Князь Полоцкий. Том I

Глава 6

Плоцк городок маленький, но важный. Постоянно в нём проживает около десяти сотен горожан, ремесленников, мелких торговцев. На окраине города суровые кривичи-кузнецы деловито машут пудовыми молотами, превращая железные крицы в полезные трудолюбивому человеку снасти. Железо приносили из болот жившие близ них роды смердов. Цену давали твёрдую, но честную. Из леса промысловики несли толстые кипы тёплых шкур и пушистых зимних мехов, набитых за холодное время.

Кожемяки с огромными, не меньше чем у хирдмана Флоси, ручищами, казалось играючи мяли твёрдую бычью кожу, делали седла, упряжь, ремни, куртки, на которые позже нашивали пластины из крепкой северной стали.

Оденет работник такую вот куртку, возьмёт в руки сделанный в соседней кузне топор или копьё, шапку нахлобучит – и готов городской ополченец, бить ворога из-за заборола. Набежит нурман, захочет Плоцк пограбить, вмиг две сотни ополченцев на стенах окажется.

А стены у городка невысокие, старые, высотой в два человеческих роста. Сосновые бревна толщиной с локоть, на четверть вкопанные в землю, уже порядком трухлявые, доживающие своё время. Ворот две штуки, речные и северные. Над воротами – башенки, такие же низенькие, в полтора раза выше городских стен. Только-только с них смотреть, кто по реке вверх-вниз ходит. А ходили часто.

Важный город Плоцк. Из северного Холмгарда в южный Кенугард идти мимо него очень уж хорошо. Прямого водного пути нет, однако волок старинный. Тамошние смерды испокон веков на нём трудятся и долю малую у купцов проезжих за ту работу берут. Те платят, не скупясь. И ходят часто.

За прошедшие две седмицы ярл Рёнгвальд, или как его называли словенские дружинники, князь Роговолд, в этом лично убедился. Семь пузатых бочонков, купеческих насадов, прошли по волоку.

– Середина весны, – говорил старейшина Ядвиг, к советам которого молодой князь охотно прислушивался, – Скоро пойдут большие торговые поезда. Из Ладоги, Плескова, Новгорода. Много товаров повезут.

И оказался прав. Купцы радовались, что у важного участка торгового пути появился собственный хозяин. И, чему откровенно подивился Рёнгвальд, были готовы платить за защиту этого самого пути. Не все, само собой, но многие. Рёнгвальд не чинился. Налаживал торговые связи, договаривался о закупке оружия, брони, снастей для своего в раз разросшегося хирда.

Хирдманов прибавилось. По слову Яруна Рёнгвальду присягнули почти все варяжские отроки. Некоторые, откровенно недолюбливавшие нурманов, и не имеющие в Плоцке кровных родичей, уходили. Рёнгвальд их не держал. Под его рукой собралось почти семь десятков воинов. И хотя большая часть которых представляла из себя либо плохо обученных дренгов, либо ветхих старцев, настрой Рёнгвальда рос с каждым новым дружинником.

Обучение новобранцев Плоцкий князь доверил Геллиру. Старый норег уже вторую неделю плохо спал, совсем мало ел и шумно ругал своих подопечных. Налившиеся под глазами мешки и красные глаза говорили о том, что тот очень ответственно подходит к выполнению своих новых обязанностей. Над каждым десятком Рёнгвальд поставил своего хирдмана. По совету Яруна в тех десяткам, которым не хватило опытных воинов, старшими выбрали дружинников по толковее.

– Козы на заборе, – ругал последних Геллир, и Рёнгвальд был вынужден с ним согласится. В поле таких вот десятников выпускать было рано. Вот и гонял их сейчас старый норег по двору подворья, заставляя держать подобие строя, огревая палкой самых бестолковых.

Рёнгвальд, с молчаливого согласия старого варяга, обстроился на бывшем подворье Светозара, прикупив парочку соседних. В последнем ему охотно поспособствовал старейшина Ядвиг. Собственный высокий терем, гридница, конюшни, кладовые – детинец получился загляденье. В новом доме, построенном совсем недавно, приятно пахло смолой и свежим деревом.

Вечером, в концу второй седмицы, в дверь опочивальни Рёнгвальда громко постучали. Милёна, сверкнув в полумраке пшеничными косами, свернулась в комочек под одеялом. Ярл усмехнулся. Раскупал девку, нежно поцеловал в мягкие алые губки. Та слабо улыбнулась.

– Княже, к тебе честной муж Ядвиг, – гулко прогудел за дверью Солома, хмурый дружинный отрок из местных.

– Зови, – разрешил Рёнгвальд.

Ярл поднялся, натянул штаны. Время позднее, вряд-ли старик стал бы беспокоить его по пустякам. Ядвиг оказался очень полезен. Помогал налаживать связи с именитыми людьми, знал тропинки до укрытых в лесах деревушек лесовиков, и несмотря на возраст уважал молодого князя. И прививал это уважение другим.

– Здрав будь, княже Роговолд! – вошедший Ядвиг вытянулся, как будто помолодел лет на десять. Старейшина, как и вся словенская часть его дружины, звал ярла на свой манер. Его глаза выражали явное беспокойство.

– И тебе того же, – ответил Рёнгвальд, – Случилось что?

– Беда, княже, – мрачно проговорил Ядвиг. Сидевшая на кровати Милёна тихонько ахнула, прикрыв рот ладошкой. Старик неодобрительно посмотрел на неё.

– Рассказывай! – махнув на девку рукой, потребовал Рёнгвальд.

И Ядвиг рассказал. Час назад прибежал малец от старосты дальнего рыбацкого хутора, что стоит в одном из притоков почти у устья Дины, и передал старейшине дурную весть. Вчера в устье вошло три корабля, большие, со страшными драконьими головами. На каждом – полсотни воинов, все в шлемах и бронях. Идут быстро, и будут у Плоцка либо завтра вечером, или послезавтра утром.

Рёнгвальд нахмурился. Дурное предчувствие вмиг вымыло из головы все прочие мысли, заставив глубоко задуматься.

– Быстро, однако, – медленно проговорил Рёнгвальд. Он рассчитывал, что времени осесть и закрепиться у него будет побольше. Три драккара. Большая сотня. А у него – семь неполных десятков дружинников. Конунг Хакон? Или залётные нурманы?

Рёнгвальд тяжело вздохнул. Беседовать с мальцом бесполезно. У здешних смердов все нурманы на одно лицо. Ничего путного он не расскажет. Запереться в Плоцке, отсидеться? Хирдманы Рёнгвальда, варяжские отроки, городские ополченцы. Город устоит. А что дальше?

Сейчас середина весны, лёд с рек давно сошёл, самое торговое время. Правду сказал старый Ядвиг, купцы вот-вот повезут на юг меха, рыбью кость, воск, другие северные товары. Встанут здесь нурманские драккары, и будут грабить торговых людей. Зачем тогда он, Рёнгвальд, здесь нужен?

Ярл прислушался к себе. Создал маленький снежный шар, покатал его в ладонях. Холод и мороз всегда был ему по нраву. Помогали успокаиваться и принимать правильные решения.

– Солома! – гаркнул Рёнгвальд.

Названный дружинник вмиг появился в дверях.

– Геллира, Турбьёрна, Сигурда, Яруна буди, и ко мне! Думать будем. – распорядился Рёнгвальд. Сидевшая на кровати Милёна быстренько собрала вещички и тихонько упорхнула из горницы. Через пару минут вернулась, поставила на стол кувшин со слабым мёдом и блюдо с вяленой рыбой.

– Умница! – похвалил Рёнгвальд. Милёна довольно заулыбалась, и скрипнув дверью, ушла уже окончательно. Понятное дело, сегодня её ярлу не до ночных ласк.

Вскоре подошли его хирдманы. Злые, сонные, раздражённые. Рёнгвальд вкратце пересказал им словами Ядвига. Те, как один, нахмурились. Первым затянувшиеся молчание нарушил Турбьёрн:

– Если это хирдманы конунга Хакона, нам с ними не справится.

Рёнгвальд вопросительно оглядел собравшихся.

– Посмотреть бы, – произнёс Геллир.

– Мы сбегаем, ярл? – хлопнул брата по плечу, по-нурмански предложил Сигурд.

– Сбегайте, – разрешил Рёнгвальд, – Только не вдвоём. Турбьёрн, останься здесь. Сигурд, возьми свой десяток, и верхами. В бой не вступать. Посмотрели, посчитали, и живо обратно. Ядвиг, пускай малец им дорогу покажет.

Старейшина кивнул.

– Теперь ты, Геллир. Сколько воинов мы можем выставить?

– Три большие сотни, если запрёмся в крепости. Если выходить в поле, то шестьдесят восемь, не считая меня, тебя и вот их, – Геллир кивком указал на сидевших напротив братьев.

– Ядвиг, скажи своим, пускай готовятся к осаде. Стрелы, котлы с кипятков, камни – всё на стены. Смола у вас есть?

– Как не быть, княже? – удивился старейшина.

– Вот и ладно, грейте. Чтобы все к завтрашнему утру было готово. Сидеть в Плоцке без меня будете, вот он – кивок на старого варяга, – Старший.

– А ты что же, княже? – негромко поинтересовался молчавший до сего времени Ярун.

– Гостей встречать буду, – усмехнулся Рёнгвальд.

Через час ворота крепости отворились, выпуская в ночную темноту десяток конных воинов. Сборы не заняли много времени. Облачённые в лёгкие прочные кольчуги, с мечами и маленькими кулачными щитами, воины рысцой устремились по ночной дороге. Кони, стуча копытами по весенней, ещё не успевшей прогреться грязи, то и дело фыркали и пускали клубы пара.

Сигурд старался держаться в седле не хуже своих дружинников, хотя и опыта у него было не так много. Отроки под его началом собрались подстать своему десятнику – молодые, но достаточно умелые, чтобы отправиться выполнять поручение самостоятельно.

– Вона там, у рощицы, левее, срезать можно, кони пройдут, – пропищал сидевший спереди Сигурда, на конской холке, малец лет десяти. Парень сбавил ход, конь, повинуясь воле хозяина, послушно нырнул в дубовую рощицу.

«В бой не вступать. Посмотрели, посчитали, и живо обратно», – вспоминал про себя Сигурд слова старшего брата Рёнгвальда. Парень гордился своим ярлом. Поговаривали, его отец, хёвдинг Олаф Могучий, также, в одночасье, вождём стал.

Гордость переполняла Сигурда. И желание стать не хуже. И он станет. Когда-нибудь. Парень ухмыльнулся и понукнул коня, вырвавшись на открытое место. Тот охотно прибавил. Рассвет застал молодых воинов у крутого берега реки. Высокий, плотно заросший кустарником, водная гладь Дивы – как на ладони. Река в этом месте ссужалась, по обеим сторонам росла речная трава. Хорошее место. А их самих с воды не видать.

– Спешиваемся, – коротко бросил Сигурд, и медленно сполз с коня. Рядом, по примеры своего десятника, ловко попрыгали на землю остальные отроки.

– Первич, Филин, коней отведите подальше в лес. Некрас, лезь на дерево. Остальные следом, – распорядился Сигурд. Названные отроки подхватили коней под уздцы и повели поглубже в лесную чащу. Остальные, вооружившись, медленно двинулись вслед за парнем. Минут через пять вышли на крутой берег.

– Далеко отсюда до устья? – негромко поинтересовался Сигурд у мальца.

– Недалече, – махнул рукой тот, – До полудня доберёмся, если быстро пойдём.

– Нам туда не надо, – тихонько проговорил подошедший сзади Некрас.

– Видел что? – оживился Сигурд.

– Сейчас и ты увидишь – ответил отрок, усаживаясь напротив берега.

Показавшиеся из утреннего тумана драконьи головы отроки увидели одновременно. Это было красивое зрелище. Раннее солнышко играло в чистой речной воде, грозно смотрелись тёмные корабли, грязно белые паруса вздувал ветер. Три корабля спускались вниз по реке.

Послышались разные звуки. Звяканье била, шум бивших речную воду вёсел, громкие возгласы гребцов.

– Пронесло, – выдохнув, расслабился Сигурд. Это были драккары данов, а не конунга всех норегов Хакона. Во всяком случае, Сигурд не увидел ни одного знакомого отличительного знака. Парень сообщил эту новость остальным отрокам. Те воодушевились.

– Уходим? – спросил поднявшийся на ноги Некрас.

– Успеем, – махнул рукой Сигурд, – Доставайте луки, проредим чуть горделивых данов.

– Князь Роговолд велел... – начал было кто-то из отроков.

– Ярл Рёнгвальд не знал всего, – перебил того Сигурд, – Делаем, как я сказал.

Вынув из крепления за спиной маленькое метательное копьё, он, встав на берегу во весь рост. Размахнувшись посильнее, Сигурд крутанулся на месте и метнул снаряд в ближайшего дана, стоявшего над кормой, до которого было локтей сорок.

В последний миг кончики пальцев молодого мага напитали копьё силой, и оно, в полёте покрывшись толстой ледяной коркой на острие, ударило одного из врагов в грудь. Тот, покачнувшись, упал за борт. Громкий всплеск, и остальные даны вскочили, выхватывая из бортовых креплений щиты.

Послышались звонкие щелчки. Варяжские стрелы тучей накрыли первый драккар, послышались яростные крики. Сигурд, перекинув из-за спины второе копьё, глазами выискивал себе нового противника.

Огненный шар вылетел с палубы второго драккара. Некрас толкнул Сигурда в спину, тот упал на мягкую прибрежную траву. Шар пролетев над их головами, взорвался, сильно обжигая пару отроков.

– Бежим! – заорал Некрас, хватая Сигурда за руку.

– Бежать?! – заревел тот, в глазах которого бешено бегали голубые огоньки, совсем как у Рёнгвальда недавно на тризне, – Нет, братцы, мы с вами потопим...

Банг! Прилетевшая стрела ударила Сигурда в затылок шлема. Тот покачнулся, опёрся руками на плечо Некраса. Вторая увязла в щите, третья, совсем слаба, на излётё, ударила в кольчугу чуть ниже груди.

– Бежим! – принял Сигурд предложение Некраса, метнув напоследок пару ледяных стрел во второй драккар, кормчий которого пытался пристать к берегу напротив их укрытия. Петляя, как пьяные зайцы, плоцкие отроки понеслись в чащу, подхватив на руки раненных. Сигурд обернулся. Берег, на котором они стояли полминуты назад, пылал жарким пламенем. Датские драккары причаливали к берегу.

– Зато мы их задержали, – грустно усмехнулся Сигурд, последним ныряя в лесную чащу.

Рёнгвальд сидел и мрачно смотрел на Сигурда. Тот стоял, потупившись, и смотрел в пол горницы.

– Я просил посмотреть, и назад. В бой не вступать. Я не хотел, чтобы наши враги знали, что на волоке их ждут. Теперь даны знают о нас. И знают, что среди нас есть одарённые.

– Мы тоже знаем... – начал было Сигурд, но ярл прервал его.

– Они не будут также беспечны. Будут ждать нападения. Победить их будет сложнее. Нас не так много, а теперь, когда врагу известно о нас, больших потерь не избежать. Я дорожу жизнями своих людей. Теперь я князь, мне и нашему роду доверили жизни многие сотни людей. Каждая смерть в предстоящей битве теперь на твоей совести.

Сигурд стоял, красный как рак. Брат во всем прав. Несмотря на возраст, Рёнгвальд был умнее и опытнее. Именно по этому он князь, а он, Сигурд, так – дальний родич.

– Я недоволен тобой. – закончил гневную отповедь Рёнгвальд, и сделал знак, мол, выйди. Парень подчинился, и вышел, тихонько прикрыв за собой дверь.

Утром следующего дня ополченцы Плоцка увидели корабли данов. Тёмные драконьи головы вынырнули из утреннего речного тумана и понеслись по речной глади. Ворота в город на запоре, на стенах воины, бдят, в котлах у стен греется кипяток и смола – угощать незваных гостей. Если те полезут на город.

Ярун стоял у края крепостной стены и вглядывался в проходящие мимо корабли. Три больших драккара, на каждом, самое малое, полусотня матерых данов. Идут осторожно, на всех брони, шлемы поблескивают на солнце. Высаживаться у причала не стали. Прошли мимо, встали чуть дальше, шагов за пятьсот, у волока. Нос первого драккара упёрся в песчаный берег. Остальные остались на воде, подальше от берега.

По уму, так можно им и не высаживаться. Спуститься чуть ниже, затаиться, и и перехватывать купеческие насады, когда они уже спустятся на воду. Но купцы тоже не дураки. Зная, что их ждут, развернуться и пойдут другой дорогой. И останутся храбрые даны без добычи.

С первого корабля высадилась. Ярун даже со стены сразу увидал главного. Огромный, больше самого норега, высокий дан, покрытый золотом панцирь сверкает на солнце. Десятка четыре – высадились, и побежали наверх, по песчаной круче. Волок здесь правильный, широкий, гладкий. Земля каменистая, ровная. Два корабля свободно разойдутся. Волок уходит в лес. По нему, колонной попарно, готовые к бою, даны. Зашли в лес. И тишина.

Ждали долго. Солнышко уже поднялось к полудню. И дождались. Из леса показался одинокий воин с мешком на плечах. Не дойдя шагов пятьдесят до берега, тот остановился, и что-то прокричал оставшимся на кораблях. Те заорали в ответ. В ответ на крик воин открыл мешок, и высыпал его содержимое на землю. Картинка получилась интересная. Четыре десятка отрубленных голов покатились вниз по к воде.

Даны возмущенно завопили и погнали корабли к берегу. Воин, Ярун не без труда признал в нём Сигурда, по уши залитый чужой кровью, напоследок показав данам неприличный жест, и стрелой метнулся к крепости. Через пару минут, ловко взбежав по стене, цепляясь руками за сброшенную кем-то верёвку, Сигурд, тяжело дыша, предстал перед Яруном. Парень широко улыбался.

– Любо, брате, – по-словенски проговорил тот, отпив от протянутой фляги и благодарно кивнув.

– Рассказывай, – сказал Ярун, обеспокоенно глядя на приближающихся к стенам Плоцка разъярённым данам.

– Лучше не сделать, – ответил парень, поглядывая в сторону леса – Сейчас сам всё увидишь.

В бегущих данов полетели первые стрелы. Особого урона они им не нанесли. Стены города не очень высокие, можно попробовать взять с наскока. Чем они и занялись.

– Лейте! – крикнул Ярун двум ополченцам, державшим котелок с разогретой смолой. Один из данов, подбежав к стене, упёрся в неё руками. Второй ловко вскарабкался на спину первому, почти достав до заборола. Именно ему, бедняге, прямо в лицо и плеснули смолой.

Дан дико заорал и грохнулся со стены. Не переставая кричать, он катался по земле и пытался содрать с головы шлем. Ему безуспешно пытались помочь несколько товарищей. Брошенное кем-то из обороняющихся копьё ударило одного из помощников в грудь. Дан упал, однако тут же поднялся и прикрылся щитом. Бросок вышел так себе.

Ярун оглядел стену. Не везде вышло также гладко, как у него. Шагах в десяти один из данов перевалился через стену, зарубил подвернувшегося под руку ополченца, и связал боем сразу троих.

– Будь здесь, – крикнул Ярун Сигурду, выхватывая топоры из-за пояса. Старый варяг легко угадал опытного противника. Дан, пока Ярун бежал к нему по стене, за каких-то десять ударов сердца зарубил всех троих, и сбросил за стену толстую крепкую верёвку, такую же, по какой недавно взбежал на стену Сигурд.

Наивно полагать, что даны потратят больше времени на преодоление препятствия. Ярун и не полагал. Мощный удар топора обрушился на щит дана, однако тот сумел устоять на ногах и прикрылся щитом от следующей атаки.

Враг нагло лыбился прямо в лицо подбежавшему Яруну. И тот понимал почему. Среди кольев заборола показалась бородатая рожа в закрытом шлеме. Пара ударов сердца, и второй враг окажется на стене. И появиться риск проиграть. Но Ярун этого не допустит.

Взмах топором, удар вверх. Дан шагнул влево, грамотно прикрываясь щитом. И подставился. Второй брошенный топор ударил прямо во дана, уже по грудь показавшегося над стеной. Тот охнул, и кубарем полетел со стены. Ярун махнул оставшимся в руках топором, обрубая конец верёвки.

Страшный удар в бок заставил старого воина покачнуться и потерять равновесие. Первый дан стремительно атаковал, в момент когда Ярун открылся, перерубая верёвку. У варяга перехватило дыхание. Меч ударил в бок панциря, пробил, и застрял где-то посередине между кольчугой и поддоспешником.

Дан запаниковал, попытался выдернуть застрявшее оружие. И больше ничего не успел сделать. Брошенное кем-то из ополченцев копьё ударило дана в спину, тот повалился на доски, изо рта, пачкая броню, ударила кровь.

Ярун наконец-то смог вдохнуть. Миг, вытащить меч, и осмотреть себя. Сухо, крови нет. Пара рёбер, скорее всего, сломано. Живительная волна прошлась по телу, мгновенно излечивая тело старого воина.

– Силён, – прохрипел старый варяг, пнув в бок мёртвого врага, и склоняясь над очередным раненным.

Даны перестали лезть на стену. Потеряв десятка два убитыми, и столько же обожжёнными и раненными, они стали отступать к воде. Дважды грозно рявкнул боевой рог. Из-за края леса начали выбегать дружинники князя Роговолда. Даны стремглав бросились к кораблям. Куда там, князь со своими уже отрезал им путь к отступлению.

Зажатых между стеной и хирдом Рёнгвальда данов побили быстро. Пленных не брали, раненных прирезали. Ярл, весь к крови, с двумя мечами в руках, стоял посреди поля и неспешно беседовал с одним из оставшихся данов в приличном доспехе. Ничего интересного тот не рассказал.

Хирд ярла Рогнира Большой Лапы, того самого здоровяка, которого Ярун наблюдал со стены, приходил на это волок не первый год. Грабил купцов, забирал товары и челядь, поднимался по этому же волоку до Холмгарда, распродавался и с богатым наваром возвращался обратно в родные фьорды.

Подарив дану быструю смерть быстрым уколом в сердце, Рёнгвальд бросил мечи в ножны и направился к воротам. Пожинать плоды победы, считать добычу и потери. Которых, как он понимал, было не мало.

Победа над лучшими хирдманами ярла Рогнира далась плоцким очень нелегко. Семнадцать убитых из хирда Рёнгвальда, восемь тяжело раненных. Каждый второй получил сильные ожоги. Среди воинов Рогнира нашлось аж двое сильных одарённых, магов огневиков, сам ярл и его старший сын. Ярла убил Рёнгвальд. Его сына тяжело ранил Сигурд, а потом того прикончил один из дружинников.

Побитых данов сосчитали. Девять десятков покойников, из них треть полегла под стенами. Ополченцев погибло человек пятьдесят. Нашлось ещё пара мест, где даны сумели закрепиться, и только появление ярла заставило их отступить. Рёнгвальд с молчаливой просьбы Яруна распорядился выделить погибшим плоцким долю в добыче.

А добычи взяли много. На каждом дане – полный доспех, оружие. Опять же, три боевых драккара с большими трюмами, способные вместить в себя полсотни человек, и ещё место останется. Непонятно только, откуда теперь брать хирдманов, чтобы заполнить все румы четверых драккаров?