Мэл вошла в небольшую однокомнатную квартиру. Напротив неё стоял Онегин, в шортах и майке. Он пытался совладать с поклейкой обоев, но пока получалось с трудом.
Мэл улыбнулась.
– Дай помогу. Хоть отдохну от писанины.
Девушка разулась и принялась за работу.
– Что, Паша замучил совсем? – понимающе поинтересовался Евгений.
– Он хочет, чтобы я сдала экзамены на высший балл. Что для Литинститута, что для ВГИКа – везде нужно.
– Ну, у тебя есть год ещё, – оптимистически заметил Онегин.
– А писать когда? Ты за меня напишешь? – возмутилась девушка.
– Я издам, – улыбнулся Онегин и пошёл за газировкой на кухню.
– Саша там вовсю путешествует. Фотки из Чехии прислал. Все кабаки местные обошёл, – с лёгкой завистью сообщила Маша.
– Да, я видел. Некромант хороший комментарий написал.
– Да, Павлу же сейчас ох как нехорошо, сессии же…
– Тебя тоже это ждёт.
– Ждёт… – Мэл поникла.
– Ты думаешь о том, что случилось в Политехе? – спросил Онегин.
– Нет. Это, знаешь ли, мотивирует делать всё быстрее и не смотреть назад. Если то, что я займусь книжками, поможет живым… То я буду думать о живых. К тому же, знаешь, про скольких мне нужно рассказать?! Они там тоже живые. И умирать нельзя. Кто у них есть, кроме меня?
Онегин кивнул.
После поклейки обоев Мэл пришла на кухню и протянула Евгению блокнот в кожаном переплёте.
– Я закончила рукопись, – сказала Мэл. – Посмотришь?
– Ну, если она не в стихах… – сказал Онегин и бережно принял текст.