Книжные черви 3

Глава 38

После всего, что случилось с Машей, родители боялись оставлять дочь одну, поэтому, когда им пришло время уехать на гастроли, присмотреть за Мэл попросили Евгения. Они готовы были ему даже заплатить, но молодой человек категорически отказался. Поскольку сам Онегин теперь жил в квартире Марго, которая в последнее время больше походила на общежитие, на целую неделю туда переехала и Мэл. Базаров выражал немало скепсиса по этому поводу, а самой Маргарите Николаевне было, как ни странно, всё равно. Она лишь объявила, что уборкой по дому и бытовыми делами теперь занимаются самые молодые – Саша, Маша и Женя. Спорить с этим никто не стал.

Жизнь в квартире Ведьмы Маша представляла себе как-то иначе.

Для начала, она думала, что сможет спать до полудня. Однако будильник Евгения Базарова зазвенел ровно в пять. Доктор разбудил новую «постоялицу», вскоре в зал подтянулись Чацкий, Онегин и Тёркин, где вместо завтрака Базаров заставил всех делать утреннюю зарядку. Выбора не было: на все попытки остаться подольше в кровати, нигилист усиленно шумел в комнате, используя для извлечения раздражающего звука подручные средства, так что спать становилось невозможно. После зарядки всех ждал холодный душ. А только после душа – завтрак. И, конечно, бесконечные нотации за незастеленные постели.

– Муму, а вот когда у Жени нет дел, он так и просыпается? – взмолилась за едой Мэл.

– Да. Дня режим Женя не нарушает. Дисциплина – основа духа крепкого, воинского.

– И ты?

– Я. Тоже.

Что касалось Муму, то во время гимнастики она как раз дрыхла без задних лап.

Периодически в этом зале Вася показывал Чацкому приёмы рукопашной борьбы. Иногда к ним присоединялся Онегин. Чичиков продолжал исследовать север Москвы в поисках Печорина. Марго не выходила из своей комнаты, кроме как в ванную и за провиантом. Базаров практически никого не пускал на кухню, потому что проводил там свои опыты с силой. Мэл уходила от этого шума в бывшую спальню Чацкого, которую временно отдали ей, где занималась учёбой и в свободное время продолжала писать.

В воздухе витало ощущение, что все готовятся нанести визит Барыне. Но пока подробно это не обсуждали.

Как-то раз Онегин постучал в дверь её комнаты. Затем вошёл и сел на кровать. Он был совершенно домашний, в клетчатой рубашке, нелепых чёрных карго, босой. Словно это был всё тот же взрослый ребёнок, который появился здесь чуть больше года назад. Вот только взгляд его изменился. Он внушал уверенность и спокойствие.

– Вы решили – когда? – спросила Мэл.

Онегин помотал головой.

– Просить пойти с вами, наверное, бесполезно?

– Исключено.

– Я так и поняла. Базаров как-то не очень мне рад. Не знаю, в последние дни или вообще…

– Все на нервах. Не обращай на него внимания, – махнул рукой Онегин и перевёл тему: – Как твоя рукопись?

– Пишется. Я даже начала что-то в своём паблике выкладывать, уже и первые лайки есть… Хотя Ви, конечно, не хватает… Вон, люди просят продолжения. Так что ты постарайся не умирать. А то мои герои озлобятся и придут в этот мир разбираться, почему я не дописала их. Не сделала хэппи-энд.

– Я не умру, Мэл. Понимаю, что это глупо говорить, но я обещаю.

– Жаль, я никак не могу помочь вам.

– Просто верь в меня.

Мэл кивнула и отвлеклась на булькнувшее сообщение. Онегин заметил, как девушка изменилась в лице.

– Опачки, – произнесла Мэл и указала на экран ноутбука.

В ленте новостей всплыло сообщение. На нём пять фотографий в оранжевой рамке с подписью «Пропал человек». Лица подростков были Онегину совершенно незнакомы, но он сразу увидел имя Олега Лутовинова.

– Может, свалил куда-то, – пожала плечами Мэл. – Хотя надеюсь, что прямиком в ад.

– Похоже, это для нас, – сказал Онегин. – Провокация. С её-то связями и не найти внука. Пойду скажу ребятам.

***

Варвара Петровна нервно ходила из угла в угол. В креслах сидели Ленский, Печорин и Кирсанов.

– Три дня назад пропал мой дорогой Олежик. Я больше чем уверена, что это их рук дело. Действовать мы будем быстро и беспощадно. Володя, Гриша! Вы отправляетесь в квартиру Марго и зачищаете там всё. Павел, ты и Чёрный Человек помогаете мне с поиском Олежика. Володя – оставь кого-нибудь в живых, чтобы у нас была информация. Кого-нибудь бесполезного.

Варвара Петровна положила на стол несколько рубинов и обратилась к Кирсанову:

– Ты дозвонился до Инквизитора?

– Да, они с Княжной на пути в Москву.

– Печорин, после того, как вы с Володей избавитесь от Червей, выдвигайся в Апрелевку. Герасим – адрес.

– И что мне там делать?

– Княжну – долой, она мне Карамазова портит. У тебя к ней счёты есть. Предложи погулять, свидание, извиниться и прочую муть, в которую она поверит, и камушком – хлоп.

Печорин на долю секунды остолбенел, но быстро вернул себе самообладание. И рассмеялся.

– Ну, наконец-то! С превеликим удовольствием! А до драки с Червями это сделать нельзя? – оживлённо спросил Искуситель.

– Нет, – отрезала женщина. – Сначала – Олежик. Володя, пусть Чёрный Человек тебя ещё напоит своей кровью, чтобы возни было как можно меньше. Если с Маргошей исчезнет подъезд, придумаем, как это объяснить.

– А как я тебе информацию достану? – Шутце злился. – Если я всех просто поглощу, ты же понимаешь, что насмерть. К тому же, Базаров не сможет не заметить, что происходит что-то странное.

– А чтобы он отвлёкся, у тебя есть Гриша, – сказала задумчиво хозяйка особняка.

Печорин понимал, что он должен быть ударной силой, которой необходимо выжить, а Ленский нужен для того, чтобы прикрывать. Такой план ему, мягко говоря, не нравился, но Гриша ничего не сказал.

– Когда начинаем? – спросил Владимир.

– Завтра вечером. Мне надо подготовиться, – дал ответ Печорин.

Барыня одобрительно кивнула.

***

В гостиной царил полумрак. Ведьма вышла из комнаты, в руках она держала пол-литровую баночку со светящимся кремом, сама Марго была одета в обтягивающий комбинезон, который она постепенно натирала мазью, становясь прозрачной.

Онегин сидел за столом и заряжал револьверы. Тёркин и Чацкий упаковывали по рюкзакам бутылки с зажигательной смесью. Базаров разбивал о край стола тарелку, и она, не успевая разлететься на куски, собиралась обратно, да так, что был слышен только звук.

Чичиков сидел в соседней комнате рядом с Мэл и заполнял какие-то бумаги. Девушка так и не решилась спросить, что это, но понимала, что, скорее всего, документы, которые Чичиков проверял на верность заполнения, не что иное, как завещания.

Мэл не помнила, было ли подобное раньше, но, вероятно, частые смерти товарищей теперь требовали подстраховки. Заметил эти бумаги и Чацкий, который, заходя в комнату, увидел, как было неуютно Мэл, и постарался её рассмешить.

Наконец, все собрались в большой комнате, и Тёркин начал излагать план:

– Итак, медлить нельзя. Пока они вновь не переехали и не вернулся Воробьянинов, у нас есть небольшое преимущество. Мы вместе проникнем в загородный дом Варвары Петровны, резиденцию Непримиримых. Марго зайдёт в поместье с чёрного хода и попытается достать ожерелье – по словам Кирсанова, оно должно быть у Барыни. Саша и Муму, вы пойдёте с Марго, ваша задача – расколдовать или остановить Герасима. Если у самих не получится, Марго поможет вам. Я, Паша, Женя – ударная сила. Мы примем огонь на себя. Онегин – прикрывает нас. Женя, твоя задача – не дать никому подобраться к нам со спины. Паша, твоя цель – Вий. Думаю, ты не зря во время своих походов на кладбище набрал местной землицы.

– А если силы пропадут? – подал голос Базаров.

– Тогда я переключусь на Вия, – ответил Тёркин. – Мы не знаем, кто именно будет в поместье. По опыту прошлой драки, одна из проблем – княжна Мери.

– Не проблема, – мрачно сказал Онегин. – Просто в этот раз мы не станем разговаривать. Воробьянинов должен быть ещё в тюрьме. Карамазов – либо мёртв, либо двигается с трудом.

– А что мы будем делать с твоими ненаглядными друзьями, типа Печорина и Ленского? – съязвил Базаров.

– Предоставьте Печорина мне, – сказал Чацкий, потирая челюсть, – в этот раз я ему не проиграю.

– Печорин опасен в ближнем бою, – проговорила Марго. – Так что, Женя, стреляй на поражение. Что касается Ленского, прости Стрелок, но он не должен быть твоей проблемой. Там, где у тебя может дрогнуть рука, у Тёркина она не дрогнет. У меня тоже.

Онегин не сопротивлялся. Он, безусловно, хотел отомстить своему бывшему другу. Но сейчас вопрос выживания был первостепенным. И если убить Владимира представится возможность не ему, Стрелок решил согласиться с этим. За последний месяц, видя сколько вынесла Мэл, как ломало Чацкого после смерти Родиона, Онегин понимал, что у него просто нет права на ошибку. Он не мог больше подводить тех, кто нуждался в нём.

То, что Евгений Онегин не стал, как обычно, спорить и ругаться, даже удивило Дока, но продолжать язвить он не стал.

– Если мы что-то не учли, я утащу это «что-то» с собой любой ценой, – добавила Марго, и её взгляд встретился со взглядом Базарова.

– Думаю, всё учли. В этот раз мы хотя бы будем действовать одновременно, – сказал Тёркин, намекая остальным про предыдущие стычки, когда в команде не было единства, и отчасти из-за этого итог столкновений оказывался столь плачевным.

– Выступаем сегодня? – спросил Чичиков.

– Да, – проговорила Муму. – Предчувствие есть. Медлить нельзя. Ночью отправимся. До утра управиться должны.

– У нас даже всё имеется… – подтвердил готовность Некромант и тихо добавил: – Совсем всё.

Марго кивнула.

– Тогда всё решили. Поспите немного. Будет тяжёлая ночь, – сказал Саша и покосился на листы в руке у Чичикова. – И выбрось ты эти документы! Мы все вернёмся обратно. Хватит потерь!

Вскоре все разошлись по комнатам. Марго пришла в кухню, где в кресле сидел Базаров. Он словно ждал этого разговора.

– Что ты собираешься делать, Ведьма? – спросил он.

– Действовать по плану, – отозвалась Марго и добавила: – До того момента, как план в очередной раз не пойдёт лесом.

Марго попыталась закурить, но Базаров щелкнул пальцами и прошептал «не верю». Сигарета пропала из её рук. Марго сначала не поняла, куда та девалась, затем сообразила и равнодушно вытащила из почти полной пачки ещё одну.

– Брось эти фокусы, – с лёгким раздражением в голосе велела она.

– А может быть, я научился возвращать всё к исходному состоянию, – улыбнулся Базаров. – Я не дам тебе сделать то, что ты задумала, Марго.

– Значит, я буду драться с тобой, – огрызнулась Ведьма и сделала затяжку, но Базаров вновь повторил трюк. – Мне всё это надоело!

Маргарита бросила в Дока сигаретную упаковку и вышла.

***

Григорий мчал по улицам Москвы в центр. Нужно было придумать, как предупредить Маргариту о завтрашнем нападении. Сомнений в том, что Барыне нужны были именно смерти героев, не оставалось. Он знал, что драка с Ленским может закончиться плачевно. К тому же неясно, что подразумевалось под фразой «напитать кровью». В кого обращался Владимир? Печорин остановился на стоянке «Макавто», заказал ужин и откинулся в кресле.

***

Посёлок Лесной погружался в тишину. Редкие машины приезжали в него в зимнее время. Поодаль от всех дачных коттеджей стояла старинная усадьба с колоннами.

Книжные Черви приближались к поместью медленно. Туман, явно магического происхождения, поглотил всю округу, и лишь нечастые огни пробивались сквозь голые ветви деревьев. Барыня стояла на балконе и пила чай, словно ожидая гостей. Рядом с ней находился Чёрный Человек. Вдруг ожерелье в его руках засияло.

– У нас гости, – задумчиво протянул господин Тень.

– Тащи всех сюда! – приказала Варвара Петровна и протянула руку за украшением. – Пошёл!

Чёрный Человек поклонился, неохотно передал женщине драгоценность и растворился в воздухе.

К входным дверям вышли Герасим и Павел Петрович, который вовремя не уехал из поместья, как это сделали Ленский и Печорин. К усадьбе направлялись Тёркин, Базаров и Чичиков.

Тёркин вышел вперёд.

– Варвара Петровна, всё кончено. Давайте разойдёмся мирно. Отдайте ожерелье. Мы можем все остаться в этом мире. Если хотите. А если не хотите, вы вернётесь в свой. Бежать некуда.

– Вы похитили моего внука, убили моих людей и ещё смеете ставить мне условия? – прошипела обезумевшая Барыня.

– Мы никого не похищали, – мирно ответил Тёркин. – Спускайтесь, и поговорим спокойно!

Василий пытался тянуть время, чтобы Марго проникла в дом, но ответа Барыни он не дождался. Вместо этого деревья, окружавшие частную территорию, зашатались, и их корни стали вырываться из земли.

– Некромант, подсоби! – крикнул Базаров.

Чичиков бросил на лужайку горсть земли, из которой тут же вырвалась толпа светящихся духов: они должны были не только стать подмогой, но и разогнать туман.

***

Онегин выстрелил – Герасим покачнулся и коснулся рукой лба, из которого стекала струйкой кровь; Кирсанов, заметив это, мгновенно телепортировался прямиком к Тёркину. Огромный мужчина же отступил в дом. Ему нужно было срочно защитить свою госпожу. Он бросился вверх по лестнице.

– Стоять! – приказал Чацкий, который уже находился в холле.

Но Герасим перемахнул через перила второго этажа и прыгнул вниз, надеясь раздавить парня своим телом. Невидимая Марго, ожидающая, когда двери кабинета Барыни откроются, среагировала молниеносно: она вскинула руку, и пространство вокруг Герасима начало приобретать красный оттенок. Вместо падения на Сашу, он провалился в красное пространство Марго. Следом из этой реальности пропали и Малыш с Муму.

***

Онегин подбежал ближе к поместью, как вдруг из земли вырвался похожий на руку корень и схватил его за ногу. Стрелок упал, однако не выронил револьвер и сделал несколько точных выстрелов в корневище. Освободившись, он перекатился и только сейчас в рассеявшемся тумане увидел на траве кровавые ошмётки. А затем он понял, что многочисленные деревья, растущие вокруг усадьбы, надвигаются на них наподобие некоего чудовищного воинства. Онегин пригляделся и ужаснулся: сквозь кору деревьев проступала гноящаяся разлагающаяся плоть, ветки перемешивались с человеческими конечностями, и кожа свисала с них, как осенняя листва. В нос ему ударил резкий трупный запах.

***

Туман рассеялся, и взору Базарова и Чичикова предстала ужасающая картина, от которой на долю секунды они потеряли дар речи: из стволов, напоминающих какой-то чудовищный барельеф, выступали остатки человеческих тел: половина детского тельца, голова мужчины, старик, который словно пытался вырваться из ствола дерева, руки, ноги… И человеческие головы, как камни в жуткой короне, украшали ветви, что росли из макушки Вия.

Телепортировавшись в очередной раз и готовясь нанести очередной удар по Тёркину, Кирсанов краем глаза тоже заметил кошмарное древо и замер в отвращении и ужасе.

– Вы что тут, ублюдки, делали?! – закричал Тёркин, также разглядевший, наконец, Вия.

И у Павла Петровича не нашлось ответа. Но то, что он лицезрел, было поистине жутко. Мужчина пропустил удар под дых и рухнул на землю. Всё поплыло, но Кирсанов успел откатиться в сторону.

***

Руки Чичикова засветились. Он попробовал обратиться к мертвецам, торчащим из древесных стволов:

– Отриньте зло! Вас тут ничего не держит! Уходите!

На несколько секунд гигантские деревья остановились, но затем вновь потянули свои ветви, руки и корни к героям. Некромант понял, что Вий превратился в нечто чудовищное. Он слился со всеми древовидными растениями в округе, и в нём проступали все те, кого он успел поглотить за год. А жертв его было немало.

***

А Герасима тем временем поглощали руки, тянущиеся к нему из красной бездны. Он пробовал отбиваться, но конечностей становилось всё больше. Они пытались его удержать. Он старался идти вперёд, словно хотел пересечь кроваво-алое штормовое море. Широкую грудь его царапали корявые пальцы, а он тянул свои руки к Марго, Чацкому и Муму, которые тоже присутствовали в этом пространстве. Чацкому было тяжело говорить, но сквозь шум он прокричал:

– Герасим, остановись и послушай!

Мужчина сделал ещё один шаг.

– Герасим остановись и послушай! – ещё раз громко повторил Чацкий и понял, что воздуха не хватает.

– Андрей! – гавкнула собака.

– Андрей! Остановись и вспомни, кто ты такой! – вдруг вырвалась последняя команда у Чацкого. Он пошатнулся, и Марго едва успела его поддержать. У обоих текла кровь из носа и ушей.

Огромный мужчина остолбенел.

– Марго, снимай! – гавкнула Муму.

Маргарита сжала кулак, и красное пространство немедленно будто всосалось в её руку. Женщина вытерла нос. Кровь размазалась по её лицу, делая его частично видимым.

– Дальше – сами, – бросила Ведьма и побежала на второй этаж.

***

Герасим стоял на коленях и остекленевшим взглядом смотрел на Муму, которая бегала вокруг. Чацкий был настороже, ожидая нападения. В следующий момент из пола вырвался корень, с которого свисало несколько человеческих рук, и они схватили Малыша. Он попытался приказать, но слова не действовали.

– Муму, помоги! – прохрипел парень, когда его начали душить.

Собака разрывалась между Чацким и Герасимом. Она подпрыгивала, то и дело пыталась облизать бородатое лицо своего бывшего хозяина, но тот не реагировал.

Александр схватился за коричневые отростки, которые его душили, кое-как дотянулся до своего берца и выхватил маленький нож-гарпию, который воткнул прямо в руку-корень, заливая себя кровью.

***

Варвара Петровна сидела в кабинете. Она слышала доносившийся снизу шум, но считала, что находится в абсолютной безопасности. Ей, правда, не нравилось, что уже несколько минут как нет Чёрного Человека, который должен был привести подмогу. Женщина перебирала в пальцах ожерелье. Она знала, что стоит хоть кому-то приблизиться, она сотрёт смельчака в порошок. Она могла бы сделать это уже сейчас, но всегда предпочитала слышать, как мучаются те, кто посмел идти против неё.

– Если они не справятся, давай, наверное, в Санкт-Петербург, в бывшую квартиру Курагиных, – проговорила женщина, чувствуя, что Чёрный Человек уже вернулся.

Безликий словно прислушивался.

– Ты меня слушаешь? – требовательно спросила Барыня.

– Нет, – совершенно издевательским тоном отозвался тёмный силуэт.

– Что, прости? – изогнула бровь женщина. – Где подмога?

– Я за ней не ходил, – скрывая оскал, дерзко ответил Чёрный Человек.

Женщина вскочила и сжала артефакт в кулаке. Центральный рубин загорелся красным светом.

– Бунт вздумал мне тут устроить! Не позволю! – завизжала Варвара Петровна.

Она хотела немедленно стереть чёрного наглеца, но вместо этого по всему поместью прокатилась красная волна света, от которой выбило стёкла и потрескались стены. Чёрный Человек стоял, не шелохнувшись. Он поднял правую руку вверх, и в комнату через окно скользнула ветка Вия. Она постучала о разбитые оконные рамы так, как стучат сучья деревьев. Варвара Петровна, вне себя от гнева, обернулась и побледнела. В разверзнутый оконный проём стучал её любимый внук, точнее его располовиненная верхняя часть. Голова росла на ветвях отдельно, из глазниц проглядывали пожухлые листья.

Барыня дико закричала.

***

Тёркин увернулся от огромного корня, затем перепрыгнул с одной ветви на другую, как в компьютерной игре, подбросил свой рюкзак вверх так, чтобы он зацепился либо за древесные сучки, либо за конечности погибших, и выстрелил в этот рюкзак.

Яркая вспышка озарила округу. Вий загорелся. Раздался его оглушительный рёв.

Онегин уже почти добежал до поместья, как вдруг увидел, что корни пытаются обвить весь дом в кокон. Нельзя терять ни минуты! Нужно было немедленно попасть в поместье и использовать ожерелье.

***

Базаров представлял, как ожившие деревья становятся самыми обычными, но это продолжалось недолго – они вновь приходили в движение. Снова в них проявлялись некогда живые люди, которые пытались разорвать героев на части. Придушить. А если это не получалось, то острые корни были готовы завершить начатое.

***

Чичиков пытался упокоить осквернённые души, но в них было столько боли и ярости, что он просто не мог докричаться до них ни физически, ни ментально. Его же духи-защитники сейчас были практически щитом для него и Базарова.

– Плохо дело, Док. Ему конца и края нет. Он недавно сожрал всех слуг, что работали в особняке, – сказал Павел.

– Пренебречь, вальсируем! – крикнул Базаров. – Давай, Марго, давай!

***

Марго попыталась с ноги выбить дверь, которую что-то подпирало с другой стороны. Поняв, что это у неё не выходит, Ведьма побежала в соседнюю комнату, чтобы попробовать попасть к ожерелью через смежное помещение. На первом этаже раздались выстрелы. Онегин добежал до поместья и помог Чацкому избавиться от корней.

Евгений наставил револьвер на Герасима.

– Стой! – закрывая собой мужчину, проговорил подросток. – Дай Муму время!

Животное продолжало облизывать старого хозяина, тыкаться в него носом, скулить, но он не отвечал. Казалось, ещё чуть-чуть и корги заплачет, как самый настоящий человек. Только собачьи слёзы льются нечасто, а лишь в момент тоски по тем, кому хвостатые были верны.

Великан шелохнулся. Посмотрел на собачку. Протянул к ней огромные руки. Поднял перед собой.

– Му-му? – хрипло спросил мужчина.

И она, виляя хвостом, залаяла. Как самая настоящая собака.

Чацкий колебался: оставить всё как есть и бежать на помощь остальным или проконтролировать воссоединение Герасима и Муму, но она сказала:

– Остальным помогите. Сама я дальше.

С улицы раздался грохот.

***

Марго пробежала по комнатам, замечая множество высушенных до состояния скелетов людей, которые, казалось, только что занимались своими делами. Ведьма открыла окно и решила дальше перебраться по карнизу до балкона, который обвивала огромная ветвь, как вдруг из-под земли с рёвом вырвалось основное тело Вия. Он был огромен и чудовищен. Монстр состоял из веток и частей человеческих тел; деревянно-кровавое месиво, которое пыталось убить всё, до чего дотягивалось. Сейчас оно возвышалось над тем местом, где стояли Базаров, Тёркин и Чичиков.

Позади Марго раздались голоса. В дверях показались Онегин и Чацкий.

– Ожерелье в соседней комнате! Давайте за ним, я отвлеку! – крикнула Ведьма и прыгнула на одну из веток. – Ну нет, красавчик, не в этот раз!

***

Муму с лаем помчалась вверх по лестнице. Только что она почувствовала красную волну, прокатившуюся по всему поместью. Герасим побежал следом.

Собака встала возле двери и начала лаять. Без тех усилий, которые требовались Марго, Герасим выбил дверь одним ударом кулака. В кабинете на полу лежала женщина. Она отчаянно рвала свои седые волосы, да так усердно, что на голове у неё уже появилось несколько проплешин. Косметика растеклась по её некогда властному лицу, остались лишь мерзкие морщины. Она перебирала в руках камни ожерелья и смеялась. Женщина, которая держала в ужасе стольких людей, превратилась в сморщенную никчёмную обезумевшую старуху. А может, она и всегда была ею, да только за внешним блеском её подчинённые не могли это разглядеть.

– Я здесь власть, – повторяла она и истерично смеялась: – Я здесь власть. Я – власть. Власть!

Муму мельком взглянула на Барыню, словно ожидая, что это какой-то обман, но всё было проще. Старая хозяйка усадьбы больше ничего не соображала и не понимала. Над ней нависали останки человеческих тел.

– Я здесь власть! – снова прокричала она кому-то, кого нельзя было видеть. Дорогое платье промокло от её собственной мочи, женщина поднесла к губам ожерелье и впилась в огромный рубин зубами. А потом завизжала.

Герасим бросился к Варваре Петровне. Она отшатнулась, не выпуская изо рта украшение, с глазами навыкате она поползла в сторону балкона. Мужчине потребовалась доля секунды, чтобы понять, что, если артефакт попадёт к Вию, им уже ничего не поможет. Он схватил со стола тяжёлую оловянную табакерку и со всей силы бросил вслед старухе, надеясь, что попадёт по спине, но случайность или чьё-то присутствие распорядились иначе: табакерка угодила Барыне прямиком в голову.

В следующую секунду Варвара Петровна упала на пол и перестала шевелиться.

***

Когда Онегин и Чацкий шли по карнизу, прямо над ними навис тёмный силуэт, который открыл огромный светящийся глаз.

– Бу! – засмеялся Чёрный Человек.

Александр от неожиданности потерял равновесие и стал опрокидываться назад, но Онегин в последний момент успел схватить юношу за руку. Другой рукой Евгений держался за водосточную трубу.

– Схватил!

Женя втащил Чацкого на карниз. Теперь они оба держались за трубу.

– Он исчез! – крикнул Саша. – Я видел его! Одноглазый!

Сделав ещё несколько шагов, Малыш и Стрелок оказались на балконе, который постепенно зарастал корнями и густой листвой.

На всю округу раздался крик. Это был Базаров.

***

После красной волны, которая прокатилась по всему полю сражения, каждому стало не по себе. Силы у всех как будто истощались, зато у Вия, казалось, увеличивались. Базаров раз за разом пробовал свои способности, исцеляя всё больше и больше деревьев, и это получалось. Сначала он воздействовал лишь на самые ближние деревья, потом переключился на те, что находились дальше. Он пытался охватить всё пространство, где находился Вий, но эта тварь была повсюду. Энергия Чичикова иссякала.

– Вася! Паша! – крикнул Базаров, которому нужно было, чтобы Тёркин увёл из зоны поражения Павла Ивановича. Вася подбежал практически мгновенно, бросая ещё в одно дерево огненную смесь.

– Что ты делаешь, нужно отступить в дом! – крикнул Тёркин.

– Отступаем! – кивнул Базаров, представляя, что до самого порога нет деревьев.

В этот момент у стены особняка, где возвышалось основное тело Вия, Док заметил, как всё становится красным. И дело было не в недавней волне. Мужчина помчался туда.

Марго стояла на улице, кровь текла из её ушей, носа, рта, глаз. Всё вокруг неё светилось красным светом. От её невидимости ничего не осталось. Ведьма была среди этих ветвей и сосредоточенно что-то бормотала себе под нос.

Базаров взглянул на женщину и понял, к чему были все эти разговоры. Она собиралась запечатать Вия вместе с собой и погибнуть.

Ни секунды не колеблясь, Евгений Базаров представил, что ни у кого из его братьев по перу нет силы. Он ощутил лёгкие покалывания по всему телу. Словно наполняясь этой силой, которая больше не принадлежала этим героям, он побежал в сторону Марго, уворачиваясь от острых конечностей чудовища. И, взглянув на Марго, произнёс:

– Маргарита Николаевна, я не верю, что вы умрёте в этом мире! Вас никто никогда не призывал!

Красное свечение вокруг Марго потухло.

Она бросила взгляд на Евгения. А затем на себя. Тело её становилось прозрачным и невесомым.

– Идиот! Не смей! – закричала Маргарита: – Что ты делаешь!

– Вам пора, моя дорогая, вас ждёт ваш Мастер, идите к тому, кто любит вас и кого любите вы, – громко проговорил Базаров.

– Не делай этого, Женя! – закричала женщина, и по щекам её покатились уже не кровавые, а самые настоящие слёзы. Она протянула руки навстречу Базарову.

Женя добежал. Он вновь постарался обнять Марго, но та рассыпалась в его объятиях миллионами светящихся частиц.

Печальная улыбка застыла на лице Евгения, и он повторил:

– Я не верю, Маргарита Николаевна, что ты была в этом мире! Возвращайся к себе!

Вспышка. Марго больше не было во дворе. Осознав, что у него получилось, Док заулыбался. Сделал несколько шагов назад. А в следующий момент вскрикнул от неожиданности.

Из его тела торчали острые ветки, которые служили Вию одной из рук.

«Он сломал мне рёбра, мозг от шока ещё функционирует, лёгкое пробито, моё тело умрёт раньше, чем я отправлю его обратно… Я опять умираю… сколько секунд осталось? Опять не хватает времени!»

– ДОК! – вслед за возгласом посыпался град из пуль: откуда-то сверху палил Онегин.

– Не лезьте! Маргарита только что вернулась в свой мир. Моей силы хватит теперь только на одного.

В этот момент рука Вия разбила и схватила тело Базарова, корни крепко сжались в своеобразный кулак, а туловище врача хрустнуло, как ореховая скорлупа. Тёркин бросился на помощь.

– Я не верю, Вий… что ты есть в этом мире… Возвращайся к себе! Тебя никогда не призывали… – прохрипел Евгений Базаров.

Раздался гул. А затем, как в замедленной съёмке, монстр стал рассыпаться на частицы. Базаров, который все ещё был наколот на лапу древовидного чудовища, ускользающим сознанием отметил, что руки его стали почти невесомыми и прозрачными.

«Как у Марго», – пронеслось в его голове.

Вспышка осветила двор ещё раз.

Но на месте уже не было ни Вия, ни Евгения.

Тёркин, который теперь стоял посреди пустого двора, осел на землю. Долго молчал, а затем стал бить кулаком по траве.

– Спасибо за работу, товарищ Базаров… – прошептал он. – Спасибо тебе за всё.

Онегин сидел на балконе. Ему хотелось сейчас кричать и плакать. Но кто-то должен был поддержать остальных. Поэтому мужчина мотнул головой и зашёл в дом. Напротив него стоял огромный человек, нежно держащий на руках Муму. Собака смотрела на Чацкого, который сжимал в кулаке ожерелье. Но вместо слов она только лаяла.

– Что ты сделал! – взревел Чацкий. – Отвечай!

Удивлённый великан поднял руки вверх, продолжая держать в одной из них собаку.

– Барыня – всё. Сила – всё. Ожерелье – всё. Тень – всё.

Затем он поставил на землю Муму. Казалось, что животное сейчас заплачет, но из его уст продолжал вырываться только лай. Корги посмотрела на собравшихся молящими глазами, надеясь, что хоть кто-то её слышит, но повисла тишина.

– Муму сказала, что она больше не может говорить. Слышите её кто-нибудь? – спросил Герасим.

Но Чацкий и Онегин лишь помотали головами.

***

Некоторое время Чичиков и Тёркин молча ходили по двору. О битве напоминала лишь искорёженная почва под ногами. Кирсанова и след простыл. Из дома вышел Герасим, неся на руках Муму.

– Всё кончено, – дрожащим басом произнёс мужчина.

Муму собиралась что-то сказать, но вместо слов у неё вырвался только лай. Тёркин и Чичиков подошли к Герасиму. Сейчас он не казался настолько огромным.

– Муму говорит: всё кончено. Вы победили.

Тёркин вздохнул:

– Но какой ценой.

Чацкий вышел и протянул Тёркину ожерелье. Несмотря на хаос, рядом с этими камушками было намного спокойнее.

– Сюда, наверное, полиции едет немерено, – нарушил тишину Чичиков.

– Нет. Тут чары в поместье. Никто не слышит ничего, – вымолвил великан.

Онегин, который всё это время стоял в стороне, сказал:

– Где остальные? Ленский?

– Не знаю. Шутце не было сегодня. Как и Печорина.

– Кто-то может сюда вернуться? – поинтересовался Павел Иванович.

– Искуситель. Инквизитор. Княжна.

– Где Одноглазый? – спросил Чацкий. – Он тоже сбежал?

Герасим помрачнел.

– Нужно быть готовыми, он мог отправиться за подкреплением, – сказал Онегин. – Или что-то похуже. Вася, Саша, Паша, соберитесь. Мы не можем их подвести.

Василий посмотрел на Евгения, который в данную минуту, возможно, был собраннее и сильнее всех своих товарищей. Солдат кивнул. Перед уходом он ещё раз прошёл по территории, наивно надеясь, хоть и не веря, что сейчас появятся Марго и Базаров.

Солдат бросил взгляд в небо. Скоро рассвет.