Охотники за химерами. Путь в легенду

Глава 6.1

Месяц спустяЦентральный Эйя, Цветочный град

Рэй

Сирень распространяла густой медовый аромат, заставляя Эйо чихать, смаргивая набегающие слезы. Снадобья против сенной лихорадки, как и многие другие стимуляторы, перестали помогать в тот момент, когда она подсела на омолаживающий эликсир. Рэй знал, что страх старости засел в ней накрепко, стоило ей внешне перерасти Леля, ее старшего брата.

– Напомни, что мы тут делаем? – Рэй неприязненно покосился на Цветочный град из-под челки парика, скрывающего пепельно-серые волосы.

Он с утра был не в духе, с того самого момента, как она попросила его не надевать сегодня приметный доспех из кожи василиска, созданный в единичном экземпляре лучшими мастерами клана Драконьей Чешуи, совершенно негодный для предстоящей работы инкогнито. Даже на такой окраине Эйя, как Цветочный град, все знали о пристрастии крона Драконьей Тени к сапогам на подошве в пол-ладони высотой, и воротнику, защищающему сзади шею вплоть до затылка. К тому же Эйо всегда умела просить, а Рэй никогда не умел ей отказывать.

Обилие цветов вокруг настроения не добавляло. С ними у Рэя было связано одно из худших воспоминаний, хуже, чем преследование Раа Поднебесными кланами. Однажды субтильного, невысокого паренька с серыми волосами до плеч неосторожно приняли за девчонку, подарив цветы.

– Тут мы спасаем Тау из той Тьмы, в которую она умудрилась себя загнать. Боюсь, наравне с выпестованной паранойей, я привила ей излишнюю рациональность, из-за которой она не в состоянии оценить более двух вариантов развития событий, – с мягким укором заметила Эйо.

Рэю подумалось, что еще никому не удавалось столь изящно заменить ругательство «вурдалачьи мозги». Он почесал зудящую под париком макушку.

– Это та единственная твоя ученица, которую ты отпустила?

– Тау, кажется, свято верит в то, что ей удалось самолично порвать с Подземьем, – в глазах Эйо мелькнуло сдержанное веселье. – На самом деле мне просто было бы чересчур хлопотно держать ее на работе, к которой она совершенно не способна. Для черного рынка требуется гораздо больше, чем просто разбойничьи манеры. К сожалению, к необходимой гибкости принципов мне не удалось ее склонить. Она напрочь отказывается убивать.

Судя по слегка наигранным интонациям ласкового голоса и довольному блеску глаз, жаль Эйо не было ни капли. Рэю даже показалось, что она несгибаемостью своей ученицы гордится.

– И от какой же Тьмы мы ее спасаем? – Рэй отстал на пару шагов. Узкое платье цвета красного дерева подчеркивало медный загар и огненную искру каштановых волос его обладательницы. Только вот грация, с которой Эйо двигалась, все же уличала ее в истинном возрасте. Пятнадцатилетняя девочка, которой выглядела ровесница Раа благодаря эликсирам, вряд ли столь безупречно владела бы своим телом.

– От Лао, – Эйо чихнула.

– Тебе удалось отследить украденные сокровища Ордена Отверженных? – в голосе Рэя послышался сдержанный восторг и несдержанная обида. Он терпеть не мог быть не первым. Во всем.

Крона Подземья бросила мимолетный взгляд на бывшего ученика. Своим тщеславием и честолюбием он ее забавлял, однако, стоило признать, именно эти качества позволили ему в свои юные годы стать кроном Тени Дракона.

– Удалось, – Эйо задумчиво почесала кончик носа. – Это случайность. Не знай я в лицо этих людей, купивших дом в Цветочном граде, никогда бы не смогла связать их с похищением сокровищ и Орудия. Они воспользовались поддельными медальонами Клыка и Когтя Дракона.

Рэй не стал спрашивать, зачем Эйо знать всю родню своих подчиненных в лицо. Он, как крон самого неоднозначного клана, и сам грешил подобным.

– Если уж ты не смогла бы, то Лао и подавно, – Рэй лениво скривился. – Зачем тогда мы здесь? Ты же не собираешься помогать Отверженным, возвращая краденное?

Что-то такое проскользнуло в его голосе, что Эйо остановилась. Она не любила показывать свою власть. За это слишком легко возненавидеть, а с тем, кто тебя ненавидит, гораздо труднее становится вести дела. Но иногда, не ударив по больному, не добиться понимания. Это всего лишь деловой подход.

И Эйо, развернувшись, окинула Рэя обманчиво-ласковым взглядом. Свысока. Отвернулся он тут же, досадливо цокнув языком. Он так и не смог смириться со своим ростом. Но он понимал, что он ее даже не обидел – оскорбил! Он знает, через что приходится проходить ей, каждый раз изображая из себя преданную адептку тех, кто ответственен за полное уничтожение ее семьи, из которой лишь ей и Лелю «повезло» родиться магами. Хотя Лелисталя не спасло даже это. Если бы не Рок, разрушитель легенд, сражающийся вместе с их отцом на Войне за Истребление, Эйо с братом не выжили бы.

– Я понял, прости, – процедил Рэй, отмахнувшись от бабочки.

Эйо тряхнула головой, отгоняя воспоминания тридцатилетней давности. Толкнула дверь одного из простеньких домов, жмущихся друг к другу на средних ветвях сирени и сухо пояснила.

– Мы здесь, чтобы связаться с Тау и доступно объяснить ей, чем чревато крушение моих планов по изничтожению Отверженных изнутри, кражей спутника магистра Ордена.

Дверь захлопнулась.

Звонко разбилась леечка, выскользнувшая из рук немолодой светлокосой женщины с теплыми золотыми искорками в карих глазах, поливавшей травы. Темноволосый мужчина аккуратно снял увеличительное стекло, через которое изучал кристаллы, и, опершись кулаками о столешницу, с чувством выдохнул.

– Я ее убью!

Южный Эйя, дорога на Октарон

Тау

Солнечный луч пощекотал веки, прицельно стрельнув в глаз. Тау зевнула, потянулась и покосилась на расположившихся на соседних койках спящих близнецов. Насколько она успела изучить их за месяц совместного путешествия, Поднебесные предпочитали бодрствовать ночью, отсыпаясь в седлах пардов днем. Тау поежилась, лично ее ночь всегда пугала. Впрочем, работа в Подземье и к солнечным дням привила ей нездоровую опаску. Непогода, а еще лучше туман – вот ее любимое время.

Вестник прилетел, когда она закончила закреплять ремни снаряжения прямо поверх рубашки и простых льняных штанов – жара стояла страшная. Сердце заранее зашлось в нехорошем предчувствии, стоило увидеть алую ленточку, привязывающую свиток к лапке неприметно-бурой птицы. Наверно, стоило все же читать послание сидя, чтобы не будить своим падением полтрактира.

– Гагатовая пустотница, – невнятно пробормотал Мор, удостоверившись, что упала не Мара, и перевернулся на другой бок. Чудесный человек! В чужие дела не лезет, со своими не навязывается.

– Ты в порядке? – Мара, напротив, обеспокоенно подалась вперед. Это ее аномальное желание помочь всем неимоверно раздражало. Хотя что возьмешь с сумасшедшей.

Тау уже и не помнила, в какой именно момент причислила златовласку к блаженным. Когда та полезла с расспросами о прошлом Тау, не обратив никакого внимания на убийственный взгляд? Или за пару дней до этого, когда она попыталась вызнать у страдающего острой формой паранойи Раа «секрет ремесла» – умение отключить противника одним касанием пальцев?

Или, когда обнаружила, что перед сном Мара снимает все свои многочисленные драгоценные обереги с шеи, предплечий, запястий и щиколоток, и кладет на тумбочку? Засыпая в одной комнате с ней, трущобной кладоискательницей, у которой глаза горят и при виде меньших драгоценностей! А может она показалась Тау «слегка того» и вовсе в самом начале их знакомства, стоило только увидеть свисающие с пояса Поднебесной колбы. И пусть они все были из укрепленного стекла, но напротив стратегически важного места у блондинки болталась склянка с взрывающейся смесью, заткнутая деревянной пробкой.

В общем, как бы то ни было, но Мара была явно не от мира сего. Общаться с такими себе дороже. Поэтому Тау просто молча кивнула, разрывая письмо на мелкие клочки. Мара какое-то время наблюдала за ней, отпускающей вестника, но, почувствовав нежелание Тау распахивать ей душу, обиженно закопалась обратно в подушки. А Тау, прикусив до крови губу, тщетно пыталась успокоить мечущиеся в панике мысли.

Аро – Орудие. Над которым Лао, магистр Ордена Отверженных, работала целый год и, кажется, добилась результатов. А Тау украла его. Разворошила Орден, вынудила его поднять голову, чем поломала планы Эйо. Которая, оказывается, уже десять лет ждала удобного случая уничтожить Отверженных.

И теперь, в качестве компенсации, Тау надлежало выяснить свойства этого Орудия. Для Эйо внезапный поход самой трусливой кладоискательницы в опаснейший город стал не загадкой, а подсказкой к тому, где искать бывшего Паладина. Взамен крона черного рынка предлагала безопасность предков Тау. Не только от Лао. Ведь Эйо не прощает тех, кто ей мешает. Это Кодекс Подземья.

Тау обессиленно прислонилась лбом к оконной раме. А что она хотела? Это всего лишь деловой подход. Зато теперь понятно, откуда у Аро привычка повторять именно эту фразу. Эйо работает с Орденом, и, видимо, ей удалось настолько близко подобраться к Лао, что она не могла не встретиться с пленником. Воистину тесен Эйя!

А ведь все следы за собой Тау подчищала весьма умело. Продавать краденные сокровища она отправила Аро, а покупать дом – предков с поддельными медальонами. Сама она абсолютно точно нигде не засветилась, и, если бы не Эйо… Но выбора у нее нет. Она не может рисковать предками. И Эйо это прекрасно знает.

К наставнице Тау испытывала смешанные чувства. Она понимала, что на всю жизнь теперь ей обязана, ведь та спасла ее от опасности стать пустоцветом. Беспорядочные связи в попытках ворваться в Подземье едва не лишили Тау возможности однажды стать матерью. Эйо приучила ее к разборчивости, научила ценить себя. Для себя из тех уроков Тау вынесла одно: продаваться можно, но задорого. Деловой, побери его Октарон, подход. Но осознание факта быть обязанной опаснейшему человеку города любви не добавляло.

Тау поняла, что чересчур долго пялится в окно, когда поймала самодовольный черный взгляд. Кай и Раа на заднем дворе трактира устроили ежедневную тренировку. Теперь эта ехидна возомнит себе невесть что! При мысли, что именно Раа себе может «возомнить», на губы выползла шалая улыбка. Тау провела рукой по лицу, но оскал не стерся. Более того, возникла какая-то совершенно иррациональная мысль, что бояться нечего, она со всем справится.

Спускаясь в трапезный зал по скользким, отполированным ступеням, вынуждена была признать, она знает, что с ней происходит. И это ее почему-то не пугает.

– Душа моя колючая! – патетически провыл Раа, пинком распахивая дверь трактира.

Тау прикусила губу, спрятала улыбку и ткнулась носом в недоеденный яблочный пирог. Прозвища, в отличие от имен, имеют темную энергетику, так как заставляют (прежде всего самого обзываемого) видеть в нем лишь одну черту характера, чаще негативную. Прозвище «колючка» к ней прилипло так же намертво, как к Аро «фокусник», а к Маре «цветочек». Так какого Безымянного это ее совершенно не тревожит?!

Ах, точно, она же только что догадалась, какого. Вот этого вот, сероволосого, плюхнувшегося рядом с ней на лавку и бесцеремонно отломившего кусочек от ее пирога. А вот это уже наглость, деньги-то ее плачены! Звонкий шлепок по руке заставил Раа выронить краденное прямиком в подставленную ладонь. Тау спешно забила рот остатками завтрака, став похожей на запасливого грызуна.

– Ты не наелась, несмотря, на то, что так жадно меня глазами пожирала? – пустотник подпер кулаком щеку, любовно уставившись на Тау, судорожно запивающую холодным гербером с трудом прожеванный кусок.

– Нет, что ты, тебя мне по горло хватило, – съязвила Тау.

Раа улыбнулся. Так, как умел только он. Обнажая клыки и кривя губы настолько пошло и многозначительно, что поневоле начинаешь искать скрытый смысл в собственных словах. И находишь!

Тау закатила глаза и поднялась. Иногда он совершенно невыносим!

– Не хочешь к нам присоединиться? – вопрос, брошенный вдогонку, заставил остановиться и заинтересованно обернуться.

– На тренировках?

О, Создатель, опять эта его улыбка!

– Ну, если ты рвешься присоединиться к нам где-нибудь еще, душа моя, то останавливать мы тебя, разумеется, не будем.

Как можно так все опошлять? Талант просто!

– М-м, звучит заманчиво. Обязательно присоединюсь… – Тау помолчала, наблюдая за красочным предвкушением, вспыхнувшем на его лице, и едко закончила. – К «Теням Дракона»! Давно хотела покончить с «Химерами». А не возьмут, сошлюсь на твое предложение.

– Ты колешь меня в самое сердце, душа моя! – у Раа страдальчески перекосилось лицо.

Тау прикусила губу и, погладив кнут, к которому после пары тренировок с Наем уже приноровилась, как можно более равнодушно сообщила.

– Завтра утром береги не только сердце.

– Все-таки согласна?

Тау слегка удивленно покосилась на внезапно подавшегося вперед пустотника. Она что, совсем вурдалачьи мозги от дармовых знаний отказываться? Прыснув, развернулась было к выходу (Най терпеть не может опозданий), как вдруг Раа вырос прямо перед ней, закрывая собой арочный проем.

Она вопросительно вскинула бровь, неосознанно складывая в защитном жесте руки на груди. Мелькнула мысль, что Раа повыше Аро будет, шея затекает голову так запрокидывать. Его загорелое лицо как-то неуловимо потемнело, прищур черных глаз из издевательского превратился в угрожающий.

– Следишь за мной, да? Ну же, колючка, признайся! – в свистящем шепоте послышались нотки лютой жажды услышать утвердительный ответ.

Тау перевела дыхание, сдержавшись от закатывания глаз. Драконов в чужих головах, при таком количестве собственных, она если не уважала, то терпеть уж точно была готова. Особенно тех, что так похожи на ее. Раа накрыло очередным приступом паранойи. Кай говорил, что в Храм они попали, спасаясь от Поднебесных кланов. Неудивительно, что после такого у Раа мания преследования.

Тау вздохнула и, поражаясь собственной смелости (ну надо же отвлечь этого припадочного!), провела кончиками пальцев по его щеке. И прошептала ласково:

– Да сдался ты мне!

К Наю пришлось бежать бегом, но уже не скрывая рискующую порвать губы улыбку. Потому что она была абсолютно уверена, сейчас Раа улыбается тоже. А со свойствами Орудия она… да уж как-нибудь разберется!

Аро

Просыпаться не рывком заново он так и не смог научиться. Сны беспокоили. Неужели он так впечатляется вечерними рассказами Тау под мелодию свирели Кая, что ночами его посещают призраки забытых легенд? Таких подробностей о детстве Великих Древних, которые ему приснились, даже в учебниках истории не писали.

Проведя рукой по лицу, обнаружил следы засохшей на губах пены. Опять ночью был приступ. Аро скривился, припадки стабильно случались каждую неделю. Если бы он только знал, какую цель преследовала Лао, препарируя его, он бы не чувствовал себя склянкой с взрывчаткой отсроченного действия! Во время очередной склоки Тау ядовито поинтересовалась, не задумывался ли он о возможности «внезапно сдохнуть из-за того, что сбежал, когда эксперименты над ним были еще не окончены». Уколола и забыла. А он запомнил.

Ледяной ужас вновь коснулся затылка, но Аро усилием воли загнал его вглубь сознания. Он не может себе позволить терять рассудок, пока не доберется до Цитадели. Одна ошибка, и Лао его найдет.

Стук в дверь заставил его судорожно дернуться к наручам со спрятанными клинками.

– Проснулся? – в комнату с подносом в руках летящей походкой впорхнула Мара.

Облегчение от вида соблазнительной фигурки Поднебесной, платье на которой едва прикрывало бедра, отравила досада – не Тау. И уже не смутная, а вполне откровенная тревога от ловли себя на мысли, что болезненная потребность видеть золотисто-карие глаза с каждым днем все крепнет. Он даже готов был терпеть эту раздражающую манеру Тау входить к нему, распахивая дверь исключительно с ноги, которую она переняла от Раа, хотя двигаться она умеет совершенно бесшумно и мастерски плавно. Как Лао.

Проклятье! Эти женщины сведут его с ума!

Паладин рывком поднялся, с какой-то отчаянной злобой натягивая рубаху. Та зацепилась за маску, в которой приходилось даже спать. Раздался треск. Мара, распахивающая занавески, обеспокоенно обернулась и поспешила на помощь. Холеные пальчики, унизанные защитными перстнями, ловко расправили рукава. Ощутив под ладонями восстановленные ежедневными тренировками мышцы охотника, златовласка залилась очаровательным румянцем и по-детски спрятала руки за спину. Аро не смог сдержать ухмылки, ведь девчонка старше Тау лет на пять, а кажется, наоборот.

– Что-то случилось? – поборов стеснение, она серьезно заглянула ему в глаза. – Я не стала тебя будить раньше. Кай сказал, тебе нездоровилось ночью, – ореховые глаза многозначительно сверкнули.

Какой же она… цветочек. Он не смог отказать себе в удовольствии мимолетно коснуться подушечками пальцев ее щеки, вызывая у нее еще больший румянец и тщетно скрываемую дрожь, эликсиром проливающиеся на мужское самолюбие.

– Теперь все чудесно.

Пусть думает, что благодаря ей. Пустышка. Зато с ней легко. А он устал.

Мара расцвела в обворожительной улыбке, плюхнулась на кровать, кивком указывая на поднос, отставленный на подоконник, и защебетала.

– Я помню, ты не любишь сладкое, поэтому яблочный пирог брать тебе не стала. Тут птица холодного копчения, свежие овощи и гербер.

Аро подумалось, что из всего отряда только у Поднебесных и были лишние средства на овощи. Этот продукт стал дорогим после переселения людей на древа, ведь овощам нужна земля, а подвесные теплицы стоили очень недешево. А ему опять повезло, его ими кормят задаром. Тау, когда узнает, обзавидуется.

– Я в гербер пару эликсиров капнула для бодрости, – Мара не умолкала. – И опять одолжила у брата щепоть алмазной пыли, она должна защитить тебя от Тьмы. После припадков ты сам не свой, а темной энергии легче проникать в организм, когда он в состоянии нестояния. Точнее, пыль умыкнула Тау. Она в прошлом случайно не воровала? Уж больно ловко у нее получается! Не важно, подкинула идею я, а она поддержала. Кажется, она тоже за тебя очень беспокоится.

Аро скептически покосился на крохотный мешочек на краю подноса. Тау за него беспокоится, и поэтому ради него своровала алмазную пыль? Мара продолжала поражать его своей наивностью. Тау просто воспользовалась удобным предлогом, чтобы под прикрытием доброты душевной прикарманить редчайший ингредиент и себе! А ворует она и впрямь мастерски, пропажу поддельных медальонов Поднебесных кланов Аро обнаружил лишь пару дней назад и до сих пор медлил с наказанием. Тормозило… многообразие вариантов.

– Кстати, она сегодня получила какое-то письмо утром, так ее поразившее, что она не удержалась на ногах! Представляешь, аж села, только на пол! – Мара заливисто расхохоталась, но тут же обиженно надула губки. – Только вот, что именно в том письме было, так и не рассказала.

Снова это ледяное дыхание на затылке. Аро тряхнул головой, отгоняя наваждение, но страх, проснувшись, уходить не желал. Тау, конечно, впечатлительна, но не настолько, чтобы валиться с ног из-за писем. Что в нем могло быть?

Паладин скосил взгляд на оставшиеся на тарелке яркие тушеные овощи. Нет, за еду трущобная не продастся, но почему-то вдруг захотелось, чтобы она впервые попробовала такую редкость именно из его рук. Осознание, о чем он только что подумал, даже не принесло раздражения. Проклятье. И он что-то говорил про возраст Мары и Тау? В свои тридцать он ведет себя хуже малолетнего юнца!

Заразительный, почти ребяческий хохот, так непохожий на мелодичный смех Мары, разнесся над задним двором трактира. Аро наблюдал, как из дверей выбегает до неприличия счастливая Тау. Удивительно, как это грубоватое лицо преображает искренняя улыбка. Ему показалось, что он может разглядеть блеск расплавленного золота в карих глазах. Но тут следом из трактира вышел Раа. С такой же шальной улыбкой.

– Ты не будешь? – Мара, заправив золотой локон за ухо, удивленно глянула на Аро, отпрянувшего от подоконника с недоеденным завтраком.

Охотник перевел взгляд на задравшиеся оборки ее золотисто-ванильного платья, развязавшиеся тесемки на груди, приподнятой кожаным корсетом. И улыбнулся.

– Угощайся.