Сага о Головастике. Изумрудный Армавир

Глава 18. Незапланированные учения

В этот раз спокойного перелёта не получилось. То есть, начался он, как всегда, тихо и буднично, а вот после взлёта и набора нужной высоты, родной мир сошёл с ума и начал хулиганить.

Мне сразу же припомнились злоключения у Амазодии и, конечно, других младших сестёр Скефия, когда они точно так же жонглировали мною и швырялись, словно я не человек, а какой-нибудь теннисный мячик.

Вот и Скефий поднял меня и даже понёс, вроде как, туда, куда надо, но потом начал вытворять со мной всякие не совсем приятные и понятные фигуры высшего пилотажа. Я и падал, чуть ли не на дорожный асфальт или на какое-нибудь дерево, я и взлетал, вертясь, как сумасшедший волчок. В общем, он сделал всё, чтобы я заверещал, как перепуганный ребёнок.

Но не тут-то было. Хоть и не ожидал от него такой благодарности за признания о тайнах и секретах, но после моих военных планов на ближайшее будущее, а особенно, после переживаний о папке-солдате, слава Богу, неудавшемся, я стиснул накрепко зубы, не позволив себе ни единого звука.

Может быть, таким способом мир добивался от меня простого зажмуривания глаз, после которого все ощущения полёта пропадают, но я подумал, что из-за очередных его причуд запросто смогу оказаться где угодно, только не на Фортштадте, и поэтому все издевательства перенёс стойко, пытаясь весь перелёт контролировать дорогу к пещере. Только за Кубанью он перестал мною швыряться, и я, уже довольно комфортно, приземлился на тропу недалеко от пещеры.

После того, как перевёл дух, поблагодарил мир за нескучную доставку моего летающего величества к месту назначения.

— Спасибо вам, ваше Всемогущество. За то, что в живых оставили. Но обратно меня, скорей всего, Даланий понесёт. Через подвал я ещё не разучился шнырять, так что, извините заранее.

А про тайну Провидения, уж простите, но я вам не рассказчик, — заявил я, нисколько не обидевшись на мир, после чего поднял тяжеленный банановый ящик на руки. «Когда Суперменом был, ящики, вроде, легче были. Или я здоровее?» — закряхтел я мыслями.

Устыдившись ли своих цирковых фокусов, удивившись ли моему самообладанию, но только Скефий сразу же облегчил мой банановый груз, и я, чуть ли не бегом, засеменил со своей, ставшей вмиг невесомой, почти двадцатикилограммовой ношей. Я и благодарностью пикнуть не успел, как со всего маху влетел вместе с бананами в ракушечную стену.

— Чего толкаешься? — взвизгнула на меня пещера, скопировав голос одного из моих подчинённых, когда я, не успев открыть глаза, врезался своим ящиком в стопку с фруктовыми сокровищами.

— И ты туда же, — вздохнул я и осмотрелся. — Но я же тебя… Вас… Не включал. Не звал.

В пещере оказались не только банановые залежи, а ещё и пятеро охламонов во главе с Александром-третьим, оккупировавших, и без того уменьшившееся, пространство пещеры-адресатора.

— Старшой собственной персоной, — представил меня всем присутствовавшим Укропыч. — Кстати, он совершенно в себе. Вернее, был ещё днём, а вот сейчас, глядя на него, я уже сомневаюсь.

— Здравия желаю всем, — выдохнул я, после того, как оправился от неожиданности и поставил ящик в сопку к остальным.

— На кой ты его вернул? — спросил меня один из сослуживцев.

— Перебор случился. И Угодник, и я припёрли домой по коробу. Вот я и вернул. А то, не ровен час, Мишка ими закусит, — признался всей компании. — А вы кто, товарищи? Комитет по разделению новогодних подарков?

— Мы комитет по поддержке своего командира. Пусть даже не в себе он, — доложил всё тот же сослуживец.

— Судя по вашим благородным лицам, среди вас четвёртого с восьмым нету. Или есть? — покосился я с подозрением на присутствующих. — Я, вроде, приглашал… Просил…

— Здесь первый и второй, как ты наказывал. А ещё шестой и седьмой. И я, как ты уже догадался, — представил всех и себя Александр из Далания.

— И вы только сейчас… О чём я хотел… Пещеру… Это самое… — растерялся я, соображая, зачем же они собрались. — Так вы по фруктовому поводу, или по учебному?

— Мы только что прибыли. Ещё без всякого злого умысла. Я собрался с духом, чтобы признаться всем, что к чему, и зачем, собственно, собрал, а тут и ты нарисовался, — доложил третий собрат.

— Тогда продолжай пламенную речь. А я пока дух переведу. Мой двенадцатый так оскорбился, что только-только закончил играть мною в волейбол. И все из-за моих от него секретов, — высказал я другу.

— Из-за каких? Что ещё за секреты? Какой волейбол? — всё-таки набросились на меня цепные товарищи.

— Попрошу минуточку внимания, — осадил всех третий. — Я сейчас с вами поговорю, а если что напутаю, старшой меня сразу поправит. Санёк, а с чего начать? С неограниченных возможностей миров или с самой пещеры? — обратился друг за советом.

— Сперва скажите, как вы настроены? Пессимистеры здесь собрались или оптимистеры? Шестой с седьмым, как о собрании подпольщиков узнали? — решил и я кое-что уточнить.

— Я их позвал. После того, как третий меня пригласил на банановую экскурсию, — доложил первый, чем очень меня удивил. — Головой за них ручаюсь. И это… Мы все верим в тебя, — добавил он серьёзно.

— Вы понимаете, что теперь наши миры, считай, поровну разделились. Те, кто верит мне, против тех, кто сомневается или боится.

Ну и времечко настало. Ладно. Начинайте работу над пещерными возможностями. Потом уже с ней… Начинай, — скомандовал я третьему, оборвав себя, чтобы не проболтаться и не испортить сюрприза.

— Сейчас я фокус покажу. О нём двенадцатый просил у наших старшин, но они… Сами приболели на голову. Сначала все дайте обещание никому не рассказывать о том, что сейчас увидите и узнаете, а потом продолжим, — потребовал мой заместитель.

— Ребят, извините, что перебиваю, но об этом старайтесь даже не думать, когда выйдете отсюда. Иначе вас тоже в марионеток превратят, как четвёртого с восьмым, — поддал я мистики своими внеплановыми запугиваниями.

— Это какие? За что их так? — поспешили с вопросами, а не с обещаниями мои оптимистеры.

— Не хотят миры, чтобы мы взрослели и тайны разные узнавали. Вот и пытаются затормозить наш прогресс с новыми мировыми знаниями. Боятся, что незнамо как отреагируем на знакомство с их секретами, — совсем не успокоил друзей третий.

— Не запугивай ты, — попросил я. — Это же моя обязанность.

— Так обещаете нигде, кроме подвала и пещеры, об этом не судачить и не размышлять? Страшного ничего не произойдёт. Только понятнее будет, откуда наш командир фруктами разжился, — более-менее спокойно пообещал мой зам.

— Даю такое обещанье, — посулил первый. — Только не знаю, как с мыслями такое можно сделать.

— И я даю. Я тоже. И я постараюсь, — обещали остальные напарники.

— И здесь, и в подвалах своих можете обо всём подряд думать. Никто вас в них не услышит. А с мыслями можно обманывать. Думайте о какой-нибудь ерунде, и всё. Я, например, включаю телепомехи. В голове их представляю, — объяснил я.

Третий осторожно взобрался на ящики с бананами и, стоя на них на коленях, поднял руки вверх.

— Я начинаю, а вы смотрите, не намочите ползунки. Продукты же тут, как-никак, — рассмешил он зрителей и приступил к включению Образа. — Я посредник Александр из третьего по счёту мира. Прошу включить пещеру в работу, — торжественно произнёс мой новый заместитель, и из его рук выскочили две дёргавшиеся молнии, моментально впившиеся в ракушечный свод по бокам от окошка-воздуховода.

Не успели зрители ахнуть, как над нашими головами во всей голографической красе расцвёл Млечный Путь. Пещера моментально озарилась гипнотическим красновато-малиновым свечением, галактика начала медленное вращение, а третий спрыгнул с коробок наземь.

— Прошу любить и жаловать. Млечный Путь собственной персоной. Наша родная галактика, если кто не знает, — громко объявил он, несмотря на то, что и сам перепугался до чёртиков. — Разговаривать уже можно? С пещерой? — уточнил у меня близнец.

— Подтверждаю готовность к работе, — бесстрастно доложила тётенька Образ.

Все вытаращили глаза, будто бы услышали голос самого Господа, но при этом уставились не на голографию, не в потолок, а на меня. Я сначала пожал плечами, а потом помахал третьему, чтобы тот продолжал диалог с ЭВМ.

— А о чём? — прошептал напарник, явно испугавшись наравне со всеми.

— Предусмотрены диалоги на темы служебного характера. Предусмотрены диалоги на произвольные темы. Предусмотрена возможность поиска информации служебного характера. Предусмотрена возможность анализа и справок о событиях, — доложила Образ ошалевшему от всего происходившего Александру, расслышав-таки его шепоток.

— Ядрёные финики, — брякнул заместитель-экскурсовод и подбежал ко мне, собираясь укрыться от невидимой ЭВМ-страшилы за моей спиной.

— Критерий не опознан, — сказала тётенька.

— Это он так выразился о том, что вы его напугали, — объяснил я Образу. — Ну что же ты? Общайся. Я, между прочим, один был, когда меня носом в Млечный Путь ткнули.

— Выражение внесено в память, как междометие. Ожидаю команду, — оборвала ЭВМ мою лекцию о пещерном геройстве.

— Где в Млечном Пути находится планета Земля? — нашёлся Александр-первый, вперёд всех справившись с волнением.

— Координаты Земли отсчитываются от центра галактики по рукаву Ориона, — сразу же начала лекцию Образ и заморгала сначала центром нашей галактики, а потом рукавом неизвестного нам Ориона. — Расстояние от чёрной дыры, находящейся в центре Млечного Пути, на земле измеряется в световых годах и составляет двадцать шесть тысяч двести восемьдесят лет, — закончила тётенька ЭВМ и заморгала красным кружком вокруг небольшой звёздочки-солнца.

Я вместе со всеми подивился Кармалии, оказавшейся не самой упитанной среди своих сестёр астр, но и не слишком миниатюрной. О световых годах и их количестве я уже откуда-то знал, а вот с размерами и местом прописки мамки наших миров познакомился впервые.

— Световой год, это что такое? — продолжил расспросы первый.

— Расстояние, которое проходит энерго-частица света в космосе за земной календарный год. Земной календарный год равен одной двухсот пятидесяти миллионной галактического года. Галактический год равен периоду полного оборота галактики вокруг оси вращения, — зачастила с объяснениями ЭВМ.

— Хватит о непонятном. Верните нас, пожалуйста, в нашу солнечную систему, — взмолился я, чувствуя себя полнейшим и неграмотнейшим оболтусом.

— Критерий опознан, — откликнулась Образ и выключила Млечный Путь. — Начинаю демонстрацию Солнечной системы без детализации параллелей.

Над потолком включилось солнце, мигом озарив пещеру ярким оранжевым светом, а вокруг него закружились все наши настоящие планеты и планетки, а не многочисленное семейство Кармалии.

— Модель Солнечной системы. Ожидаю команду.

— Вы так не шутите. Давайте детализацию параллелей, — попросил я Образ. — Все обитаемые миры к потолку. Все четыре круга.

— Критерий опознан, — откликнулась Образ.

Все разнокалиберные и разноцветные планеты моментально исчезли, а солнце, моргнув, притушило своё яркое свечение и уставилось на нас портретом улыбавшейся мамки Кармалии.

Через мгновение и все четыре круга голубых планет с такими же улыбавшимися портретами, помогая мамке, озарили всё пространство пещеры.

— Тишкино коромысло! — восторженно выдохнул седьмой Александр, а все остальные онемели и открыли рты.

— Междометие. Вроде бы, восхищение, — поспешил я с объяснениями, пока Образ не начала переспрашивать.

— Обалдеть! — согласился третий. — Сколько же у мамки деток?

— Двести двадцать пять, — похвастался я знанием арифметики.

— Ответ неверный, — не согласилась со мной ЭВМ. — На данной карте изображены миры, которые при соответствующих уровнях допуска, доступны для посещения через адресаторы.

Имеются молодые миры пятого круга без права посещения. Пятый круг не является полным, и доступ в него ограничен по причине процессов терраформирования и сопровождающих его аномалий, — как всегда, бесстрастно доложила Образ.

— Ни фига себе! Туды его, перетуды! — посыпались возгласы на голову электронной тётеньки.

— Междометия. Всё это междометия. Иттить колотить! Это уже моё междометие, — я тоже не выдержал и влился своим голосом в хор восхищавшихся, как будто до этого четырёх полных и посещаемых кругов с близнецами-планетами мне, и всем остальным, было мало.

— А в первом круге сколько? Что-то я со счёта сбиваюсь, — отрезвил наши восторги первый.

— Поднесите, пожалуйста, к нему первое колечко, — попросил я ЭВМ.

— Батюшки! Это я междометие восхищения произнёс, — захлебнулся в эмоциях Александр первый и начал пересчитывать голубые шарики с портретами миров. — Пятнадцать. Двенадцать сыночков и три лампочки-дочки? Это… Междометие… Междометие… И ещё одно, почти матерное, междометие.

— Вот и вы теперь всё знаете, — вступил я с речью знатока. — И пещера, фактически, живая, хоть и командует здесь электронная вычислительная машина – ЭВМ. Я её, по-космически, Образом зову. По-морскому – объект номер раз. И с количеством миров первого круга у нас получается полнейший недочёт. А если узнаете, что наша посредническая нумерация с конца, то междометия ваши до утра не умолкнут. Покажите нам номера миров, — попросил я Образ.

— Критерий не опознан, — заявила ЭВМ, но сразу же перенесла мировой круг от первого близнеца ко мне.

Я отыскал взглядом Скефия и ткнул в его портрет указательным пальцем.

— Первый мир, — озвучил необдуманное действие.

Моментально вся световая феерия выключилась, и пещера погрузилась во мрак, зато над моим выходом в мир загорелась цифра один.

— Напрасно это сделал. Погорячился. Зато теперь все видят, что над римской цифрой двенадцать красуется наша русская единица, — повинился перед близнецами, но тем было явно не до моих речей.

— Это что же получается? — возмутились чуть ли не все цепные и охотничьи. — Нас что, дурили до этого?

— Не дурили, а готовили к тайным знаниям, — попытался я реабилитировать Павла с его особым видением мироустройства. — Помните, что наша служба тайная? А это сверхтайны. Сверхсекреты. Потом попытаетесь всё понять. Может даже, и Павел об этом ни слуху, ни духу. Я же случайно обо всём таком и прочем узнал.

— Может быть, всё снова включить, чтобы получше разобраться? — взял слово шестой Александр.

— Включить можно. Только мы ещё больше путаться будем, — засомневался седьмой.

— А так мы не путаемся? Так мы всё правильно делаем? Если у них человеческие лица, то и нумеровать их нужно по-человечески. Даже не нумеровать, а имена придумать. Как у Стихии! — разгорячился третий.

— Ничего мы придумывать не будем, — начал я приводить всех в чувства. — Сначала привыкните к той мысли, что их пятнадцать, и что среди них есть сестры. Я вот, например, был во втором круге. Так там девятнадцать сестёр и всего девять братьев. И всех их люди по номерам зовут.

— Есть же Млечный Путь, Орион, Персей, Кассиопея, — не сдался третий.

— А так же Первый вокзал, Второе водохранилище, Третья больница, — парировал я. — Если наши мозги так устроены, то и не будем пока заморачиваться. Начнём с малого, а не с донкихотских наскоков на сокрытых сестричек.

— Давайте и на другие выходы глянем. Правда, что ли, они все неправильные? — с сомнением в голосе попросил первый.

— Сам вставай на бананы и проси, — сдался я под горящими праведным гневом взглядами сослуживцев.

Первый, чуть ли, не запрыгнул на ящики, а вот потом растерялся и заморгал глазками, то ли позабыв порядок включения, то ли испугавшись своей отчаянной смелости.

— Руки… Руки к потолку и представься, — подсказал третий.

— Я тоже Александр из мира ном… — начал первый, но осёкся. — А из какого я мира? Если все наши номера неправильные, — потупился он окончательно.

— Она нас знает по посредническим номерам. А по ним ты из первого мира, — успокоил я напарника.

— А давайте сразу начнём правильные номера говорить? Пусть она знает, что мы теперь в курсе этих тайн, — продолжил колебаться первый.

— Не включится. Она же не поймёт, что вы об этом уже знаете, и подумает, что это или шутка, или ошибка. И потом, нужен очень высокий уровень допуска, чтобы сменить этот пароль.

И сами путаться будем. Я, между прочим, до сих пор свой мир так и называю двенадцатым, а не первым, — прочитал я длинную лекцию, в процессе которой успел передумать. — О чём это я? Наши же пароли параллельные. А настоящие мирные номера никто ещё не отменял. Это всё моя инициатива была. Чтобы и вас пещера слушалась. Называй себя пятнадцатым и всё. Начинай!

— Был первым, стал последним, — вздохнул Александр из Корифия, но руки к потолку поднял. — Я посредник из п… пятнадцатого мира. Александр, сын Василия, внук Григория, правнук Федота. Прошу Образ о повторном включении в работу, — торжественно, но как-то обречённо, выговорил первый и выстрелил молниями в потолок.

Через секунду Кармалия уже расцвела оранжевым центром нашей маленькой подземной вселенной, а четыре круга лепестков-деток закружили свои хороводы, заново осветив пещеру.

— Поднесите к пятнадцатому первый круг, — попросил я ЭВМ. — Он сейчас нажмёт на все миры, а вы сразу не выключайтесь, а покажите нам выходы к ним и, если конечно можно, проходы в другие звенья и шлюзы. Нам очень-очень интересно.

— Критерий опознан. Режим «Standby»… Извините. Режим «Готовность» отключен. Включен обучающий режим вариант номер три.

— Вот повезло, — вяло пошутил я и, обращаясь к первому, выпалил: — Нажимай уже. И слазь с фруктов.

Первый быстро перещёлкал миры и спрыгнул с коробок, а Образ, не выключаясь сама и не выключая детализации параллелей, зажгла все номера на выходах в миры первого круга и два, никому из нас неведомых, знака над проходами в шлюзы и звенья.

— Фантастика, — выдохнул первый. — То есть, междометие.

— Ещё какое междометие, — согласился с ним третий. — Такое междометие, что мозги плавятся. А если бы вам сейчас живую виноградную лесенку от Стихии опустили, вы бы в обморок упали.

— Мы сейчас не за этим собрались. Вы собрались, а я случайно зашёл. Изучаем миры и проходы к сёстрам, а потом расходимся. В следующий раз продолжим тайные исследования, — раскомандовался я. — Время тут почти в тридцать раз медленнее, а, всё равно, тикает. Пора закругляться.

— А эти две закорючки, что означают? Племянников, что ли? — спросил седьмой.

— Это проходы в другие круги. Вернее, один проход в такие же пещеры в нашей грозди, а другой в пещеры с проходами в следующие обитаемые системы. Не одно же наше Солнце со своими детками имеется в Млечном Пути, — рассказал я безо всякой задней мысли.

— Это ты нам сейчас, так вот, запросто, брякнул, что где-то там живут инопланетяне? — взревел благим матом Александр-третий. — И их может быть очень и очень м-много?

— Чудак. Мы все инопланетяне. Я с первой планеты, ты с одиннадцатой, первый наш с пятнадцатой, и так далее. И всё это только в нашей… Как там? Во. В грозди. Или в Солнечной системе с параллельными обитаемыми планетами. С детьми Солнца, — разразился я поучениями. — А о других «нечеловеках» можно, конечно, и у Образа узнать. Но я, если честно, ужас как боюсь даже думать о них, не то что спрашивать.

— Не-не-не! Я и так сегодня спать не смогу. Если можно, закругляемся, а? — взмолился первый Александр.

— И мне на сегодня… междометий достаточно, — признался шестой.

— Тогда запоминаем всё глазами. Каждый запоминает свой правильный номер мира. И пока только его одного. И все запоминают, что проходы к сёстрам за номерами шесть, двенадцать и тринадцать. Наша первейшая задача – это осознать всё и переварить. Свыкнуться с этими секретами. А когда внутри проснётся нестерпимый голод к новым знаниям и приключениям, мы организуемся и совершим пробные вылазки в эти женские миры. Разведку и знакомство с сёстрами-мирами.

Я планирую далеко от пещер не отходить, а только поглазеть с Фортштадтов на их женские Армавиры. Ну, и поздороваться с тетеньками-мирами, конечно. Представиться им, узнать об их благосклонности или враждебности, и сразу назад. Так что, как созреете, милости прошу к нашему шалашу. А сейчас набирайте бананы и по домам. Другие короба с китайскими подарками после исследуем.

Я закончил командирскую речь и попросил Образ выключить иллюминацию.

— Мы на сегодня всё. Если кто из присутствующих примчится чтобы удостовериться, что всё было не во сне, а взаправду… Ну, или бананами разжиться, попрошу откликаться на все их просьбы. А сейчас, благодарю за работу. До свидания.

— Команда на отключенье получена. Обучающий режим номер три выключен. Режим «Stand by» включен, — доложила ЭВМ и отключила пещеру.

— Тьма. Привычная и родная тьма, — обрадовался второй Александр, подав, наконец, свой голос. — Пепси-колой угоститься можно? У меня во рту ещё в самом начале пересохло.

— Конечно, угощайтесь. Если сможете её без открывалки открыть, то и на здоровье, — разрешил я всем желающим.

— Можем-можем. У меня складной нож есть, — доложил седьмой, и все братья раскупорили по бутылочке и угостились шипучим напитком.

Я вспомнил о своём американском кладе и поспешил его раскопать. Отсчитав пять монет и, закопав остальные обратно в песок, раздал каждому присутствовавшему по одному доллару.

— Возьмите на память о секретном собрании. Я из Америки их привёз. О ней потом поговорим. Монеты будут нашим тайным паролем. Лично я не обещаю, что каждого из вас угадаю, когда встречу в следующий раз, а вот, увидев у него монету, сразу смекну, с кем имею дело. Договорились? Айда по домам, по мирам.

Напарники, напившись пепси и разделив один банановый ящик на всех, начали прощаться и расходиться, а я взял опорожнившийся картонный короб и сложил в него все опустевшие бутылки.

После короткого прощания поднял короб и пошагал в ракушечную стену с римской цифрой двенадцать, напрочь забыв о плохом поведении Скефия.

Только когда уже выбрался из пещеры и открыл рот для просьбы о переносе домой, опомнился, но всё-таки дрогнувшим голосом попросил:

— Домой бы меня? Я тебя почти простил. И тебе пора перестать обижаться.

— Фух! — согласился Скефий.

— Тогда коробку домой, а меня на свалку. То есть… Ну, ты понял. И разбуди перед пятью часами утра. Ты же слышал мой разговор с дедом. Мы завтра с ним в вулкане купаться будем.

Мир вырвал из моих рук коробку, и она в то же мгновение исчезла. Потом он приподнял меня над землёй, а дальше выстрелил, как ядром из пушки. Через несколько секунд я уже приземлился посреди своего двора.

«О сокрытии так и не вспомнил», — подумал, испугавшись, что меня запросто могли увидеть родители.

— Пуфф! — успокоил меня Скефий и подтолкнул к родному порогу.