Князь Полоцкий. Том I

Глава 20. Эпилог

Стояла глубокая ночь. В тереме, как и во всём городе, крепко спали. Лишь одинокие фигуры дружинников, внимательно вглядывающихся в темноту, то и дело прохаживались по высоким стенам, широким улицам, двору княжьего детинца.

За окном подвывала метель. Беснующийся ветер то и дело рвался в плотно закрытые дубовыми ставнями окна княжьего терема. В маленькой горнице на самом верху было тепло. Белая новая печь, сложенная по иноземному византийскому образцу, горела долго, не чадила, и держала в себе тепло всю долгую зимнюю ночь.

Убранство горницы было не столь богатым. Шагов семь в ширину и столько же в длинную, посередине – широкий дубовый стол с резными ножками, длинная лавка, застеленная волчьими шкурами, несколько зажжённых восковых свечей.

Седовласый старец, с густой белой бородой до самой груди, сгорбившись, сидел за столом, и держа в руках перо, старательно выводил ровные буквы греческого алфавита на чистом листе дорогого пергамента:

«...В осень 941 года от Рождества Христова, посрамлённый силой греческого огня, вернулся архонт россов Ингварь из разбойничьего набега на земли великой Византийской империи...»

Старец тяжело вздохнул, отложил перо, стал из-за стола, прошёлся по горнице туда-обратно, шаркая ногами. Снова тяжело вздохнул, перекрестился, глядя на тускло тлеющую масляную лампадку в красном углу, и вернулся за стол.

Взяв в руки перо, он поближе придвинул к себе лист пергамента и продолжил:

«Тысячу судов и почти пятьдесят тысяч умелых воинов привёл с собой архонт, и пали они, и возвратились домой ни с чем, говоря: будто молнию небесную имеют у себя греки и, пуская её, пожгли нас; оттого и не одолели их...»

Старец отпил из стоявшей на столе дубовой резной чашки согревающего травяного отвара, тихонько откашлялся и снова взялся за перо:

«...Вернулись с ним некоторые воеводы его, сумевшие вырваться из ловушки, но более всех удачливее был владетель града Полоцка, вольный вождь Роговальд, пришедший в словенскую землю из-за моря.

Богатую добычу добыл на имперской земле Роговальд, привёз полные трюмы злата да серебра, да молодую жену ромейку, красавицу да умелицу, и прослыл он вождём удачливым да умелым. И затаил на того обиду страшную главный архонт россов Ингварь, и задумал погубить того, но вскоре одумался.

Близкий родич, брат Роговальда, княжич Турбьёрн, сын Ульфа, через некоторое время ушёл из Полоцка, и нанялся на службу к Ингварю, ведь звал тот Тура к себе ранее, другом звал. Принял того Ингварь, и служил тому с честью и правдой, и смирил гнев Ингварь, и простил Роговальда, по слову брата его.

Жена же Роговальда, Кассия Александрина, взятая мужем своим в бою, ромейка искусная да колдунья умелая, на всю землю росскую прославилась отварами своими да зельями, что давали воинам силу великую да исцеляли всякие хвори. Архонесса Ольга, жена Ингваря, не раз посещала Полоцк и беседовала с ромейкой на темы властные и государственные.

Летом же 943 года архонт россов Ингварь, не стерпев поражения, собрал воинов многих, варягов, русь, полян, и словен, и кривичей, и тиверцев, и нанял печенегов, и пошёл на земли византийские снова, на лодьях и на конях, стремясь отомстить за себя.

Верные воеводы, Асмунд, Свенельд, Турбьёрн, вели дружины свои под знаменами его, готовя великую рать. Император же Византии, узнав, что снова идёт войско россов к границам его, послал архонту послов с подарками богатыми, прося мира между их народами.

Ингварь же созвал совет, и сказал ему воевода Турбьёрн: "Разве кто знает – кому одолеть, нам ли, им ли? Или кто с морем в союзе? Не по земли ведь ходим, но по глубине морской. Всем общая смерть."

И внял словам воеводы своего верного архонт Ингварь, и взяв с ромеев дань великую, и заключив союз торговый, в коим значились имена и его, и жены его Ольги, и сына его Святослава, вернулся в град свой Киев. А с союзниками своими – степняками-пацинаками, той данью делиться не стал, а отправил воевать миссийских булгар.

Осенью же 945 года, отправился архонт Ингварь с дружиной своей брать дань с земель древлянских, что не пошли за ним и не поддержали его в походах к ромеям. И творили воины Ингваря беззаконие, грабили, убивали, насиловали люд древлянский, и собрали добычу немалую.

На пути домой, в град свой Киев, сказал Ингварь воинам своим: "Идите с данью домой, а я возвращусь и похожу ещё." И вернулся тот в земли древлянские, с дружиной малой, желая большего богатства.

Древляне же, прознав, что идёт Ингварь снова, держали совет со своим князем Малом, и сказал тот: "Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его. Так и этот, пока не убьём его, то всех нас погубит."

И вышли древляне из града своего Искоростеня, и зверски убили архонта Игоря, разорвав его пополам, и сгубив малую дружину его.

Прознали об этом воеводы княжьи Асмунд, Свенельд, Турбьёрн, и вдова архонта Игоря Ольга, и задумали месть страшную всему роду древлянскому. Князь Мал же, месть предвидя, послал лучших людей древлянских сватами к Ольге, говоря: "Будь женой моей."

Приняла сватов Ольга радушно, и заманив в баню росскую, закрыла их там и сожгла живьём, а князю Малу отправила весть: "Согласна, мол, она, архонесса Ольга, стать женой его, князя Мала, да только пусть пришлёт ещё лучших древлянских людей."

Мал, не почуяв худого, отправил ещё сватов, и когда приняли их, усадили с почётом в лодью малую и на руках пронесли по всему граду Киеву до княжьего детинца.

Сваты, гордые, что им почести оказывают, худое и не мыслили. Придя же в княжий детинец, бросили лодью в яму глубокую, заранее вырытую. И, склонившись к яме, спросила их Ольга: "Хороша ли вам честь?" Они же ответили: "Горше нам Игоревой смерти". И повелела засыпать их живыми; и засыпали их.

Собрав рать великую, пришла архонесса Ольга в град Искоростень, и сожгла его, и убила зверски князя Мала, а детей его обратила в холопов, и всю землю древлянскую обложила великой данью.

И только уняв огонь мести, в душе её пышущий, поняла, что за зло сотворила, и вспомнила слова жены Роговальда, ромейки Кассии, о Боге Истинном, и пожелала прийти во Святую веру, и строить государство своё по ромейскому обычаю.

И княжила Ольга на земле Киевской, пока рос сын Ингваря, Сфендослав...»

Старец отложил перо, потёр виски, подул на пергамент, посыпав тот жёлтым речным песком. Подождал, пока ровные буквы застынут, вернул пергамент в трубу, сунул за пазуху. Положив её в наплечную сумку, старец оделся, задул свечу и вышел из горницы, плотно прикрыв за собой дверь.

От автора

Вот и закончилась первая история князя Полоцкого Роговолда, норегского ярла Рёнгвальда, сына хевдинга Олафа, пришедшего из далёких северных фьордов.

В исторических документах, дошедших до наших дней, князь Полоцкий Роговолд упоминается лишь несколько раз, в скользь, во время Первой Княжьей усобицы 980 года.

До этого прошлое и в принципе происхождение первого полоцкого князя остаётся неизвестным. Кем он был до этого? Из какого рода происходил? Чем занимался? На эти вопросы нет чёткого ответа, вплоть до 980 года. Приходиться строить догадки.

История князя Полоцкого на этом не заканчивается. Лишь переносится на пятнадцать лет вперёд, к 955 году. К этому времени княгиня Ольга уже приняла святое крещение под именем Елена, и продолжает выстраивать крепкую власть первой русской державы. В степи лютуют печенеги, с севера жмут нурманы, а сын Великого князя Игоря Свястослав ещё мальчишка.

Как на следующие события повлияет полоцкий князь Роговолд? А его жена ромейка Кассия? Его брат Турбьёрн, могучий киевский воевода? Старый варяг Ярун, отрок Некрас, Флоси Маленький, сын покойного киевского воеводы Кёль? История будет интересной.

Но когда выйдет следующая часть, не скажу. Не знаю сам. Автора всегда можно пнуть, написать интересный комментарий или закинуть с барского плеча щедрый лайк. Ведь ни что так не заставляет трудиться автора, чем обратная связь читателей.

До встречи на страницах новых книг!