Маг теневой империи

Глава 31. Искра революции

Я стоял у окна, сжимая кристалл так, что его острые грани впивались в ладонь. Глаза на двери моргали, их зрачки сужались, следя за каждым моим движением. Где-то в коридоре раздался скрежет — будто что-то огромное волочило за собой когти по камню.

— Алекс… — шепот кота снова донесся из-за двери, но теперь голос звучал искаженно, словно его пропустили через воду. — Ты же не хочешь остаться один, правда?

Я медленно поднял руку, готовый активировать руну «Разлома», даже если это означало похоронить себя заживо под обломками академии. Лучше смерть, чем стать игрушкой в лапах того… чего бы это ни было.

— Три… два… — начал я отсчет.

Дверь с треском распахнулась.

— СЮРПРИЗ!

Оглушительный хор голосов ударил по ушам. В проеме стояли они все — Ирма, Гаррет, Лорен, Томас, даже кот, размахивающий баннером с криво нарисованной надписью: «Поздравляем! Ты стал жертвой розыгрыша века!»

Ирма держала в руках тот самый пульсирующий кристалл, но теперь он светился безобидным голубым светом.

— Ну что, испугался? — Гаррет скрестил руки, едва сдерживая смех.

Я опустил руку. Руна погасла.

— Вы… — мой голос дрогнул. — Вы идиоты.

Лорен бросил мне мешок с монетами.

— Ставки были против тебя. Все думали, ты раскусишь нас сразу. Но нет — ты даже руны начал заряжать!

Кот прыгнул мне на плечо, довольный собой.

— А кристаллы с «видениями» — это мой вклад. Мини-порталы в соседнюю комнату. Очень реалистично, да?

Я посмотрел на их ухмыляющиеся лица, на баннер, на мешок с деньгами… и рассмеялся.

— Ладно. Вы меня достали. Но запомните — месть будет страшной.

Ирма подмигнула:

— Ждем с нетерпением.

Торговый центр в портовом квартале Арканории был идеальной ширмой. Толпы покупателей, грузчики, купцы — все сливались в один шумный поток, за которым никто не замечал лишнюю дверь в дальнем углу склада. Дверь без таблички, без замка, но с крошечным знаком — сжатым кулаком, выгравированным в углу деревянной панели.

Я провел пальцем по символу, и дверь отворилась сама, впуская меня в узкий коридор. За ней — подземный зал, освещенный голубоватым светом магических ламп.

— Опоздал на семь минут, — раздался голос Гризмо. Он сидел за столом, заваленным картами и донесениями. — Опять проверяли на въезде?

— Нет, — я сбросил плащ на спинку стула. — Задержался у Гильдии стеклодувов. Их старший мастер в очередной раз «забыл» выдать подмастерьям зарплату.

— И?

— И теперь у нас есть еще три человека.

В углу комнаты кот лениво перевернулся на спину.

— Ты собираешь армию из обиженных ремесленников? Серьезно?

— Не армию, — я развернул карту империи, утыканную булавками. — Сопротивление.

Ядро

Их было двадцать. Двадцать человек, собранных из разных городов, разных гильдий, но с одинаковой историей: талантливые, но вечно вторые. Подмастерья, которым десятилетиями отказывали в звании мастера только потому, что их места уже были обещаны сыновьям глав гильдий или их племянникам, иногда двоюродным.

— Вы знаете, зачем здесь, — я обвел взглядом стол. — Вам обещали власть, деньги, признание — и дали ничего.

Молчание. Затем один из них — коренастый кузнец с шрамом через бровь — хрипло прорычал:

— Что ты предлагаешь?

— Переписать правила.

Я положил на стол лист пергамента. На нем был начертан план: сеть ячеек в каждом городе, система связи через смартфоны, решение проблем через гильдии воров, финансирование из моих торговых каналов. И главное — силовой блок. Не бандиты, не головорезы, а те, кто умеет работать в тени.

— Мы не будем свергать империю завтра, — продолжал я. — Но мы сделаем так, чтобы она заметила нас.

Первая искра

Через неделю в столице сгорела мастерская старшего алхимика Гильдии. Не просто сгорела — взорвалась, уничтожив тонны редких ингредиентов. На стене остался лишь один знак — кулак, выжженный магическим пламенем.

На следующее утро в порту Лиссы рабочие отказались грузить корабли. Их требование было простым: повышение платы. Когда надсмотрщики попытались применить силу, те просто исчезли — словно растворились в воздухе.

А еще через день в Арканории появились листовки. Не грубые прокламации, а тонкие, почти элегантные тексты:

«Сколько еще ваши дети будут голодать, пока их господа пьют вино из вашего труда?»

«Мастер — не титул. Он заслуживается».

Город зашептался.

Реакция

— Они ищут тебя, — Гризмо швырнул на стол приказ о розыске. На пергаменте красовалась печать Тайной Стражи.

— Пусть ищут, — я перевернул лист. — Они ищут революционера. А я — всего лишь студент.

Кот прыгнул на стол, разглядывая документ.

— Ты играешь с огнем. Если они узнают, что «Сопротивление» — это твоих рук дело…

— Они не узнают. — Я поднял голову. — Потому что с сегодняшнего дня я не лидер.

В дверь вошел тот самый кузнец с шрамом. Теперь его звали Молот.

— План «Гроза» готов, — сказал он. — Ждем сигнала.

Я кивнул.

— Тогда начинаем.

Где-то вдали, за стенами подземелья, прозвучал первый удар колокола.

Искра упала в порох.

Колокол бил трижды. Три медленных удара, разносящихся эхом по каменным тоннелям под Арканорией. Сигнал.

Я поднялся со стола, отбрасывая тень на карту, где уже горели десяток новых булавок.

— Пора.

Гризмо молча кивнул, проверяя артефактный пистолет за поясом. Кот потянулся, сверкая зелеными глазами в полумраке.

— Надеюсь, у тебя есть план, если всё пойдет наперекосяк.

— Есть. — Я натянул перчатки, ощущая под тканью шрамы от рун. — Бежать.

Удар

Гильдия ткачей в Нижнем квартале была идеальной мишенью. Старый цех, где поколения подмастерьев вкалывали за гроши, а их «мастера» десятилетиями продавали изделия по цене золота.

Мы вошли через черный ход.

Пятеро стражников у ворот даже не успели понять, что происходит. Их доспехи замкнуло — артефактные пластины, которые должны были защищать, вдруг стали клеткой.

— Кто… — один из них захрипел, падая на колени.

— Сопротивление, — прошептал Молот, выводя из тени своих людей.

Они работали тихо. Не грабёж, не погром — хирургический удар. Ящики с образцами тканей, заказы на следующие месяцы, даже бухгалтерские книги — всё исчезало в мешках. А на стене оставался лишь один знак:

Кулак, выжженный артефактом.

Цепная реакция

К утру в городе уже горело шесть мастерских.

Не просто горело — выгорело дотла, оставляя лишь пепел и тот же символ.

— Это не поджоги, — шёпотом передавали люди на рынках. — Это суд.

Тайная стража носилась по улицам, но находила лишь свидетелей — подмастерьев, которые вдруг обрели голос:

— «Мы видели, как мастера сами поджигали лавки, чтобы страховку получить!»

— «Они годами обманывали гильдию!»

Ложь? Правда? Неважно. Главное — сомнение уже пустило корни.

Игра теней

В кабинете градоначальника царил хаос.

— Кто эти люди?! — чиновник швырнул на стол листовку с кулаком. — Гильдии в панике, торговля встаёт!

— Профессионалы, — холодно ответил капитан стражи. — Они не оставляют следов. Ни магии, ни свидетелей. Только…

— Только?

— Они берут документы. Контракты. Списки поставок. Даже личные письма мастеров.

Градоначальник побледнел. В тех бумагах было всё: взятки, обманутые налоги, тайные сделки с аристократами.

— Найди их. Любой ценой.

Ночной совет

Мы собрались на старом складе, в районе, который даже стража обходила стороной.

— Они начали облавы, — доложила Ирма, снимая маскировочный плащ. — Допрашивают всех, кто хоть раз жаловался на гильдии.

— Пусть тратят силы, — я развернул новую карту. — Кстати, Молот… Как успехи с «Библиотекой»?

Кузнец оскалился в ухмылке:

— У нас уже три тонны бумаг. Письма, контракты, даже тайные дневники пары герцогов.

Кот прыгнул на стол:

— И что ты собираешься с этим делать? Рассылать всем как праздничные открытки?

— Хуже, — я улыбнулся. — Мы напечатаем книгу.

В комнате повисло молчание.

— Ты… хочешь издать компромат на всю империю? — Гризмо ахнул.

— Нет. Я издам справедливость. С комментариями. И разошлю бесплатно — в каждый город, каждую гильдию, каждому обиженному подмастерью.

Последняя подготовка

Перед рассветом я остался один, разглядывая первую пробную страницу:

«Гильдии: правда, которую от вас скрывают»

Под заголовком — факты. Цифры. Имена.

Кот запрыгнул на плечо:

— Ты понимаешь, что после этого тебя будут искать не просто как преступника? Ты станешь врагом государства номер один.

Я потушил лампу, оставляя комнату в темноте.

— Они опоздали. Сопротивление уже не зависит от меня.

Где-то вдали, за стенами, прозвучал четвертый удар колокола.

Гроза начиналась.

Печатный станок революции

Типография пряталась в подземельях заброшенной церкви Святого Алрика. Древние своды дрожали от ритмичного стука шестерёнок, а воздух пахл свинцом и свежей краской. Я провёл рукой по только что отпечатанной странице, оставляя на пальцах чёрные следы.

— "Гильдия ткачей Арканории за последние пять лет присвоила двадцать семь тысяч золотых крон, недоплаченных подмастерьям" — зачитал я вслух. — "Список причастных: мастер Генрих фон Дарн, старший надзиратель Лоренц…"

Кот прыгнул на печатный станок, едва не опрокинув банку с краской.

— Ты действительно собрался разослать это по всей империи?

— Не просто разослать. — Я поднял только что отпечатанный экземпляр. — Первую партию мы оставим в самых людных местах. На лавках рынков. В тавернах. Даже в приёмной магистрата.

Гризмо, стоявший у двери с артефактным пистолетом за поясом, хмыкнул:

— А как насчёт Тайной стражи? Они уже обыскивают каждый подвал в Нижнем квартале.

— Пусть ищут. — Я развернул карту города, где десяток точек уже были помечены красным. — К моменту, когда они найдут эту типографию, пятьсот экземпляров уже будут в руках горожан.

Рассветный рейд

Первый удар мы нанесли на рассвете, когда городская стража меняла караулы.

Ирма с командой пронеслись по Центральному рынку, оставляя стопки брошюр на прилавках, в корзинах с овощами, даже в карманах зазевавшихся купцов.

— Эй, что это?! — крикнул торговец рыбой, вытаскивая из-под прилавка пачку бумаг.

Но мы уже растворились в толпе.

К полудню весь город говорил об одном.

Реакция властей

В кабинете градоначальника царил хаос.

— Сожгите все экземпляры! — орал чиновник, швыряя в камин брошюру. — Немедленно!

— Бесполезно, ваша светлость, — капитан стражи мрачно смотрел на дымящиеся страницы. — Их уже переписывают от руки. В трущобах дети распевают стишки из глав про коррупцию.

— Тогда арестуйте каждого, у кого найдут эту… эту крамолу!

Капитан медленно покачал головой:

— Это значит арестовать половину города.

Народный гнев

К вечеру у здания гильдии ткачей собралась толпа.

— Верните наши деньги! — кричал паренёк лет пятнадцати, размахивая брошюрой.

— Долой воров! — подхватила старуха-прачка.

Стража попыталась разогнать митинг, но…

Они не ожидали, что в них полетят камни.

Тайное собрание

Мы собрались на старом чердаке над кожевенной мастерской.

— Это только начало, — сказал я, разглядывая донесения от наших агентов. — Сегодня бунтовали ткачи. Завтра поднимутся кузнецы.

Молот хрипло рассмеялся:

— А потом и моя очередь настанет.

Кот, сидевший на окне, вдруг насторожился:

— Алекс… Ты слышал?

Тишина.

А потом — звон разбитого стекла где-то внизу.

— Нас нашли, — прошептала Ирма, хватая арбалет.

Я подошёл к окну. Внизу, в переулке, уже маячили чёрные плащи тайной стражи.

— Выход через крышу, — приказал я. — По плану "Феникс".

Гризмо уже поджигал кучу документов в углу.

— А типография?

— Уже пустует. — Я взломал потайную дверь на чердаке. — Мы печатаем в новом месте.

На следующее утро город проснулся другим.

На стенах домов красовались свежие надписи: "Сопротивление живёт" и символ крепко сжатый кулак.

В тавернах шептались о том, что "они" были везде — в толпе, среди стражи, даже в домах аристократов.

А в кабинете градоначальника лежала новая брошюра. На этот раз — с именами чиновников, причастных к коррупции.

На титульном листе красовался кулак, а под ним всего две строчки:

"Мы видим всё. Мы помним всё."

Гроза только начиналась.

Я стоял на крыше кожевенной мастерской, холодный ветер бил в лицо, смешиваясь с запахом гари и криками, доносящимися с улиц. Внизу, в переулке, черные плащи Тайной стражи метались, как тени, но их движения были хаотичными — они потеряли наш след.

— Алекс, — прошептал Гризмо, прижимаясь к трубе. — Они не одни.

Я кивнул. В темноте мелькали другие фигуры — не стражи, а те, кого мы назвали "молчаливыми". Наши люди, затерянные в толпе, наблюдатели, которые никогда не поднимут оружие, но всегда передадут весть. Один из них, мальчишка-разносчик, сделал едва заметный жест: "Гильдия кузнецов готова".

— Пора, — сказал я, отступая к краю крыши.

Мы прыгнули на соседний дом, затем ещё на один, пока не скрылись в лабиринте переулков. Город жил своей ночной жизнью, не подозревая, что под его кожей уже пульсирует новый ритм.

Типография № 2

Новое место было ещё более неприметным — подвал под харчевней "Три селёдки", где даже крысы не задерживались надолго. Здесь пахло рыбой, дешёвым пивом и свежей типографской краской.

Молот уже ждал нас, его лицо освещалось тусклым светом магического фонаря.

— Всё готово, — он указал на стопки бумаг. — Второй тираж. Дополненный.

Я взял верхний лист. На этот раз список имён был длиннее, а факты — ещё грязнее. Письма, украденные из кабинета градоначальника, отчёты о взятках, даже личные заметки о "ненужных подмастерьях".

— Им это не понравится, — пробормотал кот, прыгая на бочку с краской.

— Именно поэтому мы это делаем, — я развернул карту. — Сегодня — кузнецы. Завтра — портные. Послезавтра…

— Послезавтра они начнут вешать людей на площадях, — резко сказал Гаррет. — Ты это понимаешь, да?

Тишина. Все знали, что он прав. Но это был путь без возврата.

— Они не решатся, — я посмотрел на каждого из них. — Так как с каждой верёвкой в их руках будет расти гнев тех, кто остался. И однажды его уже нельзя будет остановить.

Утро перемен

На следующий день город проснулся под гул толпы. На этот раз бунтовали кузнецы — огромные, закопчённые мужчины с молотами в руках. Они шли к зданию гильдии, неся на плечах чучело "мастера" Генриха, сшитое из украденных тканей.

Стража пыталась остановить их, но…

— Они не стреляют, — прошептал Лорен, наблюдая с крыши.

— Потому что среди стражников тоже есть наши, — ухмыльнулся я.

И тогда случилось неожиданное. Один из стражников — молодой парень с бледным лицом — опустил арбалет и шагнул вперёд.

— Я тоже из трущоб! — крикнул он. — Хватит!

Это была искра.

За ним последовал второй. Третий.

А потом гильдия кузнецов взорвалась. Не от огня, а от удара огромного тарана, который сами же подмастерья тащили через всю площадь.

— Вот и начало, — пробормотал кот.

Я не ответил. Вместо этого достал смартфон и отправил сообщение:

"Фаза два. Запускайте Правосудие."

Где-то в городе, в тайных типографиях, начали печатать новые листовки. На этот раз — с инструкциями. Как организовать забастовку. Как защищаться от стражников. Как побеждать.

Революция больше не была искрой.

Она стала пламенем.

И я знал — скоро оно охватит всю империю.

Дождь стучал по крыше старого склада, заглушая наши голоса. Мы обсуждали последние удары по гильдиям — кузнецы уже поднялись, ткачи бунтовали, а в порту рабочие отказывались грузить корабли без справедливой платы. Гризмо разложил перед нами карту, утыканную красными булавками.

— Ещё неделя, и весь город будет наш, — сказал он, потирая ладонь.

— Если Тайная стража не перехватит курьеров, — пробормотал кот, свернувшись у огня.

Я собирался ответить, когда дверь с грохотом распахнулась.

Молот стоял на пороге, его мощная фигура шаталась. Рукав его рубахи был пропитан кровью, а лицо — бледное, с перекошенной от боли гримасой.

— Предатель… — хрипел он, спотыкаясь внутрь.

Мы замерли.

Он сделал шаг, потом ещё один, и вдруг его колени подкосились. Я бросился вперёд, подхватывая его, но он был тяжёлым, как мешок с камнями, и мы вместе рухнули на пол.

— Кто?! — я схватил его за плечи, чувствуя, как кровь просачивается сквозь ткань. — Кто тебя предал?!

Молот задыхался. Его глаза, обычно такие яростные, теперь были мутными, но он из последних сил сжал мою руку.

— Он… с нами… — прошептал он, и кровь выступила у него на губах.

— Назови имя! — Гризмо присел рядом, тряся его.

Молот судорожно вздохнул. Его губы дрогнули.

И тогда он произнёс одно имя.

Тишина.

Я почувствовал, как ледяная волна прокатилась по спине.

Потому что это имя…

Было одним из нас.

Гризмо резко поднял голову, его глаза метнулись к двери.

Кот ощетинился.

А я всё ещё сжимал руку Молота, но она уже была безжизненной.

Где-то в темноте за окном раздался скрип — будто кто-то отступил на шаг, услышав своё имя. И теперь знал, что мы знаем.