Наследник огня и пепла. Том IХ

Глава 5 Простые ответы

Никогда не читал Говарда Лавкрафта, только знаю шуточки про «Жуткий, Неописуемый Ужас». Типа, если не хочешь описывать, напиши «Неописуемый». Теперь эти шутки уже не смешны. Как это часто бывает с гениями, Лавкрафт каким-то своим нутряным чутьем угадал. Сущность, висящая над нами, блестела черным хитином, перебирала суставчатыми лапками и не поддавалась описанию, настолько она была чужда всему, что хоть как-то связано с человеком.

Вот только я, с бесполезным кругозором человека из другого мира, видел знакомые аналогии. Да, существо не напоминало ничего из мира животных, но из отряда ракообразных — вполне. Как-то я долго залипал на видюшки с мечехвостами и ископаемыми их предками. Как описать мечехвоста тому, кто его никогда не видел? Такое надо видеть. Но определенное сходство было, что намекало на невероятную древность этой твари. Одно слово — хтонь.

Я не сразу понял, что оно отдаленно напоминает мне ископаемое, виденное когда-то давно во сне, в гостях у Эглантайн на Воющем Камне. Но сейчас, в «живом» виде, оно было куда внушительнее. Как тот же мечехвост против креветки. О, выходит, оно ракообразное? Похоже.

Мои естественнонаучные изыскания были прерваны вежливыми взглядами издалека. Как человек, обладающий определенными привилегиями, я также имел и обязанности. В данный момент это выражалось в том, что мой отряд отходил последним. Это, конечно, не было обязательным, но так было правильно. Пока мои люди доводили до пехотинцев мое «пожелание» отступить, а те с явной неохотой подчинялись, я со свитой стоял на невысоком холмике.

Холмик был засажен деревьями по местной моде, но в нем был здоровенный плоский каменный выступ, на который я загнал Коровиэля. Вокруг расположилась свита. Обзор был хороший. Но я, как и остальные, кому показали пальцем, скинув тем самым «отвод глаз» или слабенький морок (не силен в местных терминах), пялился только на чудище.

Оно плыло довольно высоко над землей, и казалось не таким уж страшным. Но я понимал, что оно размером не с автобус, а с авиалайнер. Может, его магией так раздуло. Совершенно не ясно, как его сбить — зенитной артиллерии я обзавестись не успел. Досадное, конечно, упущение. Но кто же знал…

А потом я вляпался в засаду. Ну, не я один… Засада была хорошей — с умом устроенной. Очевидно, именно на меня. Значит, кто-то продумал, как я буду возвращаться. Умудрились не попасться на глаза ни пехотинцам, ни шныряющим вокруг конным разъездам. Плюс тонкий психологический расчёт: мы уже выехали под естественный свет, который снова раскрасил мир в сочные, золотые тона. Психологически это действовало расслабляюще — в отряде начали смеяться, переговариваться.

Первое правило на войне — глазеть по сторонам. Я, погрузившись в мысли (а встроенный «автопилот» Коровки к этому располагает), нарушил это правило. И чуть не поплатился. Хотя… пожалуй, мне давно уже не нужно быть настороже. Вокруг меня, как стадо обезьян вокруг альфа-самца, постоянно толпился народ. Было кому и персик принести, и по сторонам посмотреть.

Вот и сейчас — всадники, выскочившие неожиданно из-за застройки, только в первый момент имели преимущество внезапности. Моя свита брызнула от них в стороны, как кошки от водяной струи — но лишь чтобы уйти из-под удара. Нападавших было не так много — десятка полтора. Конных — всего пятеро, остальные бежали рядом. Причём бежали хорошо, не отставали от всадников. И это была лишь первая странность.

Доспехи и даже кони у них были в засохшей крови, словно кто-то вылил её на них ведрами. Преимущества внезапности им хватило метров на триста — а потом их просто расстреляли магией и арбалетами. Те из моих, кто сообразил быстрее, ударили в ответ, перекрывая дорогу ко мне. Врезались в ряды нападавших, раскидывая пеших, ломая копья о конных.

Ответный удар был жёстким. Нападавшие с пугающей эффективностью отрабатывали оружием: отрубали лошадям ноги, выбивали всадников из седла, вонзали клевцы в шлемы. При этом сами они относились к ранениям — арбалетные болты в шее, копья в теле — как к неприятной мелочи. Это их беспокоило не сильнее, чем порез в жестокой драке. Иногда даже не замечали. Знакомо… Вампиры.

Но надолго их не хватило. Не такие уж матерые — не как тот, что однажды убил Гвену. Да, они были быстрее и сильнее обычных людей. Но и мои «таэнцы» — не простые люди, а хорошо тренированные бойцы.

Единственный момент, когда у нападавших появился шанс, был тогда, когда их предводитель, едущий впереди, потерял лошадь — хищно изогнутая сосулька, вращаясь как бумеранг, рассекла бедной скотинке шею прямо под челюстью, неприкрытую броней. Лошади у нападавших, к слову, были живые: это сразу было видно по их несчастному, загнанному виду. Предводитель нападающих ловко соскочил с седла, поднял забрало и мрачным, свинцовым голосом крикнул, перекрывая шум схватки:

— Замрите! Замрите и ждите смерти!

И только тогда я узнал его — Фредерик.

Темная волна его ментальной магии на секунду меня оглушила. Как удар в челюсть, но без потери сознания. Из меня как будто хребет выдернули. Но упасть из рыцарского седла нужно еще суметь, а вот руки, сжимающие Крушитель, опустились. Коровка почувствовал, что вожжи ослабли. До этого я постоянно удерживал поводья натянутыми одной рукой, чтобы он не бросился в драку. Он от нетерпения буквально подо мной прыгал, как собака когда хозяин гулять зовет. Понимать по-человечески мой конь не умеет. Поэтому слова Фредерика его не впечатлили, а ослабшие поводья он воспринял однозначно — и рванул в бой. С места, с пробуксовкой. Как кошка на паркете. С его размерами это было страшное зрелище.

Он понёсся прямо на Фредерика, сразу распознав в нём вожака.

Надо сказать, на остальных моих людей магия Фредерика подействовала не так уж сильно. Перелома в бою не случилось. Люди замерли — но всего на секунду. И то — не все. Позади Фредерика, рыча, как медведь, Дукат забивал какого-то бедолагу в землю шипастой булавой-моргенштерном. Как гвоздь. Тот стоял на коленях, и вся его сверхъестественная сила уходила только на то, чтобы встать после очередного удара. Но вот шлем не выдержал — может металл был с вкраплением шлака, и удар пришёлся в слабое место. И с каждым новым ударом шлем всё сильнее деформировался.

В кавалерийском рыцарском шлеме обычно сантиметра три зазора между головой и металлом — плюс поддоспешник, кольчужный капюшон, иногда и лёгкий шлем поддевали внутрь. Если собьют с коня — можно скинуть тяжёлый шлем и драться в легком. Или вообще в подшлемнике. Так обзор сильно лучше. Но, это, на любителя. и для тех, у которых золота на нормальный шлем с правильно сделанным под него забралом нет. То есть, почти для всех. Дукат про эти тонкости был в курсе как никто — потому не сбавлял напора. Его удары по результативности были как удары молотка по закреплённой алюминиевой кастрюле. Шлем мялся и расползался по швам. Что, к слову, говорит о плохом качестве изделия. Я бы потребовал вернуть деньги — сталь должна быть твёрже. Даже здесь, в этом мире. Хотя… может, владелец сам сэкономил. Чем твёрже сталь, тем сложнее сделать шлем изящнее, чем просто ведро. А этот почти изысканный. Был.

Чуть дальше светился топор Сперата. Он в конной сшибке оставил в груди одного из вампиров обломок копья, а теперь сцепился с другим. Размахивал топором с такой скоростью, что даже я различал только сплошные, хитросплетённые световые восьмёрки. Как на файер-шоу, когда жгут два шара на верёвках. Только Сперат работал не за деньги, а от души — у его оппонента одна уже рука безвольно висела сломанной, а маленький щит во второй явно не спасал от ударов по корпусу и ногам. Светящийся топор плохо справлялся с кольчугой и совсем никак с латами, но сила ударов была такая, что обычный человек уже давно бы умер от разрывов внутренних органов.

Пока Коровка преодолевал разделяющее нас расстояние, Фредерик успел занести свою боевую секиру. Даже развернул её, назад шип обуха, а лезвие вперёд — видимо, собирался отрубить Коровке ногу. Коровка взял слегка влево, чтобы проскакать справа от Фредерика. Всё правильно — чтобы подставить мне пешего врага под рабочую руку. Фредерик ухмыльнулся, готовясь к броску навстречу. Именно этого он и ждал.

Я занёс тяжёлый Крушитель — и в последний момент дал сигнал коленом. Коровка повиновался — резко вернулся на прежнюю траекторию и в прыжке врезался во Фредерика, ударив передними копытами и по-бычьи наклонив голову с шипастым шанфроном. Что бы там ни случилось с Фредериком, соображать быстрее человека он не стал. Меньше секунды замешательства — и он с грохотом отлетел в сторону.

Буквально. То ли Коровка тайно берёт уроки кунг-фу, то ли просто попал удачно — Фредерика будто пнул трёхметровый футболист. И Фредерик улетел, вращаясь в воздухе. Если подумать, Коровка будет не сильно легче трёхметрового гиганта. Внешне он похож на коня-тяжеловоза, только чуть изящнее. А те под тонну весят. Энергия разгона вся ушла в удар — мы резко замедлились.

Рядом мелькнул замызганный в крови пехотинец. Кольчуга на руках порвана, как будто кусачками рвали, поддоспешник под обгоревшими латами тлеет, в спине три болта. Не наш. Я всё это отметил за долю секунды — уже под свист Крушителя.

Моё шипастое ядро описало дугу и врезалось в боковину шлема. Шлем оказался хорошим — не смялся, а просто проткнулся под шипом в месте удара. С глухим лязгом сорвало с плеч. Мы с Коровкой проскакали мимо обезглавленного тела, которое ещё какое-то время продолжало стоять. Коровка отъехал, развернулся, ища врагов и дожидаясь команды. Я чувствовал себя как на самонаводящейся торпеде. «Нет, это Дукат. Нет, Сперат. Нет, тоже свой». Коровка нацеливался на всех по очереди — он не силён в геральдике.

Похоже, враги кончились. Я похлопал его по шее под попоной, успокаивая, и осторожно потянул за вожжи, разворачивая. Он недовольно всхрапнул, но послушно развернулся.

Фредерика мы обнаружили метрах в десяти. Над ним уже суетились мои люди. Пара крепко держала его за руки, не прижимая к земле, а как бы растягивая в стороны с помощью специальных верёвочных петель. Ещё двое держали за ноги. Фредерик буквально висел в воздухе.

Мышцы на сгибание у нас не такие сильные, да и точки опоры нет. Тоже местная премудрость, которая «лайфхак» — так человек максимально беззащитен, пусть даже в доспехах. Теперь его можно спокойно тыкать в уязвимые места. А ещё лучше — горло перерезать.

Доспех на Фредерике почти как у меня. Очень дорогой. С латным воротником. Усатый уже открыл защёлки шлема и готовился его снять, пока рядом его «ассистент» уже замахнулся боевым топориком, чтобы тут же вонзить его в висок «клиента». Отрадно видеть профессионализм и энтузиазм подчинённых.

Доспех у Фредерика хорош, но столкновения с боевыми подковами Коровки он не выдержал. Кираса с левой стороны расколота. Лопнула, и кусок стали вдавило сантиметров на десять внутрь тела. Люди после такого, если и живут, то недолго. Коллапс лёгкого. Вот как это называется. В кино видел.

— Не убивать! — рявкнул я, заставив всех замереть. Над нами проплыло облако — или жгут Вуали, — потушив яркие геральдические цвета на эмали доспехов моих людей, добавив их сосредоточенным лицам под открытыми забралами и складкам одежды глубины и теней. Внезапный ренессанс.

— Я хочу задать ему пару вопросов. Будь наготове, — велел я Усатому.

Тот молча и исполнительно кивнул и сорвал шлем с головы пленника. Кожа Фредерика прямо на глазах начала краснеть, а губы — спекаться и трескаться. Глаза он держал закрытыми. Если бы не спутанные волосы и всклокоченная бородка, был бы похож на видео заснувшего под жарким солнцем неосторожного туриста — только со скоростью «минута в час».

Я немного подождал.

— Ты можешь говорить? — с подозрением спросил я, вглядываясь в лицо Фредерика. Даже сейчас он умудрился сохранить выражение надменной снисходительности.

Он не сразу ответил. На лбу выступил пот, губы трескались от жара, а глаза оставались закрытыми. Но потом подбородок дрогнул, и в голосе — хриплом, выжженном изнутри, но всё ещё удивительно спокойном — проступила знакомая ирония:

— Сеньор Магн… И опять ты остался жив, — он попытался улыбнуться, но губы только чуть дёрнулись. — Удивительное везение. Даже смешно.

Я смотрел на него сверху вниз. Пыль, сажа, кровь и тень от проходящего облака делали сцену почти нереальной — как картина. Но всё было по-настоящему.

— А ты всегда умел делать вид, что чтишь договор, — сказал я. — Я, сеньор Фредерик, знаете ли, очень трепетно отношусь к соблюдению договоров. Стараюсь заключать их на взаимовыгодных условиях. Это вопрос не честности, но вежливости. Мне казалось, мы с вами пришли к полному взаимопониманию. Так зачем? Почему ты это сделал? И что с тобой случилось?

При словах о взаимовыгодных условиях, кто-то за моей спиной тихо хмыкнул. Вокруг потихоньку собирался народ. Увы, такова судьба человека моих званий. Все время вокруг тебя трется праздная публика. Хотя, это я зря. Парни за меня готовы драться с нежитью. Я бросил взгляд вокруг. Слушали наш разговор внимательно. Фредерик закашлялся. Влажно. Тяжело. Однако, ничего выкашлял. Крови в легких нет. Как он вообще работает? На чистой магии? Скорее всего, поэтому и накапливается у него кристаллическая мана. Но и физика ему не совсем чужда. Под латным воротником на шее темнело пятно. Такое, как бывает у трупов. Он отвернул голову в сторону, будто не хотел дышать в мою сторону, потом хрипло произнёс:

— Ты не понимаешь, парень… Я не предавал, — Он открыл глаза. Сплошь черные. Я напрягся, но удара ментальной магии не последовало. — Меня ведёт чужая воля.

Я молчал. Ждал.

— Ворон… Глупая девка, сказала что знает как вылечить… Надо было остаться с ней…

— Эглантайн жива⁈ — это была Гвена. Она так и не слезла с коня. Пропустила такую схватку. Стала бояться вампиров? Надо будет с ней поговорить, что-то она притихла.

— Сидит в своем дереве… Эта тварь вылезла, разворотив полгоры! А дерево осталось нетронутым… — Фредерик тяжело глянул на меня. — Она не виновата. Просто спасла любимого. А ты ведь что-то знал, Магн… Но не сказал…

— Не больше твоего, — ответил я. — Только то, что не следует кормить всякую дрянь черными сердцами вампира…

Фредерик внезапно засмеялся. Получилось жутенько. Не только из-за того, что при этом посвистывал воздух в дыре на груди, но и из-за черной безнадеги. Кожа на его скуле лопнула и начала слезать.

— Да… Это мы и делаем… Кормим эту тварь. Вот для чего он нас сделал… И я не могу отказать…

Я припомнил сон, что снился мне на Воющем Камне пару лет назад. Меня обожгла догадка.

— Это… Ворон⁈ — я махнул себе за спину, там где под тенью колдовского тумана таилась огромная, отвратная туша. Вроде одна зеленая девушка говорила что-то про то, что хочет сплавить душу человека с… С хтонью.

— Нет. Вендиката. Древний, сильный… — Фредерик вдруг начал кривиться. но не от боли, а как человек, который пытается поднять тяжесть… — Весь в черных розах.

— Хотелось бы больше подробностей, — вздохнул я.

Он чуть покачал головой.

— Не могу. Даже сейчас, на свету, она держит меня. Смотрит моими глазами. Я могу сопротивляться, но не долго. Я могу обмануть. Сказать, что буду делать, и оно ослабляет хватку. Но ей не нравится, когда я рассказываю про неё…

Я немного подумал. Оглянулся на побоище, оставшееся после его, весьма изобретательной, но безнадежной засады. Доспехи с мертвецов сняли. И с наших, и с врагов. первые, на моей памяти, побрезговав одеждой. Несколько тел наших погибших уже положили на лошадей. Люди ждали только меня. А я оттягивал неизбежное. Поэтому сказал бессмысленные слова, чтобы потянуть время еще немного.

— Значит, ты знал, чем всё кончится.

Он едва заметно кивнул. Даже от этого едва заметного движения кожа на его лице лопнула еще в двух местах. Он вообще все больше напоминал курочку в духовке. Надо или надевать на него шлем, или…Или что? Посадить на цепь в подвале⁈

— И что мне делать с тобой?

Он посмотрел на меня — прямо, спокойно, с упрямой, обречённой гордостью.

— Если бы я боялся смерти… — проговорил он еле слышно, — Я бы родился «подорожником».

Я вздохнул. Рядом стояли молча, дожидаясь команды. Внезапный порыв ветра подхватил край плаща Усатого, и набросил на лицо Фредерика, как саван. Он прав, мне всегда везет. Я кивнул и в голову Фредерика вонзилась острая сталь. За первым ударом последовали ещё — правильно, тут нужна надежность.

— Проверьте их сердца, — скомандовал я, отворачиваясь.

— Ставлю дукат против сольдо, — раздался насмешливый голос Дуката — Они будут черными. Как у всех предателей!

Люди засмеялись, выпуская напряжение битвы. Я улыбнулся, чтобы не портить людям настроение. Это вызвало повторный взрыв смеха, уже громче. И новый поток шуток. Я захлопнул забрало. Мой способ побыть наедине. В голове проскользнуло что-то… Я нашел взглядом Сперата. И вдруг понял, что нужно делать. Это, конечно, не зенитка… Но должно сработать. Обязано. Мне ведь везет? Значит, сработает!