Князь Полоцкий. Том I

Глава 2

Сигурд ловко всполз с мачты, поправил посеребрённый панцирь, сдвинул на затылок шлем и метнулся на корму, к стоявшему у рулевого весла Рёнгвальду.

– Два корабля, ярл, – сообщил парень восторженно.

– Нореги? Свеи? – совсем не разделяя его восторга, встревоженно спросил стоявший рядом Геллир.

Он, как самый опытный мореход, учил своего юного ярла нелёгкому труду кормчего. Время от времени борта Морского змея захлёстывала солёная вода, и мокрые брызги летели в лица гребцов. Однако никто не жаловался. Солнышко припекает, а водичка в суровом Варяжском море холодная. Единственное, бронь попортится может. Но ничего страшного.

Доспехи сейчас только на провинившихся юных дренгах, которых в хирде Рёнгвальда четверо. Сигурд, Горм, Скиди, и совсем уж молоденький Ануд, приходившимся дальней роднёй кому-то из хирдманов, мелкий, чернявый, совсем не похожий на рослых белобрысых норегов.

Брони и оружие остальных воинов было надёжно укрыто в непромокаемых сундуках под гребными скамьями. Сами хирдманы сидели в простых рубахах. Погода хорошая, видать вокруг далеко. Если враг появится, раз пять успеют приодеться. Вот, как сейчас.

– Неа! – парень лыбился во весь рот. – Эсты, точно видел.

– Может, все таки обойдётся? – спросил сидевший на ближайшем руме Флоси.

– Осадка у кораблей высокая, идут налегке. И вёслами работают споро. За нами идут. И догонят. – ответил Сигурд, поглаживая рукоять меча. Парень молодой, горячая кровь требовала боя.

Они шли уже девятый день. Припасы были изрядно подъедены, но по прикидкам Геллира, они почти дошли до назначенной цели – устью реки Дива, которую местные словенские племена называли Двиной. И тут, на тебе – эсты. И любому в такой ситуации понятно, что с самыми недружелюбными намерениями. Ладно один корабль, но два.

Рёнгвальд отозвал в сторону Геллира и Турбьёрна, спросил:

– Что думаете, братья? Уйдем?

– Будем драться! – азартно сказал Тур. За прошедшее время ноги его зажили, парень притоптывал на месте, то и дело хватаясь за рукоять торчавшей из-за пояса боевой секиры. Он был полон сил и желания хорошо подраться. На кончиках его пальцев то и дело вспыхивали мелкие жгучие искорки. Магия так и плескалась в Турбьёрне, требуя немедленного выхода.

Мощный удар мозолистой лапы чуть не опрокинул парня на палубу. Тот устоял, мгновенно выпрямился и замахнулся, готовя ответный удар.

– Никши! – прикрикнул на него Геллир, и поток холодного воздуха ударил парня в лицо.

Турбьёрн, недовольно потирая затылок, опустил руки. Нездоровый блеск, мерцавший в его глазах чуть ранее, мгновенно исчез.

– Великаново отродье! – выругался старый норег, – Драться он задумал! Нас пятнадцать воинов, а их там не меньше полусотни! Представь, что станет вот с ними, – Геллир махнул рукой в сторону трюма с сидевшими там женщинами и детьми, – Когда эсты отрежут твою дурную голову и выкинут её за борт, на корм рыбам?

В этот момент из трюма вылез мелкий вонючий трэль в лохмотьях и толстом кожаном ошейнике, держа на вытянутых руках отхожее ведро. От резкого крика старого норега тот вздрогнул, поскользнулся, выронив свою ношу, и кубарем полетел обратно вниз. Опрокинутое ведро, вылетевшее из рук трэля, с ног до головы окатило сидевшего рядом Флоси.

– Ааа! – взревел тот, – О боги! За что мне это?! – и рыбкой прыгнул за борт, отмываться.

Сидевшие на румах гребцы громко заржали. Усмехнувшийся Геллир сбросил за борт верёвку, и через полминуты вытащил не перестававшего ругаться Флоси на палубу.

– Пускай попробуют, – зло огрызнулся Тур, продолжая прерванный разговор, – Побьём, и посчитаем! Это же эсты. Наши отцы их били, пока нас ещё на свете не было. Не сомневайся, брат. Побьём. Маги у них никудышные.

– А наши то маги конунга Хакона в бараний рог скрутят! – насмешливо проговорил Геллир, указывая на Сигурда и Горма, старательно оттиравших палубу и громко ругающих неуклюжего трэля нехорошими словами.

– Замолкните все, – сказал Рёнгвальд, внимательно вглядываясь в медленно приближающиеся корабли.

Рёнгвальд задумался. Два корабля. В одном Тур прав – из эстов никудышные воины. Но то, с каким проворством они гребли в сторону Морского змея, наводило на остерегающие мысли. Не самоубийцы же они, в конце концов?

Один корабль тем временем немного вырвался вперёд, опережая своего товарища уже на пару корпусов. Он приблизился достаточно, чтобы сам ярл уже мог разглядеть торчавшие из-за борта бородатые рожи в узких закрытых шлемах. Человек двадцать, не меньше.

– Геллир, сможем уйти? – быстро спросил Рёнгвальд.

– Можем попробовать оторваться, – чуть помолчав, ответил старый норег, – Хотя не уверен, что это сильно поможет. Свалюсь от напряжения – воевать потом сами будете, без меня.

Рёнгвальд кивнул. Геллир – отличный маг. Создать воздушный вихрь, и направить его в парус Морского змея, заставив драккар совершить стремительный рывок, для него пустяковая задача. Но поддерживать его постоянно, чтобы оторваться от врага... Через полчаса, край час, старый воин упадёт на палубу от магического истощения, последствия которого ни один одарённый не захочет пережить добровольно.

– Хирд, к бою! – крикнул Рёнгвальд. Он решил. Что ж, посмотрим, действительно ли эсты так плохи в бою, как про них говорит Турбьёрн.

Корабли постепенно сближались. Полетели первые вражеские стрелы. Слабенькие, на излёте. Рёнгвальд поймал одну из них щитом, вынул, внимательно оглядел. Обычная бронебойная стрелка с чёрным оперением, хорошая, но не лучшая. Ярл посмотрел на своих, крикнул молодым. Скиди и Горм, высунувшиеся было над щитами с луками в руках, тут же укрылись обратно.

Морской змей шёл ровно, не сбавляя ход. Сидевших на румах хирдманов прикрывают щитами их более опытные товарищи. На каждом – приличный доспех, закрытый шлем.

Геллир, заперев люк трюма на широкую дубовую щеколду, выпрямился и встал чуть впереди своего ярла, прикрывая того щитом. Вооружён старый норег был своим любимым оружием, здоровенным копьём с обоюдно острым лезвием, хогспьёдом, которое позволяло воину как и рубить, так и делать длинные колющие выпады. На крепкой дубовой рукояти – магические руны, дающие оружию дополнительную крепость и скорость.

Преследователи приближались. Первый корабль чуть сбавил, позволяя товарищу догнать его. Когда до эстов оставалось шагов пятьдесят и уже были слышны азартные крики, Рёнгвальд углядел главного – высокого бородача в дорогом алом плаще, активно размахивающего руками.

Тот что-то прокричал кормчему соседнего корабля и тот начал забирать вправо, расходясь в стороны. Эсты разошлись. Грамотный ход – догнать корабль, взять в клещи, сцепить крючьями, зайти с двух сторон. Рёнгвальд не раз видел, как это делается. Когда первому эстскому кораблю до Морского змея осталось чуть больше тридцати шагов, Рёнгвальд, размахнувшись посильнее, бросил копьё во вражеского хёвдинга. Тот ловить не стал, увернулся. Копьё, прогудев, ударило в борт вражеского корабля, расщепив пару щитов.

Одновременно с броском Рёнгвальд заорал:

– Правый, крепи! – и вёсла по правому борту задрались вверх. Геллир крутанулся на месте, развернувшись к преследователям спиной, набрал в грудь побольше воздуха и резко выдохнул. Мощный воздушный кулак, подчинённый воле опытного мага, вмиг надул парус. Драккар резко прыгнул вперёд, развернулся, уходя вправо.

Эсты возмущенно завопили. Морской змей, описав длинную красивую дугу, с грохотом столкнулся борт к борту с первым кораблём эстов. На втором понять замысел Рёнгвальда не успели, тот ушёл вперёд на три корпуса, запоздало начал тормозить, готовя разворот.

С обоих бортов полетели крючья, надёжно связывая Морского змея и корабль эстов.

– Один! – Турбьёрн, бешено ревя, перемахнул через борт, на лету выхватывая из-за пояса топор. Лезвие металла вспыхнуло ярким пламенем, едва оказалось в руке парня. Тур приземлился в самую гущу врагов, мощным ударом проломил щит и ворвался во вражеский строй.

Следом за магом через борт в образовавшуюся брешь полезли воины Рёнгвальда. Хлопок тетивы. Один эст, поймав стрелу в ногу, заорал и припал на одно колено, опустив щит. Флоси, оказавшись перед крикуном, размахнулся и одним ударом топора снёс тому голову.

Во вражеском строю бушевал Турбьёрн. Успешно отбиваясь сразу от троих эстов парень вертелся волчком, временами успевая делать смертельные выпады. Раз – и один враг, подставившись, теряет правую кисть вместе с зажатым в неё клинком; два – второй эст, скрючившись от боли, падает на палубу, держась за разрубленное колено.

Один особо умный противник, прикрываясь щитом, подобрался с Турбьёрну вплотную, и широко размахнулся, вознамерившись вышибить парня из строя ударом здоровенного молота. Тур, легко уклонившись, пнул эста в нижний край щита правой ногой. Того мотнуло вперёд, и Турбьёрн, пропустив умника мимо себя, схватил его за шкирку. Одежда эста вспыхнула, тот дико заорал, выронил оружие, замахал руками, пытаясь сбить пламя.

Тот самый бородач, скинув плащ на палубу, выхватил брошенное Рёнгвальдом копьё и метнул его в Тура. Тот, почуяв опасность, присел, пропуская снаряд над головой. Воздушный вихрь тут же потушил отчаянно вопящего эста, и ударил Тура в грудь, припечатав спиной о вражеский борт с такой силой, что доски обшивки затрещали.

Парень тут же вскочил и, подхватив с палубы оброненный кем-то щит, прикрылся от следующей атаки. В него тут же ударила пара мощных ледяных шаров, и Турбьёрн вновь оказался прижат к борту.

«Значит, у эстов два одарённых» – подумал Рёнгвальд, метнув в того самого бородача ледяную стрелу. Он ловко подбил её щитом, и та, уйдя в сторону, пробила доспех стоявшего рядом эста, пригвоздив тело уже мёртвого противника к гребной скамье.

Тур, безумно рассмеявшись, метнул щит в лицо одного из нападавших, и взмахнул топором. Поток пламени, вырвавшись из оружия, прожёг двоих ближайших эстов насквозь. Вражеский хёвдинг, выругавшись, сбил огонь очередным вихрем, и атаковал. Брошенный метательный нож, усиленный ветряным потоком, ударил Тура повыше груди. Тот, не успев уклониться, охнул, рухнув на палубу.

– Тууур! – завопил Рёнгвальд.

– Ярл! – заорал Геллир с другой стороны.

Рёнгвальд оглянулся. Второй корабль эстов, завершив разворот, подходил к левому борту Морского змея. По ту сторону выстроились человек двадцать, свежие, готовые к драке. Через десять ударов сердца борта надёжно сцепятся, и их будут бить с двух сторон. С вражеского борта уже летели крючья, надёжно связывая оба корабля.

Рёнгвальд скосил взгляд в сторону Тура. Мелкий Флоси, прикрываемый хирдманами с двух сторон, как раз переваливал тело вяло трепыхающегося брата через борт, возвращая того на родную палубу Морского змея.

Ярл метнул в обгоревший строй эстов ещё пару ледяных стрел и, развернувшись, бросился к левому борту.

Там уже был Геллир, вместе с ещё тремя неодаренными воинами его хирда. Стояли, прикрывшись щитами, и перекрикивались с эстами. Морской змей и второй корабль были примерно одной высоты, и последние медлили с атакой. Оно и понятно – не получится одновременно перешагнуть через борт и защититься. Придётся открыться, и кого-то бойцы Рёнгвальда побить непременно успеют. И этим кем-то каждый эст в отдельности становиться не желал.

В голову ярла неожиданно пришла идея:

– Геллир, подбрось меня! – заорал Рёнгвальд, выхватывая из-за бортового крепления тяжёлый, окованный по краям сталью, щит. Старый норег, не оборачиваясь, мотнул головой. Рёнгвальд бросил себе под ноги щит, и подхваченный потоком воздуха, перелетел через вражеский строй и оказался прямо у края левого борта, в тылу у ошарашенных эстов. Неслабо приложившись ногами, он тут же вскочил, и ударил клинком в спину зазевавшегося противника.

– Рубите верёвки! – крикнул Рёнгвальд своим. Посмотреть, выполнили ли его приказ, времени не оставалось.

Парочка особо резвых эстов даже успели развернуться и метнули в ярла копья. Тот ловко уклонился, пропустив их над головой, и схватился свободной рукой за край борта.

В глазах у Рёнгвальда потемнело, как будто по голове приложили чем-то тяжёлым. Навалилась слабость и жуткая жажда, ноги, перестав держать, подкосились. Морская волна, высотой в пять локтей, накрыла вражеский корабль по всей длине и мгновенно застыла, покрыв левый борт толстым слоем льда.

«Говорил же Геллир, самое опасное для мага – перенапряжение!» – подумал ярл, задерживая дыхание и переваливаясь через борт в мутную холодную воду. Оказавшись в родной стихии, Рёнгвальд мгновенно пришёл в себя. Панцирь, меч, шлем, весившие несколько пудов, тут же потащили тело молодого воина на дно. Рёнгвальд задрал голову.

«Раз, два, три...» – считал про себя ярл, всё глубже погружаясь в морскую пучину. Большое тёмное пятно внезапно появилось над головой. Улыбнувшись, Рёнгвальд разжал пальцы, выпуская меч. Стянув с головы шлем, ярл мощно толкнулся двумя ногами, замедляя погружение, и поплыл в сторону, подальше от сцепившихся кораблей.

«Маги воды не тонут!» – вспомнил Рёнгвальд любимую мудрость отца, которую тот повторял время от времени. Ярл перестал барахтаться, закрыл глаза, успокоился. Он отплыл локтей на тридцать. Воздух в лёгких постепенно заканчивался, как и силы дара, которых оставались самые крохи. Должно хватить. Рёнгвальд сжал ладони вместе. Быстрым выдохом молодой викинг опустошил лёгкие, которые тут же заполнила ледяная вода.

«Лишь бы не перевернуться...» – мелькнула в потухающем сознании Рёнгвальда последняя мысль. Почуяв под ногами твёрдую гладкую поверхность, и ощутив начавшийся подъём, он потерял сознание.

В себя Рёнгвальд пришёл довольно быстро, но вот чувствовал он себя отвратительно. Сказывалась магическая перегрузка. Голова гудела, во рту пересохло, ноги и руки не слушались.

– Перенапряжение – дерьмо! – прохрипел ярл, выплёвывая кровавые пузыри из прокушенных губ.

Рёнгвальд с трудом сумел перевернуться и осмотреться. Он лежал на широкой толстой льдине примерно в пятидесяти локтях от сцепленных друг с другом кораблей. Рёнгвальд радостно усмехнулся – кораблей было два! Его план сработал! Вторая посудина эстов сейчас медленно погружалась в воду, унося с собой на морское дно всю вражескую команду.

Спустя минут десять он смог сесть, стянуть насквозь промокший панцирь, поддоспешник, рубаху и сапоги, оставшись голым по пояс.

Второй кораблик эстов, получив с правого борта незапланированный груз, начал крепиться на бок. Геллир с хирдманами, услышав крик своего ярла, и почуяв надвигающуюся опасность, быстро обрубили державшие Морского змея крючья с верёвками. Корабль эстов, лишённый всякой опоры, просто напросто перевернулся.

Сами же эсты потонули. В большинстве. Особо удачливые, Рёнгвальд видел пару таких, сумели уже в воде избавиться от доспехов и оружия, и сейчас шустренько оплывали Морского змея по большой дуге, стараясь попасть на свой корабль.

Глядя, как Геллир за шкирку вытаскивает на палубу молодого эста чуть постарше Сигурда, Рёнгвальд совсем обрадовался. Все получилось. Они справились.

Отдышавшись, свернув бронь и одежду в узел, Рёнгвальд забросил его себе на спину и тихонько поплыл в сторону Морского змея. Через минуту он уже стоял на борту драккара. Однако радость от яркой победы ярла мгновенно улетучилась, едва он заметил на гребной скамье Турбьёрна.

Брат лежал, не шевелясь. Рядом с ним хозяйничал кто-то из женщин, до этого момента сидевших в трюме. Вид у Тура был неважный. Рыжие волосы в своей и чужой крови, правая рука висит плетью, глаза закрыты и заплывают синяками, а на лице так вообще нет живого места.

– По нему что, сапогами ходили? – спросил Рёнгвальд, обращаясь к ближайшей женщине.

– Дурной он, – бойко ответила Гертруда, стройная, темноволосая, высокая, жена одного из хирдманов, – На лицо не смотри, заживёт. Он, когда ножик поймал, додумался его в ране у себя раскалить. Говорил, и рану прижёг, и кровь остановил. Дурень. Броня у него, панцирь, исподнее. Всё вместе с ножом раскалилось, и к телу прилипло. Сам нож не глубоко вошёл, сердце и лёгкое в порядке. Но рана плохая, и ножик, без вреда для него, я вынуть не смогу. Ещё пара рёбер сломана, ушибов тьма.

– Не ругай его, ярл! – вступился за брата стоявший рядом Сигурд, – Если бы не он, побили бы нас.

Рёнгвальд пропустил слова парня мимо ушей. Наказывать Турбьёрна он не собирался. Во-первых, занятие совершенно бесполезное. Во-вторых, тот сам себя наказал, так глупо подставившись.

– Сейчас с ним что? – спросил Рёнгвальд у женщины.

– В беспамятстве. Но ожоги опасные, если нож не вынуть и рану не как следует не обработать, помереть может.

– А ты вынешь? Справишься?

Гертруда закусила губу, поправила растрепавшиеся волосы, отвела глаза.

– Должна, ярл. – громко, но не очень уверенно ответила она, – Но Скалбьёрн справился бы лучше. К целителю его надо, и побыстрее.

Скалбьёрном звали их родового лекаря, огромного, широкоплечего, хмурого свея, который верой и правдой служил роду Рёнгвальда. Удивительно хорошо разбиравшийся и в ранах, и в ядах, Скалбьёрн был очень нужным в дальнем вике человеком. Понятное дело, хёвдинг Олаф взял лекаря в свой последний поход с собой, откуда тот уже не вернулся.

– Нож в ране не трогай. – распорядился Рёнгвальд, – Постарайся снять доспех и обгорелую одежду. Если не будет слезать, режьте, не жалейте, новый добудем. Сигурд, помоги ей.

Гертруда хмуро кивнула. Большего она сделать и не сможет. Сигурд, по указу женщины, вытащил из-за пояса короткий кинжал и принялся перерезать кожаные лямки, державшие панцирь Турбьёрна.

Подошедший сзади Геллир положил Рёнгвальду руку на плечо. Тот внимательно осмотрел своего наставника. Борода в крови, над правым глазом глубокий порез, правая же рука туго перевязана чистой холстиной.

– Расскажи, как было? – попросил ярл.

– Мы, как ты крикнул, верёвки порубили. Эсты сначала не поняли, зачем, но потом, как борт подниматься начал, заорали, засуетились. Несколько даже сюда прыгнули сдуру. – Геллир усмехнулся и кивнул на четверых свежих покойников, уложенных рядком, – А ты, ярл, хорош. Если бы не твоя затея, побили бы нас.

– Дальше? – пропустил похвалу Рёнгвальд.

– Как второй драккар перевернулся, мы этих добили, и мигом сюда. – продолжил норег, – А тут что твориться! Наших почти дожали, один Флоси кое-как отбивался, но промедли мы, и его бы добили.

– Сам он где? Я его не вижу, – спросил Рёнгвальд.

– А вон, присел отдохнуть, – Геллир махнул куда-то в сторону, – Притомился.

Рёнгвальд посмотрел в указанном направлении. Флоси сидел, закрыв глаза и привалившись спиной к борту Морского змея. Сидевшая рядом с маленькая белокурая женщина, его жена Стег, бережно перевязывала тому голову и что-то нежно приговаривала.

– Он в порядке, – успокоил ярла Геллир, – Щитом приложили в самом конце, когда их главного пытались живьём взять.

– Получилось? – оживился Рёнгвальд.

– Да куда там, ловок больно. И сынок его, второй одарённый, сосульками своими кидался метко, – Геллир дотронулся до пореза на лице. Ну да, на вершок бы пониже, и быть старому норегу одноглазым.

– Хогспьёдом за борт его снесло, – грустно сообщил Геллир, – Эх, жалко. Кто ж знал, что этот эст его поймать вздумает? Хорошее копьецо было, тяжёленькое, родовое.

– Не расстраивайся! – Рёнгвальд засмеялся. – Я тебе своё отдам. Моё не хуже.

Пленных взяли четверых. Троих неодаренных, и сынка главного эста, простенького мага льда. Уровень у него был примерно такой, как у Рёнгвальда лет семь назад. Мог и сосульку метнуть, и шаром бросить. На большее не годен.

Он сначала громко ругался, пытался колдовать. Геллир, послушав его угрозы пару минут, нацепил на того широкий кожаный ошейник с большим красным рубином, блокирующим дар, и вырубил наглеца ударом тяжёлого кулака по затылку. Эст сомлел, и ничком повалился на палубу.

Сигурд по команде Рёнгвальда связал тому руки и ноги, и привязал ценного пленника к мачте. Парень был единственным, кто в бою не получил серьёзных ранений. Четверых неодаренных хирдманов зарубили эсты. Ещё трое, как Турбьёрн, получили тяжёлые ранения. Легко ранили почти каждого.

Удивительно, но самым здоровым, не считая Сигурда, из всего своего хирда остался только сам Рёнгвальд. Если не считать магического истощения. Которое тут же о себе напомнило, когда ярл понял, что опасность миновала.

– Геллир, что-то мне худо. Пойду я... – куда именно он собрался идти, Рёнгвальд сказать не успел. Ноги его подкосились, и ярл непременно рухнул бы на палубу, если бы того не подхватили заботливые руки старого норега. Впрочем, он уже этого не помнил. Мир перед его глазами померк, и Рёнгвальд во второй раз окунулся в темноту.