Тактик.9

Глава 24 Вопросы логистики

— Леголас, — окликнул я его, когда он уже сделал шаг назад, собираясь раствориться в тенях.

Эльф остановился, но не обернулся.

— А как ты прошёл?

Вопрос неловко повис в сыром воздухе переулка.

— Мои маги сканируют периметр. Мои орки чуют чужаков за версту. На стенах тройные дозоры. На воротах посты.

Леголас медленно повернул голову. Он накинул капюшон, который теперь скрывал его лицо, но я чувствовал его усмешку:

— У всех есть свои секреты. Когда мне нужно — я пройду.

— Ну… Я рад, что мы с тобой не враги, Леголас.

Я моргнул. Секунду назад он стоял здесь. Теперь тут только пустая стена и куча мусора. Ни звука шагов, ни шелеста плаща. Исчез.

Я остался один (не считая Иртыка за моей спиной) в грязном тупике. С кашлем, раздирающим лёгкие, с состоянием за пазухой и с пониманием, что любая моя неприступная крепость — проходной двор для долбанных профессионалов.

Меня собирались лечить. Усадили на стул прямо посреди заднего двора ратуши. Фомир сосредоточенно что-то вспоминал, Бреггонида готовила какие-то снадобья и в процессе мистики дуэтом ворчали на меня, ворчали, ворчали.

Наконец-то с подготовкой закончили и взялись за восстановление моего здоровья. Ведьма вытягивала из моих лёгких слизь, какую-то неприятную, белую, мутную. Тем временем маг вгонял в меня сложное заклинание, едва слышно ругаясь. Ведь он не мог применить свою лечебную магию полностью, так как её отвергала моя божественная защита.

Ну блин. Божественная защита — не антивирус на компе, не выключишь щелчком.

Сумерки опускались на Эклатий медленно и тяжело, словно кто-то убавлял яркость на мониторе. За стенами ратуши не стихал вечерний шум.

Грохот колёс и выкрики сержантов сменились запахами готовящейся еды и дымом сотен костров. Армия заняла пустыри и становилась внутри них лагерем.

Сапёры-гномы поворчали промеж собой и стали ставить стационарные укрепления вокруг лагеря. Да, привычные уже полевые, собирать ежей, вкапывать колья и наваливать из мусора и камней небольшие насыпи-валы, но укрепляли…

Гномы определённо не чувствовали себя внутри города Эклатий в безопасности.

Армия переходила в режим гибернации, восстанавливая «стамину» перед завтрашним днем, каким бы он ни был.

Маг и ведьма, которые традиционно продолжали ворчать друг на друга и подкалывать, тем не менее отлично работали вместе.

Я отплевался, трижды пропотел, ведьма зачем-то помыла мне голову какой-то штукой с запахом хвои (по ощущениям, я словно голову в ёлку засунул). На это лечение не закончилось, меня завели в помещение и бабки-коллеги Бреггониды обтёрли какой-то дурно пахнущей дрянью, которую потом, к счастью, смыли. Мне было холодно, но, действительно полегче, чем было с утра.

Магия Фомира прочистила мне мозги, хотя теперь они почему-то побаливали как с похмелья.

В общем, в мире, где нет антибиотиков, жилось довольно тяжко.

Однако помереть они мне не дали, всё же целых два колдунатора со своими путями. Пусть у Бреггониды и не было статуса офицера, а большую часть своей непростой жизни она занималась скорее вредительством, чем лечением, это она тоже умела.

Судя по обрывкам фраз, а Фомир и Бреггонида в традициях советской медицины не объясняли примерно ничего по поводу моего состояния, ситуация была серьёзной. Подхватил я какую-то там гоблинскую бледную лихорадку и до лечения имел довольно приличный шанс умереть.

Однако болезнь не успела во мне глубоко прорасти.

Из хороших новостей — у меня теперь будет на эту хрень иммунитет.

Потом меня переместили с Дом Бургомистра и напоили какой-то сладковатой дрянью.

Теперь я был в кабинете губернатора, притихший и полностью переодетый заботливыми руками собственной охраны. Конкретнее, орком Иртыком, который заботился обо мне с трепетом бабули, хотя и до попадания в Штатгаль был налётчиком-разбойником.

Я сидел в глубоком кресле, обитом бархатом, и чувствовал себя пришибленным и чужеродным элементом в этой пышущей здоровьем и лоском роскоши.

Я всех выгнал, хотя Иртык и занял привычное место в кресле за дверью кабинета, на короткое время осталвшись один.

Пока меня сюда перевели сюда, натоптали. Сапоги оставили грязные следы на дорогом ковре, а на полированном столе красного дерева лежала карта, прижатая кинжалом и куском чёрствого хлеба, забытого моим телохранителем.

Тело всё ещё сотрясала остаточная мелкая дрожь, но тело медленно и мучительно исцелялось.

Я было потянулся к кувшину с водой, чтобы смочить пересохшее горло, но рука замерла на полпути.

В моём сознании, в той его части, где жил Рой, вспыхнул сигнал. Это не было похоже на тревогу при атаке. Это был зелёный спокойный сигнал, всегда означающий, что прибывают «свои».

Кто там нахрен прибывает?

Я нахмурился. Мои расчёты говорили, что основная часть Штатгаля под командованием Мурранга зашла в город полностью, остался только Новак. Но ему топать даже форсированным маршем дня четыре. Даже с учётом что того, что он пару дней как извещён о том, что Эклатий под нашим флагом, ему всё равно оставалось пара дней.

Пехота не ходит так быстро. Как бы не вульгарно это ни звучало, но у прямоходящих двуногих юнитов есть предел скорости передвижения по пересечённой местности. По моему разумению этот предел нельзя взломать без магии или конницы. И даже если Новак где-до добудет коней, не всё так просто. Нельзя просто посадить бойцов верхом и крикнуть: «Скачите, мои кони!».

Это так не работает. Пехота бродит пешком в том числе потому, что там у большей части нет хороших (а чаще и вовсе никаких) навыков верховой езды. И это, не говоря уже о том, что не всякий конь предназначен для того, чтобы таскать седока, многие были тягловыми. Кроме того, для того, чтобы посадить батальон на коней, нужны не только кони, но и сёдла со снарягой для них.

Однако и сигнал о приближении своих был чётким. Крупное скопление. Батальон, не меньше. И он был на подходе к городу, несмотря ни на что. Передовые бойцы уже входили в зону прямого визуального контакта с Центральными воротами.

Рой меня не слушался, никак не получалось просто связаться с показавшимися в пределах его доступа «новичками».

Бляха!

Я упрямо поднялся, игнорируя тошноту, ломоту и головокружение, и вышел на губернаторский балкон.

Мозг лихорадочно перебирал варианты. Ошибка Роя? Сроду он не ошибался. Может, у меня есть подразделение, о котором я не знаю? Сводная рота на месте? На месте. Сапёры в лагере, разведка Орофина вернулась. Или это Новак стырил телепорт, пока я тут умираю от «чахотки»?

Я вышел из кабинета, увлекая за собой Иртыка и поплёлся на улицу.

Никому ничего не объясняя, обессиленный я, чуть пошатываясь от усталости, дошёл по улице до Центральных ворот и даже поднялся на стену.

Поскольку я часто проверял часовых и ходил по позициям, а про мою болезнь в войсках не знали, это никому не показалось подозрительным.

Это были не призраки и не враги.

Солнце село, стемнело, но луна светила ярко, так что всё было видно, хотя и в серых цветах.

По дороге, не в ногу, но довольно бодро, топала армейская пехотная колонна. И они, чёрт возьми, не выглядели как бойцы, прошедшие двести миль марша. Их доспехи не были покрыты толстым слоем дорожной грязи, а капралы не шатались от усталости.

Впереди, верхом на невесть откуда взятом гнедом жеребце, ехал человек, чью ауру Рой подсвечивал ярким золотистым контуром.

Это был майор Новак.

Я напрягся и смог-таки активировать Рой в режиме связи.

«Майор, ты?».

«Да, командор. Ты же сам написал, чтобы подгребали к Эклатию, мол, столы накрыты, пиво греется, мясо стынет?».

Новак пребывал в отличном настроении.

Я прямо такими формулировками не писал, но смысл Новак передал точно.

Его батальон, который до этого практически без боя захватил Тройхат, теперь подбирался к воротам города.

«Фомир».

«Да, командор. Ты где? Ты что, ты из Дома Бургомистра сбежал⁈ Тебе показан постельный режим».

«Не паникуй, Фомир. Можешь по магии кое-что для меня сделать?».

«Что?».

«Проверь за пределами стены, нет ли там масштабной иллюзии. Я вижу батальон Новака, но это подозрительно рано. Вот переживаю, не стал ли я жертвой обмана».

«Подожди».

Я не спешил. Батальон всё ещё был на подходе, но пока в ворота не ломился. Фомир прибежал очень быстро, загадочно помахал руками в магических пассах. А потом уже сдержанно помахал просто рукой в приветствии.

Новак помахал ему в ответ.

— Это он, то есть, они. Никакой иллюзии. Ты вообще, как себя чувствуешь? — беспокойно спросил маг.

— Уже получше. Прости, что дёрнул, что-то паранойя разыгралась, думаю, мало ли, а может бруосакские маги переиграли мои навыки? Не говори Новаку, ладно?

— Без проблем. И ты правильно всё сделал, командор, в следующий раз при любом сомнении дёргай меня. Лучше сто раз перепроверить, чем один раз батальон королевской гвардии пропустить.

Он осторожно, обращаясь со мной как со стеклянной вазой, похлопал меня по плечу и побежал вниз, командовать, чтобы открыли ворота.

Уголок моих губ дёрнулся в невольной улыбке. Кажется, мои уроки системного мышления не прошли даром. Новак сделал что-то необычное, чтобы ускорится. Мои офицеры не были болванчиками, которые просто выполняют приказы и не могут принять решения сами. Мои бойцы начинали действовать самостоятельно.

Я спустился к основанию Привратной башни как раз в тот момент, когда голова колонны стала проходить узкий створ ворот.

Лица бойцов освещала луна, многие улыбались. В воздухе пахло речной сыростью и корабельной смолой.

Новак спешился. Он выглядел… возмутительно свежим! Никаких серых лиц, никаких сбитых ног у солдат.

Майор передал поводья ближайшему бойцу и подошёл ко мне. Его броня была чистой, даже сапоги не покрыты пылью.

— Командор, — он козырнул, но я заметил в его глазах тот самый блеск, который появляется у отличника, решившего сложную задачу нестандартным способом. — Первый батальон Второго полка после выполнения отдельной задачи прибыл в Ваше распоряжение. Потери в пути — ноль. Боеспособность сто процентов.

— Майор Новак, спасибо за оперативность. Но… Позволь спросить, ты что, приделал своим людям крылья?

Новак позволил себе лёгкую усмешку:

— Да ну! Крылья — это по части птиц. Коней у нас не было. Мы просто использовали Мару. Река была для нас препятствием, но она же и транспортная артерия.

Он повернулся и махнул рукой куда-то вправо:

— Дороги вдоль Мары закисли после дождей. У вас тут были дожди? К тому же мы налегке, у нас нет обоза. В общем, мы вежливо попросили купца с тремя пустующими зерновыми баржами…

— Магические самоходные?

— Они. В общем, они любезно согласились нас отвезти и даже помахали ручкой на прощанье.

Я усмехнулся. Выбор у купцов был невелик. В отличие от моего «найма», Новак не платил деньгами, а дерзить торгаши бы не посмели. Всё-таки понимали, что Штатгаль совместно с армией принца Ги доминирует в провинции и контролирует реку Мара. И это они ещё не в курсе, что Лесные братья скоро подпалят южные города.

— Ну что, брат-человек, ты превратил логистический кошмар в личный плюс, — констатировал я. — Целой армии такие фокусы были бы не доступны, а вот батальон… Это было отличное решение, Новак. Я впечатлён.

Майор чуть выпрямился, принимая похвалу:

— Мы высадились в деревушке Пройштенк, всего пару часов назад. Местные рыбаки чуть дар речи не потеряли, когда увидели три баржи, набитые вооружёнными людьми, идущие под флагом Штатгаля.

Я кивнул:

— Они привыкли, что армии приходят по дорогам, поднимая пыль до небес. Ты дал им урок внезапности.

— Мы решили, что никакой привал нам не нужен, прошли по дорогам, пусть и ночью, зато побыстрее к своим.

— Я рад, хотя и удивлён.

Мурранг уже появился в районе Привратной башни, его громовой голос начал распределять новоприбывших. Я жестом пригласил Новака пройти за мной в Дом Бургомистра.

— Пошли, выпьешь чая с дороги. И я тоже, а то в горле пересохло, — Новак не мог видеть в полутьме что я бледен, а рассказывать про свою болезнь я не спешил. — А у тебя есть что-то для меня, кроме твоей блестящей находчивости и быстрого прибытия?

Новак посерьёзнел. Он полез в планшет на поясе.

— Да, командор, персональное послание от принца Ги. Лично в руки.

Мы проследовали мимо возникшей суеты в мою резиденцию.

Новаку выделили каморку под спальню, его встретил Хрегонн, обнимал и горячо приветствовал. В процессе объяснил, что Дом Бургомистра населён с плотностью сельдей в бочке.

Я сломал печать. Красный воск хрустнул под пальцами. Принц Ги обладал воистину королевским почерком. Размашистым, уверенным, с завитушками, которые выдавали в нём орка династических кровей, привыкшего, что его мысли важнее экономии бумаги.

' Мой дорогой друг Рос!

Пишу тебе из Тройхата. Или, как я теперь называю это место, Цитадели Скуки. Нам нечем заняться, поэтому мы укрепили стены так, что теперь даже тараны гномов сломают об них зубы. Мои инженеры выкопали ров.

Летучий отряд герцога Эссина показывался пару дней назад. Подошли поближе, мои лучники превратили их в подушечки для иголок, как только они появились в зоне поражения. С тех пор тишина, скука и робкие попытки взяток от речных купцов.

Твой тыл прикрыт. Ни одна мышь не проскочит мимо Тройхата, торговля с южными городами заблокирована, перемещение войск заблокировано.

Ты делай то, что положено. Но мне скучно, я бы хотел осадить десяток замков местной знати. Они заперлись, как моллюски в ракушках, а хочется их уже съесть. Однако выполняя наши договорённости, пока что их не трогаю.

Твой союзник, принц Ги'.

Я опустил письмо, и вздохнул. Скучно ему! Уголки моих губ сами собой поползли вверх. В этом тексте было больше информации, чем в десятке сухих отчётов разведки.

Ги скучал. Скучает. Скучает, собака Калин, но хочет заняться замками. Ох, как бы не погорели мои умарские наёмники!

Пока что он там окопался и контролирует не столько город с рекой, сколько окрестности этой части региона и спокойный проход к южным районам и городкам.

Это было прекрасно. Это означало, что мы здорово сковали тактическую инициативу противника. А вот попытки прощупать нас говорят о том, что Эссин в строю и готов при случае ударить в спину.

Я подошёл к карте и поставил тяжёлую бронзовую чернильницу на точку, обозначающую Тройхат.

Я провёл пальцем линию от Тройхата до Эклатия. Чисто. Тыл закрыт. Но фланг, особенно восточный, хорошая дорога от столицы и до Эклатия, пусть и неблизкая, по восточному берегу Мары, а значит, её нельзя блокировать… имела место быть уязвимость.

С одной стороны, герцог Эссин не может ударить мне в спину, не подставив спину угрозе со стороны принца. Он не мог спокойно перемещаться по провинции, не мог собирать ополчение. Потому, что каждый городок в округе сейчас и так дрожал от страха перед умарцами, которые, как ни крути, могли ударить в любом направлении.

А значит, каждый феодал и населённый пункт будут «играть от обороны». Это, в свою очередь, значило, что мои руки, напротив, развязаны. Но это против Эссина, а не против королевской гвардии, чьи откормленные морды у стены мне довольно толсто намекнули, что булки я расслаблять не вправе.

Даааа…. Это мне не Вальяд.

В кабинет вошёл Новак.

Лес Шершней на карте выглядел как огромное зелёное пятно, лишённое дорог и названий. Чёрная дыра для любой классической армии. Но для того, кто умеет использовать баржи вместо ног…

Я повернулся к Новаку. Майор изучал кабинет. Взгляд его был внимательным, ожидающим, спокойным.

— Слушай, твой манёвр с рекой… — медленно произнес я, постукивая пальцем по столу. — Он навёл меня на мысль. Мы привыкли думать, что дорога — это там, где положен камень.

— Ну, не совсем, мы не такие щепетильные, — кивнул Новак. — Но определённо дорога — это там, где можно пройти.

— Именно, — я усмехнулся, чувствуя прилив азарта. — Отдыхай, майор. Пусть твои люди выспятся, поедят и приведут снаряжение в порядок. В ночь на завтра заседание штаба и сбор наших умов, отцов-командиров.

Новак выпрямился, готовый уйти, но задержался:

— А к чему нам готовиться, командир? К обороне? Или к маршу на столицу?

Я посмотрел ему прямо в глаза. В них отражалось пламя свечей, но я видел там и готовность следовать за мной в любой ад.

— Знаешь такое выражение — где пройдёт олень, там пройдёт и русский солдат. Где не пройдёт олень, там всё равно пройдёт русский солдат.

— Пугает меня твоя кайеннская народная мудрость, командор. Потому что это, как срок за разбой — светит, но не греет.