Тактик.9

Глава 5 Бруосакское гостеприимство

Я вернул сознание в тело. Всё заняло не больше, чем пара минут. Я открыл глаза и посмотрел на своих офицеров, которые ждали приказа.

— Новак, — обратился я к майору, — Сколько у нас щитовиков на самой кромке авангарда, в первых рядах?

— Полсотни, на случай конной атаки в лоб.

— Фомир, — спросил я мага, — А что по твоим парням, есть они в авангарде?

— Двенадцать бойцов, разных и на разные типы магических угроз.

— А физических угроз? — прищурился я.

— Ясен шлямбур, — хмыкнул главный маг армии. — На случай атаки совместно создадут купол, который накроет две роты авангарда. Примитивно, но действенно. Однако мне нужно, чтобы наши пехотинцы не выбегали за купол, они станут беззащитны. Мы тренировались, но тогда не было конницы.

— Хорошо, я сейчас скомандую коннице, чтобы отстала и авангард попадёт в засаду один. Фаэн, твои ребята смогут обойти засаду по лесу, чтобы ударить им в спину?

— Да.

— Но будьте осторожны, внешне изменения не проявлять.

Народ у меня тёртый, стрелянный.

Я активировал Рой, посылая серию бесшумных, ментальных приказов.

«Авангард. Приготовиться к нападению из засады. Продолжать движение. Снизить темп на двадцать процентов. Изображать усталость. Разговоры, смех. Оружие держать наготове. Щиты поднять по условному сигналу».

«Конница, отстать, принять правее и остановится, изобразить личный конфликт».

«Принцу Ги, — этот приказ я сформулировал максимально просто и жёстко, чтобы исключить любую двусмысленность. — Впереди засада. По моему сигналу нужно остановить движение всей Вашей армии».

Я почувствовал волну возмущения и недоумения, которая пришла от принца, но он был достаточно умён, чтобы подчиниться прямому приказу. Его пёстрая армия замерла, не дожидаясь приказа, создавая ещё больший хаос в своих рядах. Отлично. Пусть стоят и шумят.

«Хрегонн, — я обратился к одному из братьев-квизов. — Перемещай сапёров к нашему обозу. Проверь, чтобы все были на своих местах. Никакой паники».

Хрегонн молча отправился выполнять приказ.

План был прост. Я собирался втянуть их в игру по моим правилам. Они ждут, что мой авангард войдёт в лощину, как овцы на бойню. Я дам им это зрелище.

Причём далее они ждут, что войдёт обоз. Однако в Штатгале обоз не движется в начале или конце колонны, а рассредоточен по всей колонне, потому что там не только фургоны с едой, но и оружие.

И обоз не войдёт следом за авангардом. Оказавшись внутри ловушки, авангард остановится. И этот факт наверняка заставит врага занервничать, потому что их (как мне кажется) план, это пропустить более боеспособные части сквозь себя и атаковать наиболее уязвимые (в данном случае, конкретно обоз).

И им придётся атаковать тех, кто находится в зоне обстрела. Ну или кто-то из сотен лучников дрогнет.

Но в тот момент, когда они решат, что победа у них в кармане, ловушка захлопнется вокруг них самих. Мои фланговые отряды эльфов и гоблинов ударят по лучникам с тыла, а авангард под прикрытием магического щита примет на себя удар пехоты.

Задачка неординарная.

Мой авангард, Первый полк Штатгаля, начал представление.

Ну, строго говоря, они не были совсем авангардом, потому что разведотряды шли ещё раньше и прошли вперёд пешим строем, да и двигались они не по тракту, а широкой россыпью. Но поскольку они выполняли в большей степени функцию разведки местности, чем боевого охранения, авангардом считался всё же Первый полк.

Сейчас они знали, что на них нападут и им надо всем своим видом показывать, что они об этом не знают.

Они идеально вжились в роль. Строй немного рассыпался. Солдаты начали громче переговариваться, кто-то даже затянул пошлую солдатскую песню. Пара бойцов споткнулась на ровном месте, вызвав грубый хохот товарищей. Оружие они несли небрежно, повесив на плечо. Идеальная картина уставшей, потерявшей бдительность пехоты, которая не ожидает нападения.

Птичий пастух. Мой взор снова «взмыл» над полем боя, наблюдая за сценой с высоты. Командир отрядов, которые организовали нам засаду, смотрел на приближающийся авангард, и я почти физически ощущал его растущее нетерпение и предвкушение. Он видел перед собой возможность безнаказанно причинить ущерб, стадо, которое само идет в руки мясника.

В этот же момент мои эльфы засекли и ликвидировали четверых лесных бойцов врага, которые стояли в качестве постов, чтобы поднять тревогу в случае нападения на саму засаду.

Тревога не прозвучала, это хорошо.

Мои обходные отряды, ведомые бесшумными эльфами, уже поднимались по склонам холмов, заходя вражеским лучникам в тыл. Они двигались медленно, как тени, используя каждую складку местности, каждый куст. Ни одна ветка не хрустнула под их ногами.

Тем временем авангард вошёл в лощину. Расстояние до вражеской пехоты, затаившейся в лесу, сократилось до ста метров. Критическая точка.

Командир наёмников, наблюдавший за этим, удовлетворённо улыбнулся. Я видел это так же ясно, как если бы стоял рядом с ним.

Напряжение достигло своего пика. Воздух, казалось, загустел.

Солдаты в авангарде, продолжая улыбаться и болтать, сжимали рукояти мечей так, что костяшки пальцев белели.

Всё было готово. Ловушка вот-вот должна была захлопнуться. Вопрос был только в том, кто в неё попадёт.

«Стоять».

Повинуясь моего приказу, авангард остановился.

Лицо командира противника стало тревожным. Колонна должна была идти и идти, пока он не подберёт цель пожирнее. Не в обиду принцу Ги, но такой целью мог оказаться он. Врагу было бы весьма соблазнительно похитить царственную особу и получить за неё выкуп. Это прямо джекпот.

Но план «Б», вероятно, это всё же нападение на наш авангард. Всё же любой бой — это некоторая импровизация, а они не могли заранее оценить наши силы.

А когда Первый полк остановился, то количество вариантов действий вражеского командира сузилось до одного. Всё что ему оставалось, это напасть или командовать отход.

Отходить, отступать, когда это требуется, избегать боя — это тоже надо уметь. И хотя в его случае это было невозможно, он не принял решение отходить. Ничего подобного.

Лидер засады поднял руку и сотни глаз заметили этот жест, изготовившись к атаке.

Натягивались луки, позы сменялись на напряжённые, кто-то молился тем богам, которых почитал. И это было правильно, ведь многие из них скоро станут клиентами Клегги.

Ещё секунда, и тишину разорвёт свист сотен стрел. Мои маги-щитовики замерли, их руки уже светились от накопленной энергии.

Командир отрядов врага начал опускать руку. Его рот открылся, чтобы издать клич к атаке.

В этот самый момент, опережая его на долю секунды, из леса вылетела одинокая чёрная стрела. Она не была нацелена в него. Едва слышно прошипев в воздухе, она вонзилась в землю в сантиметре от носка его сапога.

Командир замер. Его рука застыла в воздухе. Улыбка сползла с лица. Он медленно опустил взгляд на стрелу, дрожащую в земле. Эльфийская работа. Чёрное оперение. Это был не случайный выстрел. Это был знак.

Послание, написанное на универсальном языке войны:

«Мы вас видим».

Наступила оглушительная тишина. Солдаты в авангарде перестали смеяться. Они медленно, как один, подняли головы к склонам холмов.

Засада была раскрыта.

И теперь врагам предстояло узнать, каково это, когда охотник сам становится добычей.

Командир наёмников на мгновение застыл, глядя на чёрную стрелу у своих ног. Его лицо исказилось. Презрение сменилось яростью. Он, явно профессионал, командир тысячи бойцов, не мог позволить себе остановить атаку. Он не мог отступить. Это был бы позор, который он не пережил бы.

Он резко вскинул голову и его рука, застывшая в воздухе, наконец, опустилась. Его рот изверг клич, который тут же утонул в оглушительном рёве.

Склоны холмов ожили. Сотни тетив одновременно спели свою смертельную песню. В сумеречное небо взмыла чёрная туча, состоящая из бесчисленных стрел. Она на мгновение заслонила собой закатное солнце, а затем обрушилась на мой авангард.

Я не шелохнулся. За долю секунды до этого я послал по Рою свой сигнал: «К обороне!», причём сделал это беззвучно.

Вместо ожидаемых криков боли и предсмертных хрипов раздался глухой, низкий гул, похожий на удар гигантского барабана. Двенадцать магов, шедших в первых рядах авангарда, одновременно ударили посохами о землю. Над колонной вспыхнул и развернулся мерцающий багровый купол.

Стрелы ударили в него. Сотни стрел. Звук был невероятным. Не звон металла, а сухой, плотный стук, словно тысячи дятлов одновременно вцепились в гигантское костяное полотно. Ни одна стрела не достигла цели. Они отскакивали от магического барьера, ломались, падали на землю бесполезным мусором.

В рядах засады наступила гробовая тишина. Я видел с высоты, как лучники на склонах опустили луки, не веря своим глазам. Их командир стоял с открытым ртом. Его победный клич застрял в горле. Их главный козырь, их идеальная позиция для стрельбы, оказался бесполезен.

Этой секундной заминки было более чем достаточно.

Я отдал следующий приказ:

«Внешняя стена».

В тот же миг тишину разорвал оглушительный рёв боевых рогов. Он донесся не из лощины. Он ударил с вершин обоих холмов, прямо из тыла вражеских лучников.

Это — скорее психологическое.

Два батальона Штатгаля, которые под покровом леса обошли врага, наконец, показали себя. Они просто появились из леса, как призраки, и обрушились на ошеломлённых стрелков.

Это была не битва. Это была бойня.

Лучники, легкобронированные, не имеющие никакой подготовки для ближнего боя, расставленные широким фронтом, без щитов и построения, оказались в смертельной ловушке.

Их идеальные позиции для стрельбы превратились для них в братскую могилу. Они даже не пытались сопротивляться. Паника охватила их ряды. Они бросали луки, пытались бежать вниз по склону, прямо под стрелы своих же товарищей с противоположного холма. Но воины Штатгаля были безжалостны. Они двигались вдоль вражеских рядов, работая мечами с холодной, отработанной эффективностью.

Я видел, как один из моих сержантов, огромный хобгоблин по имени Глимскинн, схватил вражеского лучника за шиворот, поднял в воздух, как котенка, и швырнул вниз. Он сделал это без всякой злобы, с деловитостью мясника, разделывающего тушу.

Паника на склонах переросла в агонию. Лучники метались, пытаясь найти спасение, но его не было. Мои солдаты сжимали кольцо, методично уничтожая врага.

Лишь малая часть проскочила мимо нападавших и спаслась бегством.

Командир вражеской засады с ужасом смотрел на то, как его стрелковые отряды, его главная ударная сила, перестают существовать. Он понял, что ловушка захлопнулась, но не вокруг нас, а вокруг него.

Он отчаянно закричал, пытаясь собрать оставшихся в живых.

Но было уже слишком поздно.

Одновременно с атакой на флангах, в лощине раздался громовой рёв, от которого, казалось, содрогнулась земля.

«Шта-а-а-тгаль!».

Это был Хайцгруг, командир Первого полка. Его голос, усиленный магией, был подобен раскату грома. И его воины ответили ему. Единый, слитный, яростный крик вырвался из сотен глоток.

Первый полк, мой авангард, как единая стальная волна, бросился вниз, из-под прикрытия магических щитов на вражескую пехоту, которая металась под ударами извне.

Вражеские лучники, вражеская пехота, хаос и позорное бегство, неорганизованность и шок.

Наёмники ожидали атаковать растерянного, усталого от марша противника, добивать тех, кто выжил после града стрел. Вместо этого они сами попали под таранный удар тяжёлой пехоты Штатгаля.

Завязался короткий, но невероятно жестокий бой.

Мои солдаты, закованные в походную броню, действовали как безупречный механизм. Они не ломали строй, не бросались в одиночные поединки. Они шли стеной, прикрывая друг друга щитами и нанося короткие, точные удары. Дисциплина и качество доспехов Штатгаля полностью подавляли ярость и индивидуальное мастерство наёмников.

Я видел, как орки первых рядов, пригнувшись, работали топорами по ногам противника, а стоявшие за ними люди добивали упавших ударами копий сверху. Я видел, как некоторые особо крупные орки, сражавшиеся в первых рядах, превратились в настоящих берсерков. Их парные топоры вращались, как смертоносные мельницы, оставляя за собой просеку в рядах врага.

Враги не были ополченцами, это были разбойники и наёмники (тут уж как карта ляжет). И сейчас они дрогнули против такой зубастой добычи. Они не были готовы к такому. Они привыкли к лёгкому грабежу, к нападениям на беззащитных. Здесь же они столкнулись с настоящей военной машиной. Их строй смешался. Они начали отступать, спотыкаясь о тела своих товарищей.

А тем временем подоспел и Второй полк, ударив их с тыла, а отряды разведки заняли позиции в кустах чтобы одиночными выстрелами выбивать бегущих по открытом местности.

Ловушка захлопнулась окончательно.

Принц Ги и его армия, стоявшие в полукилометре позади, наблюдали за этим, как за театральным представлением.

Они только успели изготовиться к бою, как бой, по сути, уже закончился. Их барабаны ещё не пробили сигнал к атаке, их знамена ещё не развернулись, а враг был уже разгромлен.

Я опустил своё сознание с небес на землю и повернул голову в сторону лагеря союзников. Принц Ги медленно подъезжал ко мне. Его лицо было бледным, но он улыбался, а глаза широко раскрыты. Он смотрел не на меня, а на поле боя, где мои солдаты уже собирали трофеи и добивали раненых.

Через десять минут всё было кончено. Лощина была усеяна телами врагов. Оставшиеся в живых наёмники бросили оружие и разбежались по лесу, но там их уже ждали эльфы.

Ушли с поля боя немногие.

Потери Штатгаля были минимальны. Три десятка раненых, ни одного убитого. Магический щит и качество доспехов сделали своё дело.

Принц Ги остановил своего коня рядом со мной. Он долго молчал, переводя взгляд с поля боя на меня и обратно. Его обычная напыщенность и самоуверенность исчезли без следа.

— Весьма впечатлён, — наконец выдохнул он. — Я никогда не видел ничего подобного. Теперь-то я понимаю то, зачем Вы так возитесь со своей разведкой.

Он смотрел на моих солдат. На то, как они слаженно, без лишних криков и суеты, формируют отряды, раскладывают трупы, как медики уже разворачивают полевой лазарет, как сапёры проверяют дорогу на наличие других ловушек.

— Ваши бывшие каторжане… они как муравьи, — глухо пробормотал он. — Или кровожадные волки. Каждый знает своё место. Ни одного лишнего движения.

Я промолчал. Это была лучшая похвала, которую я мог услышать.

— А ты заранее знал? — спросил он, повернувшись ко мне, от волнения забыв о том, что как правило, обращается ко мне на «вы». — Ты знал о засаде. И ты использовал её против них?

— Они действовали логично, — холодно ответил я. — Моя работа — прикладная логика. Они прощупывают наши слабые места и будут туда бить. Они должны были попробовать остановить нас засадами. Если это сработает, то повторять до тех пор, пока я не поверну прочь с их земли.

— А если это не сработает?

— Они попробуют что-то ещё. Вражеские армии как бойцы, которые оценивают техники и тактики друг друга и постоянно ищут слабые места, это сотни и сотни умов, которые пытаются друг друга перехитрить… Как сказал один мудрый воин, Федот: «Война — это не просто кто кого перестреляет. Война — это кто кого передумает». Поэтому, хотя мы их и переиграли в моменте, их действия в целом никак нельзя назвать глупыми.

— Герцог, Вы сейчас хвалите своего врага? — поднял брови принц Ги.

— А почему бы и нет? Я не обязан его ненавидеть, не обязан любить, я с ними воюю. Вы же помните, что моими первыми врагами на поле боя были орки?

От этих слов принц Ги, который был не просто орком, а орком королевских кровей, нахмурился:

— Ну, да… Они ещё сначала выиграли, потом почти все полегли. А следующими врагами были гномы. Потом были люди… Судьба сильно Вас помотала… С одного полюса на противоположный.

— Словом, сейчас в моей армии представители разных рас и они не заморачиваются этими фактами.

— Вы были бы способны дружить со своим врагом? А были бы способны предать друга? — прищурился принц Ги.

— Не всё так просто. Личные ненависти и симпатии я не меняю, это трудно, но к врагам на поле боя я стараюсь лишний раз не испытывать ненависти или симпатии, так проще. Эмоции вообще мешают трезво думать.