете обращаться ко мне или к профессору Дамблдору. Учительское совещание сегодня в четыре часа в учительской. Не опаздывайте, пожалуйста.

— Конечно, — кивнул Сахиби. — Я буду вовремя.

Когда МакГонагалл ушла, он не спеша осмотрел свои новые владения. Гостиная была меблирована просто, но со вкусом — несколько мягких кресел, письменный стол у окна, книжные полки вдоль стен. Спальня оказалась небольшой, но уютной, с массивной кроватью под балдахином и старинным шкафом для одежды. В рабочем кабинете стоял большой стол, заваленный учебными материалами и списками учеников.

Сахиби распаковал необходимые вещи, оставив большую часть книг и личных предметов в сундуках. Затем он достал карту замка, которую изучал последние недели, и отметил на ней свое текущее местоположение. Седьмой этаж, где предположительно находилась Выручай-комната, был несколькими лестничными пролетами выше.

"Времени достаточно до совещания", — подумал он. — "Можно провести небольшую разведку".

Замок в дневное время выглядел совсем иначе, чем при его предыдущем визите. Солнечный свет проникал через высокие окна, освещая древние камни стен и пол. Портреты на стенах с любопытством наблюдали за новым профессором, некоторые приветствовали его кивками.

По пути Сахиби встретил нескольких преподавателей, которые также занимались последними приготовлениями перед началом семестра. Крошечный профессор Флитвик, преподаватель заклинаний, энергично помахал ему, пролевитировав мимо стопку книг. Полная ведьма в заляпанной землей мантии — очевидно, профессор Стебль — вышла из теплиц с огромным цветущим растением в руках и вежливо кивнула.

Поднявшись на седьмой этаж, Сахиби начал методично обследовать коридоры, сверяясь с картой. Замок оказался еще более запутанным, чем он ожидал — лестницы произвольно меняли направление, коридоры иногда заканчивались тупиками, а некоторые двери открывались только в определенные дни недели.

Наконец, после почти часа поисков, он нашел то, что искал — коридор седьмого этажа с гобеленом, изображающим нелепую сцену: огромные тролли в пачках неуклюже пытались повторять балетные па за худым волшебником, который явно начинал сожалеть о своей затее.

"Барнабас Барми и его попытка обучить троллей балету", — вспомнил Сахиби описание из книги.

Он осмотрелся. Коридор был пуст, напротив гобелена находилась простая каменная стена без каких-либо особых отметин или указаний на скрытую дверь. Согласно инструкции, нужно было пройти перед этой стеной трижды, думая о том, что ему требуется.

Сахиби начал ходить взад-вперед, сосредоточившись на мысли: "Мне нужна комната, где спрятана диадема Равенкло". Один проход… второй… третий…

Ничего не произошло. Стена осталась стеной.

Он нахмурился и попробовал еще раз, уточнив свою мысль: "Я хочу найти место, где спрятаны утерянные вещи". Снова три прохода, и…

На гладкой каменной поверхности проступили очертания высокой арочной двери. Еще мгновение, и дверь полностью материализовалась — деревянная, с бронзовой ручкой, она выглядела так, словно всегда была здесь.

— Выручай-комната, — прошептал Сахиби, позволив себе улыбку.

Он оглянулся, убедился, что коридор по-прежнему пуст, и решительно потянул за ручку. Дверь открылась, и перед ним предстало невероятное зрелище.

Комната оказалась огромной, размером с собор, с высокими сводчатыми потолками и окнами, пропускающими солнечный свет. Но самым поразительным было её содержимое — бесконечные ряды всевозможных предметов, сложенных в причудливые башни и лабиринты. Здесь были сломанная мебель, тысячи книг, летающие инструменты, шкафы, клетки, бутылки, короны, шляпы, драгоценности, мантии… Казалось, столетиями люди приходили сюда, чтобы что-то спрятать или от чего-то избавиться.

Сахиби медленно вошел внутрь, дверь за ним закрылась. В воздухе витал запах пыли и старой магии. Он понял, что поиск диадемы в этом хаосе будет похож на поиск иголки в стоге сена, но это его не остановило.

Он достал перстень Равенкло и медальон, собираясь использовать их как магические указатели. Но прежде чем он успел произнести заклинание, где-то в глубине комнаты послышался шорох.

Сахиби мгновенно насторожился, убрал артефакты в карман и вытащил палочку. Он медленно двинулся в направлении звука, стараясь ступать бесшумно.

За высокой стопкой книг он обнаружил источник шума — это был не человек, а призрак. Серебристо-серая фигура женщины в старинном платье и с диадемой на голове парила над полом, перелистывая страницы призрачной книги.

— Леди Равенкло? — осторожно произнес Сахиби.

Призрак вздрогнул и обернулся. Это была красивая, но очень печальная женщина с умными глазами.

— Нет, — ответила она тихим голосом. — Я её дочь, Елена. Вы… новый учитель?

— Да, — Сахиби слегка поклонился. — Профессор Алов, защита от темных искусств. Простите, если потревожил вас.

— Новые учителя редко находят эту комнату так быстро, — заметила Елена, пристально глядя на него. — Что вы ищете здесь, профессор?

Сахиби на мгновение задумался, затем решил рискнуть с полуправдой.

— Я изучаю историю Хогвартса, особенно наследие четырех основателей, — ответил он. — Меня интересуют их артефакты. Например, диадема вашей матери.

Призрак вздрогнул, и её глаза расширились.

— Зачем вам диадема? — спросила она с подозрением.

— Чисто академический интерес, — Сахиби улыбнулся. — Говорят, она обладает свойством усиливать мудрость носителя. Как специалист по магическим артефактам, я нахожу это… увлекательным.

Елена изучала его несколько долгих секунд, затем покачала головой.

— Диадема пропала много веков назад, профессор. Я… — она запнулась, — я украла её у матери и спрятала.

Это признание застало Сахиби врасплох. Он не ожидал, что встретит призрак, имеющий прямое отношение к судьбе артефакта, который он искал.

— И где же вы её спрятали? — осторожно спросил он.

Елена отвернулась, её призрачная фигура стала еще более прозрачной.

— В дупле дерева в лесах Албании, — тихо ответила она. — Но это было давно, очень давно.

— Понимаю, — кивнул Сахиби. — И никто не нашел её с тех пор?

Призрак снова посмотрел на него, теперь её взгляд был полон тревоги.

— Один нашел, — прошептала она. — Много лет назад. Очаровательный мальчик, умный и красивый. Он умел находить нужные слова… и я рассказала ему. А он… он осквернил диадему моей матери.

— Осквернил? — Сахиби подался вперед. — Каким образом?

— Темная магия, — Елена содрогнулась. — Я чувствую это. Он вернул диадему в Хогвартс, но она больше не та, что была раньше. В ней теперь что-то… ужасное.

Сахиби задумался. Судя по словам призрака, диадема была не просто найдена, но и изменена каким-то образом. Это могло осложнить его задачу.

— И где сейчас эта диадема? — спросил он. — Она здесь, в этой комнате?

Елена посмотрела на него с подозрением.

— Зачем вам это знать, профессор? Что вы собираетесь с ней делать?

— Изучить, — ответил Сахиби. — И, возможно, очистить от темной магии. Если она действительно осквернена, как вы говорите, было бы правильно вернуть ей первоначальную чистоту.

Призрак колебался, явно не доверяя ему полностью. Сахиби решил надавить чуть сильнее.

— Представьте, что бы сказала ваша мать, узнав, что её величайшее творение используется для темных целей, — мягко произнес он. — Разве не лучше попытаться исправить это?

Слова попали в цель. Елена вздрогнула и опустила глаза.

— Она там, — наконец сказала призрак, указывая вглубь комнаты. — На столе, с облупившейся краской. Рядом с уродливым бюстом старого волшебника в парике.

Сахиби кивнул с благодарностью.

— Спасибо, леди Елена. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы исправить ситуацию.

Призрак ничего не ответил, лишь посмотрел на него с сомнением и медленно растворился в воздухе, оставив Сахиби одного среди лабиринта спрятанных предметов.

Он двинулся в указанном направлении, осторожно обходя шаткие башни из книг и сломанной мебели. Путь занял около десяти минут — комната была поистине огромной, с бесконечными рядами и проходами между хранимыми здесь предметами.

Наконец, он увидел описанный стол — старый, с облупившейся синей краской. На нем стоял мраморный бюст пожилого волшебника в нелепом парике. А рядом с бюстом лежала она — диадема Ровены Равенкло, древняя и прекрасная, несмотря на слой пыли, покрывавший её. На ободке была выгравирована знаменитая фраза: "Ума палата — лучшее богатство".

Сахиби медленно приблизился, ощущая мощную магическую ауру, исходящую от диадемы. Но была в этой ауре и темная нота, что-то зловещее и неправильное, подтверждающее слова призрака об осквернении.

Он осторожно достал из карманов перстень и медальон Равенкло. Артефакты тут же отреагировали на близость диадемы, начав светиться синим светом. Сахиби поднес их ближе, и свечение усилилось, образуя арку над диадемой.

— Первый артефакт найден, — тихо произнес он. — Теперь нужно понять, что с ним сделали.

Он не решился прикоснуться к диадеме голыми руками, вместо этого использовал заклинание левитации, чтобы поднять её на уровень глаз. Магия, заключенная в древнем ободе, была сложной и многослойной. Сахиби снял очки, позволяя синему пламени своих глаз осветить артефакт, выявляя скрытые от обычного зрения детали.

То, что он увидел, заставило его нахмуриться. Диадема действительно была осквернена неизвестной ему темной магией. Внутри неё как будто билось что-то живое, темное и злобное. Это напоминало… частицу души.

— Крестраж, — прошептал он, вспомнив древний и запретный ритуал, о котором читал в книгах Малика. — Кто-то превратил диадему в крестраж.

Это осложняло задачу. Крестражи были чрезвычайно сложными темными артефактами, содержащими фрагмент души создателя. Их практически невозможно было уничтожить обычными способами.

Сахиби аккуратно вернул диадему на стол. Ему нужно было время, чтобы обдумать ситуацию. Он не мог просто забрать артефакт — его отсутствие могло быть замечено создателем крестража. К тому же, перемещение такого темного предмета по Хогвартсу могло привлечь внимание Дамблдора.

— Пока оставлю её здесь, — решил он. — Сначала нужно больше узнать о крестражах и о том, кто мог создать этот.

Он сделал несколько пассов палочкой, создавая магическую метку на диадеме — невидимую для других, но позволяющую ему легко найти артефакт при следующем посещении комнаты. Затем он произнес заклинание, скрывающее его магический след — нельзя было допустить, чтобы кто-то понял, что диадема была найдена.

Проверив время по карманным часам, Сахиби понял, что провел в Выручай-комнате почти два часа. До учительского совещания оставалось меньше часа, и нужно было спешить.

Он в последний раз взглянул на диадему, затем развернулся и начал пробираться к выходу из лабиринта спрятанных вещей. Покидая Выручай-комнату, Сахиби уже обдумывал план дальнейших действий. Ему нужно было связаться с Маликом, сообщить о находке и получить инструкции относительно крестража. Но сначала предстояло встреча с коллегами-преподавателями и официальное начало своей роли профессора защиты от темных искусств.

День оказался более успешным, чем он мог ожидать. Диадема Равенкло была найдена, хотя и в неожиданном состоянии. Это был лишь первый шаг к выполнению миссии, но уже значительный прогресс.

Дверь Выручай-комнаты исчезла за его спиной, вновь превращаясь в обычную каменную стену. Впереди ждал целый семестр в Хогвартсе — время, которое Сахиби намеревался использовать с максимальной эффективностью.

Первый учебный день выдался солнечным, несмотря на январский холод. Большой зал Хогвартса гудел от голосов вернувшихся после каникул учеников, радостно делившихся новостями и впечатлениями. За преподавательским столом Сахиби неторопливо завтракал, обдумывая предстоящие уроки.

— Нервничаете перед первым занятием, профессор Алов? — спросила сидевшая рядом профессор Спраут, подкладывая себе еще тостов.

— Скорее предвкушаю, — ответил Сахиби с легкой улыбкой. — Первый день всегда самый интересный.

— Кто у вас сегодня первыми? — поинтересовался сидящий по другую сторону профессор Флитвик.

— Седьмой курс, сдвоенное занятие Гриффиндор-Слизерин, — Сахиби отпил чай из своей чашки. — Затем третий курс Хаффлпафф-Рейвенкло после обеда.

— О-хо-хо, — профессор Спраут покачала головой. — Семикурсники Гриффиндора и Слизерина вместе — нелегкое начало. Особенно после профессора Далтона, который, прямо скажем, не особо справлялся с дисциплиной.

— Они проверят вас, — подтвердил Флитвик, кивая. — Особенно слизеринцы. Советую сразу показать, кто в классе хозяин.

Сахиби только улыбнулся в ответ, не выдавая своих мыслей. Волшебники-подростки, какими бы талантливыми они ни были, вряд ли могли представлять сложность для существа, прожившего столетия и видевшего вещи, от которых любой из присутствующих в зале волшебников потерял бы рассудок.

После завтрака он направился в кабинет защиты от темных искусств, чтобы подготовиться к первому уроку. Просторная аудитория с высокими окнами и рядами столов для учеников выглядела уныло и безлико — профессор Далтон, очевидно, не слишком заботился о создании особой атмосферы.

Сахиби взмахнул палочкой, и шторы на окнах опустились, погружая класс в полумрак. Еще один взмах — и по периметру комнаты зажглись свечи с голубоватым пламенем, создавая таинственное освещение. На стенах появились анимированные схемы сложных защитных заклинаний, а с потолка спустились модели различных темных созданий, движущиеся по спиральным траекториям.

На учительском столе он расположил несколько странных приборов и артефактов для сегодняшней демонстрации. Выпрямившись и довольно осмотрев результат своих трудов, Сахиби кивнул сам себе. Первое впечатление было важно, и он знал, как произвести нужный эффект.

Семикурсники входили в класс шумно, разговаривая и смеясь, но при виде преобразившейся аудитории и стоящего у доски нового учителя постепенно затихали. Сахиби в своем безупречном черном костюме-тройке и с антрацитовыми очками молча наблюдал, как они рассаживаются. Гриффиндорцы и слизеринцы, как и ожидалось, держались отдельными группами, настороженно поглядывая друг на друга.

Когда все заняли свои места, Сахиби наконец заговорил:

— Добро пожаловать на урок защиты от темных искусств, — его голос, негромкий, но отчетливый, заставил тех, кто еще шептался, замолчать. — Меня зовут профессор Алов. В этом семестре мы с вами будем изучать продвинутые методы выявления и противодействия темной магии.

Он сделал шаг вперед, и голубоватый свет свечей создал на его лице причудливые тени.

— Я ознакомился с программой, которую вы проходили ранее, и должен сказать, что обнаружил в ней серьезные пробелы. Профессор Далтон, при всем уважении к его теоретическим знаниям, уделял недостаточно внимания практическому пониманию механизмов темной магии.

Один из слизеринцев в заднем ряду, высокий юноша с насмешливым выражением лица, негромко хмыкнул и наклонился к соседу:

— Еще один теоретик, спорим, он даже не знает, как…

Он не закончил фразу, потому что перед ним внезапно вспыхнуло яркое синее пламя, сформировавшееся в миниатюрное подобие огненного дракона, который взлетел к потолку и растворился в воздухе. Класс ахнул.

— Мистер Фоули, если не ошибаюсь? — спокойно сказал Сахиби, глядя прямо на слизеринца. — Я рекомендую вам оставить оценки моей компетентности до конца урока. И да, я прекрасно слышу даже шепот с последней парты.

Класс затих окончательно. Сахиби вернулся к своему столу и жестом указал на разложенные там предметы.

— Сегодня мы начнем с темы, которую большинство волшебников считают чисто теоретической — проклятые артефакты и методы их распознавания. Кто может сказать мне, почему эта тема важна для защиты от темных искусств?

Молчание. Затем одна из гриффиндорок, рыжеволосая девушка с умными глазами, нерешительно подняла руку.

— Да, мисс…?

— Уайтли, сэр. Джейн Уайтли, — ответила девушка. — Я думаю, это важно, потому что проклятые предметы могут выглядеть безобидно, но причинять серьезный вред. Мой дядя работает в Министерстве, в отделе борьбы с незаконным использованием магических артефактов, и он рассказывал о чайнике, который обварил кипятком целую семью маглов.

— Пять баллов Гриффиндору за правильный ответ, мисс Уайтли, — кивнул Сахиби. — Именно так. Темная магия часто скрывается под маской обыденности. Самые опасные проклятия заключены в предметах, которые выглядят абсолютно безобидно.

Он поднял с стола обычную на вид серебряную ложку.

— Что вы видите перед собой?

— Ложку, сэр, — ответил кто-то из учеников.

— Ложку, — согласился Сахиби. — Самый обычный столовый прибор. Или нет?

Он положил ложку на деревянную подставку и направил на нее палочку.

— _Revelio Maleficium_, — произнес он.

Ложка засветилась тусклым красноватым светом, и над ней появилась проекция сложной сети магических линий, образующих запутанный узор.

— Это проклятие гниения, — объяснил Сахиби. — Любая пища, которой касается эта ложка, начинает незаметно разлагаться. Человек, съевший такую пищу, будет медленно болеть, постепенно слабея, пока не умрет от необъяснимой для целителей болезни.

По классу пробежал шепот. Ученики смотрели на безобидную ложку с новым выражением — смесью страха и любопытства.

— Как распознать такое проклятие? — продолжил Сахиби. — Заклинание _Revelio Maleficium_ показывает структуру темной магии, но для его применения нужно уже подозревать, что предмет проклят. А как определить это без магии?

Он обвел класс взглядом:

— Кто скажет мне, какие признаки могут указывать на то, что обычный предмет содержит темную магию?

Другой слизеринец, худощавый мальчик с серьезным лицом, поднял руку.

— Да, мистер…?

— Блэтфорд, сэр. Регулус Блэтфорд, — представился юноша. — Проклятые предметы иногда имеют странную температуру — они могут быть необычно холодными или теплыми. Еще они иногда создают ощущение… тревоги, когда к ним прикасаешься.

— Отлично, мистер Блэтфорд, пять баллов Слизерину, — одобрительно кивнул Сахиби. — Интуиция волшебника — важный инструмент распознавания темной магии. Если предмет вызывает необъяснимое беспокойство, стоит проявить осторожность.

Еще одна гриффиндорка подняла руку:

— Амелия Борг, сэр. Я читала, что некоторые проклятые предметы влияют на окружающие растения — они могут вянуть или, наоборот, разрастаться неестественным образом.

— Совершенно верно, мисс Борг, еще пять баллов Гриффиндору. Природа часто реагирует на темную магию более явно, чем люди.

Сахиби взял со стола еще один предмет — изящное ожерелье с опалами.

— Это ожерелье стало причиной смерти девятнадцати маглов в период с 1894 по 1897 год, прежде чем было конфисковано Министерством. На нем проклятие мгновенной смерти, активирующееся при прикосновении к коже.

Он поднял ожерелье, держа его за цепочку, и позволил опалам поймать свет свечей, отбрасывая разноцветные блики на стены класса.

— Как видите, оно невероятно красиво. В этом и заключается его коварство — темная магия часто соблазняет, привлекает, заставляет жертву саму потянуться к собственной гибели.

Весь класс, затаив дыхание, смотрел на смертоносный артефакт, переливающийся в руке профессора.

— В этом семестре, — продолжил Сахиби, аккуратно возвращая ожерелье на стол, — мы будем изучать не только противодействие темной магии, но и её понимание. Потому что, чтобы по-настоящему защитить себя от тьмы, нужно знать, как она работает.

Он сделал паузу, наблюдая за реакцией класса. Удовлетворившись увиденным — смесью настороженности и заинтригованности на лицах студентов, — он продолжил:

— А теперь разделитесь на пары. И да, я ожидаю, что гриффиндорцы будут работать со слизеринцами. В реальной жизни у вас не всегда будет возможность выбирать союзников, когда столкнетесь с темной магией.

Последовало недовольное бормотание, но ученики, хоть и неохотно, начали перемещаться, формируя смешанные пары.

— Каждая пара получит предмет, — объяснил Сахиби, когда все расселись. — Не трогайте его голыми руками! Используйте защитные перчатки, которые лежат у вас на столах. Ваша задача — определить, содержит ли предмет темную магию, и если да, то какого типа. Запишите все признаки, которые помогли вам это установить. В конце урока мы проверим ваши выводы.

Он взмахнул палочкой, и перед каждой парой появился предмет — старая книга, карманные часы, перстень, шкатулка, зеркальце и другие невинные на вид вещи.

— У вас тридцать минут. Начинайте.

Класс погрузился в работу. Сахиби наблюдал, как студенты обсуждают, спорят, применяют диагностические заклинания. Некоторые из предметов действительно содержали проклятия — легкие, безопасные в условиях класса, но достаточно явные, чтобы их можно было обнаружить. Другие были абсолютно обычными, не содержащими никакой магии.

В течение получаса Сахиби обходил класс, давая подсказки, задавая наводящие вопросы, поправляя неправильные движения палочек. Он отметил, что Регулус и его партнерша с Гриффиндора, Амелия, работали особенно эффективно, быстро и точно определив скрытое в карманных часах проклятие слепоты.

Когда отведенное время закончилось, Сахиби вернулся к учительскому столу и предложил каждой паре рассказать о своих находках. Большинство справились с заданием хорошо, хотя некоторые допустили ошибки, приняв обычный предмет за проклятый или наоборот.

— Что ж, неплохо для первого раза, — подвел итог Сахиби, когда все пары выступили. — На следующем уроке мы изучим методы нейтрализации простейших проклятий. А сейчас я хочу, чтобы каждый из вас написал фут пергамента о признаках темной магии в обычных предметах. Используйте примеры из сегодняшнего урока и дополнительную литературу из библиотеки.

Он сделал взмах палочкой, и на доске появился список книг:

— Вот издания, которые могут быть вам полезны. Особенно рекомендую "Темные артефакты: распознавание и нейтрализация" Арктуруса Принга. На этом всё, можете идти.

Ученики начали собирать вещи, обмениваясь впечатлениями от урока. Сахиби заметил, что настроение в классе изменилось — первоначальное недоверие и скептицизм сменились заинтересованностью и даже некоторым уважением.

Когда последние студенты покидали класс, Регулус задержался у двери:

— Профессор Алов, могу я задать вопрос?

— Конечно, мистер Блэтфорд, — Сахиби кивнул.

— Это синее пламя, которое вы создали… Это модификация _Инсендио_? Я никогда не видел ничего подобного.

Сахиби слегка улыбнулся:

— Скажем так, мистер Блэтфорд, это особая форма магии огня, которой меня научили во время путешествий. Возможно, позже в этом семестре, если класс проявит достаточные успехи, я покажу вам кое-что из нестандартных защитных заклинаний.

Юноша кивнул, явно не полностью удовлетворенный ответом, но достаточно заинтригованный:

— Спасибо, сэр. Это был отличный урок.

Когда дверь за последним учеником закрылась, Сахиби позволил себе небольшую улыбку. Первое испытание в роли преподавателя было пройдено успешно. Он завоевал если не доверие, то по крайней мере интерес студентов, что было хорошим началом.

Он начал собирать артефакты, возвращая их в специальные защитные контейнеры. Мысли его, однако, вернулись к диадеме Равенкло, спрятанной в Выручай-комнате. Он всё еще обдумывал, как поступить с этим неожиданным осложнением — крестражем, заключенным в древний артефакт.

"Ирония", — подумал Сахиби. — "Я учу детей распознавать темную магию, в то время как сам ищу способ овладеть одним из самых тёмных артефактов в истории".

Но в его разуме не было конфликта. Он просто выполнял миссию Малика, и то, что другие сочли бы злом, для него было лишь средством достижения цели.

Закончив с уборкой класса, Сахиби взглянул на часы. До следующего урока оставалось время, которое он планировал использовать для дальнейшего исследования замка. Возможно, сегодня стоило посетить библиотеку и побольше узнать о четырех основателях и их реликвиях. А также поискать информацию о крестражах — если таковая вообще имелась в общедоступных источниках.

Выйдя из кабинета, он запер дверь заклинанием и направился по коридору, его шаги эхом разносились по пустому пространству. Хогвартс начинал раскрывать свои тайны, и Сахиби Алов был полон решимости разгадать их все, одну за другой.