Маг теневой империи

Глава 36. Выбор

Я стоял на пороге Академии, и ветер трепал края моего плаща, словно пытаясь оттащить обратно — в тот мир, где тени шептали мое имя. За спиной оставались леса, деревни, разорванные нити ритуала и лица друзей, которые еще не до конца пришли в себя после встречи с Ним. Но здесь, в этих древних стенах, пахло пылью, чернилами и магией старой закалки. Будто ничего не изменилось.

Будто Он не ждал.

— Алекс де Муар, — голос декана Артефакторики прозвучал сухо, как шелест пергамента. — Вы вернулись раньше срока.

Я разжал пальцы, с которых еще не сошла сажа от взорванного артефакта, и показал ему черный кристалл — тот самый, что нашли в опустевшей деревне.

— Мне нужен доступ в Запретный архив.

Декан замер. Его глаза, обычно холодные и оценивающие, расширились.

— Это…

— Часть Пробуждения, — закончил я. — Да. И он активен.

Кот, сидевший у меня на плече, фыркнул:

— Если, конечно, вас все еще волнуют такие мелочи, как конец света.

— Молчи, — прошипел декан, но его руки дрожали, когда он взял кристалл. — Откуда ты это взял?

— Из деревни, которой больше нет.

Тишина.

— Идемте, — наконец сказал он.

Запретный архив был таким же, каким я его оставил: высокие стеллажи, уходящие в темноту, фолианты, оплетенные цепями, и тишина — густая, как смола. Но теперь я видел то, что пропустил в прошлый раз.

На стенах, между полками, почти стертые от времени, тянулись руны. Не просто защитные символы — узлы. Части огромного заклятья, которое должно было сдерживать что-то за пределами этого мира.

— Здесь, — декан провел пальцем по одной из строк в книге, которую достал из-под стола. — Последняя запись о Пробуждении.

Я склонился над страницей.

«…и тогда Совет осознал, что сила Изначального не была дарована — она была одолжена. И долг придется вернуть.»

— Что это значит? — спросил я, хотя уже догадывался.

— Он не просто контролировал магию, — прошептал декан. — Он питался ею. Каждое заклинание, каждый ритуал — все это подпитывало его. А теперь…

— Теперь он голоден, — закончил кот.

Декан кивнул.

— И он нашел новый способ кормиться.

Я сжал кулаки.

— Люди.

— Не просто люди. Лучше всего ему подходят Маги.

Кристалл на столе вдруг вспыхнул багровым светом, и в его глубине зашевелились тени. Лица. Те самые, что мы видели в деревне.

— Они не исчезли, — пробормотал я. — Они там.

— В междумирье, — подтвердил декан. — Где он их собирает.

— Для чего?

Ответ пришел не от декана.

Дверь архива распахнулась, и на пороге появилась фигура в мантии с капюшоном. Но это был не преподаватель.

— Для воплощения, — сказал кот.

Только это был не мой кот.

Его глаза горели знакомым зеленым светом, но голос… Голос звучал так, будто говорили многие.

Я отпрянул.

— Что за черт?

— Мы предупреждали, Алекс, — сказало существо. — Ты лишь отсрочил неизбежное.

Декан вскрикнул, когда тени из кристалла вдруг потянулись к нему, обвивая руки, шею, проникая в рот, в глаза…

Я рванулся вперед, но было поздно.

Его тело рухнуло на пол, как тряпичная кукла.

А кот улыбнулся.

— Теперь ты понимаешь?

— Ты… не настоящий, — прошептал я.

— О, я очень настоящий. Просто не только кот.

Он сделал шаг вперед, и его форма дрогнула — на мгновение я увидел другое. Высокую фигуру с глазами-звездами.

— Ты всегда носил меня с собой, Алекс. Везде.

Мои руны вспыхнули болью.

— Врешь.

— Проверь.

Я закрыл глаза — и увидел. Сны.

Те самые, где Он говорил со мной. Где зеркало трескалось. Где я смотрел на себя с холодной улыбкой.

— Ты… был во мне.

— Всегда.

Кот — нет, Он — прыгнул на стол.

— Но теперь мне не нужен посредник.

Архив дрогнул. Книги падали со стеллажей, цепи лопались, а из трещин в полу выползали нити — те самые, золотые, что опутывали Совет.

— Ты хотел войны, Алекс? — прошептал Он. — Она пришла.

Я выхватил нож, заряженный разрывным заклятьем, и бросил его в стену.

Камень взорвался, открывая проход в соседний зал.

— Беги! — крикнул я коту — настоящему, который только что влетел в дверь с перекошенной мордой.

— О, нет, — он ощетинился. — Ты опять вляпался в дерьмо!

Мы рванули в проход, пока архив рушился за спиной.

— Что это было?! — орал кот, перепрыгивая через обломки.

— Он был в тебе!

— Что?!

— Все это время!

Кот резко остановился.

— Вот почему я никогда не мог тебя бросить.

Я хотел ответить, но в этот момент стена перед нами взорвалась.

И Он вышел.

Уже не кот. Не тень.

Почти человек.

Высокий, в плаще из тьмы, с лицом…

Моим лицом.

— Привет, Алекс, — сказал я. — Давно не виделись.

Где-то на окраинах Империи…

Ирма проснулась от того, что ее трясло.

— Что… — она попыталась сесть, но тело не слушалось.

— Тихо, — Гаррет придержал ее за плечо. — Ты еще слаба.

Она огляделась. Они были в фургоне — своем, но что-то было не так. Окна затянуты плотными шторами, на полу — защитные круги, а в углу…

— Где он? — прошептала она.

Гаррет сжал губы.

— Уехал. В Академию.

— Один?

— Нет. — Лорен поднял голову. В его руке был смартфон, экран которого трещал от помех. — С ним.

На пиксельной картинке мелькнуло лицо Алекса — искаженное, будто его что-то держало.

— Что это? — Ирма потянулась к экрану.

— Последнее сообщение, — сказал Элиас. Его голос был пустым. — Перед тем, как связь прервалась.

Они переглянулись.

На экране, перед тем как погаснуть, вспыхнули две строчки:

«Он здесь. Бегите.»

А потом — еще одна.

«И не ищите меня.»

За окном фургона завыл ветер.

Где-то в темноте, за границами карт, что-то зашевелилось.

И гроза началась.

Я стоял перед собой.

Тот я был точной копией — те же шрамы, те же руны, мерцающие под кожей, даже голос звучал так же. Но глаза…

Глаза были его.

Холодные. Бездонные. Как два осколка ночного неба, в которых нет ни звезд, ни света.

— Ну что, Алекс, — сказал Он моим голосом, — давай поговорим.

Кот вцепился когтями мне в плечо.

— Это не иллюзия.

— Я знаю.

— Он забрал твой образ.

— Позаимствовал, — поправил Он, улыбаясь. — Временно.

Стены вокруг нас дрожали. Запретный архив Академии, это святилище знаний, превращался в руины. Книги вспыхивали синим пламенем, страницы превращались в пепел, а по полу, как живые щупальца, ползли золотые нити.

— Чего ты хочешь? — спросил я, чувствуя, как руны на моих костях отвечают на его присутствие. Горели. Звали.

— Ты же умный, — Он сделал шаг вперед. — Ты уже понял.

— Возвращения.

— Возрождения.

Кот зашипел.

— Он не может войти в наш мир просто так. Ему нужен якорь.

— Проводник, — поправил Он. — Тело. Сознание. Магия.

— И ты выбрал меня.

— Нет. — Он рассмеялся. — Я выбрал многих. Совет Девяти. Твоих друзей. Даже этого кота.

Кот ощетинился.

— Врешь.

— Проверь.

Я не успел его остановить. Кот прыгнул вперед — и прошел сквозь фигуру.

Как сквозь дым.

— Он не здесь, — прошептал кот. — Это проекция.

— Но я здесь, — сказал Он и взмахнул рукой.

Стена за моей спиной взорвалась.

Я очнулся в темноте.

Где-то капала вода. Воздух пах плесенью и медью — кровью.

— Жив? — хриплый голос кота где-то рядом.

— К сожалению.

— Тогда вставай. Мы в подземельях.

Я попытался пошевелиться. Тело не слушалось. Руны на костях, обычно такие послушные, теперь молчали.

— Что он сделал?

— Отключил тебя.

— Как?!

— Ты же сам говорил — он питается магией. А твои руны — это чистая энергия.

Я застонал, перекатываясь на бок. Мы были в какой-то камере — сырой, с низким потолком. На стенах…

На стенах шевелились тени.

Не просто тени.

Лица.

Те, что я видел в кристалле. Те, что исчезли в деревнях.

— Боже…

— Не он, — пробормотал кот. — Он.

Дверь камеры со скрипом открылась.

На пороге стоял я.

Но теперь я видел разницу.

Контуры его тела дрожали, как плохо настроенная голограмма. В глазах не было ничего человеческого.

— Время вышло, Алекс.

— Иди к черту.

— Я уже там. — Он улыбнулся. — И скоро ты тоже.

За его спиной, в коридоре, что-то зашевелилось.

Высокие фигуры в серых мантиях.

Совет Девяти.

Но теперь их лица были моими.

— Ты собираешь нас, — прошептал я.

— Нет. — Он протянул руку. — Я становлюсь тобой.

Кот прыгнул между нами.

— Алекс, беги!

Я не понял сначала.

Потом увидел.

Кот разорвал свою грудь когтями.

Не метафорически.

Из раны хлынул свет — ослепительный, золотой, как тысячи солнц.

— Что ты…

— Я не кот, — прошептал он. — Я страж.

И тогда тьма завыла.

Я бежал.

Коридоры подземелий извивались, как кишки древнего зверя. За спиной гремели взрывы, стены рушились, а воздух был наполнен криками — тех, кого Он уже забрал.

Я знал, куда иду.

В самое сердце Академии.

К зеркалу.

Оно висело там, где я оставил его — в Зале Молчания.

Черная рама.

Пустое стекло.

Я подошел ближе, чувствуя, как Он уже настигает меня.

— Ты не сбежишь, — раздался голос за спиной.

Я обернулся.

Он стоял в дверях.

Но теперь это был уже не я.

Фигура дрожала, меняла очертания — то старик, то ребенок, то женщина с пустыми глазами.

— Я не бегу, — сказал я.

И шагнул в зеркало.

Где-то на окраинах Империи…

Ирма уронила смартфон.

Экран погас.

Последнее, что она увидела — лицо Алекса, искаженное чем-то…

И два слова:

«Он в зеркале.»

Зеркало поглотило меня, как черная вода.

Один шаг — и мир перевернулся.

Я упал на колени, ощущая под пальцами не холодный камень зала, а что-то мягкое, пульсирующее, словно живое. Воздух был густым, сладковато-горьким, словно смесь крови и ладана.

Когда я поднял голову, передо мной расстилался иной мир.

Бесконечное зеркальное пространство.

Сотни, тысячи, миллионы отражений — но ни одно из них не было моим.

Вместо меня в зеркалах стояли они.

Те, кого Он забрал.

Деревенские жители с пустыми глазами. Члены Совета Девяти с искаженными лицами. Даже…

— Стремалы?

Ирма, Гаррет, Лорен, Элиас — они были здесь. Заперты в стекле, как бабочки в коллекции. Их руки прижаты к зеркальной поверхности, рты открыты в беззвучном крике.

— Это не они, — прошептал я.

— Нет, — позади меня раздался голос.

Я обернулся.

Кот сидел на зеркальном полу, вылизывая опаленную лапу. Его шерсть была взъерошена, но в глазах горел знакомый огонь.

— Это их тени. Отпечатки. Он собирает их, как мозаику.

— Для чего?

— Чтобы стать целым.

Кот поднял голову, и я увидел другое.

В глубине зеркального коридора, за сотнями пленников, стояло Оно.

Высокое.

Бесформенное.

С глазами, как разрывы в ткани мира.

— Он почти закончил, — сказал кот. — Остался только ты.

Я сжал кулаки. Руны на костях молчали, но я чувствовал их — как далекий гул под кожей.

— Как мне его остановить?

Кот посмотрел на меня.

— Ты не остановишь. Ты заменишь.

Где-то на окраинах Империи…

Фургон Стремалов мчался по размытой дороге, подпрыгивая на ухабах.

Ирма сжимала смартфон так сильно, что экран треснул.

— Мы должны вернуться, — прошептала она.

— В Академию? — Гаррет скривился. — Это самоубийство.

— Нет. — Лорен ударил кулаком по стене. — Он там.

Элиас молчал. Его пальцы скользили по страницам старого дневника — того самого, что они нашли в Черном Бору.

— Здесь что-то есть, — пробормотал он. — Смотрите.

На пожелтевшей странице был рисунок.

Зеркало.

И человек, шагающий в него.

— Легенды говорят, что есть место, где реальность искажается, — прошептал Элиас. — Где тени становятся плотью.

— И что?

— Алекс не просто ушёл. Он вошёл.

— Куда?

Элиас поднял глаза.

— В его мир.

В зеркалах

Я шел вперед, и отражения реагировали на меня.

Руки бились о стекло.

Губы шептали мое имя.

А Он становился ближе.

— Ты не должен был приходить, — раздался голос.

Не передо мной.

Внутри меня.

— Ты часть меня, — прошептал Он. — Как и они.

Я остановился.

— Нет.

— Тогда докажи.

Зеркала взорвались.

Осколки полетели в меня, впиваясь в кожу, но не причиняя боли.

Они растворялись.

И с каждым осколком я видел…

Воспоминания.

Не мои.

Его.

Древние войны.

Падение королей.

Голод.

Вечный голод.

— Ты видишь? — прошептал Он. — Я не зло. Я природа.

Я упал на колени.

Голова раскалывалась.

Он был повсюду.

В зеркалах.

Во мне.

— Алекс!

Кот вцепился зубами мне в запястье.

Кровь брызнула на зеркальный пол.

И Он закричал.

— НЕТ!

Кот тащил меня назад, к границе — к месту, где я вошел.

— Он боится крови, — прошипел кот. — Твоей крови.

Я не понимал.

Но Он — понимал.

Зеркальный мир содрогнулся.

Стекло треснуло.

Тени вырвались наружу.

Где-то на окраинах Империи…

Фургон Стремалов въехал в Академию как раз в тот момент, когда стены начали плакать.

Темные струйки стекали по камню, собираясь в лужи, которые тянулись к людям.

— Что за черт…

— Он здесь, — прошептал Элиас. — И Алекс с ним.

Ирма выхватила кинжал.

— Тогда мы идем внутрь.

В зеркалах

Я бился в его мире, как муха в паутине.

Кот тащил меня к выходу, но Он был везде.

— Ты не уйдешь!

— Попробуй остановить!

Я разорвал ладонь о край зеркала.

Кровь хлынула на стекло.

И Он…

Отступил.

— Ты…

— Я видел тебя, — прошептал я. — Ты не бог. Ты паразит.

Зеркала взорвались окончательно.

Свет.

Тьма.

Боль.

И…

Реальность

Я упал на каменный пол Зала Молчания, обливаясь кровью.

Кот лежал рядом, еле дыша.

А перед нами…

Зеркало треснуло.

Но не просто треснуло.

Оно истекало черной жижей.

И из трещин выползали они.

Тени.

Настоящие.

— Алекс!

Я поднял голову.

В дверях стояли Стремалы.

Ирма, Гаррет, Лорен, Элиас — живые, настоящие.

— Бегите! — закричал я.

Но было поздно.

Он уже вышел.

Не через зеркало.

Через меня.

Моя рука сама поднялась.

Мои губы сами шепнули:

— Спасибо.

И мир перевернулся.

Кровь. Её вкус наполнял мой рот, тёплый и металлический. Она стекала по моему подбородку, капала на треснутый камень пола, где тут же впитывалась, будто этот проклятый зал жаждал её. Мои руки дрожали — не от слабости, а от того, что Он уже был внутри. Я чувствовал Его, как холодную змею, обвившуюся вокруг моего сознания.

Передо мной стоял я.

Точная копия. Те же шрамы, тот же взгляд, даже голос звучал одинаково. Но в его глазах не было ничего человеческого — только бесконечная тьма и мерцающие точки, как звёзды в бездне.

— Ты можешь спасти их всех, — сказал Он моим голосом, протягивая руку. — Просто отдай мне то, что мне и так принадлежит.

Я знал, о чём он просит.

Не магию. Не тело.

Память.

Всё, что делало меня мной.

Жертва

За моей спиной раздался стон. Я обернулся — и сердце упало.

Ирма лежала на полу, сжимая окровавленный бок. Её пальцы скользили по камню, пытаясь дотянуться до кинжала, но силы покидали её. Гаррет стоял на коленях, его иллюзии рассыпались, как песок. Лорен был без сознания, а Элиас…

Элиас смотрел на меня.

— Алекс… — его голос был хриплым, но в нём не было страха. Только понимание. — Не делай этого.

Кот сидел у моих ног, его шерсть взъерошена, один глаз закрыт от боли. Он не говорил ничего. Но я знал, что он думает.

"Ты уже проиграл."

— Они умрут, Алекс, — Он сделал шаг ближе, и зеркала вокруг нас задрожали. — Не сейчас. Не завтра. Но однажды ты оглянешься — и их не будет. Потому что мир устроен так. А я… я могу это изменить.

Я сжал кулаки.

— Враньё.

— Проверь.

Он махнул рукой — и мир разорвался.

Видение

Боль пронзила виски, и перед глазами поплыли образы.

Я видел Ирму. Она стояла на краю обрыва, её волосы развевались на ветру. За спиной у неё полыхал город. Она обернулась — и улыбнулась. Потом шагнула в пустоту.

Гаррет лежал в луже крови, его руки сжимали что-то — обрывок ткани, может быть. Его губы шептали имя. Моё имя.

Лорен… Боги, Лорен. Его не было. Только пепел. И крик, который никто не услышал.

Элиас сидел в пустой комнате, перед зеркалом. В отражении был не он. А Он.

Я застонал, пытаясь вырваться из видения, но Он не отпускал.

— Это не будущее, Алекс. Это память.

— Чья?!

— Моя. Твоя. Наша.

Я отпрянул.

— Ты врёшь!

— Тогда спроси у него.

Он указал на кота.

Кот поднял на меня свой единственный открытый глаз.

— Он не врёт, Алекс. Ты действительно видел это. Просто… забыл.

Правда

Мир вокруг меня сдвинулся.

Я вдруг вспомнил.

Не образы. Не обрывки.

Боль.

Боль от потери. Боль от того, что я уже проходил через это. Снова и снова.

— Ты никогда не побеждал меня, Алекс, — прошептал Он. — Ты просто… начинал заново.

Я затряс головой.

— Нет. Это невозможно.

— Возможно. Потому что я — это не тень. Не монстр. Я — спаситель.

Он протянул руку.

— Отдай мне память. И ты никогда не увидишь, как они умирают. Они будут жить. Всегда.

Я посмотрел на Стремалов.

Ирма с трудом подняла голову.

— Не… верь…

Гаррет попытался встать, но его ноги подкосились.

Элиас смотрел на меня.

И я понял.

Если я соглашусь — они выживут. Но забудут меня.

А если откажусь…

Он улыбнулся.

— Выбор за тобой, Алекс.