Книжные черви 3

Глава 41

В полночь две машины остановились возле Политехнического музея. На улице тихо падал снег и редкие автомобили мчались куда-то по ночной Москве. Александр Чацкий, который «потерялся» в музее днём, получил условный сигнал и прибыл к посту охраны. После недолгого разговора загипнотизированный охранник покинул здание, не забыв отключить камеры и впустить снаружи несколько посетителей.

Как только герои вошли в здание музея, они тут же почувствовали себя максимально неуютно. В воздухе словно висело предчувствие чего-то нехорошего. Они спустились в подвал, где начинался хозяйственный блок. Возле одной из зашпаклёванных стен у Чичикова на запястье проступили светящиеся письмена. Мужчина вскинул руки, и из бетонной конструкции выплыл дух, имевший облик средних лет мужчины, тело которого было сплошь покрыто язвами.

– Простите, – вежливо обратился Некромант к призраку, – не происходило ли здесь ничего странного за последний месяц?

Дух перекрестился, а затем указал пальцем на пол и растворился в воздухе.

К компании подбежал Чацкий, который закончил обход доступной для посещения части музея.

– Всё, ничего нет… и вроде никого. Что делать будем?

– Нам нужно попасть на нижние ярусы подвала… – задумчиво проговорил Чичиков.

– Ломать, – меланхолично сказал Герасим и топнул по полу ногой, однако ничего не произошло. – Забыл, что силы не так много… Не ломается…

– А если стену? – предложил Кирсанов.

Тёркин ударил кулаком по месту, из которого вышел призрак, и кирпичи с грохотом обвалились на другую сторону, прямиком в зияющую пустоту. Онегин посветил фонариком. Туда же заглянул Чичиков.

– У-у-у-у, подарок археологам Москвы. «Гарри Поттер и лишняя комната». Интересно, что там? – сунул нос и Чичиков.

– Метро-2 или жуткие подземелья Лубянки, где злые чекисты расстреливали людей. Муа-ха-ха, – зловеще произнёс Павел Петрович Кирсанов, за что на него посмотрели с осуждением. – Что? Тут действительно могут быть такие локации, у нас Андрий на Лубянке работал. Ну и расстрелами тоже занимался.

Никто не стал спрашивать, шутит Кирсанов или говорит всерьёз. Да и Онегин, который перелез через остатки кирпичей, заметил лестницу, ведущую вниз.

– Так, ну идём мы правильно, – отметил Стрелок.

Они спускались в подземелья всё глубже и глубже, пока Муму не остановилась напротив кирпичной стены. Ожерелье на шее Мэл ярко засветилось.

– Ай, горячее! – вскрикнула девушка.

Чичиков закатал рукав. Письмена ярко засветились. Из ближайшей стены снова высунулся чумной дух и ткнул пальцем в пол.

– Говорит, глубоко внизу. Ломайте стену.

– Мне это напоминает компьютерную игру, – посетовал Тёркин и вдарил кулаком по следующей стене, за которой обнаружились ещё одна комната и широкая мраморная лестница. Пролёт наверх обрывался, а вниз – напоминал локацию из кошмаров. Перил не было, некоторые ступени отсутствовали. Мэл тихо выругалась.

– Что-то мне уже расхотелось геройствовать. Я думала, такое только во сне случается, – неуверенно и испуганно проговорила девушка.

– Брось, – усмехнулся Чацкий и ободряюще добавил: – Главное, не навернуться. – После чего начал спускаться по лестнице, освещая себе путь фонариком телефона.

– Ага, а потом обычно что-то и происходит, – недовольно пробурчал Тёркин.

Но, к счастью, проблем, кроме отсутствия ряда ступенек, не было.

По мере спуска героям становилось всё тяжелее. Воздух был спёртый, пахло плесенью. Вот наконец ступеньки закончились, и вся компания очутилась в подземелье.

– Ого, вот это своды! – освещая пространство вокруг себя, с удивлением промолвил Василий.

Лучи фонариков упёрлись во что-то наподобие чёрной дыры, поглощающей весь свет. По стене прошла волна, и на поверхности её открылись жёлтые глаза, которые осветили подвал. Онегин выстрелил в один из них, но тот лишь моргнул, поглощая пулю.

– Я знал, что вы придёте, – раздался из темноты голос Чёрного Человека, а затем появился и он сам. С момента их последней встречи он изменился: привычного цилиндра не было, с чёрного балахона свисали белые маски с такими же открытыми глазами. На его руках, изогнутых под немыслимыми углами, красовались сияющие когти. В левой конечности он держал белую костяную шкатулку.

Ожерелье в этот момент показалось Мэл невероятно тяжёлым. Оно словно тянуло её к земле. Девушка пошатнулась, но Онегин подхватил свою подругу, чтобы та не упала.

Из шкатулки тянул руки ещё один Чёрный Человек.

И ещё один.

– Мы знаем твой план, – твёрдо сказал Тёркин. – Нам известно, что ты хотел, чтобы мы уничтожили друг друга. Как видишь, больше никто никого убивать не собирается.

На Чёрного Человека это не произвело никакого впечатления.

– Это больше не требуется. Мне достаточно и того, что вы уже сделали.

Онегин выстрелил в один из чёрных силуэтов. Тот, на мгновение став стеклянным, разбился на множество осколков.

Тень склонил голову набок, и из шкатулки вырвалось ещё несколько тёмных силуэтов.

–Безликие же не сейчас попали в этот мир. Они уже какое-то время здесь. Вы опоздали, – спокойным голосом продолжал Чёрный Человек.

– Решил нас запугать? – усмехнулся Саша.

– Нет. Я же говорю: не будет никаких «супергеройских» сражений или финальной эпической битвы добра со злом. Вы можете уничтожать моих братьев сколько вашей душе угодно. Это ничего не поменяет.

Пугало не то, что теней было бесконечное количество, а равнодушие Чёрного Человека и его отрешённость. И Павел Петрович, который знал, как двухмерный хитрец умеет одним щелчком показывать мир ужасов, испугался этой отрешённости больше, чем любого из кошмаров.

– Возможно, мы уже находимся в его кошмаре, – пробормотал Кирсанов и предупредил: – Он показывает нам то, чего мы боимся, то, что нам неприятно. Как дементоры. Не ведитесь!

Но Безликий просто сел, развалившись в воздухе. Несколько теней потянулись к героям, но Павел Петрович разрубил одну саблей, а Павел Иванович поставил перед собой двух духов, которые поглотили тёмные силуэты.

– Смотри-ка, на вас отлично действует обычное оружие, – приятно изумился Некромант.

– Я знаю, – равнодушно отреагировал Чёрный Человек.

– То есть, теперь ты не хочешь драться? – удивился Онегин.

– «Хочешь» – это не та категория, которой я мыслю, – меланхолично ответствовал Тень.

– Тогда зачем всё это? – недоумевал Евгений.

– Как там в человеческих легендах? Чума, Война, Голод, Смерть? Нас, Безликих, гораздо больше. И мы уже пришли в этот мир. Пришли, благодаря вам. Вы думали, что ожерелье исполнит ваши желания, вернёт вас домой, как-то повлияет на этот мир? Оно может повлиять, но не так, как вы думали. Точнее, не так, как я заставил вас думать.

– То есть, образ наших мыслей и действий формировал ты? И ты с самого начала нас стравливал? – поинтересовался Кирсанов.

– Не в первый раз я это сделал, смею тебе напомнить. И не только с вами, – торжествовал господин Тень, подбрасывая в воздух и ловя на лету шкатулку. Когда же Онегин резко выстрелил в неё, та не изменила траектории, а провалилась внутрь сгустка черноты.

– Хорошая попытка, Женя, – одобрил Чёрный Человек.

Стрелок выругался. Чёрный человек продолжил:

– Чтобы выпустить в этот мир Безликих, нужно колоссальное количество магической энергии. Которой в этом мире нет. Точнее, здесь она имеет другие формы. И далеко не все этой магией обладают. Творцы, например, обладают. Горе, боль, вражда и смерть обычных людей не дают такого колоссального выплеска энергии, какой нужен для того, чтобы открыть Корзину Безликих. Но! Если страдают и умирают творцы, ещё лучше, когда убивают друг друга их персонажи – сами творения, квинтэссенция творческой энергии, тогда её можно получить.

– Ага, учебник по метафизике, 8 класс. Редакция третья, неизданная, – хмыкнул Чацкий.

– Если ты такое могущественное существо, почему просто не убил нас всех? – спросил Тёркин.

– Вася, ты что, меня сейчас не слушал? Мне не нужна ваша смерть сама по себе, «убить вас всех» – не есть моя конечная цель. Для реализации моей задумки принципиально, чтобы именно вы, вы сами мучили и убивали друг друга. Поэтому я вас призвал. Поэтому наделил сверхъестественными по меркам этого мира способностями. В конечном итоге мне было безразлично даже то, уничтожат ли Непримиримые вас или же вы уничтожите Непримиримых. Мне, для воплощения моего плана, одинаково подходили оба этих варианта.

– Ты втираешь какую-то дичь, – не выдержал Чацкий. – Нас призвали жемчужины. Тебе тоже нужно было ожерелье. Допустим, какие-то его свойства знаешь только ты…

– Ожерелье действительно может оживлять неживое. Но давать магические силы жемчужины не могут. Они способны усилить того, кто силой уже наделён, но не более того. Именно я, а не ожерелье, призвал вас всех.

Эта фраза прокатилась ударной волной по всем присутствующим.

– Я не верю в это! – как-то совсем по-базаровски крикнул Солдат. – Ты врёшь!

– Ну… Муму, например, я не призывал.

– Это не может быть правдой! В этом нет никакой логики! – отказывался принимать новую правду и Малыш. – Скажи правду! Скажи правду!

Парень закричал так, что эхо разнеслось по всему подземелью.

– Правда, молодой человек, состоит в том, что данным ожерельем в этом мире успешно пользоваться не сможет никто, кроме его владельца и меня. Думаете, почему стали пропадать ваши силы? Потому что мне всё чаще нужно было кормить вот их, – Чёрный Человек кивнул на шкатулку в своих руках. – Они питаются магией. Вы – ничто иное, как сгусток магии, не важно, в своих или в чужих телах. Существо, умеющее телепортироваться, говорящая собака, мальчик, управляющий человеческим сознанием… Вы правда думаете, что в мире без магии это возможно?

– Но жемчужины, призыв… – растерянно пробормотал Чичиков.

– План был такой: персонажи воюют друг с другом, убивают друг друга, что позволяет накапливать энергию для открытия Корзины, и попутно ищут жемчужины для ожерелья, которое в собранном состоянии откроет путь ещё большему количеству Безликих. Пока этого не случилось, я и немногие мои братья разбирались с творцами, усиливая их страдания. Ну и вам тоже сладкой жизни никто не обещал.

Слова Чёрного Человека оставили всех в смятении. Первой не выдержала Мэл, которая поняла, что просто нельзя дать двухмерному гаду посеять сомнения и панику среди их команды.

– Что ты такое? – резко выпалила девушка, и голос чёрного силуэта перестал быть безэмоциональным.

– Ты смелая девочка. – Глаз Тени блеснул, и его тёмная рука прошла сквозь Машу.

– Что ты сделал? – В её голосе послышались тревожные нотки.

– Я дал тебе ответ.

Онегин выстрелил в Чёрного Человека и заслонил собой девушку.

– Отвечай, что ты сделал! – потребовал Стрелок, но господин Тень продолжал говорить с одной Мэл, не обращая на Евгения никакого внимания.

– Мария, ты же творец. А знаешь, что вас всех объединяет?

У Мэл застучали зубы. Её глаза лихорадочно забегали. Ответ вертелся у неё на языке, но школьнице было страшно произнести вслух то, что она начинала осознавать. И Чёрный Человек ответил сам:

– Внезапная смерть. Вне зависимости от того, как закончится эта ночь, мы с тобой ещё встретимся.

– Как будто смерть бывает не внезапной, – горько выдохнула Мэл и сняла ожерелье.

– Удивишься, – улыбнулось двухмерное существо, – но ты уже мой клиент. Я – случай. Случай нельзя понять, предотвратить, просчитать. Я не поддаюсь вашей логике и законам этого мира. Всех миров. На Земле слишком долго всё шло по плану, было предсказуемым и стабильным.

– Так мы не одиноки в этой вселенной? – усмехнулся Онегин.

– Значит, когда мы оторвём тебе голову, нам ещё и из других реальностей скажут «спасибо», – добавил Чацкий.

– Не думаю, – спокойно ответил Чёрный Человек. – Уходите. Живите своей жизнью. Я отпускаю вас. Другие Безликие почти никого из вас не тронут.

– Пошёл ты! – Мэл стиснула ожерелье. – Я здесь не умру. Я хочу, чтобы ты, Чёрный Человек, вместе со своими тенями ушёл туда, откуда пришёл!

Артефакт ярко засиял, озаряя светом всё подземелье, а затем погас. Перед Машей и остальными был обычный каменный подвал с высокими сводами. Где-то капала вода.

– Это что, получилось, что ли? – не веря в такой исход, промолвил Чичиков и стал оглядываться по сторонам, а его духи метались по коридору, но ни одной Безликого не появлялось.

А потом раздался звук, какой прежде никто не слышал, и Чёрный Человек вновь возник позади героев.

– Девочка, так получилось, что ты совершенно обыкновенный, невыдающийся творец. По нашим меркам. И у тебя не появится суперсилы для спасения мира. Вы утомили, – заключил Безликий, и все стены вновь обросли чёрными тенями с глазами.

Теперь уже Онегин взял ожерелье и сжал его в руке.

– Калиостро, забери мою силу и приди в этот мир! Ты нужен нам!

Яркая вспышка обожгла Жене руку так, словно он взял каленое железо, и кожа задымилась. На глазах Стрелка выступили слёзы.

– Чёрт!

– Ну, силу забрать – ожерелье забрало, – констатировал Чёрный Человек. – А чуда не случилось. Он тоже здесь не появится. Мой отец всегда предпочитает только наблюдать.

– Значит, Калиостро – твой отец? И ты очередной ребёнок, которому в детстве не хватило внимания, но он вырос конченым мудаком, а не Люком Скайуокером, – предположил Василий Тёркин.

– Ты ничего не знаешь про того, кого вы называете Калиостро.

– Раз у нас такой сеанс психоанализа, то поведай. Мы все внимательно слушаем.

– В верованиях Земли у него, в отличие от его достопочтенных братьев и сестёр, нет имён. Что вы хотите знать? Что он творил и уничтожал миры задолго до того, как ваша вселенная вообще возникла? Представьте, что у слов «стратегия» и «манипуляция» есть относительно живое воплощение. И этим воплощением будет мой отец, – слово «отец» в устах Чёрного Человека звучало особенно враждебно и ядовито.

– А вот эти все товарищи, они кто? Ты называешь их братьями. Калиостро и их породил?

– Они часть меня.

– Славно, – заключил Онегин, выходя из терпения и взводя курок. Но Герасим опустил руку Стрелка.

– Получается, Калиостро – какой-то бог или демон на самом деле? – задал новый вопрос Павел Иванович.

– В вашем мире нет слова, которое опишет его суть, – пояснил Чёрный Человек. – Но он не принесёт этому миру ничего хорошего. И вам. Я не зря неоднократно выкидывал его отсюда. Не делайте из него надежду, героя или спасителя. Это не про него. А сейчас я должен завершить начатое.

– Чёртов ты душнила! Ты объяснишь, что тебе нужно? – крикнул Чацкий, который вышел из себя.

– Объясняю для тупых, Саша. Время от времени мирам вроде Земли, особенно вашей планете, требуется чистка. Необходимо уменьшать уровень мечтательных идиотов, вроде тех, кто вас создал, и оставлять больше деятельных людей, которые мешали бы творцам. Для этого есть мы – Безликие. Не один я. Я приходил обычно за самыми выдающимися. А для чего-то масштабного нужно открывать эту шкатулку. Это – Корзина Безликих. Так же, как и ожерелье, этот артефакт не принадлежит данной вселенной и в мире без магии открывается только сильными потрясениями. Например, умирают герои, забываются книга и её автор, стираются дела творцов – всё это сильное потрясение в масштабах вечности. Эта сила помогает открыть шкатулку. Шкатулка открывается. Иногда это лишь предвестник большой жатвы – Великого Суда. В вашем мире последний раз он случился в 1939 году.

– То есть, тогда, в тридцатых… – прошептал Павел Петрович.

– Я сделал так, что и твои коллеги, и некоторые другие достаточно поубивали друг друга, чтобы шкатулка открылась. И теперь будет следующий…

– Не-е-ет! – закричал Кирсанов и с саблей бросился на Чёрного Человека, но перед ним тут же возникло двое Безликих, которые заслонили Тень собой и разлетелись на осколки.

– Тогда победили, и сейчас победим, – чётко произнёс Тёркин и бросил в Чёрного Человека метательный нож.

Руки Чичикова засветились, из-под пола стали подниматься сияющие зеленоватые духи: их были толпы – в струпьях и лохмотьях, пробудившихся обитателей чумного кладбища. Некромант сам не ожидал такого количества.

Чёрный Человек сделал сальто назад, и из темноты на волю вырвались длинные кривые руки, на которых проступили сотни застывших мёртвых глаз. Жуткие конечности тянулись прямо к героям, стремясь схватить их и задушить.

***

Павел Иванович Чичиков практически выставил из мертвецов живой светящийся щит, который кривыми когтями пытались царапать тени, и старался не подпускать их к остальным. Ментальные команды на Безликих не действовали, поэтому Чацкий передислоцировался поближе к Мэл и Онегину, вовсю палящих в тварей, которые со звоном битого стекла падали наземь.

– Ребята, а пострелять ещё есть из чего?! – воодушевлённо поинтересовался Малыш.

– А ты умеешь? – спросил Онегин.

– А разве сейчас важно, умею или нет? На спуск нажал – и бабах! – Мимо Чацкого пронеслась тень, которую прямо над головой ударом сабли достал Кирсанов.

– Староват я… Ой, спина болит…

Герасим и Муму рвали чёрные полчища голыми руками и зубами, корги вцеплялась в тварей и пыталась выгрызть их рыбьи глаза, в то время как Герасим своими огромными пальцами буквально вырывал их из теней и те исчезали.

– Цельтесь в глаза! – крикнул Тёркин. – Когда мы попадаем в тела, они обратно восстанавливаются, а вот после удара в глаза – не собираются! – И Солдат и с правой руки выстрелил в одну тень, а левой воткнул в другую метательный нож.

– А этот гад где? – опомнившись, спросил Онегин.

– Не вижу его, – отозвалась Мэл, целясь в очередную тень. Стрелять девушке было тяжело: отдача с непривычки оказалась сильной, и пока Онегин совершал шесть выстрелов, она производила лишь один, но даже такая помощь сейчас была неоценима. Ожерелье, от которого не было никакого прока, Чичиков просто держал в руках. Он думал, что россыпь камней усиливает мертвецов, не зная, что на самом деле они все находятся на огромном старинном кладбище, ранее бывшем здесь.

Прорвав заслон из духов, одна из теневых рук прилетела прямиком в Герасима, и тот мгновенно рухнул на землю.

– У нас дыра в безопасности! – спохватился Тёркин.

– Хоть что-то у нас в безопасности! Что с ним? – спросил Павел Кирсанов, который немедленно передислоцировался. Ирландец подбежал к великану и проверил пульс. – Похоже, то ли обессилил, то ли его закошмарило. – Затем посмотрел на зрачки и выдал: – Нет, выглядит так, как будто спит. Не давайте им себя хватать!

Прямо перед Павлом Петровичем возник один из Безликих.

– Кирсанов, ускорься и разруби тень! – скомандовал Саша. В этот момент Павел, который не ожидал от себя такой реакции, действительно ускорился и разрубил тень. А потом, кряхтя, обернулся к Малышу.

– Пацан, я тебя точно за уши оттаскаю, если ещё раз так сделаешь! – седовласый мужчина пытался отдышаться. Тело выполнило приказ, но какой ценой…

Чацкий, который понял, что от него в стрельбе и бою толку нет, подскочил к Герасиму.

– Очнись, Герасим! То есть, Андрей!

Медленно, словно зомби, великан встал: глаза его всё ещё были неподвижны, а взгляд – бессмысленен, он просто стоял, как заворожённый, лишь покачиваясь из стороны в сторону.

– И что мне с ним делать? – растерялся Александр, который действительно не понимал, чем Герасим в данный момент может помочь.

Тёркин оценивал обстановку. Они находились в этом чёрном теневом коридоре в окружении. Вести бой в таком узком пространстве, в котором их команду можно было легко зажать, не представлялось возможным.

– Надо отступить и попробовать забаррикадироваться! – быстро сориентировался Вася.

– Нам нужно помещение с запирающейся дверью! – вслед за Солдатом добавил Чичиков и приказал нескольким светящимся скелетам: – Ищите!

Мёртвые неуклюже побежали по коридору, где их хватали тени. Но Некромант поднимал всё больше и больше новых душ. Он почувствовал, как у него из носа пошла кровь, такую же реакцию он ранее видел у Марго. Это означало одно: силы его на пределе.

– Будем отступать назад по коридору, – заявил Тёркин и отдал приказание: – К выходу! Сквозь стены они не ходят, только сквозь нас, они перемещаются, как туман или жидкость, но абы откуда не выпрыгнут! Им нужна теневая подпитка. Источник.

– Но мы не можем выпустить их отсюда, – возразила Мэл, перезаряжая револьвер.

– Требуется немного времени! – отозвался Тёркин.

Весь план провалился. Чёрный Человек, скорее всего, сбежал, ожерелье не помогло, а эти твари так и лезли отовсюду. Нужно было уничтожить гнездо. Но в текущих условиях это выглядело проблематично.

– Будем отступать группами, – предложил Кирсанов. – Мелкий, бери Герасима, Муму, девочку и Чичикова, и начинайте прорываться к выходу из коридора. Онегин, Тёркин и я – мы прикрываем.

Евгений сделал ещё несколько выстрелов.

– Мэл, – окликнул молодую особу он. Та понимающе кивнула, отдала ему револьвер, и Женя стал стрелять с двух рук. Гильзы так и сыпались на землю, а теней меньше не становилось.

***

Постепенно они стали отходить в глубь коридоров, в затхлые подземелья Неглинки – каменную канализацию с кучей разветвлений. Какие-то из них заканчивались завалом и тупиком, какие-то были доступны. Нужно было сказать спасибо московским диггерам, любезно разрывшим завалы. Под ногами захлюпала вода. Чичиков осветил тоннель и увидел, что это небольшая подземная река, а над ней – каменный свод. Тени сцепились с мертвецами, которые толпой пытались завалить полчища Безликих. Духи являлись своеобразным щитом, и Павел Иванович решил давить количеством, а не качеством. Со стороны реки раздался голос Чёрного Человека:

– Я же говорил, что лучше просто уйти.

Самого его не было видно: казалось, он был везде и нигде.

– Что, у тебя закончились твои «братья»? – крикнул в пустоту Онегин.

– Их больше, чем у тебя патронов.

– Но заметь, они смертны, а значит, и ты.

– Ошибочное утверждение, Онегин. Все твои суждения формируют эти ваши истории.

– И что с того? Когда становится совсем страшно и невыносимо, живые любят прятаться в историях. Любят придумывать героев. Любят смотреть на реальность не своими собственными глазами, а чужими. И герои делают их сильнее, помогают справиться с проблемами!

– Женя, этому миру плохо из-за всех этих историй. Он был задуман другим. Просто посмотрите, как прекрасен мир, где никто ничем не интересуется. Это же первобытная красота. Она так хороша в своей необузданности! Когда всё, о чем ты думаешь, это что поесть, как выжить, как размножиться…

– Людям всегда будут нужны те, кто сочиняет истории, – возразил Кирсанов.

– О, нет! Ты не знаешь, о чём говоришь, – усмехнулся Чёрный Человек. – Я видел реальность, где кое-кто сделал так, что всё так называемое «искусство» создают машины. И знаете что? Творцы, подобные тем, кто сотворил вас, мучаются там. Так, как этого заслужили.

– Ты задолбал! – разозлился Чацкий. – Вылезай из канавы и иди драться!

В следующую секунду Чичиков поскользнулся и с криком рухнул наземь, и почти все мертвецы разом пропали. Некромант выругался, Чацкий и Мэл попробовали его поднять, но им оказалось не под силу это выполнить.

– Нога… – только и сообщил Павел Иванович. Он попытался пошевелить левой ногой, но она лишь стреляла болью. – Кажется, сломал…

– Герасим, подними-ка нашего дорогого друга и следуй вперёд, – велел Павел Петрович.

Чёрный Человек разразился смехом. Он смеялся отвратительно-глухо. Это был какой-то неестественный хохот, чуждый и чудовищный.

– Вот вы и ощутили на себе случай, глупые человеческие порождения! Что и требовалось доказать: вы всегда будете гибнуть или уничтожать друг друга, и тем самым стираться из жизни, из памяти, из этой реальности. Превращаясь в небытие. Я принёс настоящий мир – такой, каким он должен быть.

В руках тёмного силуэта вновь возникла приоткрытая резная шкатулка. Внутри неё зияла чернота.

– Вас забудут, вас перестанут помнить; люди сделают так, чтобы тех, кто вас создал, презирали и предали забвению. Так всегда было и должно быть! Наступает десятилетие Безликих. Болезни и войны, ненависть и отчаяние! Да начнётся жатва!

Чёрный Человек открыл шкатулку, и множество тёмных теней хлынуло, в поисках выхода.

– Женя, прикрывай, – только и успел крикнуть Тёркин. – Раз-раз-раз, взяли и побежали. Считаете до десяти и – на пол. И сразу – закрыть глаза.

– А ты что? – Онегин хотел удержать Василия, но тот рванул руку и сделал несколько выстрелов по Тени. – Беги!

Солдат сделал ещё несколько выстрелов, после чего бросил во тьму светошумовую гранату. Безликие взвыли как одно существо. Яркая вспышка озарила подземелье, стены затряслись, и сверху посыпались камни. Во время взрыва Онегин рефлекторно прыгнул и закрыл собой Сашу и Мэл.

После светошумовой гранаты Тёркин бросил ещё одну, уже обычную. С потолка посыпались обломки кирпича. Из последних сил Василий вырвался вперёд, уворачиваясь от падающих камней.

***

Когда Онегин и остальные поднялись с земли, в ушах у них звенело, и какое-то ещё время все они ходили как варёные. Раньше всех пришёл в себя Герасим.

– Муму! – звал он собаку.

Но та была в шоке и лишь закрывала собой ожерелье, перешедшее к ней от травмированного Некроманта.

– Где Тёркин? – первым делом спросил, приходя в себя, Кирсанов. В другой стороне коридора, где прогремел взрыв, не было видно ни зги.

Павел Петрович на долю секунды испытал шок. Но вдруг из темноты донёсся знакомый голос:

– Соскучился уже, дед?

То оказался Василий, весь в кирпичной пыли и ссадинах.

– Все живы? – сразу поинтересовался Солдат.

– Герой хренов! Мог бы предупредить про светошумовую! – возмущению Кирсанова не было предела, к тому же его оглушило, и мужчина плохо различал даже звук собственного голоса.

Онегин встал, помог подняться Маше и Чацкому. Саша посветил фонариком. Мертвецы, которых больше не наблюдалось, указали верную дорогу. На другой стороне подземной речки, в стене, виднелась железная дверь.

Кое-как вместе с хромающим Чичиковым они перебрались вброд до отмеченного места с запертым проходом и вскрыли металлические створки (конечно, не без помощи Тёркина, который рванул их так, что проём и петли искорёжило). За дверью находилось небольшое помещение, в котором в пыли валялись советские противогазы, одежда пожарных и куча ещё какой-то неизвестной утвари. Зайдя внутрь, Василий и Герасим осмотрели пространство и стали баррикадировать вход.

Фонарик в руках Мэл замигал. Почти всё стихийное убежище погрузилось во тьму. Свет исходил только от ожерелья.

***

Он шёл медленно, словно раздумывая. Словно ни к кому не торопился. Словно выбор ещё можно было сделать. И словно не знал, чего ему будет стоить этот выбор.