Охотники за химерами. Путь в легенду

Глава 12.2

Южный Предел, Октарон

Мор

– Совсем обезумел?! – визг Мары разорвал вязкую тишину Октарона. Мор едва успел ее поймать и оттащить от мерцающего зеленоватыми сполохами облака. Она рвалась к Паладину, мешком упавшему с уснувшего барса. – Ты что творишь?!

– Спасаю тебя, и заодно этих гагатовых разрушителей легенд от гибели, – мрачно процедил Мор. – Они бы всем нам слепили урны своим косным мышлением и тягой к беспрекословному подчинению безмозглым храмовникам.

– Тебя спросить забыли! – точь-в-точь как Тау прошипела Мара. – А нельзя просто поговорить с отрядом, не подставляя меня, разбрасываясь моими ингредиентами?!

Мор цокнул языком, разворачивая черного ягуара к центру города.

– Нет времени объяснять, зачем Синьягил нам живой. К тому же артефакты действуют гораздо дольше зелий.

Он давно не был так зол на себя. Как он мог не понять, что маг, создающий чудовищ и поддерживающий иллюзию на Октароне, и есть искомый ключ от города?! Остается надеяться, что на оружии Тау не было смертельного яда, иначе они провалят задание.

– Ты собрался возвращаться в Эйя с Синьягилом? Зачем, Мор?!

Не стоило ей так орать. Всему есть предел. И даже его кажущемуся безграничным терпению. Он зажмурился, стиснул на поводе кулаки и рявкнул:

– Мара, хотя бы раз в жизни просто помолчи! Не так сильно будут заметны твои вурдалачьи мозги! Ты думала, нас просто так с пустотниками из отряда «Теней Дракона» отправили? Они должны были обеспечить нам прикрытие, защитить на подступах в Октарону и привести к ключу от города! А наша задача: выкрасть ключ прежде, чем пустоголовые храмовники его уничтожат, лишив Эйя последней надежды на возрождение былого величия! Признаюсь, я не мог понять, какого гагата нас отправили именно с этими нарушителями Скрижали, пока не узнал об их силе! Но за три месяца пути ни разу не задаться подобным вопросом – это не просто скудоумие, это вовсе отсутствие всяких мозгов!

Долгожданного облегчения выплеск ярости не принес и, разозлившись пуще прежнего, Мор пришпорил Старика. Мара незаметно отстала. Он не стал оборачиваться. Одной обидой больше, одной меньше, она все равно его ненавидит. Октарон пуст, вряд ли с ней что-нибудь случится. В крайнем случае вернется к Аро и заснет у него под боком. Все равно мешалась бы только. Как обычно.

Мору было до боли обидно. Он никак не мог понять – чем он заслужил такое к себе отношение? Почему она беспрекословно подчиняется Паладину, который охотится на таких, как она? А брата, который никогда не причинит ей вред, даже не слушает?

Мор устало провел рукой по лицу, спешился и выудил из седельных сумок тонкое лезвие для обработки кристаллов, на драконьем стекле которого блестела желтоватая тягучая кровь василиска. Синьягил сидел перед камином лаборатории, слегка покачивался вперед-назад и что-то беззвучно шептал. В широко распахнутых синих глазах отражались сполохи жадно вгрызающегося в дерево пламени. Пятнистый хвост унылым шнуром лежал на красных плитах пола. Таиться Мор не стал, зашел Синьягилу за спину, сжимая в руке лезвие. Тот дернул белым ухом и выдохнул:

– Хотел зажечь свет, а все спалил, и наступила тьма.

Мор поджал губы, с безумцами он общаться не умел.

– Почему ты вернулся? – в глубоком бархатном голосе не было ни любопытства, ни безумия. Одна лишь усталость. Старческая. Даже для Великого Древнего пятьсот лет – это уже давно не юность.

– Хочу предупредить тебя, – честно ответил Мор, не спеша убирать лезвие, несмотря на безмятежность метаморфа. – Отряд вернется, чтобы убить тебя.

– Как твое имя, возрождающийся?

Еще никто на его памяти не мог так быстро разглядеть в нем не человека.

– Откуда знаешь, кто я такой?

– Парды великолепно видят магию без всякого третьего глаза, – метаморф почесал черным когтем веко.

Мор выдохнул сквозь зубы и нехотя представился, но Синьягил лишь снисходительно усмехнулся.

– Полное имя, возрождающийся. И твоего отражения тоже.

«Отражения»? Он имеет в виду близнеца, Мару? От мысли, что этот безумец будет знать полное имя сестренки сжималось сердце.

– Зачем тебе это?!

– Я знаю, какова твоя сила, возрождающийся. Знаю, что тебе с твоим отражением вполне под силу убить меня, – это откровение Синьягил высказал, сидя к нему спиной. Либо он лгал о силе «возрождающихся», либо был бы не против, если бы его убили. – А еще я знаю, что нынешние подобия магов и пустотников забыли, как избавиться от власти полного имени. Ваши мне нужны, как оружие, если вы с отражением совершите глупость и нападете на меня. С остальными я смогу справиться.

– А мне будто бы хватит сил убить Великого Древнего! – Мор расхохотался.

Но тот, медленно обернувшись, окинул его абсолютно серьезным взглядом. Он не шутил. Мор покачнулся. Смеяться резко расхотелось. Разумеется, он знал, что пять лет назад мастер Лелисталь изменил его, но он и не думал, что настолько.

– Тогда зачем мне собственноручно давать тебе единственное оружие против нас? – Мор устало прислонился к алтарю. Уха коснулась тихая мелодия его сырой очищенной энергии.

– Затем, что у тебя нет выбора, возрождающийся. Иначе вы не выберетесь из Октарона. Мои дети слушаются только меня.

Это он химер своими детьми называет? Безумец.

– Мара ничего не знает о своих способностях, – Мор не сводил взгляда с точеного профиля, силясь уловить малейшее изменение настроения Синьягила, но тот был бесстрастен. – И она из тех немногих людей, кто никогда не нападает первыми. Так что предлагаю следующее: я называю тебе свое имя, а ты не препятствуешь нашему выходу из города.

Чьему именно, Мор уточнять не стал. Мало ли, вдруг Кукольник решит оставить себе какую-нибудь игрушку. К примеру, судя по тому, что увидел Мор в этой лаборатории полчаса назад, Тау тому сильно понравилась.

– Я не буду препятствовать вашему выходу из города, – Мору показалось, что Синьягил насмехается, но его лицо осталось недвижимо.

Скрипнув зубами, Мор собрал всю волю в кулак и на одном дыхании выпалил:

– Меня зовут Морнэ’Мир.

Даже Асти не знала его полного имени. Все идет несколько не так, как он планировал. Он буквально почувствовал, как исчезает его защита перед натиском ауры Синьягила. Она теперь звучала гораздо громче. Страшной какофонией. Как у неполноценного человека, неполноценного чудовища и неполноценного артефакта вместе взятых.

– Что забыл Отверженный среди разрушителей легенд?

– Ключ от Октарона, который я должен доставить в Эйя, – Мор скривился, предчувствуя допрос. – Но я не Отверженный.

– Значит, служишь им. Только Отверженные знают, что именно я являюсь ключом от Октарона. Раз тебя послали за мной, ты уже в числе их агентов. Хотя от магистра Лао приказа о моем перемещении не поступало.

Мор не думал, что человек, пару сотен лет просидевший под землей вдали от цивилизации, так ориентируется в подпольной политике Эйя. Синьягил скосил на него глаза, бегло осмотрел мантию, отметил характерные нашивки и уточнил:

– Тиль и Осту надоели их второстепенные роли в Ордене?

Гений. Мор промолчал, но все было ясно без слов.

– Тогда позволь мне предупредить тебя в ответ, – из груди Синьягила вырвался тяжких вздох. – Лао убьет и тебя, и твое отражение, едва вы переступите порог Центрального Эйя.

Мор сглотнул, что-то подобное он предполагал. И даже думал над альтернативами, но, если даже в Эйя опасно, то куда тогда идти? Восточный Предел Айну погребен под водой после цунами, накрывшего Артаэр. В Южном руины до сих пор хранят порчи и проклятия, оставшиеся от бушевавших здесь сражений магов. Леса Северного Предела кишат вурдалаками и призраками, плодящимися в Тироне. А Западный облюбован беженцами из Эйя, лишившихся всех человеческих черт под воздействием зоны пустоты Пустыни и мороков Гнусных топей. А Эйя огромный, и при должном умении затеряться в нем можно даже так, чтобы и сама магистр Отверженных их не нашла.

– Почему ты так уверен, что Лао убьет нас? – у Мора сжались кулаки.

Капля крови василиска с лезвия попала на палец, но кислотный ожог тут же затянулся. Синьягил, заметив это, облизнулся. Его зрачок стал сужаться и вытягиваться, в синих глазах вспыхнуло порочное любопытство.

– Она моя старая знакомая. Можно даже сказать древняя. Я знаю о ней все. Каков твой третий глаз, Морнэмир? – вдруг поинтересовался он, произнеся его имя слитно, на старый аладарский манер. – И твоего отражения?

– Я слышу ауры как музыкальные инструменты. И могу в зависимости от звучания различить людей, аномалии, зелья и артефакты, – пробормотал Мор, с отчаянием осознавая, что под властью своего полного имени не способен солгать этому безумцу. – А сестра по запаху аур распознает, кому конкретно принадлежит магия или пустота.

Синьягил сверлил взглядом солнечное сплетение Мора. В бархате его голоса послышалось благоговение.

– А резерв? Лао создала «возрожденных» лишь с целью разрушить естественную блокировку на резерве магии. Ей удалось?

– Разве такое возможно?

Зрачки метаморфа от предвкушения превратились в щели.

– Проверим?

Мор отшатнулся, когда Великий Древний плавно поднялся. Тот ласково улыбнулся, и в этой улыбке Мор с ужасом узнал Асти. Она точно так же смотрела на свои эксперименты. Мор угрожающе выставил лезвие, взяв его обратным хватом. Черные губы Синьягила дрогнули то ли в умиленной улыбке, то ли в раздраженном оскале.

– Убери эту пакость, малыш, мы же не хотим, чтобы ты поранился.

Да что они заладили, то сладенький, то малыш?!

– Не раньше, чем ты передашь мне ключ от Октарона, метаморф!

Сказать честно, Мор ожидал чего угодно. От издевательского хохота до нападения. Но только не покорного исполнения просьбы. Мор неверующе смотрел на протягиваемый ему сложный составной арт, многогранную сферическую звезду из нескольких минералов, который был накачен магией под завязку. И упустил момент, когда Синьягил оскалился и с силой толкнул его на алтарь, запрыгнув следом. Капюшон слетел, затылок столкнулся с камнем, перед глазами вспыхнули разноцветные пятна, дезориентировав всего на миг, но его Синьягилу хватило с лихвой, чтобы выхватить из рук Мора отравленное лезвие.

– Не… смей… – просипел Мор, но тот лишь отмахнулся, ловко расстегнул полы его мантии, вывалил кошачий язык и прошептал:

– Не бойся, малыш, я всего лишь хочу помочь.

Без сомнений тем, чьи разодранные доспехи валяются в углу, он говорил то же самое. Но Мор не может погибнуть так просто! В конце концов он «возрождающийся»! Но все-таки не стоило ему соваться в логово чудовища одному. Асти не раз говорила, что самонадеянность его погубит.

Синьягил ласково провел тонкими длинными пальцами с бритвенной остроты когтями по обнаженной груди Мора и вдруг, торжествующе ухмыльнувшись, со всей силы ударил кулаком ему в солнечное сплетение. Под жуткий треск ребер сознание Мора покинуло.

Он не знал точно, сколько времени провалялся в забытьи, балансируя на грани беспамятства, слыша неразборчивое бормотание. Резерв магии ошпарило бестелесным прикосновением чужой энергии.

– Кто это встал у него на пути?Пощады не жди, и тебя не спасти.

Мор слышал музыку. Протяжную, заунывную. И бойкую, задорную. Агрессивную, больно бьющую по ушам. И таинственную, зовущую следом. Мор распахнул глаза, приходя в себя, судорожно хватая ртом воздух, беспомощный перед оглушающим напором звуков, поступающих со всех сторон одновременно.

Перед глазами маячило белое пятно, в котором ему удалось распознать Великого Древнего, сосредоточенно рассматривающего его грудь. Синеву глаз почти не было видно за расширившимся зрачком. Значит, приступ безумия кончился.

– Что… – собственный голос показался Мору настолько тихим, что его заглушили звуки энергии вокруг, и он откашлялся. – Что ты сделал со мной?!

– Снял с твоего резерва искусственную блокировку, поставленную кем-то на диво криворуким лет пять назад. Она не мешала расти твоему резерву, но мешала тебе пользоваться магией во всю силу. В Эйя со своим отражением можете теперь даже не соваться, неподконтрольных ей возрождающихся Лао подле себя держать не будет.

И почему ему настойчиво кажется, что Синьягил специально делает все, чтобы стравить его с Лао? Ведь между его слов читается, что в Эйя им с Марой будет безопасно, только если Лао исчезнет.

– Хочешь спасти свое отражение, Морнэмир? – вкрадчиво спросил Синьягил, лишь убеждая Мора в его подозрениях.

Вот зачем Великий Древний потребовал назвать ему полное имя, дающее ему власть над Мором. Вот зачем освободил ему резерв магии, сделав гораздо сильнее. Он хочет использовать его как оружие против Лао.

– Помоги мне уничтожить Орден. Где Дух былого и грядущего?

Визг энергии прямо в ухо. И скрежет такой, что разом свело зубы. Как теперь закрыть обезумевший третий глаз?!

– Был утерян вместе с исходом из Аноринора на запад Хранителей памяти Аладара, если вообще когда-то существовал! – взвыл Мор от бухнувшего вдруг ритма ударных. – Что со мной происходит?!

Синьягил довольно облизнулся. Все идет по его плану, да?

– Твой третий глаз пытается подстроиться под новые возможности, подаренные снятием блокировки с резерва двенадцатого уровня. Еще пара мгновений, и боль пройдет. Постарайся отвлечься. Значит, Эллемья спрятала Духа в Цитадели…

– Эллемья? Магистром Хранителей была Эллемья? – Мор сощурился. Ему всегда казалось подозрительным, как жители разваливающейся Империи внезапно потеряли знания об управлении магией и пустотой. Оказывается, на населении Аладара был применен гипноз, ведь адепты Эллемьи были лучшими гипнотизерами. – Но разве она не погибла в Октаронской катастрофе? Вместе с Кравани и Накиланэ?

Третий глаз постепенно успокаивался, закрываясь. Звуки аур становились все глуше, и Мор наконец почувствовал свой резерв магии двенадцатого уровня. Магия пузырилась в крови, пьяня и заставляя узлы сосредоточения энергии (глаза, язык и кончики пальцев) слегка покалывать. Метаморф устало отвернулся к огню.

– Никто из них не погиб здесь.

Мор приподнялся на локтях, осмотрев грудную клетку. Следов переломов ребер уже не осталось. Он принялся неспешно застегивать кожаную форму и вдруг поймал себя на мысли, что ему интересно беседовать с Великим Древним. Манерами тот напоминал ему Асти. Та же таинственная безучастность ко всему земному. Тот же азарт в отношении всего, что касается магии. Та же резкая, притягивающая Мора своей непредсказуемостью смена настроений.

– Почему же ты остался?

– Капитан тонет вместе с кораблем.

Мор с трудом вспомнил это слово. Кажется, кораблями назывались деревянные просмоленные суда под тканевыми парусами, ходящие по воде. После Войны, когда люди, спасаясь от ее разрушительных последствий, переселились на древа, а единственный приморский город Артаэр затопило цунами, надобность в освоении водных просторов отпала.

Мор глянул на хищное лицо Великого Древнего, на котором тени становились острее из-за пляски огня в камине, и раздумал уточнять, что же именно произошло в тот день в Октароне. Только очередного приступа безумия ему сейчас не хватало. Вместо этого просветил:

– За триста лет Цитадель так и не нашли. Не думаю, что она существует, ровно, как и Дух былого и грядущего. Это просто легенды.

Синьягил глянул на него снисходительно. Подхватил с пола какие-то лохмотья, повязал их себе на бедра и направился в сторону коридора, выходящего на поверхность. Мор забрал лезвие для резки минералов и звездообразный арт и поспешил за Великим Древним, маячащим впереди алебастровой тенью.

– Я тоже легенда, – после продолжительного молчания, оборонил тот. – Однако существую.

Если Мор ему доверится, то чем это может грозить Маре? Прежде, чем оказаться в Цитадели, придется постараться не сгинуть в Пустыни, Гнусных топях или Снежных горах. Только вот оказаться в эпицентре конфликта между Тиль с Остом и Лао почти гарантированная смерть. Всю свою жизнь Мор выбирает из двух зол.

– Допустим, я как-то смогу помочь тебе найти Духа в Цитадели, – устало пробормотал он. – Но что делать с отрядом? Как я уже говорил, разрушители здесь, чтобы уничтожить тебя.

Мор не стал предлагать просто кинуть «Теней Дракона». Не стоит давать новому союзнику повод убеждаться в способности попутчика ударить в спину.

– Мне понадобится Орудие, сирена, та девчонка, что сумела меня ранить, и твое отражение, – задумчиво пробормотал Синьягил. Мор пока не стал уточнять, зачем именно, хотя душу терзало беспокойство о сестренке. – Тебе придется убедить их отправиться со мной, возрождающийся.

Мор поджал губы, представив, как будет изливать красноречие на тех, кого так бесцеремонно усыпил, бросив посреди Октарона беззащитными. Но придется постараться, потому что другого выбора у него нет. Он в ответе за Мару. Только вот, как бы сказала Тау, любой каприз, но за ваши деньги.

– За это ты расскажешь, что особенного в Аро и Тау, раз они тебе так нужны.

Синьягил в ответ растянул черные губы, облизнувшись.

Пометки на полях

Из Октарона отряд вышел не только без потерь, но даже с пополнением. Теперь к нам присоединился еще и Великий Древний. Чем дольше длится наша экспедиция, тем сильнее я убеждаюсь в мысли, что везение, преследующее нас, не стихийное, а наведенное. Кай подтвердил мои размышления, что в метку-маяк для Ордена Отверженных у Аро может быть вплетено благословение на удачу.

Согласно главному закону метафизики, энергия стремится к равновесию. Где образуется избыток магии, там появляется зона пустоты. Где Свет, там и Тьма. Так что это неестественное везение еще аукнется нам бедой гораздо большей, чем гибель Раа, помяните мои слова.

Как бы то ни было, но мы завершили миссию, возложенную на разрушителей легенд Храмом. Мы нашли ключ от Октарона. Только вот в Эйя возвращаться некоторые из нас не спешат, потому что Мор рассказал, чем нам грозит возвращение. А кто мы такие, чтобы тягаться с магистром Ордена Отверженных? Поэтому теперь мы идем в Цитадель, там якобы безопасно. Паладин уже неделю светится от счастья, он-то туда изначально собирался.

Мор на пару с Синьягилом темнит, в этом нет никаких сомнений. Мы с Каем не верим, что они так пекутся о нашем или даже собственном спасении, что только из-за него любезно решили сопроводить нас до Цитадели. Мы определенно им нужны, но зачем?

Рок с нами не пошел. Ответственность за исполнение миссии лежит на кроне отряда, и он был полон решимости довести дело до конца. А заодно стать первым вернувшимся из Октарона. У черного озера Белого Сада я сказала, что когда-нибудь гордыня его погубит. Видит Создатель, я надеюсь, что не прокляла его ненароком. Он мне еще жалование не выплатил, рановато ему помирать.

Он оставил с нами лигра, отдал мне свой доспех и медальон «Теней Дракона» в благодарность за спасение, так что я теперь клановый охотник за сокровищами на службе у Храма. Остается надеяться, что я успею воспользоваться всеми причитающимися мне привилегиями прежде, чем помру на пути в Цитадель.

Отрывок из заметок Тау