Старый, но крепкий 7

Глава 5

Шагаем по густой высокой траве к берегу. Стебли цепляются за одежду, приятно щекочут ладони.

Иду первым. Вслед за мной, тяжело дыша и недовольно бормоча себе под нос, перебирает ногами Самир. Лицо у брата бледное, взгляд слегка затуманенный — еще не отошел после нашей быстрой прогулки по теневой тропе и вряд ли согласится ее повторить. Если бы Самир знал, что нам предстоит возвращаться телепортацией, он бы выглядел еще печальнее. Но я пока не порчу ему настроение — пусть братец пребывает в блаженном неведении.

— Зато виды красивые, — пожимаю плечами.

— Красивые, — слабым голосом отзывается брат. — Только я предпочел бы отдохнуть в другом месте. Или добираться более привычным способом. На повозке, или ногами, или вообще вплавь. Но не так.

Пахнет свежей травой и медовой сладостью полевых цветов. Легкий ветерок приятно холодит лицо — река уже близко. Негромко жужжат пчелы, с тяжелым гулом кружат крупные оводы и брат бурчит, как внук, которого всего лишь в третий раз спрашиваешь об одном и том же.

— Почти добрались, — говорю я, оглядываясь на Самира. Тот шагает мрачный донельзя, и его точно не трогает красота природы.

— Надеюсь, что больше я с тобой сюда не двинусь. Это путешествие по твоей теневой тропе… От скорости у меня едва кишки не выдавило.

Как по мне, он явно преувеличивает свои страдания. Раньше моя скорость по теневой тропе была около семи-девяти метров в секунду — теперь же, после того как я принял зелье сродства с тенью, она выросла до двенадцати-четырнадцати метров. Это примерно сорок пять — пятьдесят километров в час, но любая машина по городу ездит быстрее.

Постепенно брат пришел в себя и даже начал задавать вопросы о моей способности:

— Слушай, а сколько груза ты вообще можешь с собой взять? И долго ли можешь двигаться по теневой тропе без остановки? И вообще, тебе обязательно нужна дорога или тропинка, или можно и через лес двигаться?

Отвечаю спокойно и подробно — мне приятно видеть, что Самир хоть немного заинтересовался моими навыками. Услышав ответы, брат оживляется:

— Знаешь, у меня тут появилась мысль: можно же использовать практиков вроде тебя для перевозки грузов между городами. Скорость приличная, расходы минимальные — звучит неплохо. Как тебе?

— Не знаю… Если что, сам я ничего перевозить не собираюсь — у меня другие планы на жизнь. Но вот практики-новички, которые только освоили этот навык…

Самир подхватывает мою мысль:

— Да-да! В Циншуе полно беспризорников. Взять нескольких ребят, потратиться на эликсиры прорыва к рангу закалки тела, обучить их этой твоей теневой технике и платить по золотому за рейс между Циншуем и Вейдаде. Отрядишь пятерке таких парней нормального практика для защиты — и получай золото себе в карман без особых хлопот.

Идея интересная. Не столько даже ради прибыли от перевозок — скорее ради того, чтобы дать подросткам шанс пробудиться и научиться хотя бы одной полезной технике. Впрочем, есть одно «но»:

— Думаю, за перевозку грузов уже кто-то отвечает, и лезть к чужому делу может оказаться опасно. Возможно, пронесет и укоренимся в роли компании перевозчиков, а может быть так, что пацанят просто вырежут без лишних разговоров, и все.

Самир хмыкнул, но спорить не попытался. Оба понимаем: идея хороша только на первый взгляд.

Беру длинное весло, спрятанное в корнях старой ивы, у самой реки. Дальше идем, продираясь через густой камыш. Стебли высокие, растут плотно, вдобавок под ногами хлюпает и плещется: брат снова начинает ругаться.

— Да ладно тебе, — говорю примирительно. — Почти пришли.

В зарослях стоит старая деревянная лодка. Самир забирается в нее первый, следом залезаю я. Пару раз аккуратно оттолкнувшись от дна веслом, выгоняю лодку на воду.

— Помогать тебе, как понимаю, не требуется? Силы у тебя хоть отбавляй, — замечает он с легкой усмешкой.

— А чем бы ты помог в лодке с одним веслом?

— Не умничай, — хмурится брат. — Лучше расскажи мне подробнее про остров. Сколько там сейчас людей? Сколько ты тратишь на их пропитание и обеспечение? Что им вообще требуется для жизни? Какие травы выращиваешь, как часто собираешь урожай, где сушишь и за сколько продаешь? В общем, рассказывай все настолько подробно, насколько можешь.

Я начинаю грести, плавно направляя лодку по течению реки, ближе к середине. Вода тихо плещется о борта, но как будем выходить к острову, течение станет куда более бурным.

— На острове сейчас живут семь человек. Шестеро — старики из Циншуя: несколько выходцев из деревень, знакомых с земледелием, остальные тоже не чураются труда. Я плачу им по четыре серебряных монеты в месяц каждому, плюс обеспечиваю продуктами и одеждой. Особых расходов нет — крупу и овощи покупаю оптом в Циншуе, выходит недорого.

Самир внимательно слушает, кивает.

— Урожай снимаем раз в четыре-пять дней — травы растут быстро благодаря эликсиру. Сушим прямо на острове…

Объясняю, какие там есть травы, сколько выходит за партию. Самир кивает.

— Что выращиваешь кроме духовных трав?

— М-м… Ничего.

— Твой эликсир роста можно использовать для обычных растений?

— Если сильно разбавить — можно. Но зачем?

— Не обращай внимания, просто спросил. Что там есть еще?

— Разводим духовных кур — их мясо идет на пропитание секты.

— И сколько тебе платит секта за этих кур?

Качаю головой:

— Нисколько. За курами следит практик ранга пробуждения из секты — это его ответственность. Он же должен защитить остров в случае чего.

— Ага-а… — задумчиво тянет Самир. — Уважаю твою деловую хватку, но если собираешься строить независимое дело, этого охранника рано или поздно придется вежливо спровадить. И тогда же желательно самому заняться разведением кур и всем остальным хозяйством, продавая мясо той же секте, но уже за монеты. Поверь, с ростом производства чужая боевая единица на твоей… на нашей земле рано или поздно начнет нас нервировать.

Я молча киваю:

— Сам прекрасно это понимаю.

Лодка мягко скользит по воде, я размеренно гребу веслом. Некоторое время мы оба молчим.

— Если уж говорить о полной независимости, нужно будет подумать о собственной защите острова, — говорю я. — Придется нанять пару надежных практиков со стороны. Еще неплохо бы выяснить, кому выйдет выгоднее продавать травы. Можно наладить прямые контакты с какими-нибудь кузнецами, которые балуются алхимией для работы с металлами — не вся алхимия попадает под влияние Крайслеров, как и в целом торговля травами. Можно договориться с богачами Циншуя — там едва ли не у каждого второго есть личная лаборатория. Можно побеседовать с целителями — продавать им травы напрямую выйдет выгоднее.

— Щедро ты мне работы накидал, — качает головой Самир. — Но в целом верно мыслишь. А еще хорошо бы обзавестись собственным складом в Циншуе или даже небольшой лавкой, когда раскрутимся — тогда сможем продавать продукцию без посредников и по лучшей цене. Чем меньше зависишь от посторонних людей — тем крепче твоя позиция.

— Ты прав.

Не могу сдержать улыбки. Если разговаривать с Самиром о деле, а не придумывать изощренные способы уколоть друг друга побольнее, общение получается на удивление интересным и продуктивным.

Река постепенно расширяется, течение становится быстрее. Впереди уже видны буруны, торчат из-под воды мокрые темные бока валунов.

— Почти прибыли.

Сильнее налегаю на весло. Лодка уверенно движется к острову. Еще минута, и мягко коснулась носом песчаного берега. Я отложил весло, легко спрыгнул на влажный песок и придержал край лодки, чтобы Самир мог выбраться следом.

Брат ступил на берег, оглядываясь по сторонам с любопытством.

— Так… Как я понимаю, на берегу ты ничего не сажаешь?

— Песчаная почва.

— Можно натаскать земли с берегов.

— Слишком влажно.

— Можно поднять уровень берега.

Отмахиваюсь.

— Все в твоих руках. Организовывай.

На берегу, чуть поодаль, сидит один из работников — Хань. Старик сосредоточенно стирает в реке грубую одежду, энергично полоща ткань в воде, но нас уже заметил.

При нашем приближении Хань нехотя поднял голову, и я заметил под его левым глазом большой синяк, уже успевший налиться темно-фиолетовым оттенком.

— День добрый, Хань, — окликнул я его спокойно, подходя ближе. — Как дела на острове?

Старик помрачнел, опустил глаза и буркнул «нормально».

— Откуда синяк? Упал?

Хань недовольно дернул плечом и хмуро ответил, старательно избегая моего взгляда:

— Почему сразу «упал»? Я не настолько уж неуклюжий, господин практик. Это ваш охранник решил порядки свои навести… дисциплину поддерживает, значит.

А вот и первые проблемы.

Моя улыбка поблекла, внутри заворочалось глухое раздражение. Хань вздрогнул и отодвинулся чуть дальше, а Самир осторожно коснулся моего плеча:

— Китт, от тебя сейчас веет настоящей угрозой. Держи себя в руках.

Я глубоко вдохнул, взял себя в руки. Хань облегченно выдохнул и снова принялся полоскать белье, но теперь уже с осторожностью поглядывая на меня исподлобья.

Пожалуй, пришло время поговорить с моим охранником. Может, придется избавиться от человека секты куда раньше, чем рассчитывал.

Пока я раздумывал над ситуацией, Самир, не теряя времени, шагнул к работнику и протянул руку для знакомства:

— Меня зовут Самир. А вас как величают?

Хань нерешительно пожал протянутую руку и тихо представился. Самир дружелюбно улыбнулся ему и хлопнул по плечу:

— Не беспокойтесь больше ни о чем. Китт со всем разберется должным образом. А вообще, как вам работается здесь? Чем занимаетесь обычно? Может, не хватает чего, инструментов каких, или чего-нибудь для жизни?

Хань от такого участия заметно приободрился и отвечал на вопросы Самира, постепенно оживляясь и расписывая подробности своей жизни на острове. Пожалуй, здесь я уже не нужен.

Я повернулся и направился по узкой натоптанной тропинке вглубь острова.

Тропинка извивалась среди густых зарослей тростника. Потом пошел лес, через который виляла тропинка, и наконец впереди показался небольшой бревенчатый домик, сарай для кур и сушильня.

Перед домом стояло добротное деревянное кресло с мягкой подушкой, в котором удобно расположился охранник — сорокалетний практик Лун. В руках он держал полную кружку, над которой поднимался пар. Рядом с ним стоял еще один мой работник — старик Гирхаб. В руках он держал широкий самодельный веер и нехотя обмахивал сидящего практика. Вид у Юна был мрачный и подавленный, под глазом тоже стоял синяк.

Охранник же на полную наслаждался жизнью. Ситуация чуть ли не как в анекдоте:

' — Официант, яйцо!

— Жареное, вареное, в мешочек?

— Почеса-ать!'

Лун лениво махнул рукой, заметив меня:

— О, Китт! Вернулся наконец! Будешь чай?

При этом он даже не подумал подняться с кресла или остановить Гирхаба — так и сидел, обмахиваемый веером.

Снова подавив раздражение, остановился напротив кресла.

— Здравствуй, Лун. Вижу, ты устроился весьма удобно.

Он ухмыльнулся и пожал плечами:

— А что поделать? Остров тихий, проблем нет никаких — почему бы не насладиться покоем?

Помню его другим. Сам лично выбирал его, когда мастер Линь предложил мне несколько кандидатов для охраны острова. Тогда он казался вполне адекватным мужичком — практик первого ранга пробуждения, вежливый, держался скромно. Даже ходил ко мне на массаж. И вот теперь, спустя всего месяц, передо мной сидит и самодовольно улыбается наглый тип.

— Поднялся, — командую негромко. В груди уже бурлит злость, но я пока удерживаю себя в руках. Слишком хорошо помню, что случилось в прошлый раз, когда дал волю эмоциям: одна вспышка гнева — и копье торчит из глаза солдата, а последствия до сих пор не расхлебал.

Лун ухмыляется еще шире — мол, «решил поиграть в начальника, щегол?», но лениво поднимается из кресла. Демонстративно медленно встал враскоряк, выставив вперед живот. Подбородок задран вверх. Были бы карманы — точно сунул бы туда руки, чтобы выглядеть еще более развязно, а так просто смотрит сверху вниз с презрительной усмешкой в глазах и на губах.

Решил, что практик ранга закалки ничего ему не сделает?

Выбрасываю кулак вверх, метя в подбородок. Удар получается четкий — голова Луня запрокидывается назад, изо рта и носа летят слюни и сопли. Сам он отрывается от земли и на мгновение зависает в воздухе, а затем тяжело падает в жалобно затрещавшее кресло.

Несколько секунд Лун лежит неподвижно, затем медленно садится, бессмысленно хлопая глазами и оглушенно мыча что-то нечленораздельное. Ощупывает лицо.

Хорошо приложил. Обычный человек после такого удара уже не поднялся бы, но Лун практик первой стадии пробуждения и способен выдержать больше обычного человека.

Кидаю взглядом по сторонам — взгляд цепляется за подтянувшихся со всего острова мужичков. Ближе всех стоит Игнат.

Достаю из кармана склянку с зельем лечения и передаю ему.

— Напои, будь добр.

Игнат кивает и быстро подходит к Луну, который все еще сидит в кресле, ошалело хлопая глазами и держится за подбородок. Осторожно, но без особого сочувствия Игнат вливает зелье в рот охранника. Лун глотает, кашляет, но спустя минуту полностью приходит в себя. Взгляд его теперь совсем другой — исчезла наглость, появилась осторожность и опаска. Это тебе не безобидным горожанам синяки ставить.

— Я иш секты, — быстро говорит он, шепелявя.

— Я тоже из секты, — успокаиваю его. — И у нас, как у собратьев по секте, сейчас идет тренировочный бой. Понимаешь, в чем дело: мы можем устраивать тренировочные бои, а ты и люди, которых я привез, за которых отвечаю, и которым плачу, не могут. — И тут же резко. — Поднялся!

Лун медленно вылезает из кресла.

— Нападай, — говорю я спокойно. Гнев отчасти выплеснулся в ударе. — Можешь не сдерживаться.

Лун замирает на секунду в нерешительности, затем поднимает руки и сжимает кулаки. Но нападать явно не торопится — стоит, переминаясь с ноги на ногу и поглядывая на меня исподлобья.

— Ну? Чего ждешь? Давай!

Он наконец решается и делает шаг вперед, замахиваясь кулаком. Удар неуклюжий и медленный, но силы в нем неожиданно много. Я выставляю предплечье для блока и едва удерживаюсь от того, чтобы не поморщиться: по руке словно кувалдой ударили. С удивлением понимаю, что охранник уже второго ранга пробуждения, и пробудил силу. Вот только использует ее совершенно не по назначению.

Не давая ему ударить снова, резко шагаю вперед и коротко бью в переносицу. Удар получается слабее предыдущего — специально дозирую силу так, чтобы не сломать нос. Если правильно ударить — останутся два красивых фингала под глазами, аккурат по количеству насчитанных у моей рабочей смены синяков. К утру мужчина будет походить на панду.

Лун снова валится на землю и начинает барахтаться в пыли, пытаясь подняться. Пока он возится там, я поворачиваюсь к остальным рабочим — те собрались плотной группкой чуть поодаль и наблюдают за происходящим с мрачным удовлетворением на лицах.

— Принимаю жалобы! — Громко говорю им. — Если есть те, у кого он отбирал деньги, вещи, или кому-то что-то сломал — говорите сразу, пока мы можем решить этот вопрос. Сегодня этот товарищ нас покинет, и вернуть что-то уже не получится.

Старики-рабочие неуверенно переглядываются между собой. Наконец Игнат откашливается и пожимает плечами:

— Кхм… Да не отбирал он ничего. И вообще, больше претензий вроде как и нет. Да, мужики?

Остальные кивают, но нехотя.

— Хорошо. Вещи свои захвати и вперед, к берегу. Жди нас там.

Лун поднимается с земли, бросает на меня гневный взгляд и молча исчезает в домике.

Тем временем Самир уже разговаривает с мужиками: «А неплохо Китт ему дал, да?», улыбается им теплее самого близкого друга, спрашивает о жизни, о растущих тут травах. Не сложно ли работать, чего нужно, чего не нужно.

Я подошел ближе, с целью послушать, но Самир тут же мягко ухватил меня за плечо и со столь же дружелюбной улыбкой шепнул:

— Сделай одолжение, братишка, поброди пока рядом, на речку погляди. Любой работник без начальственного взгляда будет куда откровеннее делиться проблемами и мыслями.

Я пожал плечами и направился к скале, а потом и вверх по тропинке. Добрался до самого верха, сел на краю обрыва, свесил ноги над водой и следующие полчаса наслаждался видом реки, шумом разбивающихся о скалу волн и смотрел, как солнце медленно сползает к горизонту.

Наконец сзади доносится тихий шорох — кто-то осторожно поднимается по каменистой тропке. Оборачиваюсь через плечо и вижу знакомую фигуру Самира: он легко и уверенно выбирается на скалу, но ко мне подходит не сразу — осторожничает.

— Вот ты где, Китт, — говорит он спокойно и садится рядом, внимательно глядя вниз, на воду. — Я переговорил с рабочими и обошел весь остров.

Я бросаю на него заинтересованный взгляд:

— И как тебе увиденное? — спрашиваю я, ожидая услышать похвалу высокой траве, ровным широким грядкам. Но Самир качает головой и отмахивается.

— Плохо.

Удивленно вскидываю брови:

— Плохо?

— Именно так. Учета нет никакого. Ни бумаг, ни записей не ведется. Травы собирают охапками, сушат кое-как, перемалывают на глазок и отправляют дальше ведрами и бочками без малейшего контроля. Это совершенно неправильно. Тебе срочно нужен человек, который разбирается в бумагах и учете.

— Думаешь, воруют?

Самир пожимает плечами:

— Воруют или нет — не знаю. Но сильно удивлюсь, если через месяц или полгода не начнут воровать. Сейчас даже воровством это назвать сложно — с тем, как ты ведешь дела, это скорее «отгрузка на сторону». Работникам даже стараться не придется, чтобы увезти пару бочек травы торговцу из Вейдаде, и ты даже не узнаешь об этом. Если появятся бумаги, весы и учет, то им придется хотя бы немного постараться, чтобы скрыть пропажу. Но самое главное, что тогда ты увидишь цифры, и поймешь, допустим, что за неделю пришло на три килограмма меньше сухой травы. И задашь вопрос — почему? Возможно, что-то случилось с удобрениями или работники не уследили и трава сгнила. Может быть, кто-то решил припрятать себе немного. Причины могут быть разные, но главное — ты найдешь проблему и начнешь ее решать. А сейчас ты просто надеешься на честность своих работников, что, скажу прямо, очень плохой вариант.

Мы помолчали некоторое время. Я задумчиво переваривал услышанное, а Самир продолжал:

— Дальше. Грядки у тебя хорошие, место вообще замечательное. Я научился медитировать по твоим советам и чувствую примерно то же самое состояние медитации, только без медитации. Остров напитан энергией, это очень классно. Но ты используешь далеко не всю имеющуюся площадь. Если хочешь превратить этот небольшой ремесленный островок в настоящее прибыльное дело, придется серьезно поработать и расширяться. Ты слышал о простой схеме: производство — транспортировка — сбыт — повторное вложение прибыли в развитие дела? Я посчитал примерно твои доходы: деньги приходят неплохие, но их все равно мало. И ты сразу забираешь всю прибыль себе вместо того, чтобы вкладывать обратно в дело. Нужно вкладывать постоянно и много, чтобы потом получить еще больше.

Самир смотрит на меня серьезно, почему-то вздыхает и начинает объяснять на пальцах:

— Смотри. У тебя сейчас только одна небольшая сушильная пристройка возле склада. Она уже перегружена до предела — места там едва хватает на текущий объем травы. Если хочешь увеличить производство хотя бы вдвое — а это вполне реально сделать меньше чем за сезон — тебе нужно построить новый сушильный цех на том берегу реки. Здесь у тебя слишком мало свободного места для крупного строительства. На том берегу просторнее: можно поставить большой цех, где не придется тесниться в площадях для сушки травы, хранения готовой продукции и обработки сырья. Заодно освободишь место здесь для новых грядок.

— Тогда понадобится дополнительная охрана на другом берегу. К духовным травам будут бежать и духовные звери, и люди.

Самир хлопает рукой по моей спине:

— А ты думал создать хорошее и доходное дело совсем без затрат? Так не бывает. Хочешь получать достойную прибыль — нужно вкладывать деньги. Не экономь там, где нельзя экономить. Кстати, предлагаю тебе надстроить второй этаж над домиком работников, нанять еще пятерых человек и построить многоярусные грядки. Земля здесь необычайно плодородная вместе с твоими эликсирами — грех этим не воспользоваться.

— Так… — запнулся я. Описанных Самиром дел и проблем было так много, что я не знал, с чего начать. И вообще — если начну, то мои планы по развитию придется отодвинуть на далекое будущее.

— Первое, что я сделаю — найду хороших работников. Лучше всего подойдут честные люди, которых судьба загнала в угол: долги, проблемы в семье или неприятности с властями. Ты очень умно поступил, когда привел сюда стариков и дал им те же зелья, что и матери. Теперь они молодеют, становятся сильнее и обязаны тебе своей новой жизнью. Пока они не поймут истинную цену твоим духовным травам и не осознают, сколько золотых можно получить за мешок молотого сырья, они — твои друзья. Второе — договорюсь о строительстве сушильни и новых курятников на берегу — в перспективе можно будет обеспечить еще и богатых практиков Циншуя. Параллельно с этим новые работники будут строить многоярусные грядки. С тебя только деньги, одобрение планов и охрана.

— Делай, что запланировал, — киваю и протягиваю мешочек с золотом. В голове возникает мысль, что брат может исчезнуть с деньгами, но она не кажется мне реалистичной. Для такого можно было придумать способ полегче.