Охотники за химерами. Путь в легенду

Глава 5.2

Центральный Эйя, Цветочный град

Тау

Аро уставился на нее с таким недоверием и надеждой, что она смущенно потупилась. Это не она, оно само как-то вырвалось! Он хмыкнул и ушел. Следом за ним с драконьей грацией скользнул Раа, одарив ее ядовитой ухмылкой.

– Нам бы пригодился такой специалист, – Кай не дал ей высказать что-нибудь достойное этой ехидне. – У тебя есть птица?

– А? – не сразу поняла Тау, переведя на него взгляд.

– Вестник, – вдруг громко прошептал высунувшийся из-за его плеча Раа и для наглядности помахал в воздухе руками. Тау сглотнула улыбку.

Не глядя дернув плечом, Кай со смачным клацаньем захлопнул тому челюсть и с каменным выражением лица продолжил.

– Мы могли бы связаться с тобой, если вдруг в экспедиции нам попадется нечто с большой историей.

У Тау перехватило дыхание. Но не от гордости за оказанное ей доверие. А от зависти. Они смогут встретить что-то с многовековой историей. А она так и будет об этом лишь читать.

– Не могли бы, – буркнула она, отворачиваясь.

И вовсе не из-за птицы, которая, как и пард, благодаря ворованным сокровищам, теперь у нее была. А просто… из врожденной вредности! На душе стало гадко.

– Жаль, – грустно улыбнулся Кай и неожиданно протянул руку. – Надеюсь, еще свидимся, охотница за химерами. Буду не прочь послушать сказки Айну.

Тау, не до конца веря в происходящее, пожала широкую ладонь. Кожу царапнули чужие мозоли. Она встретилась взглядом с теплыми карими глазами и только тут поняла, что это первое в ее жизни рукопожатие.

Очнулась, когда уже осталась одна. Словно в полусне расставила по местам книги, и, прикусив губу, подошла к окну. Из обители знаний выходили трое «Теней Дракона». Ехидный убийца, грустный воин с душой поэта и Паладин.

Тау вдруг как молнией прострелило. Она же так отчаянно сопротивлялась походу на поиски сокровищ, потому что боялась погибнуть! А когда Аро у реки высокомерно заявил, что сможет ее защитить, она его не восприняла всерьез, ведь тогда еще не знала, что он Паладин! С которым шансы выжить стремительно повышаются!

Перед глазами как наяву возник отряд, возвращающийся в Эйя из Октарона. С полными мешками редких трав, минералов, древних артефактов и бесценных свитков. Раа окидывает всех неудачников ехидным взглядом. Кай напевает себе под нос оду первопроходцам. А впереди этот неотесанный дикарь Рок с молотом наперевес и истеричной вестницей-фениксом на плече скалится во весь рот. И она смотрит на них вот из этого самого окна.

Тау взвыла раненым драконом и ринулась в погоню.

Мара

– Великие Древние! Да чтоб вас Отверженные прокляли! И какого Безымянного я вас послушалась?!

Мара изумленно обернулась. В трактир ввалилась и грохнулась на пол какая-то охотница, чьи ноги оплетала поблескивающая багрянцем веревка. К этой низкородной (а у кого еще может быть столь богатый неприличный словарный запас?) тут же кинулись Кай и Аро. Сзади, ядовито хохоча, сползал по косяку Раа.

– Ты что, раньше оружие вообще в руках не держала? – удивился Аро.

– Столовый нож считается? Тогда нет! – огрызнулась девица, развязывая ноги. – А уж тем более такое!

На пол с глухим стуком упал… кнут? Девица воинственно, словно главного врага, ухватила его за оплетку. Раа согнулся пополам в новом приступе веселья, заодно удачно увернувшись от кулака Кая, летящего ему в челюсть для протрезвления.

– Ты просто воплощение моих фантазий, Тау, душа моя!

– Заткнись, – елейно посоветовала эта Тау. В новых доспехах «Химер» из коричневой кожи с красноватым отливом и с кнутом в руке она и впрямь выглядела мечтой завсегдатая ветвей красных фонарей. Немногочисленные постояльцы трактира тихо посмеивались, глядя на разворачивающееся представление.

– Колючка, – почти ласково протянул Раа.

– Как же ты от чудовищ спасалась в Анориноре? – продолжал недоумевать Аро.

– Бегаю быстро! – снова огрызнулась она и взвыла. – Что ты опять ко мне пристал?!

Мара прищурилась – «опять» пристал? Они с Аро хорошо знакомы? Кай заботливо свернул кнут и подвесил его Тау на пояс.

– В выборе оружия Уна никогда не ошибается. Уверен, этот кнут ждал именно тебя.

Тау вшитым в кнут лезвием пропорола себе подушечку пальца и пробормотала проклятие. Мары коснулся аромат холодного гербера от ее ауры. Имбирь и лимон. Знакомый какой-то.

– И почему Эйя такой тесный? – закатил глаза Мор, вновь утыкаясь в недоделанный артефакт.

И что ему опять не так? Чем больше отряд, тем лучше! Хотя быть единственной девушкой в отряде ей нравилось. Мара, поправив волосы и отряхнув платье (форменная мантия уже достала!), поднялась из-за стола и вприпрыжку пересекла трапезный зал.

– Мирного времени! – она невесомо примостила подбородок на плече Аро, приобняв его со спины. – Что удалось найти?

Да, определенно, ванильный цвет ей идет, взгляды у всех троих мужчин к платью словно прилипли. Раа отмер первым и, ехидно глянув на Тау, хохотнул:

– Клад.

Мара бросила на него укоризненный взгляд. Грешно смеяться над обездоленными! А низкородная девица иной быть не может. Фигура у нее была угловатая, как у вечно недоедающей, черты лица чересчур острые, прищур глаз слишком ядовитый. А множество кос до пояса тускло-коричневого цвета, скрывающие в ухе талисман-перо, и вовсе придавали ей разбойничий вид. Вообще она производила впечатление очень недоброй. Прямо, как сама Мара когда-то. А какой еще быть, когда у других есть то, чего нет у тебя? Тут же стало невообразимо жаль несчастную.

Тау оторвалась от задумчивого, слегка хищного созерцания усеянных оберегами рук Мары на плечах Аро и взглянула ей в глаза. На ее лице вдруг смешались изумление, узнавание и досада.

– Тесен Эйя, – сквозь зубы повторила она слова Мора. Оглядела Мару с головы до ног прищуром янтарных глаз, неприятно ухмыльнулась и издевательски взмахнула рукой. – Тау. Охотница за сокровищами.

А Мара ее наконец-то узнала. Та «Химера», что желала им с братом легкой дороги на пути в Аноринор. Тогда она показалась вполне дружелюбной, но сейчас Мара явственно чувствовала ее острую неприязнь. Завидует?

– Мара, – представилась она в ответ, миролюбиво улыбнувшись. – Алхимик. А тот угрюмый, нелюдимый артефактор за столом – мой брат Мор.

– Пойдем, представим тебя Року как следует, – махнул Кай. – А то в прошлый раз Аро утащил тебя, даже не дав узнать имя.

Тау бросила очередной хищный взгляд на обереги на руках Мары и отправилась за Каем. Мара проводила ее укоризненным взглядом. Эта поганка не оценила ее попытку подружиться. Точь-в-точь сама Мара десять лет назад.

– Рок будет недоволен, – вздохнула она. Настроение стремительно портилось, как всегда при воспоминании о болезни. – Он нас-то с братом неохотно принял, хотя мы боевые алхимик и артефактор. А уж путающуюся в ногах кладоискательницу…

Вопреки прозвучавшей в ее словах жалости, от образа грохающейся перед Роком Тау захотелось улыбнуться. Осознание этого заставило до крови прикусить губу. Эта поганка делает ее той, кем она быть не хотела!

– Рок примет ее с распахнутыми объятьями, едва узнает, что Тау низкородная. У нашего повелителя болезненная тяга к обездоленным. Кажется, это связано с каким-то Лелем, его другом детства, изуродованным кланами, – отмахнулся Раа, запрокинув голову, и пятерней зачесал волосы. – Ну и жара, мать моя покойная! Такой ранней весны уже пару десятков лет не помню. Ох и настрадаемся мы летом в Октароне! Пойду-ка горло промочу. Вам принести что-нибудь, салаги?

– Холодный гербер, – расплылась в благодарной улыбке Мара, посылая ему воздушный поцелуй. Он подмигнул и ушел к трактирщику.

Аро через плечо покосился на Мару, все еще висящую у него на спине. Она смутилась и сползла. И без того короткая юбка задралась чуть ли не до талии. Аро ревниво оглядел трапезную, спешно одергивая ей платье, и утащил на террасу, наградив укоризненным взглядом стальных глаз. От его ауры отдаленно повеяло грозой. Мара устыдилась пуще прежнего, но эти грозовые нотки «лишенца» пахли так сладко, что удержаться от искушения немного его подразнить было решительно невозможно.

Усадив ее за один из круглых столов из темного дерева, Аро нервно осмотрелся и сел рядом. Мара в который раз отметила, что лишенца всегда снедает необъяснимая тревога, когда в поле его зрения не остается ни одного пустотника. Но как сформулировать смутные предчувствия в конкретный вопрос, Мара пока не могла понять, а потому спросила другое.

– Ты давно с Тау знаком?

Серые глаза за стеклами маски насмешливо сверкнули.

– Она тебе не нравится.

А ему нравятся такие поганки?

– Она колючая и ядовитая, – несмотря на нелестную характеристику, Аро улыбался. За эту неделю совместного путешествия Маре перестала мешать маска в распознавании его эмоций. – Ругается по поводу и без, бесится по пустякам. Но, знаешь, мне кажется, в глубине души она хороший человек. Уверен, вы еще подружитесь.

Угу, когда Мор перестанет быть занудой, а в Эйя вернутся драконы. Впрочем, Мара всегда верила в чудеса.

– А это что такое? – Мара кивком указала на металлические наручи, закрывающие все предплечье охотника, и удивилась желанию сменить тему. Хотя она всегда была собственницей.

Аро как-то по-особому согнул большой палец, и из наручей с тихим шелестом выскользнул составной клинок в два раза длиннее ножен. Мара завороженно впилась взглядом в зеркальную поверхность чуть выпуклого лезвия, нетипично для скрытых клинков прикрывающего тыльную сторону ладони.

– Спрятанные клинки. Уна посоветовала, она действительно мастер своего дела. Я даже не знал, что большая доля стали в драконьем стекле дает орудию хрупкость. Повезло нам встретить ее в оружейной лавке, где Тау кнут выбирали.

Он много говорит о Тау.

– Вещь, правда? – свистяще выдохнул подошедший Раа, поставив перед ними две высокие кружки, и присасываясь к своей. Явно не с травяным настоем.

Мара внезапно поняла, что разлюбила аромат холодного гербера. Аро убрал оружие и отхлебнул лимонно-имбирного настоя. В нос ударил сухой, терпкий запах молнии от его ауры. А следом забился чей-то чужой, хоть и идущий от Аро, нестерпимо яркий аромат… свежей воды? Или… нет. Талого льда.

Мара против воли зажмурилась, зажимая нос. Отстраненно услышала глухой стук, смачные ругательства Раа… а потом мир взорвался и потух.

Мор

Какофония разорвавших тишину магического фона звуков была слышна даже из зала, даже сквозь стены. Мор нахмурился и, поспешно смахнув заготовки для артефакта в мешок, вышел из трактира.

Сердце болезненно сжалось, стоило только увидеть безвольно распластавшуюся по стулу сестренку. По другую сторону стола Раа тщетно пытался разжать сведенные судорогой зубы Аро, мечущегося в конвульсиях, сняв тканевый фильтр с маски у рта.

– Что здесь произошло? – рыкнул Мор, откидывая золотые кудри с лица Мары и прикладывая талисман к ее покрытому испариной лбу.

– Сначала этот фокусник в припадке свалился, а следом и цветочек. Да будь ты проклят, Аро! – как-то отчаянно ругнулся Раа, отдергивая прокушенный палец. – Я подумал было на гербер, только вот Мара к нему даже притронуться не успела.

Мор помрачнел. О, нет, это не гербер.

Это магия. Сырая чистая неизвестная Мору магия, сейчас буквально оплетающая этого, естественно, ни гагата не лишенца. Резерв магии Аро звучал странно. Как будто был артефактом. Причем, судя по какофонии, не мог определиться, какие свойства у него должны быть.

Мимо, сбивая концентрацию третьего глаза, пронесся вихрь в ало-бурых доспехах. Девчонка, что недавно пришла с охотниками. Еще один пустотник.

– Пусти! – на бегу выплюнула она и, оттолкнув опешившего Раа, бухнулась на колени перед Аро, вырывая что-то из уха.

– Ты знаешь, что с ним? – прищурившись, вопросил Раа.

Ему во всем видятся заговоры. Он точно убийца. И надо же было Тиль и Осту отправить близнецов к преступникам! Интересно, Тау тоже от правосудия спасается, как Най, Уна и Аро?

– Припадок, разумеется, – зло процедила Тау и, резко обернувшись, приказала. – Принеси воды! И да, – янтарные крапинки в глазах расширились, сделав глаза драконьими. – Ни слова Року.

Раа поджав губы, послушно ушел. Видимо, решил, что отношения можно выяснить и потом. Мор же не был настроен так миролюбиво.

– А что, если кто-нибудь проболтается?

Тау перестала сверлить взглядом «Перо феникса», что положила Аро на лоб, и мрачно поинтересовалась:

– А ты из тех, кто любит неприятности, верно?

– Иначе что бы я делал на пути в Октарон, верно? – вздернул бровь Мор, отстраненно отмечая, что раньше такой тяги язвить за собой не наблюдал. Не иначе, обилие пустотников рядом так сказывается. Их с сестрой способности могут весьма непредсказуемо отозваться на антимагию, и это нервировало.

Тау хмыкнула и слегка расслабилась. Зря, так просто отступать он не намерен, дотошность у них семейная черта.

– И все же?

Она переместила талисман прекратившему трепыхаться «лишенцу» на грудь, устало прикрыла глаза и выдохнула.

– Если кто-нибудь проболтается, и Аро вышвырнут из отряда, то из Октарона нам не вернуться.

– Нам? – вторая бровь присоединилась к первой.

– Я теперь тоже в отряде.

Храм вообще понятия не имеет об организационной дисциплине. Набирает, кого попало.

– Ты так веришь в силы этого лишенца? – если все в отряде так думают о магических способностях Аро, то вряд ли стоит выделяться своими в корне противоположными наблюдениями.

– Не суди дракона по клейму, – и без того резкие черты лица девчонки ожесточенно заострились.

Интересно, она осознает, насколько в точку она попала с этим высказываем, конкретно в случае Аро, на которого навесили клеймо «лишенца»? Только вот на вопрос она так и не ответила. Впрочем, допрос с пристрастием придется перенести. На террасу, держа за верхний край кружку с водой, вернулся Раа. Да и Мара зашевелилась. Был бы Рок не храмовым наемником, а Поднебесным клановцем, Мору пришлось бы ему доложить о порченом участнике отряда. А так пусть сам разбирается.

– Хей, да ты прям лекарь, душа моя! – к Раа вернулось самообладание, а вместе с ним и эта раздражающая развязность.

Тау, прекратив сверлить тяжелым взглядом Мора, повернулась к присевшему напротив пустотнику.

– Отнюдь, – отмахнулась она. – Всего лишь беспорядочные знания о наиболее распространенных травах и минералах.

Мара, всхлипнув, распахнула ореховые глаза, тщетно пытаясь сфокусировать взгляд.

– Что произо-о… искупаться мне в аконите! – взвизгнула она, подлетая к Аро, успешно игнорируя снисходительный взгляд Тау. – Что с ним?

– Припадок, разумеется, – драматично заломив брови, Раа коротко переглянулся с прыснувшей Тау.

Вряд ли эти весельчаки заметили тень, пробежавшую по лицу Мары. Впрочем, уже в следующий миг она смущенно улыбнулась, показывая, что шутку оценила. Аро вдруг закашлялся и сел. Все трое спасателей шарахнулись в стороны от разлетающейся вокруг пены с бледных губ.

– Вурдалака ей в спутники, – непонятно кого приласкал он, сплевывая и хлебнув воды. Отдышавшись, виновато покосился на раздраженно отряхивающуюся Тау. – Опять?

Та ответила ему мрачным взглядом и, развернувшись на каблуках, ушла. Раа помог Аро подняться, приобняв за плечи.

– Пошли, припадочный, тебе нужно выпить, – и, хлопнув его по спине так, что он чуть не пропахал носом гладкую столешницу, увел пошатывающегося Аро приходить в себя.

Мара дернулась было следом, но Мор ухватил ее за руку. Она обиженно поджала губы и остановилась, не оборачиваясь.

– Что на этот раз? Скажешь держаться подальше теперь не только от Раа, но еще и от Аро? Белены поешь! – она капризно сложила руки на груди.

Мор буравил равнодушным взглядом покрасневшие, чуть припухшие подушечки ее пальцев, явно от аконита. И когда успела? Упасите ее предки… и прежде всего от самой себя.

– Вообще-то я хотел узнать, как ты, – тихо заметил он.

Мара шумно выдохнула, скуксившись. Медленно села за стол и исподлобья глянула на близнеца.

– Нормально. Ты знаешь, что произошло? Я и раньше чувствовала всплески энергии, но ни разу они не были столь сильны, чтобы я сознание теряла.

– Я не уверен, – Мор задумчиво уставился на вход в трактир. – Но, кажется, к этому «лишенцу» возвращается магия.

Пометки на полях

Третий глаз – образное обозначение неизвестного по сей день науке органа, отвечающего за чувствительность к энергии магии и пустоты. На самом деле, глазу энергия не доступна. Ее можно учуять, вкусить, услышать или ощутить. Но такие названия, как «второй язык» или «шестой палец» были признаны неблагозвучными.

Трактат Кравани, Великого Древнего «Магия: плоды и корни»