Последняя фантазия. Эндшпиль

Глава 21

Я постучал в дверь квартиры, но ответа не последовало. Я обратился в слух, пытаясь уловить звуки шагов. Тишина, повисшая в воздухе, казалась неестественной, словно вместе со мной весь мир затаил дыхание. Буквально кожей ощущалось что-то не то.

Подергал за шнурок звонка — глухой щелчок нарушил безмолвие, но ничего больше. Мы пришли без приглашения, и, возможно, На Деля банально не было дома. Однако мне показалось, что из-за двери доносится слабая, едва уловимая музыка. Она была настолько тихой, что я не был уверен, что мне не чудится.

— Ты слышишь? — шепотом спросил я Линду, и когда та кивнула, я принял решение вломиться в квартиру. Аккуратно, конечно, не вскрывая двери, но все-таки без приглашения.

Линда осталась снаружи, на стреме, а я развернул прямо перед дверью арку звездных врат. Прищурился — их сияние в темном коридоре слепило, а я почему-то так и не научился делать их визуал не таким ярким, хотя научился открывать без того выплеска энергии червоточины, как в кино. Вторые врата я расположил навскидку, в полуметре за дверью, уже внутри квартиры.

Сделал шаг сквозь портал и, появившись на той стороне, тут же развеял врата. Комната встретила меня тишиной, неприятно неестественной. Лишь едва слышимая незнакомая музыка казалась не столько слышной, сколько ощущаемой где-то на границе осознания. Полумрак, царивший внутри, казался живым, пульсирующим в такт музыке, как будто стены дышали.

Мне это не понравилось, и, по-хорошему, стоило бы убираться отсюда. Но мне был нужен совет и некоторая информация от профессора, так что я все же негромко позвал На Деля по имени. Ответа не услышал и вместо того чтобы свалить из квартиры, решил осмотреть ее и либо найти мага, и понять, что случилось, либо убедиться, что его нет.

Осторожно продвигаясь вглубь квартиры, я почувствовал, как музыка, едва слышимая, становится чуть громче. Это был оркестр, но его мелодия была неправильной. Я не мог узнать ни один из инструментов и никак не мог уловить ритмический рисунок. Звуки были неприятно необычными, я даже звуком это мог назвать с трудом.

На Деля я нашел не сразу, но все же нашел. Он полулежал в мягком кресле, запрокинутая голова слегка покачивалась в неровный такт непонятной музыки. Источник звука мне заметить так и не удалось. Казалось, будто вибрировал и пульсировал сам воздух, отчего серые щупальца густого тумана или дыма, расползшегося по углам комнаты, извивались и клубились, словно живые. Комната была слабо освещена приглушенным светом единственной лампы, чье мерцание в сочетании с клубящимся туманом создавали иллюзию движения в тенях…

Под потолком висел густой дым. Точнее, не под потолком — потому что потолка за дымом видно не было, а просто где-то вверху, как будто густая облачность, но внутри квартиры. Запах, который я учуял еще на входе, теперь стал отчетливее. Он был сладковатым, но при этом отвратительным, как гниль, приправленная чем-то древним, что ли. В пальцах левой руки На Деля, расслабленно свесившейся с подлокотника, тлела сигарета. Именно с ее тлеющего конца стекал, словно жидкость, тот самый туман, что заполнял комнату, создавая странные, почти гипнотические узоры.

Я подошел ближе и заметил, что глаза На Деля были открыты. Они смотрели в пустоту, но в них отражалось нечто, чего я понять не мог. Зрачки его расширялись, заполняя глаза чернотой, а потом сужались, словно он вдруг взглянул на что-то очень яркое. Старый маг, вероятно, перешел с бухла на вещи посерьезнее и упоролся чем-то очень уж забористым. Его губы шевелились, словно он что-то бормотал. Звука я не слышал, но по движению губ мне показалось, что он словно бы подпевает той слабоописуемой музыке, что заполняла комнату, и которая теперь звучала все громче и все навязчивее, словно бы уже не снаружи, а внутри моей головы.

— Черт возьми, профессор, давай не сегодня, — я уже сообразив, что маг обдолбился чем-то, подошел поближе и забрал косяк из его руки.

Понюхал, пытаясь понять по запаху, знакома мне начинка или нет, и пришел к выводу, что это что-то мне неизвестное. Затушил окурок и убрал в карман, дабы На Дель ненароком не сжег дом, после чего попытался привести его в чувство.

— На Дель, очнись, ты меня слышишь? — осторожно похлопал я старого мага по щеке. — Что ты тут устроил?

Мне показалось, что маг заснул — глаза его закрылись, и он замолк, даже головой в такт музыке покачивать перестал. Но он не спал.

— Музыку слушаю, — не открывая глаз, ответил маг. — Ты что, не слышишь?

Я прислушался. Музыка действительно звучала где-то на краю сознания, хотя источника звука я так и не заметил. Это что же получается? Я слышу воображаемую музыку, которая играет в голове обдолбившегося мага? Он затягивает меня в свой наркотический бред? Как это вообще возможно?

Последнюю фразу я, видимо, произнес вслух, хотя сам этого не заметил, и На Дель, снова начав покачивать головой в такт музыке и не открывая глаз, медленно и тягуче, словно слова ему приходилось продавливать сквозь какой-то упругий или вязкий барьер, ответил с лекторскими нотками в голосе:

— Корень купины, правильным образом сгнивший, позволяет слышать голоса. Но если знать как и захотеть, можно и музыку послушать…

— Черт, ты мне нужен в трезвом уме.

— Неееее, — все так же тягуче и не открывая глаз, лишь чуть улыбнувшись уголками губ, ответил На Дель. — Это надолго.

— У меня нет времени ждать. — Манстоун в обойме на перчатке сверкнул синей искоркой, и над моей ладонью заклубился сгусток воды, словно водяной пузырь в невесомости. Повинуясь движению мысли, пригоршня воды хлестнула обдолбившегося мага в лицо, и тот, встрепенувшись, распахнул абсолютно черные глаза — радужки совсем не было видно за расширенными зрачками.

— Отлично, ты очнулся, — начал было я, но На Дель вскочил на ноги, одновременно отбрасывая меня мощным телекинетическим импульсом. Впечатавшись спиной в стену, я успел заметить, как сама собой захлопнулась дверь…

— Да что ты себе позволяешь! Я имперский дворянин! — голос прогремел словно бы со всех сторон.

Мне показалось, что профессор мгновенно стал выше ростом или массивнее. Сверху словно придавило что-то невидимое, казалось, фигура мага плывет в воздухе, нависает надо мной, а потом зачем-то переворачивается. Как вдруг, приложившись лицом о потолок, я понял, что это не маг переворачивается, а я. Комната вращалась, и я упал сначала с пола на потолок, потом обратно, когда верх с низом снова поменялись местами, а затем меня потащило куда-то в сторону, и я покатился по стенке, соскребая с нее лицом картины.

Я успел увидеть, что На Дель стоит неподвижно где-то на потолке, а потом по стенам побежали разноцветные спиральные узоры, ломая очертания и геометрию. Поверхности всего — ковров, мебели, стен и вообще всех предметов, что находились в комнате, задрожали и замерцали, словно по ним, как по поверхности воды, пошла рябь, и задышали. Казалось, что стены и все остальное внезапно стали резиновыми.

Я моргнул, и на мгновение все окружающее пространство разделилось и тут же снова собралось, но уже чуточку не так, словно треснуло зеркало, и теперь части отражения в нем перестали стыковаться. На секунду мне показалось, что я застрял в каком-то калейдоскопе, который вращала рука гиганта, а потом комната снова перевернулась, и я, свалившись со стены на потолок, вляпался в него, как в липкую нефтяную лужу, только белую. Гипсовая лепнина податливо прогнулась под ладонями, я по локоть погрузился в каменную плиту обеими руками, а из мрамора, рядом со мной, словно из-под воды, высунулось щупальце, на котором, добавляя происходящему бреда, отчетливо проступал витиеватый узор лепнины.

Дом снова повернулся. Вряд ли у На Деля хватило бы сил вертеть целое здание, значит, балуется с гравитацией. Понять бы, как он это делает… Мысль промелькнула в голове, пока я падал с потолка на пол, но первое замешательство прошло. Я приземлился на ноги и активировал щит в последний момент, прежде чем на меня навалилось все окружение, вперемешку с ужасами, густо замешанное на наркотическом бреду мага.

Я стоял посреди комнаты в квартире На Деля, но мне казалось, что я оказался в каком-то лабиринте кривых зеркал, вперемешку с океанариумом. Мебель, оживая и искажаясь, ползла в мою сторону, из картин на стенах лезло… всякое, стены сжимались и пульсировали, словно перистальтика какого-то гигантского кишечника, внутри которого мы почему-то оказались. Отовсюду вылезали щупальца, на которых, словно опухоли или нарывы, тут и там вскрывались желтые глаза и прорезались вопящие, зубастые пасти.

Под мерцающей полупрозрачной сферой щита я казался сам себе аквариумной рыбой посреди океана бреда, и этот океан уже начал переливаться через края моего аквариума. Мой собственный пустотный щит начал отращивать щупальца и зубастые пасти на внутренней поверхности сферы. Откуда-то издалека слышался ехидный смех Слаанеш и чувствовалось смрадное дыхание Нургла — содержимое уже моего подсознания вплеталось в наркотический бред профессора. Видимо, я тоже надышался дыма…

— Хватит! — я оброс дополнительной броней, превратившись, наверное, в дредноута или что-то подобное. Перед моим лицом, глухо лязгнув, сомкнулись бронеплиты, обзор сократился до узкой полосы смотровой щели, а потом где-то за спиной загудел реактор, и я ощутил всю мощь огромного шагающего танка, которым стал.

Зажужжали сервоприводы. Я тяжело шагнул вперед, разрывая странно огромными руками массу шевелящегося и копошащегося бреда. За десяток шагов, которые отделяли меня от На Деля, стоявшего вниз головой на потолке в другом конце большой гостиной, моего дредноута почти сожрали, ободрав половину брони и теперь вырывая шланги и провода. Но я эти несколько шагов все же прошел, круша и разрывая уже совсем непонятно что — потому что освещение исчезло. Лампы погибли, когда вцепились стеклянными зубами в стальную ногу боевого меха и были растоптаны, а окна заросли. Остались лишь фары на корпусе моего дредноута да всполохи огнемета, которые света почти не давали… Логично — тебе не придется описывать монстров, если ты назовешь их неописуемыми, и не придется воплощать тварей в темноте.

Последним усилием, на разрыв гидравлики и расплав реакторов, рванул что-то злое и твердое, раскинув руки в стороны и разорвав это что-то надвое. В правую руку вцепились клыки, легко прошивая многослойную броню, а левую обвили щупальца. Тьма загудела, затрещала сталь, и дредноута буквально разодрали надвое, сдирая его с меня, словно скорлупу.

Я не сразу сообразил, что это не меня разорвали — все же по лору дредноут подключается напрямую к нервам, подсознание такие нюансы помнит — и несколько долгих мгновений мне пришлось потратить, чтобы прийти в себя.

Вспыхнувшее лезвие лазерного меча осветило темноту. Широким, размашистым ударом я очертил сияющий полукруг, заставив темноту, извиваясь щупальцами и сверкая глазами, откатиться назад. Подпрыгнул и, вытянув руку, вцепился в замершего на потолке На Деля. Рванул, сдернув его на пол, но вместо того чтобы снести лазерным клинком голову, из которой лезли эти твари, я впечатал ему в лицо закованный в броню кулак.

Одним судорожным движением комната распрямилась, словно бы вздрогнула, приняв нормальные очертания. Окно появилось в стене, помещение словно бы вздохнуло через него, возвращаясь к своему привычному объему. Дверь, которая заросла, как рваная рана, теперь снова оказалась на своем месте, и почти в тот же миг перед ней развернулся сияющий портал звездных врат, разгоняя шипящие и скорчившиеся по углам тени.

Из врат показалась Линда, и я сообразил, что она пришла на шум боя. Придется срочно уносить ноги. Надо только подумать — забрать На Деля с собой или оставить его в роли жертвы нападения, тем более что случившееся было, в общем-то, недалеко от правды.

— Ты чего так долго? — удивила меня Линда своим первым вопросом и, оглядев происходящее, добавила: — И что у вас тут происходит?

— Ты что, не слышала ничего? — я отпустил воротник На Деля, и тот гулко ударился затылком о паркет. — Тут такой замес был…

— Нет, — пожала Линда плечами. — Тебя долго не было, и я решила проверить, что там происходит. Обошла квартиру, дверь в эту комнату была закрыта, прошла порталом… Ты зачем избиваешь На Деля? Что он такого сделал?

— Черт, — я развоплотил шлем и перчатки, пригладил волосы. — Он меня чуть не грохнул.

Несколько секунд с недоумением смотрел на бронированный бок, а потом развоплотил часть доспеха. Засунул руку в карман и, пошарив там, отыскал недокуренный косяк. Бросил его Линде, и та, принюхавшись, состроила недовольную гримасу.

— Знакомая штука. У нас такие запрещены.

— Что оно делает? — я поймал брошенный обратно косяк и убрал в карман.

— Расширяет сознание особым образом.

— Черт, — я снова создал водяной пузырь над ладонью и плеснул водой в лицо На Деля. — Очнись, мать твою, мне нужна твоя помощь.

— У нас таких вот, — Линда кивнула на профессора, — сажают в холодную камеру. Быстро в себя приходят. Холод помогает.

— Ладно, — я сжал кулак, и рука окуталась паром, который, стекая густым туманом, расползался по полу. В комнате стремительно холодало. Через несколько секунд при дыхании изо рта вырывались облачка пара, а еще через минуту стены и потолок покрылись инеем.

Линда, щелкнув пальцами, воплотила на себе меховую шубу, а я мысленным усилием просто пустил по системе доспеха горячую жидкость. Хватило минут пяти, чтобы мороз, градусов этак в минус двадцать, привел На Деля в себя. Стуча зубами, тот наконец покачал головой, взглянул на меня осмысленным взглядом, ощупал лицо и посмотрел на измазанные в крови пальцы. Выдернул откуда-то из пустоты меховую накидку, набросил на плечи, кое-как поднялся на ноги и оглядел комнату.

— А вы чего сюда приперлись?

— Извинения приняты, — кивнул я, на что На Дель лишь покачал головой и начал похлопывать себя руками по одежде, словно пытаясь что-то найти.

— Мне не за что извиняться, Арт, — он отыскал в кармане помятую картонную коробочку и потянул оттуда привычную уже мне сигарету. — Ты сам явился без приглашения, нарушил периметр жилища архимага. Радуйся, что я оказался дома, иначе ты бы напоролся на что-нибудь из моего сторожевого арсенала.

— Не сейчас, — я дернул телекинетическим импульсом, вырывая у него из рук коробку с сигарами. — Мне нужна помощь, а когда я уйду, можете обдолбиться хоть до потери пульса. Вы меня, кстати, чуть не убили, помните?

— Помню, конечно, — архимаг недовольно дернулся вслед за улетевшей пачкой, которую я поймал и сразу же спрятал в карман. — Это все-таки не алкоголь. Когда эффект заканчивается, никакой амнезии нет, иначе не было бы смысла в этой дряни. Ее используют для расширения сознания, чтобы шагнуть за границу привычного и создать что-то новое, чего доселе не было. Если бы после этого ты все забывал, то в чем смысл?

— Вы создали свору психоделической хтони.

— Я помню. Проекция из глубин разума. Это надо будет осмыслить… Но пока ты не вломился я слушал музыку, и созерцал танцы небесных сфер… Зачем пришел?

— Нужна консультация. Как вы, наверное, уже знаете, я захватил уже два города в приграничных областях империи…

— Уже два? Я слышал про один.

— Это было несложно.

— А зачем?

— Черт возьми, На Дель, тебя что, не отпустило еще? Я пытаюсь войну закончить.

— Арт, ты ничего не понял, — старый маг покачал головой. — Тебе не нужно заканчивать войну, тебе нужно стабилизировать линию фронта. Ты должен был вернуться в свое королевство и наладить поставку оружия и людей, чтобы твоя армия получала новобранцев больше или столько же, сколько теряет. После того как фронт стабилизируется, ты мог бы уже не отвлекаясь на эту мышиную возню в грязи и крови проводить реформы, вышвыривать засидевшихся лордов и перекраивать устройство королевства, как тебе захочется. Такой шанс выпадает только раз. После войны никто не позволит тебе менять привычные уклады.

— Люди умирают!

— Люди всегда умирают, Арт. Тебе просто надо было упереться и стоять. Рано или поздно ты бы наладил поставки вооружения, развернул производство и перемалывал бы имперских вояк в пропорции один к сотне. Ладно, сам влез в авантюру, так ведь и планы других людей спутал.

— Какие еще планы?

— Наши планы, Арт. Нам тоже нужна была эта война, чтобы обескровить императорские силы тихо и незаметно. Лягушку варят медленно, Арт. Нам нужно было удушить старика так, чтобы он этого даже не заметил. А сейчас, пока он все еще силен и не до конца выжат, он ведь и взбрыкнуть может.

— Я на то и рассчитываю.

— Ладно. Что тебе нужно от меня? Кстати что с лицом?

— Боевая травма — криво усмехнулся я половинкой лица, видимо такая улыбка у меня теперь будет всегда, и коснулся пальцами шрама на щеке. Почему-то заживать он не хотел несмотря на все усилия лекарей и новая кожа, которую нарастили, не только отличалась цветом но и казалось даже форма челюсти под ней изменилась.

— Я хочу спровоцировать императора на генеральное сражение. Всеми силами.

— Он не пойдет на это. Позиционная война ему выгоднее.

— Знаю. Поэтому мне нужны адреса его резиденций, которые вам известны.

— Его там все равно не будет, скорее всего. Никто не знает, где конкретно он находится в конкретный момент времени.

— Я знаю, что его там не будет, да и вряд ли я пока вывезу с ним драку без подготовки. Я буду бить по репутации. Буду взрывать его резиденции, сносить особняки самых приближенных лордов, сжигать любимые бордели и дома любимых шлюх. Хочу, чтобы он выглядел слабаком, который не может разбить врага на своей земле. Не сможет он долго игнорировать такое положение вещей. Ему придется собрать мощный кулак и ударить, отбивая потерянные города.

— Ну, пожалуй, может сработать, — задумчиво почесал затылок На Дель. — Но если соберет большую армию, он ведь и правда вышибет тебя, пусть и ценой большой крови. Зачем тебе поражение?

— Может быть, тогда он станет чуть смелее.

— Ладно, — На Дель извлек из кармана блокнот и принялся строчить в нем что-то мелким почерком. — Это то, что я знаю. Завтра-послезавтра попробую узнать еще. Только давай сначала условимся о дате встречи, чтобы ты снова не вломился без приглашения…

— Хорошо, — я раскрыл звездные врата, собираясь уходить, и обернулся к На Делю. — Тогда давайте встретимся послезавтра в парке, на старом месте. Я заберу список, и если будет надо о чем-то конкретно поговорить, решим, когда загляну к вам.

— Интересная штука, — На Дель кивнул на арку звездных врат. — Как она работает?

— Да так, — я пожал плечами, не желая пускаться в длинные объяснения. — Создаю пару незримо связанных между собой врат. Одна арка тут, вторая в сотне метров отсюда, в пустующем складе, и мгновенно между ними перемещаюсь.

— А где ты узнал, как их создавать?

— Прочитал в древних манускриптах, — отмахнулся я. — Как сумел, повторил.

— А зачем ты повторяешь украшательства и резьбу? — профессор кивнул на символы по периметру врат. — Нефункционально.

— На самом деле нет, это часть функционала, — покачал головой я. — По идее, используя эти символы, можно задавать адрес. Как в телеграфе? У вас есть телеграф? Нет… Ну, как на почте, значит. Указывать, куда отправить посылку. Выбирать, куда открыть врата из множества таких же… Но какой в этом смысл? Проще сразу открыть их парой и не заморачиваться. Я не вижу сценариев использования, при котором мне понадобилось бы открывать одновременно десяток врат.

— Устройство ввода адреса… Хм. Умно… Но тогда, ты, видимо, неправильно перевел эти древние манускрипты, Арт, — усмехнулся На Дель.

— Почему?

— Потому что иначе ты бы не стал создавать обе арки сам.

— Черт, — я хлопнул себя по лбу. — Ну какой же я тупой.