Наследник огня и пепла. Том IХ

Глава 22 Говорящие волки

— Сперат, напомни мне похвалить Фанго. Одарить его за службу. Он никогда не просит, а я забываю, — сказал я, увидев место встречи.

— Так обычно и бывает с теми, кто делает своё дело хорошо, — пробасил мой оруженосец.

Не знаю, как Фанго это устроил, но он договорился о встрече. Не думаю, что это было легко — в прошлый раз мы ушли из страны горных кланов с боем и оставили там много живых врагов. Но Фанго не только договорился, он, не выходя из Караэна, сумел ещё и выбрать хорошее место: на самой границе нетронутой войной Долины Караэна. За нашей спиной — поля, деревни, мягкая сытость. Впереди — крутой склон, обрыв, пеньки узловатых сосен и запах костров, где вместо дерева жгут мох и сушёную хвою.

Если горцам придётся отступать — они легко взберутся наверх, валуны дадут укрытие от стрел, а кони не догонят. Если уходить нам — позади ровные поля, укреплённые сёла, стены. А мы — посередине, у скального выступа, под которым можно укрыться, если вдруг в нас полетят дротики.

Договор был — прийти по двое.

Я стал старше с того времени, как был в Берге, «столице» горных кланов. И теперь не повторил бы ту глупость, что сделал в первые месяцы пребывания в этом мире — не вышел бы на общее собрание, где каждый вождь будет напоказ демонстрировать доблесть, только чтобы не уступить другому. Больше никаких Каменных кругов. Я говорю только с теми, в которых есть если не уверенность, то хотя бы высокая вероятность лояльности. Не хочу больше терять время. Вокула однажды мне посоветовал: «Никогда не говорите с ними разом — тогда каждый будет напоказ неподкупен и благороден. Говорите с ними поодиночке». Не всегда получается следовать его советам буквально. Поэтому я поговорю только с теми, кто уже проявил лояльность.

Лардо появился первым — один, без приветственного крика, будто вышел из тени скалы. А может, так и было: мог сидеть в расщелине с ночи, проверяя, не будет ли засады. Через минуту, на гребне склона, показался Марцил. Шёл легко, плащ нараспашку, взгляд тяжёлый. С ним — двое латников в тяжёлой, по их меркам, броне. Я размышлял, стоит ли возмутиться нарушением условий, но его сопровождение осталось у подножия. К нам подошёл он один. Лардо сбавил шаг и пошел рядом, синхронно, чтобы подойти одновременно. Друг на друга они не смотрели.

Лардо был в старом плаще из медвежьей шкуры, с рубцом на скуле — как трещина в горной скале. Марцил — в бронзовом шлеме с выбеленным пером и усмешкой человека, который заранее знает, кто здесь глупец.

Я не шелохнулся. Это тоже было частью разговора. Не смотреть первым. Не говорить первым.

— Привёл самого себя, — улыбнулся Марцил. — А это, поверь, у нас считается подвигом. Углы не любят ходить вниз.

Сделал одолжение. И тут же — в атаку:

— Выглядите вы, сеньор, как человек, который собирается просить.

Он говорил лениво, по-горски коверкая слова, с язвительностью, будто макая каждую фразу в горькую приправу. Я помнил его другим. Более радушным, более открытым. Впрочем, время, надо думать, изменило нас обоих.

— А ты выглядишь как человек, который собирается отказать, но почему-то пришёл, — отозвался я.

— Смотри-ка, — Марцил покосился на Лардо, — южанин научился. Надеюсь, не только говорить.

Лардо молчал. Подошёл ближе, по-хозяйски встал рядом. Запах от него — кожа, камень, железо. Железом пахнет кровь. Он не улыбался.

— У него есть повод, — сказал он, глядя на меня. — И повод крепкий. Хочет, чтобы волки с гор перестали таскать его коз. Осталось узнать, стоит ли коза половины сольдо.

— Нееет, — протянул Марцил. — Ему плевать на коз. Есть дорога. И её земля даёт плоды вкуснее зерна и даже винограда.

Я переводил взгляд с одного на другого. Два волка: один рычит, другой выжидает. Но оба голодны. Лардо — как всегда — голоден и рычит.

— Лето нынче было тёплое, — сказал Лардо. — Но звери лезут на скот с голоду. Даже в наших краях. В такое время нужны хорошие пастухи…

— Вы хотите продать мне защиту от своих волков? — спросил я. — Серьёзно? Вы пришли угрожать? Так принято в горах? Хотите, я отвечу тем же?

Несомненно, они сговорились заранее. Слишком спокойно среагировали.

— Это не мои люди. У моих есть мясо и сыр. А брюхо у каждого такое, что мне бы пришлось больше потратить, чтобы везти их вниз и обратно, чем они бы награбили у ваших бедняков, — сказал Лардо. — Мои сыты. Нет. Это собаки. Голодные. Вчерашние охотники, что сегодня воруют мясо у хозяина. Мы их не кормим. И не защищаем.

— Это ведь баннер семьи Дар? — спросил Марцил. Он смотрел мне за спину.

Я сделал осторожный шаг в сторону. Горцы не двигались. Бросил быстрый взгляд назад: всю свиту я оставил за ближайшим укреплённым селением, но ближе держал десяток своих всадников. На случай непредвиденных осложнений. Среди них — Эскер. Я не мог ему приказывать — нас не связывали вассальные обязательства. Он был… скорее другом. Спасибо хотя бы за то, что просто выехал посмотреть. Не стал напрашиваться идти со мной и Сператом. Его оруженосец держал копьё с его флажком — небольшим, но заметным. У Марцила острый глаз.

— Да, — сказал я.

— Иногда я спрашиваю: если южане такие слабые, то почему живут в долине, где земля родит еду, а мы в горах?.. — протянул Марцил. — Глупые обижаются. Умные начинают думать. А я думаю, что хуже всего то, что однажды я увижу такие флаги по ту сторону пограничной стены. Или мои дети… — грустным тоном проговорил он. — Так что, ты пришёл купить железо в наших руках, тот, кого называют Золотым Змеем? Или вспомнил, что у нас с тобой остался незаконченный разговор?

— Стать частью Караэна, — кивнул я. — Моё предложение всё ещё в силе.

Пауза. Они переглянулись. Без слов. Взгляды пересеклись — и я понял, что они уже всё решили. Просто хотели убедиться, что я ещё стою на той же стороне, что голос не дрожит.

— Помнишь, когда ты был ещё совсем маленьким змеёнышем, я говорил тебе, как важна для человека щедрость? Особенно если этот человек уже тот, за кем идут люди, — Лардо наконец-то улыбнулся.

— У меня нет лишнего золота, — начал я торг, с трудом подавив облегчённый вздох. — Я могу предложить мир, торговлю…

— Это не то. Нам не нужно серебро или золото, — прервал меня Марцил.

— Ты меня не слушаешь. Прямо как моя жена, — усмехнулся Лардо ещё шире. — Вот интересно, почему, когда двое женаты, уважения у них никогда не бывает поровну? Оно всегда у кого-то одного.

— Возьми вторую. Помоложе, — посоветовал Марцил.

— Видишь, об этом я и говорю, — вздохнул Лардо.

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — сказал я.

— Он говорит о том, что твоё серебро не сделало нас лучше, — сказал Марцил. — Но помогло многим увидеть, как хороши мы и были.

— Это как стекло, что носят на носу, — добавил Лардо. — Люди смотрят на тебя через монеты и сразу видят все твои достоинства. Их даже доставать не надо. Очень удобно.

— Вот почему в Каменном круге все двадцать вождей — и те, кто всё равно двадцать, — слушают каждое наше слово, — добавил Марцил. — И, что важнее, слышат его.

— За пол сольдо можно продать козу в Караэне, — сказал Лардо. — Это дорого. Тут продашь дешевле. Но чтобы купить хороший нож, одежду и хотя бы три дротика — нужно целое стадо.

— Выходит, выгоднее продавать коз в Караэне, а покупать здесь? — удивленно сказал Марцил.

— Нет. В Караэне могут торговать только те, кто вписан в их Серебряную книгу, — покачал головой Лардо. — А туда вписывают только тех, кто уже пришёл со своим железом.

— Выходит, надо купить стадо коз, чтобы купить железо, чтобы можно было продать козу? — восхитился Марцил. — Эти южане как старые женщины, не любят чтобы было просто.

— Вы хотите, чтобы я нанял ваших бедняков и купил им оружие? — произнёс я слишком резко. Я отвык от того, что люди не ведут себя со мной как голодные собаки. Не ловят каждое слово. Не замирают почтительно, когда я начинаю говорить.

— Зачем человеку коза, если у него уже есть всё, что можно купить на целое стадо⁈ — не отвлекаясь, продолжал Марцил.

Лардо протянул руку, будто хотел положить её мне на плечо. Сперат дёрнулся, Коровиэль фыркнул. Лардо убрал руку.

— У нас есть железо, Золотой Змей. И козы. И даже серебро.

— Так что же вы хотите? — с облегчением спросил Сперат. Он неплохо сошелся с Марцилом, потому обратился к нему.— Марцил, скажи прямо, чего ты хочешь, чтобы остановить набеги с гор?

— Я не могу их остановить, — с удивлением развёл руками Марцил. — Я же не правлю в горах, как Итвис в Караэне или Ан под горой.

— А что ты можешь? — спросил я.

— Мы можем дать выбор тем, у кого его нет, — ответил Лардо. — И проследить, чтобы они сделали правильный выбор. Это будет трудно. Но возможно.

— И за это вы хотите… — мягко спросил я, пытаясь направить диалог к сути.

На этот раз они оба замолчали. Долго смотрели на меня, больше не улыбаясь.

— Землю, — сказал Лардо.

— Будущее, — поправил Марцил. — Если уж ввязываться, то не за мешок монет. Хотя мешку, конечно, рады будем.

Он сделал шаг ближе.

— Я хочу, чтобы мой угол стал частью Караэна. Не как вассал. Как часть. Нам нужны не деньги. Нам нужны права. Участие. Доступ к ремеслам, к магам, к грамотным людям. Если уж строить будущее — то с вами. Но не за копейку. А за слово.

Я кивнул. Перевёл взгляд на Лардо. — А ты?

— Я хочу, чтобы мой клан имел имя. Чтобы был камень, который дети назовут своим. Замок. Земля. Покой. И возможность сказать: мы были ничем — а стали домом.

— И сколько у вас людей?

— Ты хочешь знать, пойдут ли они за нами? — сказал Марцил и махнул рукой себе за спину, туда, где начиналась территория горных кланов. — Пойдут. Потому что серебро, что ты платил нашим людям, мы не зарыли. Мы делились. А теперь мы — самые щедрые из всех вождей. Значит, за нами идут. Не из любви. Из расчёта. Но это куда надёжнее.

Теперь пришло моё время молчать. Долго.

— Это будет трудно, — наконец сказал я. — Я могу дать вам маленький саженец. Но дерево из него вам придётся растить самим. Я буду помогать. Но только настолько, насколько смогу. Все будут против. Все вокруг будут воспринимать вас как чужих. Как врагов. Будут оскорблять.

— Последний раз, когда мне было легко, — сказал Лардо, — это когда мать кормила меня грудью.

— Заведи вторую жену. Помоложе, — серьёзно сказал ему Марцил. — Это очень помогает…

Мы проговорили ещё долго. Даже присели на камни. Несмотря на их манеру общения — насмешливую, дерзкую, иногда грубую — когда нужно, они могли говорить чётко и по делу. Постепенно мы пришли к соглашению.

Некоторые вещи я мог устроить достаточно легко — например, вписать имена отличившихся в бою в Серебряную книгу. Это снимало проблемы с торговлей и даже позволяло горцам надеяться, что со временем они смогут хоть как-то влиять на политику в Караэне. Тем более что некоторые ответственные комиссии там избирались по жребию из всех «серебряных», а не только из представителей.

Я также мог производить их в рыцари — но все понимали, что без замка и земли это будет лишь формальность.

С Университетом было сложнее. Никакого вступительного экзамена не существовало. В университет мог прийти кто угодно, заплатить и слушать лекции — хоть крестьянин с мешком монет. На практике же это было закрытое сообщество уже образованных людей. Обычно — аристократов.

К тому же, за деньги ты получал лишь право сидеть на лекциях — которые, надо признать, деканы читали больше по настроению. Можно было годами слушать, но почти единственный путь реального прогресса в магии — попасть в студиозы к одному из деканов. Фактически, стать помощником, учеником, носить за ним книги, варить отвары и наблюдать, как он творит. По сути, это мало чем отличалось от любого другого ремесленного обучения в этом мире.

Деканы подбирали себе учеников на первом году. Разбирали всех кто подавал надежды. Именно поэтому Сперат, обладая слабым даром, хотя и отходил в Университет два года, так и остался магом уровня кухонной зажигалки.

И поэтому он решил, что возможность стать пажом с перспективой стать оруженосцем а под старость рыцарем с сомнительными перспективами получить землю и вполне уверенными возможностями помереть в процессе — куда более надежный способ устроить жизнь.

Я мог помочь с допуском в Университет. Но не более. Я объяснил это прямо. Марцил только кивнул. Ему было достаточно, чтобы открыли двери.

Желание Лардо было куда сложнее. Они не были глупцами. И оба отлично понимали: даже если я выкрою им феод в долине Караэна, это будет как лечь спать на муравейник. Даже семьи, веками враждующие, мгновенно объединятся против чужаков. И со временем их загрызут.

Да и свободной земли давно не было. Всё, что можно, уже поделено. Даже половина Гибельных Земель, расположенных в Долине, уже распахана — несмотря на чудовищ, что изредка вылезают оттуда. Единственный вариант — захват.

Выбор был невелик: за рекой Во — долина Вара, политически неустойчивая. За перевалом Большой Забер — земля беднее, хоть и просторнее. И юг, в сторону Таэна, за Башенной рекой. Там у меня был на примете один замок, принадлежавший неким Инобал. Если вырезать их и их вассалов — место освободится. Ситуация не изменится: феод по-прежнему будет окружён врагами. Но хотя бы не будет угрозы со стороны Караэна. А может, и помощь придёт.

За это Лардо и Марцил пообещали собрать, вооружить и привести к Караэну не меньше шести сотен воинов клана сразу. И ещё по две-три сотни каждые полгода. Я всерьёз подозревал, что так они планировали сбрасывать избыточное население. Но меня это устраивало. Они согласились на плату в один сольдо в месяц за человека. И обязались дать каждому из рекрутов для меня оружие.

Оставался ещё один важный вопрос:

— Будете ли вы воевать с долгобородами? — прямо спросил я, внутренне приготовившись к ответу в духе: «может ли человек оскорбить ветер, если помочится в него? А если ветер подует в ответ и обольет его же мочой — кто кого оскорбил?»

Но оба горца посуровели. И впервые за всё время ответили коротко:

— Нет.

— Значит, горные кланы в союзе с долгобородами? — уточнил я.

— Мир, — коротко сказал Лардо. — Не кровь. Но и не союз. Мы живём рядом. Но не вместе.

Они были достаточно прозорливы, чтобы понимать: если договорённости завязаны на одном человеке, они могут рухнуть вместе с ним. А моя работа — опасная. Потому я и богатый. Это плата за риск.

Они потребовали договора с городом. Что-то подобное уже существовало — с городками вокруг контадо, с Великими Семьями. Оставалось только продумать детали. Теоретически — решаемо. Практически — трудно. В обеих палатах будут против. Но я почти уверен, что смогу это продавить. Своим авторитетом.

Я остался доволен этой встречей. Хотя не рассчитывал именно на такой исход — я был уверен: с Лардо и Марцилом я договорюсь. И получу воинов горных кланов. Они умеют метать тяжёлые дротики. Опасны в бою. Я видел это сам. Вместо этого я получил перспективы на долгий и крепкий союз со всеми горцами.

А вот предстоящий разговор с долгобородами… Там я не знал, чего ждать. Их действия в прошлый раз запутали все мои представления о мотивах. Я предполагал, что успехом будет хотя бы понять, чего они хотят. А уже потом — думать вместе с Вокулой и Фанго о том, что делать.

Ветер с гор пах железом и солью. Я затянул подпругу и посмотрел вверх, туда, где начиналась другая история. Она ждала меня — с молчаливыми бородатыми лицами, суровыми словами и, возможно, последней правдой, которую я ещё не знал.

И всё же я поехал навстречу ей без страха. Потому что теперь я вспомнил — пока люди говорят, война может подождать.