Князь Полоцкий. Том I

Глава 18

– Челяди на продажу набрали голов двадцать, в основном ромейские жрецы белого Христа, – неторопливо вещал Турбьёрн, попивая из красивого стеклянного сосуда красноватую жидкость, густую и терпкую, очень похожую на дорогое изысканное вино, – Многие хорошо обучены, свободно говорят и пишут по ихнему, а некоторые даже знают наш язык и язык словен.

Они с Рёнгвальдом расположились на широкой палубе Суртура, того самого Турового драккара, что одним из первых сумел вырваться из ромейской ловушки близ пролива Босфор. Имя придумал сам Турбьёрн – в честь сильнейшего огненного великана, повелителя страны Муспельхейма, что в час Рагнарёка должен будет вступить в сватку с Одином и разрушить небесный город Асгард. Рёнгвальд одобрил.

Братья ужинали, по очереди черпая серебряными ложками нехитрое варево из принесённого кем-то из отроков котелка, попутно подсчитывая захваченное в горном монастыре ромейское имущество.

– Утвари драгоценной гривен на двадцать, дорогая посуда, красивые жреческие одежды, – продолжал Турбьёрн, старательно работая мощными челюстями, пережёвывая очередной жирный кусок мяса, – Ещё нашли подвал с несколькими ящиками вот этого, – полоцкий сотник повертел в руках стеклянный сосуд, – Вроде вино, но привкус немного странноват. И не веселит вовсе. Но тянет.

– Ты бы поостерёгся, брате, – насторожился Рёнгвальд, внимательно рассматривая дивной работы сосуд, – Мало ли что ромеи в него намешали?

– Да ты только посмотри, ярл, – беспечно ответил Турбьёрн, постучав длинным грязным ногтем по дну, с выжженным на нём огненным знаком, – Я огонь, и тут огонь. Разве можем мы друг другу какую пакость сотворить?

Рёнгвальд задумался, внимательно разглядывая узор. Турбьёрн залпом осушил посудину, потянулся к следующей.

– Та взбалмошная девица, – продолжил полоцкий сотник, выковыривая из котелка особенно сочный шмат мяса, – Флоси передал, что оттаяла, и в себя пришла. Кричала громко, но не по-людски. Потом освободилась. Мальчишку Кёля, что за ней присматривал, да кормчего словенского подпалила немного.

– Что кормчий? – весело усмехнулся Рёнгвальд.

– Осерчал, – рассмеялся Турбьёрн, зубами вырвав очередную пробку, – С кулаками полез. Так она ему башку подпалила. Кёль молнией её приложил легонько, связал и ошейник посильнее нацепил. Теперь её отдельно держат. По всему видать, не простая баба.

Рёнгвальд бросил на брата быстрый взгляд.

– Нет, не помяли, – поспешил успокоить того полоцкий сотник, – Жива и здорова. Так, потрепали чутка. И посадили в трюм одной из наших лодий. Кёль немного понимает ромейскую речь. Он ей объяснил, что если будет везти себя смирно, ничего худого ей не сделают.

– А кормчий зачем полез? – с интересом поинтересовался Рёнгвальд.

– Она обозвала лодью грязным свиным корытом и пообещала сжечь! – громко расхохотался Турбьёрн, – Словенин, что на лодье руководит, обиделся на неё страшно. Поучить собрался. Вот и поплатился!

Рёнгвальд только усмехнулся и глянул на стоявшие кругом ровные ряды принадлежащих ему кораблей. Пять драккаров, десяток словенских пузатых лодей, больше тысячи воинов, из которых почти треть – хорошо обученные хирдманы. Почти восьмая часть всех оставшихся на плаву кораблей русов. Изрядная сила!

– И чем только она тебя зацепила? – недоуменно спросил Турбьёрн, старательно жуя кусок мяса, запивая то очередной монастырской склянкой.

Рёнгвальд лишь задумчиво хмыкнул.

– Да, смазливая мордашка, сложена что надо, – продолжал полоцкий сотник, прихлёбывая красноватую жидкость, – Но разве мало таких девок в нашем Полоцке?

– Тут ты не прав, брат, – возразил тому Рёнгвальд, – Таких девок в Полоцке днём с огнём не сыщешь. Она же магесса. И дар у неё диво как хорош. Еле сдюжил, когда её летальное заклятье рассеивал. С тобой она на раз-два управиться!

Он тоже пригубил ромейскую бурду. Недовольно скривился, отставил склянку, поморщился.

– Как ты это пьёшь? Гадость несусветная!

– А мне нравиться! – пьяно ухмыльнулся Турбьёрн, залпом допивая третью склянку, – И тут ты не прав. Просто так со мной она не справиться!

Рёнгвальд скосил глаза на подвыпившего сотника.

– Не сдюжил бы, признайся, – настаивал ярл, однако заметив недовольный взгляд брата, поспешил уточнить, – Нет, прибыть бы прибил. В этом тебе равных нет! Но живьём бы она тебе не далась. Только силы бы истратил понапрасну. А губить такую красоту как-то жаль.

– Девка красива, – пьяно икнув, тут же согласился Турбьёрн.

– Вот именно, – утвердительно произнёс Рёнгвальд, и немного помолчав, добавил, – И думается, неспроста боги привели меня в это ромейский монастырь и свели с ней. Что думаешь, братец?

Однако Тур уже ничего не ответил. По всей палубе Суртура прокатился мощный храп. Сотник Турбьёрн Ульфсон, великий воин и опытный одарённый, вдребезги напился и уснул, выпив едва ли полную бутыль ромейского пойла.

Рёнгвальд улыбнулся по-доброму, положил под голову брата кожаный плащ. Взяв в руки склянку, внимательно оглядел. Красноватая жидкость на дне чуть искрилась, переливаясь в закатном солнце. Рёнгвальд пустил в посудину немного сила дара. Тот мгновенно покрылся изморозью, а ромейское пойло мигнуло, став чуть темнее прежнего.

«Ого, да тут всё не так просто, как кажется», – подумал про себя князь Полоцкий, внимательно разглядывая потемневшую жидкость. Огненный значок, напитавшись даром Рёнгвальда, ярко светился.

– Надо бы поинтересоваться у ромеев, кто из здешних варит это зелье, – вслух заключил Рёнгвальд, позёвывая, – Но завтра! А сейчас – спать!

Кассия открыла глаза. И в очередной раз увидела проклятые деревянные доски варварской посудины. Промычав очередные ругательства, помянув нехорошими словами диких тавроскифов, девушка перевернулась на другой бок, стараясь лечь поудобнее.

День назад, очнувшись от леденящего холода, в полной темноте и одиночестве, Кассия поначалу сильно испугалась.

Она решила – так выглядит ад. Это была её первая мысль. Что Господь, не разобравшись в поступке благородной аристократки, закинул её душу прямиком в Геенну Огненную, на вечные муки. Но потом она услышала звуки. Громкие крики морских птиц, тихонько плескавшуюся за бортом солёную воду, чуть приглушённые грубые голоса.

А потом пришло осознание, что руки и ноги девушки связаны. И связаны умело. Так просто не распутаться. Девушка вмиг вспомнила вчерашнюю ночь. Всё встало на свои места. Она попалась в руки варваров, и теперь никто не позавидует её участи.

Кассия с трудом села и попыталась применить магию. Плотно затянутый кожаный ошейник мгновенно нагрелся, блокировав силу дара, чуть плотнее сжимая мягкую нежную кожу.

«Дикие варвары!» – усмехнулась про себя девушка.

Закинув руки за голову, она одним быстрым движением выковыряла из крепежа драгоценный рубин, сдерживающий силу дара. Теперь нужно было подождать, пока кто-нибудь придёт проведать пленницу.

– Эй! – громко, по-ромейски закричала аристократка, – Выпустите меня немедленно!

Естественно, ей никто не ответил. Неприятные мысли тут же закружились в голове юной девушки. Магесса применила технику, попытавшись очистить разум, но ничего не вышло. Мысли совершенно не собирались уходить.

Ждать пришлось недолго. Где-то наверху шумно завозились, над головой распахнулась крышка люка и на жмурящуюся от яркого солнца Кассию уставились две пары глаз. Варвары. Скифы. Один совсем молоденький, с юным безбородым лицом, мальчишка, второй – чуть постарше, тоже молодой, с только пробивающимися под подбородком светлыми усами.

– Что? Хотэть? – на ломанном ромейском поинтересовался мальчишка.

Кассия грозно закричала:

– Хотеть? Выпустите меня сейчас же, вонючие свиньи! Я законная гражданка Империи, аристократка! Только посмейте хоть пальцем тронуть меня, и ваши кишки развесят на деревьям в императорских рощах. А что это за посудина? Это корабль? Нет, это грязное корыто, из которого даже самая вонючая свинья жрать не станет! А ну выпускайте меня сейчас же!

Варвары задумчиво переглянулись. В проёме люка показалась третья голова, на этот раз с густой светлой бородкой, и что-то спросила у одного из скифов. Тот, ухмыльнувшись, что-то быстро ответил. И ответ бородатому совсем не понравился. Сначала он покраснел, как варёный рак, затем грозно сдвинул брови и ловко спрыгнул в трюм.

Кассия едва заметно улыбнулась. Варвар, угрожающе нависнув перед девушкой, замахнулся, намереваясь ударить. Магесса выбросила вперёд руки. Кожаный ошейник звонко лопнул, и в голову варвару ударил поток жаркого пламени.

Тот, дико заорав, принялся тушить вспыхнувшие на макушке спутанные волосы. Кассия мгновенно вскочила, сдерживающие её путы опали на просмоленные доски горсткой пепла. Оттолкнув воющего варвара, девушка рыбкой метнулась к люку. Но тут раздался громкий треск, и трюм озарила яркая вспышка.

Кассия дёрнулась, по телу девушки волной пробежалась чужая сила. Волосы аристократки встали дыбом, в нос ударил запах горелого волоса. Девушка рухнула на доски, как подкошенная, больной приложившись затылком, и в очередной раз провалилась во тьму.

И вот уже полный день Кассия сидела в трюме. Кричать больше не получалось – в рот девушке запихнули какую-то вонючую тряпицу. Дикие варвары даже не удостоились принести пленнице кувшин воды. Девушку мучила сильная жажда, очень хотелось свернуться клубочком и плакать. Но врождённая гордость аристократки и сильной магессы ещё билась в неравной схватке с отчаянием и страхом.

По палубе громко застучали. Человек десять, не меньше. Послышалась скифская речь, грубый властный голос что-то приказал. Люк трюма мгновенно открылся, давешние мальчишки-варвары тут же подняли Кассию наверх. В глаза ударил яркий солнечный свет. Солнце стояло далеко за полдень.

Девушка на секунду ослепла, но когда глаза привыкли, то сразу увидела его. Того самого варвара, который совсем недавно превратил её в ледяную статую, лишив возможности умереть и сохранить тем самым честь.

Кассия встала, гордо выпрямила спину, стряхнула головой, убирая с лица спутавшиеся грязные локоны, надменно посмотрела варвару в глаза. Тот, как и положено умелому воину, встретил этот взгляд прямо и твёрдо. В ту ночь Кассия сразу поняла, что стоявший перед ней человек очень опасен, однако сейчас убедилась в этом по-настоящему.

Этот варвар убил многих славных воинов. Души убитых одна за другой оставляли на ауре воина отпечатки силы, накладывали печати, каждый раз делая скифа чуть сильнее прежнего.

То, как уважительно разговаривал с ним другой варвар, дали девушке понять – он главный. Возможно, даже самый главный архонт россов.

Кассия неспешно отвела глаза, начала пристально разглядывать этого воина. Она тут же признала, что он довольно красив. Но в нём нет той красоты, которая присуща молодым мальчикам из имперского лупанария, которых девушка не раз видела в компании немолодых обеспеченных женщин.

В нём была та грация и сила дикого зверя. Зверя, который увидел свою добычу и решил во что бы то не стало добраться до неё, вонзить свои острые зубы в мягкую тёплую плоть.

От этой мысли колени девушки чуть подогнулись, а внизу живота появилась приятная пустота. Кассия мгновенно напряглась, выгоняя из головы всякие непотребные мысли.

Архонт что-то спросил у одного из охранявших Кассию мальчишек. Тот опустил голову и отрицательно покачал головой. Архонт нахмурился, быстро что-то проговорил. Второй мальчишка шустро сорвался с места, рыбкой перемахнул через борт, на песчаный берег, и побежал в сторону горевших костров.

Архонт что-то сказал. Первый мальчишка вынул из-за пояса нож и переместился Кассии за спину. У девушки перехватило сердце, едва холодный металл коснулся её рук. Однако боли не было. Быстрый надрез, и верёвки, связывающие ноги и руки девушки, упали на палубу. Кассия потёрла запястья, разминая затёкшие кисти.

Архонт опять что-то сказал. Стоявший рядом мальчишка на своём ломаном ромейском спросил:

– Как твой имя?

– Кассия, – немного помолчав, произнесла девушка, смотря в лицо архонту.

Тот кивнул. Сделал знак рукой. Один из сопровождающих архонта варваров обошёл девушку, придвинул ящик с корабельным инструментом, грубо посадил на него обомлевшую аристократку. Архонт уселся напротив на гребную скамью и что-то спросил. Стоявший рядом мальчишка тут же перевёл:

– Хочешь есть и пить?

– Да, – Кассия кивнула.

Вернулся второй мальчишка, поставил перед девушкой миску с кусками жаренного мяса и несколько запечатанных склянок. Девушка скосила взгляд на собственноручно выжженные огненные знаки. Её глаза округлились от ужаса, подбородок едва заметно задрожал.

«Эти варвары что, пьют мои опытные образцы? Как простое вино?» – нервно подумала про себя колдунья.

Архонт вопросительно посмотрел на девушку. Та показала рукой на висевшую у того на поясе флягу и дрожащим спросила:

– Вода?

Стоявший мальчишка перевёл. Варвар, чуть подумав, кивнул. Молча отстегнул флягу от пояса, протянул девушке. Кассия открыла крышку. Принюхалась. Обычная вода. Холодная. Девушка сделала пару больших глотков. Осушила примерно половину. Вернула протянула флягу обратно.

– Мои образцы. Их кто-нибудь пил? – спросила она.

Архонт вопросительно глянул на мальчишку. Тот, чуть подумал, что-то неуверенно проговорил.

– Я не понял её, ярл, – сокрушенно вздохнул Кёль Хвитсерксон, – Прости. Мой ромейский не очень хорош.

– Попроси её сказать другими словами, – проговорил Рёнгвальд, подбадривая мальчишку.

– Ну..., – Кёль задумчиво почесал затылок, тронул пленницу за плечо и раздельно произнёс несколько ромейских слов.

– Meum est, illud bibere non potes, periculosum est, mori potes, – медленно повторила девушка, старательно выговаривая слова, указывая рукой на принесённую склянку со значком огонька.

– Она говорит, что это её..., – Кёль замялся, – Не понимаю последнее слово. Ещё она спрашивает, пил ли кто-нибудь это?

– Пил, – утвердительно кивнул Рёнгвальд.

Девушка, резко округлив глаза, вскочила, замахала руками, быстро заговорила по-ромейски.

– Что она говорит? – Рёнгвальд едва заметно напрягся, почуяв опасность.

– Я не понимаю, ярл, – виновата разводя руками, ответил Кёль.

Злой холодок пробежал по спине ярла.

– Сотника Турбьёрна видел кто-нибудь? – вскакивая, быстро спросил Рёнгвальд.

Хирдманы ярла переглянулись. Действительно, полоцкого сотника, просыпающегося с первыми лучами солнца, сегодня ещё никто не видел. А солнце уже к закату начало клониться.

– К Суртуру, живо! – заорал Рёнгвальд.

– А с нёй что делать, ярл? – Кёль ткнул пальцем пленницу.

– Связать и в трюм, с ней позже поговорим! – бросил ярл, разворачиваясь.

Маленький варвар не понял слова Кассии. Задумчиво почесав затылок, он что-то сказал своему архонту. Тот ободряющее что-то проговорил.

«Как же трудно не знать, о чём они говорят», – грустно подумала про себя девушка. Мальчишка тронул её за плечо и попросил:

– Повтори. По разному. Не понимаю.

– Это моё, – медленно, старательно выговаривая каждое слово, начала Кассия, – Пить нельзя. Опасно. Можно умереть!

Про себя она давно решила, что если её пощадят, она непременно выучит скифское наречие.

Дальше случилось что-то страшное. Едва маленький варвар закончил перевод, архонт вскочил и что-то громко закричал. Мальчишка лишь кивнул головой. Архонт что-то спросил, нервно глядя на лица своих воинов.

Те ему ничего не ответили, лишь недоумённо переглядывались. Архонт что-то крикнул, разворачиваясь, с явным намерением покинуть корабль. Мальчишка что-то быстро спросил. Варвар ответил, разворачиваясь.

– Пойдём, – скиф взял Кассию за руку, и потащил в сторону трюма.

– Нет! – заорала девушка, вырвалась из захвата и подскочив к архонту, схватила его за руку.

– Прошу, не отправляй мне в тьму! Я так хочу видеть солнце! Если твой человек выпил много, он умрёт! Только я смогу ему помочь! – затараторила Кассия.

– Что она хочет? – бешено развернулся Рёнгвальд к Кёлю.

Глаза ярла засветились синим от гнева, на палубе драккара, не смотря на жаркое южное солнце, резко похолодело. Девушка болезненно сморщилась, но отмороженную руку не выпустила.

– Она говорит, что может помочь. И просит не сажать её в трюм, – чуть помолчав, неожиданно быстро сообразил Кёль. Злить своего ярла молодому дренгу совсем не хотелось.

– Бегом! – коротко бросил Рёнгвальд, крепко сжимая руку девушки и спешно покидая палубу.

Турбьёрн лежал на том же месте, где вчерашним поздним вечером Рёнгвальд оставил его. Брат даже не изменил позу. Он также сидел, привалившись спиной к борту. Подложенный Рёнгвальдом кожаный плащ упал под ноги.

Лицо Турбьёрна было бледным. Казалось, сотник полоцкого князя уже не дышал. Пленница, мельком взглянул на пустые склянки, бросилась к Туру, начала стягивать с воина доспех.

Рёнгвальд, мгновенно сообразив, присел рядом, втащил из-за пояса кинжал, вспорол им кольца кольчуги. Магические руны ярко вспыхнули на солнце. Сталь прошла через сталь, как нож через масло. Звенья шумно лопнули, открывая взору юной ромейки могучую грудь Тура.

Та наклонилась, приложила ухо. Прислушалась. Прошла минута, вторая. Столпившиеся вокруг воины хмуро молчали. Наконец девушка отстранилась, что-то быстро сказала, указывая рукой на пустые склянки.

– Ну! – раздражённого гаркнул Рёнгвальд.

– Ей нужны её вещи, – подскочил ближе Кёль, – Она говорит, в её... эээ, маленьком доме, были её вещи. Они нужны ей. С вот таким знаком, – он указал на резной огонёк.

Пара ближайших хирдманов тут же сорвались с места и помчались в лагерь.

– Чистая вода, чистая ткань, – продолжал переводить Кёль, – И, ярл... – мальчишка замялся.

– Говори быстрее, – гневно потребовал Рёнгвальд.

– Она просит снять ошейник.

– Если ты хочешь, чтобы твой друг жил, сними это! – Кассия требовательно ткнула пальцем в сживающий горло блокатор магии. Кожаный ошейник, одетый взамен прежнего, существенно отличался от прежнего. Так просто снять его у девушки не получалось.

Архонт внимательно посмотрел на аристократку. Стоявший рядом мальчишка старательно переводил, куда только делась давняя неуверенность.

Эти пронзительные, голубые глаза. Кассии сразу вспомнилась вода озера в одной из северных долин Византийской провинции Миссия. Глубокая, чистая, светлая. Смотришь, и понимаешь – в такой воде даже утонуть не страшно. Очнулась аристократка только тогда, когда архонт внезапно оказался прямо перед ней. Девушка осталась стоять на коленях, держа руку на груди большого рыжего воина.

Варвар медленно приблизился, смотря на Кассию сверху вниз. Подойдя почти в плотную, тот медленно приподнял грязные рыжие локоны девушки. Быстрый взмах кинжала, точный надрез, и ошейник, звеня драгоценными камнями, с грохотом падает на палубу.

Кассия видит, как мгновенно напрягся архонт. Да, тогда, ночью, он сумел заморозить её, заковать в ледяную глыбу. Но сейчас, под лучами яркого полуденного солнца, сделать этого уже не получиться. Заклятья магов огня всегда становятся сильнее, если те колдуют, черпая силу из энергии земного светила.

Если бы девушка захотела, она бы сейчас убила и себя, и всех стоявших на этой палубе. Сил хватит. Одно желание. И архонт это понимает. Однако смотрит пристально, не отрывая глаз.

Вернувшиеся воины бросили девушке несколько сумок с выжженной на них эмблемой Кассии. Оторвав взгляд от варвара, аристократка вытряхнула содержимое прямо на палубу. Во все стороны раскатились склянки, маленькие баночки, хрупкие пробирки.

Маленький варвар тут же присел рядом, и начал помогать девушке собирать раскатившиеся стеклянные ёмкости. Архонт с интересом смотрел на происходящее.

Принесли котёл с кипящей водой, размером с ведро. Кто-то из воинов останется сегодня без обеда. Эту посудину явно только что стянули с обеденного костра.

«Плевать!» – зло подумала про себя Кассия.

Подобрав аккуратно положенные рядом льняные простыни, аристократка одним небрежным движением разорвала их и бросила в котёл.

Повернулась к архонту, указала на зачарованный кинжал, потребовала:

– Дай!

Варвар молча протянул ей смертельное оружие. Выбрав из горы пробирок нужную, девушка присела над грудью воина.

– Боже милостивый, помоги мне! – взмолилась Кассия, и направив силу дара в кинжал, ударила точно, сверху вниз, прямо в грудь лежавшего воина. Кинжал легко пробил плоть, во все стороны брызнула кровь.

Стоявшие рядом варвары дёрнулись было, но повелительный окрик архонта остановил их. Девушка не поднимала головы, однако была уверенна – тот пристально наблюдает за каждым её действием.

– Ведьма убьёт Турбьёрна! – крикнул кто-то из хирдманов, дёрнувшись вперёд, намереваясь выбить из рук ромейки зачарованное оружие.

– Стоять! – рявкнул Рёнгвальд, и хирдманы подчинились, – Если сотник умрёт, она уйдёт вслед за ним!

Ярл пристально следил за каждым движением пленницы. Точный, выверенный удар показал тому больше, чем их пятиминутный натужный разговор через толмача Кёля. Ромейка либо знала толк в врачевании, либо только что искусно убила Тура и тем самым обеспечила себе лютую смерть. Умереть просто ей не дадут.

Вынув кинжал, ромейка прижала руки к груди, пустила через них силу дара и принялась ждать. Кровь, бурлящая, чёрная, густая, нехотя выходила из раны. Кассия подождала пару минут, пока её цвет не стал более ярким, тронула рану пальцем, лизнула, удовлетворенно хмыкнула.

Открыв маленькую колбочку, ромейка вылила её содержимое прямо в открытую рану. Розоватое вязкое пойло тут же всосалось в тело воина. Пленница, до красна нагрев лезвие кинжала силой дара, уселась на грудь Турбьёрна и быстро приложила тот к кровоточащей ране.

И в этот момент Турбьёрн очнулся. Дико заорал, попытался сбросить с себя лёгкое девичье тело, однако ромейка ловко увернулась и лишь плотнее прижала лезвие. Рёнгвальд, сообразив, придавил трепыхающееся тело брата к палубе драккара.

Тур что-то невнятно бормотал, белки глаз стали красными от лопнувших сосудов, по лицу катились тяжёлые мокрые капли холодного пота. Наконец, девушка отпрянула, отбросив кинжал в сторону. Выхватив из котла лоскуты ткани, она ловко перевязала прижжённую рану.

Рёнгвальд скосил взгляд на тёмную жижу, вылезшую из раны Тура. Вязкая, сероватая, она напоминала тухлые внутренности дохлой рыбы. Воняло точно также. Ромейка, без малейшей брезгливости, собрала жижу в небольшую прозрачную баночку, закрыла ту тугой крышкой и положила в сумку.

Радостно улыбнувшись Рёнгвальду, она что-то бодро сказала, красноречиво указав на пустые бутылки вокруг.

– Эээ, будет спать много, но проснётся, – проговорил Кёль, – Говорит, воды будет просить много. Зелий больше её не пить, и всей сказать. Иначе, говорит, или помереть можно, или дара лишиться.

Рёнгвальд задумчиво поглядел на пленницу. То, смутившись от его пристального взгляда, чуть опустила глаза.