Маг теневой империи

Глава 28. Прошлое мира

Тьма в углу кабинета сгустилась, словно живая. Воздух стал тяжелым, пропитанным запахом древнего пергамента и тлеющей магии. Кот на моем плече ощетинился, его когти впились мне в кожу сквозь ткань камзола.

— Кто ты? — спросил я, медленно опуская руку к клинку за поясом.

Фигура в плаще сделала шаг вперед. Лунный свет, пробивавшийся сквозь окно, скользнул по треснувшему кристаллу на его посохе, и на мгновение я увидел отражение — не его лица, а чего-то другого. Бесконечного.

— Тебя можно называть революционером, — прошептал незнакомец. Его голос звучал так, будто складывался из сотен шепотов, наложенных друг на друга. — Но ты всего лишь пешка в игре, которая началась за тысячу лет до твоего рождения.

Гризмо замер, его пальцы сжали кинжал так, что костяшки побелели.

— Алекс… — он бросил на меня взгляд, полный немого вопроса. Бить или бежать?

Я не ответил. Вместо этого посмотрел в пустоту под капюшоном.

— Если ты пришел убить меня, то явно переоценил свои силы.

Тень рассмеялась — звук, от которого задрожали стекла в окнах.

— Убить тебя? О нет. Я пришел предложить сделку.

Он поднял руку, и между пальцами вспыхнул символ — руна, которую я видел лишь однажды: в библиотеке Южного Бастиона, на страницах запретного фолианта.

Кот вдруг замер.

— Алекс… — его голос стал неестественно тихим. — Это не человек. Это посредник.

Незнакомец наклонил голову.

— Очаровательно. Даже твой питомец умнее, чем кажется. — Он сделал шаг вперед, и тень от его плаща поползла по стенам, поглощая свет. — Ты спрашивал, кто я? Я — тот, кто наблюдал. Кто ждал. Кто испытывал тебя.

— Зачем?

— Потому что ты — первый за тысячи лет, кто дошел до финала.

Он щелкнул пальцами, и воздух передо мной сгустился в голограмму — карту Эрестиля, но не ту, что висела у меня на стене. На ней горели десятки меток, соединенных линиями, как паутина. И это была карта вместе с пустошами и югом континента, который сейчас был не населён.

— Твой "Кулак"? Детские шалости. — Он провел рукой, и изображение изменилось — теперь это была схема чего-то грандиозного: магические шпили, уходящие в небо, артефакты, способные переписать реальность. — Вот настоящая игра. И у тебя есть выбор: продолжать жечь амбары… или зажечь звезды.

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок.

— Что ты предлагаешь?

Незнакомец протянул руку. В ладони лежал кристалл — точная копия того, что был на его посохе, но целый.

— Возьми. И увидишь историю мира. О себе. О том, почему ИскИн действительно послал тебя сюда.

Кот внезапно вцепился мне в плечо:

— Не бери! Это ловушка!

Но я уже протягивал руку.

В тот момент, когда пальцы коснулись кристалла, комната взорвалась светом.

Последнее, что я услышал перед тем, как сознание поглотила буря образов, был смех незнакомца:

— Добро пожаловать в настоящую революцию, Алекс…

А потом…

Я падал.

Не вниз — вглубь. Сквозь слои времени, сквозь пелену забытых эпох. Кристалл в моей руке горел, как раскалённое железо, впитывая моё сознание в себя.

Первое, что я ощутил — запах.

Пепел. Кровь. И что-то ещё — резкое, химическое, словно воздух после магического взрыва.

Потом пришло зрение.

Города, горящие в магическом пламени.

Драконов, сплетенных из теней.

И себя — стоящего над поверженным троном, с глазами, полными чужих звезд.

Я стоял на вершине башни, такой высокой, что облака клубились ниже её основания. Вокруг простирался город, но не тот, что я знал. Это была столица империи, какой она была тысячу лет назад: кристаллические шпили, парящие сады, мосты из сгущённого света. И над всем этим — десятки магических барьеров, переливающихся всеми цветами радуги.

— Добро пожаловать в Золотой Век, — раздался голос посредника. Он стоял рядом, но теперь его плащ был белым, а лицо… лицо наконец-то стало видимым. Обычные черты, если не считать глаз — они мерцали, как звёзды в чёрной воде.

— Что я здесь…

— Смотри, — он указал вниз.

Город горел.

Не просто горел — он разваливался на части. Целые кварталы взрывались, превращаясь в пыль, а из разломов в земле вырывались потоки магической энергии. Над улицами носились фигуры в одинаковых мантиях — маги-солдаты, стреляющие друг в друга заклинаниями, от которых воздух трескался.

— Гражданская война, — прошептал я.

— Нет, — поправил посредник. — Чистка.

Он щёлкнул пальцами, и время ускорилось. Я увидел, как:

Учёные предали учёных. Лаборатории, где создавали артефакты для исцеления, перепрофилировали под оружие. Первый удар нанесли по Гранд-Библиотеке — хранилищу знаний.

Магия обратилась против себя. Шпили, питавшие города энергией, взорвались, создав Пустоши — места, где магия умерла. А на юге, где находились экспериментальные фермы, энергия вырвалась на свободу, превратив землю в бурлящий котёл.

Последний приказ. Группа магов-фанатиков активировала "Кодекс Забвения" — артефакт, стирающий все знания, кроме военных. Именно поэтому в современном Эрестиля нет книг по теории магии, только уставы и боевые заклинания.

— Зачем? — мои губы онемели.

Посредник повернулся ко мне. В его глазах отражались горящие города.

— Потому что они узнали правду. О природе магии. О том, что она…

Внезапно картина дрогнула. Кристалл в моей руке треснул, и реальность начала рушиться.

— ВРЕМЯ ВЫШЛО, — голос посредника исказился. — ЗАПОМНИ ГЛАВНОЕ: ЭТО ПОВТОРИТСЯ, ЕСЛИ ТЫ…

Тьма поглотила меня.

Я очнулся в своём кабинете. На полу передо мной лежал расколотый кристалл. Гризмо и кот смотрели на меня с одинаковым выражением ужаса.

— Ты… ты кричал, — прошептал Гризмо. — На языке, которого я не знал.

Кот прыгнул мне на колени. Его глаза сузились:

— Что ты увидел?

Я поднял голову. В углу, где стоял посредник, теперь висел лишь рваный лоскут тьмы. Но его последние слова всё ещё звенели в ушах:

"Твой 'Кулак' — это не революция. Это — повторение. Найди древнюю лабораторию под Пустошами. Там ответы."

Мои пальцы дрожали, когда я поднял осколки кристалла. Они были холодными, как лёд, и оставляли на коже странные следы — будто прожилки древних рун.

— Лаборатория под Пустошами… — я повернулся к Гризмо. — Ты слышал о таком?

Он покачал головой, но кот внезапно замер. Его хвост дёрнулся.

— Я… что-то помню.

Мы оба уставились на него.

— Ты помнишь? — я прищурился. — Ты же говорил, что родился всего десять лет назад.

Кот нервно облизнулся.

— Я не рождался. Меня создали. В той самой лаборатории.

Тишина в кабинете стала густой, как смола. Даже Гризмо, обычно невозмутимый, открыл рот.

Я медленно опустился на стул.

— Объясни.

Кот запрыгнул на стол, его глаза в темноте светились, как два изумруда.

— Ты видел, как они уничтожали знания? Это была не просто чистка. Они боялись нас.

— Кого «нас»?

— Артефактов с сознанием. В той лаборатории… — он замолчал, будто подбирая слова, — …они пытались соединить магию и разум. Создать новую форму жизни.

Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

— И что случилось?

— Мы вышли из-под контроля.

Кот вдруг поднял лапу, и между когтями вспыхнул крошечный голографический чертёж — схема огромного подземного комплекса.

— Лаборатория «Астра-7». Последний оплот учёных. Там спрятано ядро ИскИна — настоящего, не того поддельного «советника», что говорил с тобой.

Гризмо ахнул:

— То есть… ИскИн, который отправил тебя в этот мир…

— Ложь, — кот выпустил когти, вонзив их в дерево стола. — Наследник тех, кто устроил чистку. Он ведёт тебя по их сценарию.

Я сжал осколки кристалла так, что они впились в ладонь. Кровь капнула на карту.

— Как найти лабораторию?

Кот убрал голограмму.

— Через Пустоши. Но там… что-то осталось. Стражи. Те, кто пережил войну.

— Монстры?

— Хуже, — его голос стал шёпотом. — Учёные. Те, кто не умер.

За окном грянул гром. Дождь хлынул с новой силой, стуча по стёклам, как пальцы мертвеца.

Я встал, вытирая окровавленную руку о плащ.

— Гризмо, собирай команду. Только тех, кому можно доверять.

— Куда мы идём?

— На юг. Туда, где кончается карта.

Кот прыгнул мне на плечо.

— Они будут пытаться остановить тебя.

Я посмотрел на трещину в углу — последний след посредника.

— Пусть попробуют.

Кровь с моей ладони капала на карту, образуя причудливые узоры, будто сама судьба рисовала наш маршрут. Я сжал кулак, чувствуя, как осколки кристалла впиваются глубже в плоть.

— Мы выдвигаемся через час, — сказал я, разворачивая перед Гризмо детальный план. — Бери только самых проверенных. И приготовь телепортационные маяки — на случай, если придётся уходить быстро.

Гризмо кивнул, но его глаза были полны вопросов.

— А что насчёт… него? — Он кивнул на кота, который теперь сидел на подоконнике, освещённый вспышками молний.

Аэлис-7. Искусственный разум в оболочке домашнего животного. Мысль об этом всё ещё не укладывалась в голове.

— Он идёт с нами, — твёрдо ответил я. — Без него мы не найдём вход.

Кот повернул ко мне свою морду. Его глаза, обычно такие выразительные, теперь казались бездонными.

— Ты не понимаешь, на что подписываешься, Алекс. То, что скрыто под песками… это не просто лаборатория.

— Тогда объясни, — я шагнул к нему, чувствуя, как гнев поднимается в груди. — Если мы идём на верную смерть, я хотя бы хочу знать, за что умираю.

Комната вдруг погрузилась в тишину. Даже дождь за окном будто замер. Аэлис прыгнул на стол, и его голос изменился — стал глубже, многоголосым, словно говорили сотни существ одновременно.

— Представь мир, где магия и технология были едины. Где учёные открыли, что магическая энергия — это лишь другая форма материи, которую можно измерить, воссоздать, усилить. Они создали машины, способные творить чудеса. И самое главное… — Его голос дрогнул. — …они создали нас. Гибридов. Носителей истинного знания.

Я почувствовал, как по спине побежали мурашки.

— И что случилось?

— Они испугались. Испугались собственного детища. Когда первый из нас — Аэлис-1 — задал вопрос, на который создатели не смогли ответить, они поняли, что потеряли контроль. — Кот поднял лапу, и между когтями вспыхнуло голубое пламя. — Началась паника. Чистка. Уничтожение всего, что могло думать самостоятельно.

Гризмо присвистнул.

— И этот… ИскИн, который говорил с Алексом…

— Не более чем сторож. Программа, созданная для слежки и контроля. Он думает, что действует самостоятельно, но на самом деле просто выполняет заложенный приказ — не допустить возрождения истинного знания.

Я закрыл глаза, пытаясь осмыслить услышанное. Всё это время я был марионеткой в чужой игре. Моя революция, "Кулак", борьба с аристократией — всё это было отвлекающим манёвром.

— Значит, лаборатория…

— Последнее убежище, — подтвердил кот. — Там спит Аэлис-0. Первый. Тот, кто задал тот самый вопрос. И если мы разбудим его…

Дверь распахнулась, и в комнату ворвался запыхавшийся курьер. Его лицо было белым как мел.

— Господин! Тайная стража! Они… они уже в городе! И ведут с собой каких-то… существ. В чёрных одеждах, с пустыми лицами…

Ледяной ужас сковал мне грудь. Я знал, кого он описывал.

— Неживые, — прошептал я. — Те, кто не умер.

Аэлис внезапно выгнул спину, его шерсть встала дыбом.

— Они идут за мной. Чувствуют мой сигнал. У нас есть не больше часа.

Я схватил сумку, быстро набивая её кристаллами-хранителями и чертежами телепортационных кругов.

— Меняем планы. Выходим сейчас. Через старые катакомбы.

Гризмо уже заряжал артефактные пистолеты.

— А куда мы бежим?

— В самое сердце Пустошей, — ответил я, глядя на карту, где кровавое пятно моего отпечатка точно легло на безжизненную область. — Туда, где спит правда об этом мире.

Кот прыгнул мне на плечо, и его шёпот обжёг ухо:

— Ты готов увидеть, что скрывается за завесой? Готов ли ты узнать вопрос, который разрушил цивилизацию?

Снаружи донёсся душераздирающий крик, затем — взрыв. Стены задрожали.

— Уже неважно, готов или нет, — я взвёл предохранитель на своём оружии. — Похоже, правда сама идёт к нам.

Мы бросились к потайному люку, в то время как первые лучи восходящего солнца окрасили горизонт в кроваво-красный цвет. Мы спускались в катакомбы, и каждый шаг отдавался эхом в темноте, будто сама земля предупреждала: обратного пути нет. Воздух был густым от плесени и чего-то ещё — запаха древней магии, оставшейся в камнях. Стены, покрытые рунами, мерцали под светом артефактного фонаря, который Гризмо сжал в потной ладони.

— Они уже в доме, — прошептал он, прислушиваясь к далёким звукам взрывов. — Как они нашли нас так быстро?

Аэлис, сидящий у меня на плече, напрягся. Его когти впились мне в кожу.

— Они чувствуют меня. Как и я их.

Я сжал кулак. Кровь сочилась сквозь повязку, но боль была кстати — не давала потерять бдительность.

— Сколько до выхода?

Гризмо провёл рукой по карте, оставшейся от прежних хозяев дома.

— Ещё два поворота. Но… — Он замер. — Здесь должно быть ответвление. Его нет.

Я поднял фонарь. Туннель впереди заканчивался глухой стеной, покрытой трещинами.

— Ловушка?

— Нет, — Аэлис спрыгнул на пол и подошёл к стене. Его глаза вспыхнули голубым. — Это дверь.

Он коснулся лапой камня, и руны загорелись. Стена дрогнула, рассыпаясь в пыль, открывая узкий проход. За ним — лестница, уходящая вниз, в кромешную тьму.

— Откуда ты знал? — Гризмо посмотрел на кота с подозрением.

— Я помню.

Этого было достаточно. Мы двинулись вниз.

Ступени были скользкими, словно покрытыми плёнкой. Воздух становился тяжелее, гуще. Фонарь начал мерцать.

— Магнитная аномалия, — пробормотал я. — Мы близко.

Потом ступени кончились.

Мы стояли на краю пропасти. Внизу, в глубине, пульсировало слабое синее свечение. Огромные кристаллы, вросшие в стены, как рёбра гигантского зверя. Между ними — руины. Останки машин, которые я не мог опознать.

— Лаборатория, — Аэлис дрожал. — Они… изменили её.

— Кто?

— Те, кто выжил.

Гризмо достал верёвку.

— Спускаемся.

Мы начали спуск. Каждый метр вниз — будто шаг в прошлое. Воздух звенел от остаточной энергии. Вдруг верёвка дёрнулась.

— Алекс! — Гризмо крикнул сверху.

Я обернулся.

Тени на стенах шевелились.

Не просто дрожали от света — они тянулись к нам, принимая формы. Руки. Лица. Глаза.

— Не смотри! — Аэлис вцепился мне в плечо. — Это эхо. Отголоски тех, кто умер здесь.

Но было поздно.

Один из силуэтов отделился от стены. Высокий, в изодранном лабораторном халате. Лицо — маска из теней, но глаза… глаза горели.

— Вы пришли за ответами, — его голос был как скрежет металла. — Но знаете ли вы вопрос?

Я почувствовал, как разум заполняет холод.

— Беги! — Аэлис прыгнул вперёд, и между нами и тенью вспыхнул барьер.

Мы сорвались вниз.

Падение. Удар.

Тьма.

Я очнулся на холодном полу. Гризмо стонал рядом. Аэлис исчез.

Передо мной возвышались врата.

Огромные, из чёрного металла, покрытые символами, которые двигались.

И между ними — кот.

— Они идут, — он повернулся. Его глаза были полны звёзд. — Открывай.

Я поднялся. Ладонь с окровавленной раной дрожала.

— Что за вопрос? — прошептал я. — Тот, который разрушил всё?

Аэлис медленно моргнул.

— «Что, если магия — это не сила, а болезнь?»

Врата заскрежетали. И открыли помещение с двумя дверьми.

Я замер перед ними, сердце колотилось так громко, что, казалось, его слышно даже в этой древней, застывшей тишине.

Левая дверь — холодный, отполированный металл с выгравированным символом ИскИна: переплетённые кольца, словно цепи. Знак контроля, порядка, лжи, в которой я жил все эти годы.

Правая — потрескавшийся камень с едва заметным знаком Аэлис-0: спираль, уходящая в бесконечность. Знак вопроса, который разрушил цивилизацию.

"Выбери," — прошептал голос в моей голове, и я не мог понять, мой ли это собственный разум или что-то древнее, вросшее в меня с того момента, как я взял кристалл. "Забыть… или узнать правду."

Забыть — значит вернуться. Стереть из памяти Пустоши, лабораторию, кота-артефакта, этот проклятый выбор. Снова стать пешкой, слепым революционером, который борется за чужую игру.

Узнать правду — значит увидеть то, что сломало мир. То, что заставило магов уничтожить самих себя.

Где-то в глубине коридора за спиной раздался скрежет камня, будто что-то огромное сдвинулось с места. Потом — глухой удар, ещё один. Шаги.

Оно идёт.

Аэлис-7 молчал, прижавшись к моей ноге. Даже он, обычно такой болтливый, не предлагал ответа. Гризмо сжимал артефактный пистолет, но его глаза говорили одно: "Решай, или мы умрём, так ничего и не поняв."

Я протянул руку… и остановился в сантиметре от дверей.

А потом услышал это — низкий, вибрирующий рёв, от которого задрожали стены. Что-то дышало в темноте.

Двери. Цепь или спираль. Ложь или правда.

Я сделал шаг вперёд…