Тактик.9

Глава 15 Фланговый бой

Что такое атака без крика «ура!» или там «барра!»? Почти никто не атакует без крика. Крик поддерживает, крик организует, пугает врага.

В редких случаях атакующая волна идёт в бой без крика. Например, когда лесные бандиты, явление в Гинн распространённое, нападают, то запросто делают это молча, чтобы по максимуму использовать фактор неожиданности. Вот этот редкий случай был сейчас.

Первый полк выскочил на открытое место и просто побежал, как футболист за мячом, чтобы вырваться из-за основного игрока и отнять у него мяч. В некотором роде так и было.

Солнце зашло за тучу, как за ширму, словно не желая видеть поведение смертных мира Гинн. В воздухе было разлита влага от поверхности реки.

Через Рой я чувствовал пульсирующее напряжение тысячи воинов, бегущих по полю. Буквально, как волки, которые собираются горячо поприветствовать отару барашков, безмятежно пасущуюся без охраны волкодава.

Колонна на марше на мгновение замерла. Сотни голов повернулись с медленным, непонимающим ужасом.

Осознание от того, что сейчас будет сражение, стало для них ледяным душем.

«ХААААА!».

Рёв, вырвавшийся у Хайцгруга, не был человеческим. Воплощение почитаемого орками бога Григгаса, который умер и возродился во гневе из жерла вулкана, считаемого зеленокожими зоровяками своим прародителем, бога огня и пепла. Дым и пламя, почти как георгиевская ленточка.

Хайцгруг издал крик, находясь около головы колонны и его вопль, как лавина, подхватили остальные солдаты. Лучшие, в отменной броне, те, кого маги подпитали своей мистической энергией для кратковременного повышения сил, скорости реакции, восприятия, игнорирования боли и усталости.

Лавина, накрывающая собой город. Хайцгруг бежал так быстро, что ветер буквально свистел в его ушах и казалось, что земля тряслась под ударами ног бегущих. Я чувствовал его состояние и ощущения через Рой, отчётливо воспринимал, что топор в его руках кажется ему лёгким как пёрышко.

Через Рой я видел и солдат Эссина. Шок, неверие, торг, депрессия. У них попросту не было времени для всех этапов принятия.

Некоторые из них испытали животный ужас. Кто-то пытался развернуться, снимая со спин щиты, чтобы выстроится в линию. Слишком поздно.

Удар был сокрушительным.

Хайцгруг врезался во фланг, как пушечное ядро в деревянный борт.

Армия Эссина на марше была вытянута в линию из двух-четырёх воинов и одновременное нападение, пусть и потерявших при атаке строй, тысячи солдат Первого полка сожрало змею колонны, как пламя пожирает тонкую жердь.

Хайцгруг не остановился. Он был впереди всех, головой дракона, был Пакманом, пожирающим точки в лабиринте. Его тело, закованное в броню и инерция пронесли его вглубь строя, расшвыривая пехоту как кегли.

Его атака пришлась аккурат за спиной магов.

Одновременно в этим Фомир ударил по магам огнём и энергией.

Вспыхнули десятки созданных артефактами магических щитов, магических сфер, коконов, вспыхнули и некоторые из них не выдержали.

Маги ехали верхом, для большего комфорта, ну и потому, что Эссин мог себе это позволить, в его армии было довольно много лошадей. И если маги, пусть и с ужасом, приняли удар, всё поняли и изготовились к сражению, то их транспорт отнёсся к атаке совсем по-другому. Кони к такому неожиданному сюрпризу, как «удар по площадям», когда сама земля вокруг вспыхнула всеми цветами радуги в магическом пламени, оказались не готовы. Лошади понесли, они разнесли магов по полю и те из них, кто метнулись вправо, попали под убийственный прицельный огонь стрелков, засевших на фланге в кустах. И опять-таки, защиты некоторых выдержали, однако не у всех.

А Фомир продолжал стрелять, прицельно и много, словно зенитка, нащупавшая цель. Магов было не так уж и много, что-то около пятнадцати и они были рангом повыше моих. Наверняка, их лидер превосходил и Фомира, но на нашей стороне были не качество, а численность и внезапность. В силу чего, когда половина из вражеских магов пала на землю, объятые пламенем или получив стрелу, которая смогла продавить их магическую защиту, большая часть магов, которые не нанимались драться насмерть, оценили шансы армии Эссина как печальные и предприняли эвакуацию.

Только один маг остался на поле, но и того через мгновение накрыл скоординированный удар магов магической роты и он пропал или погиб, либо же его утащили свои, чтобы спасти.

В первые же минуты боя я сделал две вещи: я отсёк голову колонны от остального тела и вывел из игры магов.

Первый полк не развернулся к телу колонны, он продолжил стремительную атаку на конницу армии Эссина.

А конница, она заведомо сильнее пехоты, возможность маневрировать и нападать с высоты лошади — штука весомая. Однако это не когда на тебя нападают с тыла или атаковав с фланга и, поглотив часть колонны, Первый полк оказался за спиной конницы.

И тут же по коннице стали «отрабатывать» лучники, а Первый полк выдавливать их вперёд.

Рыцари во главе колонны не могли понять, что происходит, лёгкая конница за их спинами смешалась в панике, мешая осознанию, какого рожна вообще происходит.

А тут по коннице ударили ещё и маги. Удар по площадям, это как выстрел из РСЗО, только магический. Конечно, это был не первый выстрел, расстояние велико, силы и координации не хватало, но главное, что им удалось породить в рядах авангарда панику.

Солдаты Штатгаля, получившие хотя бы короткий отдых, полные адреналина, обрушились на уставшего на марше врага с силой стихийного бедствия.

Вражеский строй не прогнулся, он рассыпался. Там, где это было вообще возможно.

Хайцгруг был в эпицентре хаоса, как живое олицетворения бога войны. Сколько раз я просил его не вырываться вперёд, как герой на белом коне? Один из законов Мерфи на войне: «Не будь слишком заметен, это смертельно опасно». Но Хайцгруг все равно пёр вперёд и даже смертельно опасное ранение на стенах Вальяда этого не изменило. Я чувствовал его дикую радость, чистую, ясную простоту его цели. Цель — драка, бой, буйство ярости, вылившееся в танец с топором, тотальное уничтожение. Каторжник, ставший офицером, он был воплощением моей армии, хотя, признаться, я за свой живой клыкастый символ переживал.

Пока Первый полк врубился в строй пехоты, которая не могла бежать и конницы, которая беспорядочно металась по полю, я отдал следующий закономерный приказ. Приказ посредством Роя, одновременно достигший каждого моего офицера.

«Всем клинковым — атака. Широкий фронт. Цель — основная колонна. Лучники — стрельба по готовности. Выбивайте бегущих. Фомир — твои маги работают по голове колонны, целься в Эссина и рыцарей. Нужен хаос».

«Будет тебе хаос, босс, — донёсся до меня через Рой сухой ответ Фомира. — С праздничным фейерверком».

Оставшиеся полки Штатгаля, до этого наблюдавшие и ожидавшие, пришли в движение. Это была уже не лавина, а фактически широкая, внезапная волна. Они вырвались из-под прикрытия леса сплошной массой, одновременно атакуя колонну с фланга. И там, где колонна проходила через лес, у бруосакцев не было даже шанса построиться и принять удар.

Если следующие за авангардом ряды солдаты Эссина, которые ещё несколько минут назад топали, глотая пыль от конницы, теперь в ужасе наблюдали за смертельной поступью Первого полка. И в этот момент они получили атаку из леса.

Средние и задние части колонны на интуитивном уровне поняли, что началось что-то нехорошее. Однако будучи зажаты на узкой дороге в лесу или между лесом и холмами, вообще ничего не видели, а могли только предполагать.

Есть некоторый минус от того, что рыцари гарцевали в голове колонны. Да, с ними были сержанты, но на этом всё. Офицеры в массе своей были «в голове» колонны и не могли координировать действия подразделений.

Кроме того, у воинов могло возникнуть мнение, что их командиры там, впереди, и вовсе погибли. Для феодальной пехоты, когда боец приносил клятву верности фуа не в целом стране, а конкретному господину — это очень важный момент. Они сражались за своего лорда, а не потому, что им это нравилось и гибель лорда по сути выводила их из игры.

Неопределённость в статусе, в условиях, когда тебя пытается или заколоть очередной человек, или зарубить орк, или гоблин из леса прицельными выстрелами порывается превратить твою задницу в импровизированного ежа, нервировало и наводило на желание бежать.

Да, некоторым сержантам на отдельных участках удалось развернуть свои ряды в стену щитов, но в целом армия Эссина гибла и гибла стремительно.

Паника, до этого тлевшая в их рядах, вспыхнула пожаром.

Голова колонны пыталась что-то сделать. Рыцари разворачивались и выстраивались в нестройный клин, чтобы ударить по Первому полку, но по ним тут же прилетали не особенно точные, но нервирующие удары огненной и энергетической магии. Сотни охранных амулетов рыцарей вспыхивали, кони хрипели, но больше всего им вредило само поле. Это не было обычное сельскохозяйственное поле, которые весной пашет крестьянин, а осенью убирает.

Для того, чтобы поле стало таким, крестьяне убирают камни, вырубают бессистемно растущие деревья, кусты, а пахота выравнивает поверхность.

Эти земли близ Мары не были освоены. И поле не было таким уж удобным. Усыпанное камнями размером в пару метров, с какими-то природными рытвинами, кустами, колючими деревцами, оно не подходило для качественной атаки силами конницы.

«Хайцгруг, хватит махать топором, выстраивай своих в защитный порядок, по вам могут ударить. Делай большой квадрат, как закончишь, я перегоню к тебе лучников».

Лучники вели постоянный обстрел из-под прикрытия деревьев, но тут были не основные части лучников, тем достался хвост колонны, а лишь батальон гоблинов и люди-арбалетчики. Они не создавали тучу стрел, а вели обстрел точечно, к тому же накрывая только правый сектор.

Хайцгруг, хоть и с недовольством, но выполнил мой приказ, Первый полк стал понемногу выравнивать строй, создавая стену щитов и копий. Слышались команды, ругань, кто-то заметался в поисках своих подразделений, в пылу боя удалившись от своего сержанта.

Тем временем Фомир стоял на полянке у самого края леса и опираясь на свой посох, лениво отдавал команды. Маги устали, вовсю задействовали амулеты-накопители, но они всё ещё в игре, а его магическая рота действовала с холодной, деловитой жестокостью.

Ведьмы Бреггониды работали по-своему. И эти только распалялись. Они не метали файерболы, просто не умели. Они насылали проклятия. Облака чёрных мух поднялись над лесом и накинулись на вражескую конницу, особо трудно пришлось тем из всадников, которые рассеялись по полю, были не в строю, Магические и вполне настоящие слепни, мухи и осы жалили, кусали, изводили, доводили коней до исступления, превращая во взбесившегося зверя послушного коня.

У армии Эссина случались внезапная слепота, приступы неудержимой тошноты, головокружений, истерический смех или страх.

Это не убивало, но ломало боевой дух эффективнее любого меча.

Это было уже не избиение. Это была методичная зачистка.

Мои солдаты работали не рассыпаясь, в нападении действуя парами и тройками, как учили. Один прикрывает, двое атакуют. Они не ввязывались в героические поединки. Они разили врагов либо обращали их в бегство. Быстро, эффективно, без лишних танцев и эмоций.

Работа.

Эльфы скользили по флангам, в том числе под прикрытием леса, серыми тенями. Разведке в бою достаётся много дел. Их луки пели короткую, смертельную песню. В отличие от стрелков-людей и гоблинов, они били прицельно и почти что каждая стрела находила свою цель.

Опять-таки, они действовали методично, выбивали сержантов, знаменосцев, арбалетчиков, всех, кто пытался организовать сопротивление.

Вражеская армия рассыпалась на десятки мелких, изолированных групп, которые мои солдаты окружали и уничтожали одну за другой. Многие осознавали тщетность сопротивления и пытались бежать. Их путь был в сторону холмов и то, что моих войск там не было, давало им надежду.

Разрозненные конные отряды, до этого выполнявшие роль разъездов, попытались ударить по моим воинам, но не преуспели. Их было слишком мало, чтобы получился эффект конной лавины, а единицами они становились жертвой плотного строя, в котором дрались штатгальцы. Конница гибла или бежала, присоединяясь к бегущим пехотинцам, причём бежали они не в южном направлении, где всё ещё был их герцог Эссин. Они «тактически отступали» в восточном, к холмам, потому что путь к Эссину вовсю преграждал Первый полк и его построение их откровенно пугало.

Бегущие бросали щиты, некоторые скидывали шлемы, но, в основном, сохранили оружие и доспехи.

У меня не было под рукой лёгкой кавалерии, чтобы догонять и разить бегущих, по холмам и неровным полям те были бы лёгкой мишенью, моя конница осталась с обозом.

Но армия Эссина прекращала своё существование.

Внезапно я почувствовал резкий всплеск боли через Рой. Он исходил от Хайцгруга. Вот тут его привычка быть впереди планеты всей сыграла с ним злую шутку.

Я мгновенно сфокусировал своё восприятие. Эссин таки перестроил голову колонны и выстроил лишившихся коней воинов в ряды, поставил перед ними арбалетчиков и дали залп в сторону Первого полка. Он в это время уже вовсю закрылся щитами и большинство болтов бесследно исчезли, застряв в дереве щитов, однако враги тоже были не дураки и били по баллистической траектории.

Несколько вражеских арбалетчиков, укрывшись за опрокинутой повозкой, тоже дали залп. Большинство болтов бесследно исчезли в массе тел, но один нашёл свою цель.

Один из арбалетных болтов ударил Хайцгруга в левое плечо, чуть ниже ключицы. Средняя броня (а для марша из обоза взяли именно среднюю, а не тяжёлую, которая у всех воинов Первого полка, броню), не спасла. Болт пробил кольчугу и вошёл в тело на несколько дюймов.

Гигант взревел. Не от боли, а от ярости. Он сделал ещё шаг и одним ударом своего топора превратил повозку и арбалетчиков за ней в груду щепок. Но инерция этого удара и шок от раны сделали своё дело.

Хайцгруг пошатнулся и упал на одно колено.

Живой символ Первого полка накренился и скривился от боли.

На мгновение, всего на одно мгновение, по рядам Первого полка прошёлся ропот. Солдаты, видевшие своего несокрушимого командира на колене, замерли. Это была критическая точка. Паника могла перекинуться и на моих людей.

Но этого не произошло.

Гришейк, который был в десятке метров от Хайцгруга, не раздумывал ни секунды. Он забросил за спину свой щит, рванулся вперёд и подхватил командира.

Он был не таким высоким, как Хайцгруг, но также упрям и силён. Но он упёрся ногами в землю, напряг все свои мускулы и поднял его на ноги. Вырвав у ближайшего воина копьё, он отдал его Хайцгругу как посох и поднял свой топор.

— ЗА ШТАТГАЛЬ! ЗА КОМАНДИРА! — проревел он, и его голос, молодой, яростный, полный отчаянной преданности, пронёсся над полем боя.

Он не стал ждать, пока остальные придут в себя. Он просто бросился вперёд, в самую гущу врагов, размахивая топором.

И это тоже, на мой взгляд, несусветная глупость. Однако это сработало и Первый полк атаковал без приказа.

Эффект был подобен электрическому разряду.

Солдаты Первого полка взревели в ответ. Их секундное замешательство сменилось удвоенной яростью. Они бросились за орком, который теперь вёл их в бой.

Я наблюдал за этой картиной с холодным удовлетворением. Моя система работала. Каждый элемент, каждый юнит, выполнял свою функцию с максимальной эффективностью. Это была не просто победа. Это был триумф моего метода. Триумф логики и порядка над хаосом и высокомерием.

Я переключил своё внимание на Первый полк. Хайцгруг и его бойцы уже закончили с авангардом и теперь, не сбавляя темпа, врезались в голову основной колонны, довершая разгром. Они были как клин, который раскалывал вражескую армию надвое.

Гришейк сражался рядом с гигантом. Молодой орк, которого я вытащил из петли, бился с яростью берсерка. Его топор работал без устали, но в его движениях не было хаоса. Он прикрывал спину товарища, делал шаг назад, пропуская удар, и тут же наносил свой. Он учился. Он учился быстро.

Атака возобновилась с новой силой. Удар потряс ряды герцога, который только-только навёл порядок или некое его подобие.

Без приказа ударил и Фомир, огненные росчерки магии вспыхнули над головами конницы. Их оставалось слишком мало и они это понимали. Остатки авангарда дрогнули. Враг был сломлен. Теперь оставалось только закончить работу.

Я снова погрузился в Рой, став мозговым центром сражения. Моё сознание больше не принадлежало мне, оно было распределено между двумя тысячами бойцов. Я был хирургом, склонившимся над операционным столом, и поле боя было моим пациентом.

Рой позволял мне реагировать на изменение обстановки мгновенно. Любой другой полководец потратил бы драгоценные минуты, чтобы получить донесение от гонца, оценить ситуацию и отдать приказ. Я делал это за доли секунды.

Я был везде. Я видел глазами орка, который рубился в первых рядах. Я чувствовал упругость лука в руках эльфа, который растягивал тетиву. Я ощущал сосредоточенность мага, который плёл свое заклинание.

В центре этого хаоса я нашёл герцога Эссина.

Он стоял посреди хаоса и на его лице была не улыбка, а напряжённый оскал. Он приподнялся в стременах на своём коне, а его личный штандарт был опалён огнём. Он не участвовал в бою.

На его холёном лице застыла маска паники и неверия. Он не мог понять, как это произошло. Его мир, где он шёл, чтобы освободить Тройхат, где война велась по определённым правилам и стандартам, рухнул в один момент.

— Назад! Назад! — взревел он, разворачивая своего коня. — Сигнал к отступлению. Движение на восток!

Его гвардейцы, около полусотни пеших и конных, его рыцари и наёмники, после секундного замешательства последовали за ним. Они не старались больше драться или хотя бы прекратить панику, а пытались спасти остатки армии. Рыцари отступили.