Тактик.9

Глава 7 Уперлись в стену

Ну и как вишенка на торте, я заметил даже несколько магов, которые сидели у самой воды. Руки чёртовых колдунов были опущены в реку, и они насыщают воду и прибрежный ил своей силой и магией.

Все вражеские маги — подлые колдуны, а все наши маги — славные работники магической сферы.

Так вот, вражеские земляные черви готовили свои бесчестные стихийные заклинания, чтобы в нужный момент превратить броды в вязкую, засасывающую трясину.

Вдоль берега ходили два патруля лёгкой пехоты, идеально экипированные, двигающиеся с отработанной слаженностью. Это были не наёмники или разбойный сброд, а вполне себе профессиональные солдаты, вероятно, гвардия герцога.

Оценить численность армии герцога было трудно, поскольку большая её часть пряталась в хорошо замаскированных схронах, землянках, под деревьями. Под открытым небом никто не стоял, не бродил, не бездельничал, однако вероятнее всего пленный атаман был прав. Их где-то 6–8 тысяч, то есть вдвое меньше, чем нас, впрочем, их позиция давала им колоссальное, подавляющее преимущество.

Я и сам любил позиционное преимущество.

Классический пример в военной науке — это причина, по которой Японская империя не напала на СССР в годы Войны. Несмотря на колоссальное численное преимущество в сухопутных войсках, их генералы просчитали, что Сибирь, где предстояло потенциально воевать, по большей части — непроходимые леса и болота. Ну а воевать придётся вдоль железных дорог в узких коридорах, шириной всего-то пару километров, когда численность уже не будет иметь значения.

Были у них так же и другие причины, в том числе риски партизанской войны, но они прекрасно понимали, что численность — это не всё.

Так и сейчас, броды были шириной в пару сотен метров. Великолепно, если нужно просто тихо-мирно перейти на другую сторону, но если это поле боя шириной в две сотни метров, то попытка пробиться в лоб обернётся гарантированной катастрофой. Мой противник — отменный тактик, чёрт его подери.

Я опустил своё сознание обратно в тело. Эйфория последних дней окончательно развеялась, уступив место холодному, трезвому расчёту с примесью досады.

Ну, а что я хотел? Сам же сократил численность любителей атаковать меня в лоб конным клином.

К этому моменту ко мне подъехал принц Ги. Его лицо было мрачным. Вероятно, его разведка донесла информацию о развёрнутых против нас ловушках и примитивных, но ой каких действенных фортификационных мерах.

Армии остановились.

Шум и песни умарской армии стихли, когда новость о вражеском лагере разнеслась по рядам.

Принц Ги, привстав на коне, смотрел в подзорную трубу, и его обычная напыщенность уступила место кислой мине профессионального вояки, оценивающего диспозицию.

— Проклятье, — процедил он сквозь зубы. — Этот вражеский герцог нас ждал. Этот человечишка не так прост, как те оборванцы в лесу. Он знал, куда мы идём, и подготовился.

Он опустил трубу и посмотрел на меня. В его глазах больше не было ни эйфории, ни обиды. Эмоции улетели со стола, началась трезвая оценка ситуации.

— Ну… Если бы я курил, то сейчас набил бы трубку и закурил, — сказал я.

— Форсировать реку под таким огнём — значит положить половину армии на дно, — констатировал он очевидное. — Даже магические щиты Фомира не выдержат прямого попадания из требушета. А если бруосакские маги превратят брод в болото, мы просто увязнем там, как свиньи в грязи. Станем лёгкой мишенью.

Я молча кивнул. Мой «геймерский» мозг уже просчитывал варианты. Лобовая атака: восемьдесят процентов потерь, шанс на успех — не более пяти. Неприемлемо. Это была патовая ситуация, шахматная головоломка. И я ненавидел патовые ситуации.

Пока смотрел на принца, активировал Рой и отдал приказ.

«Отступаем на три километра. Мурранг и Новак, оцените место под лагерь. Полагаю, нам подойдёт место в гряде холмов. Будем строить укрепления. Разведке прочесать местность, придумать позиции для дозоров».

Мои слова были чёткими и не допускающими возражений.

— Так что, герцог Рос?

— Мы не будем атаковать в лоб и не будем лезть на рожон сегодня. Противник чего-то такого от нас и ждёт, а поступать так, как от нас хочет враг — это примерно как самому сплести себе удавку и накинуть на шею. А оставаться на берегу может быть опасно с точки зрения досягаемости. Я и сам такой фокус проделывал с герцогом Гуго, когда он разбил лагеря вблизи стен Вальяда, за пределами дальности луков и арбалетов, но не учёл, что я могу построить требушеты.

Принц Ги кивнул. Он понимал необходимость держать дистанцию вне зоны досягаемости вражеской артиллерии.

«Орофин. Как там твои эльфы и гоблины?».

«Гоблины подустали, но могут сражаться, эльфы свежи как утренние цветы и опасны как стая львов».

«Поэтично. Нет, про драку речь не идёт. Мне нужна глубокая разведка».

«Насколько глубокая?».

«Настолько… Пошли, пожалуйста, отряды вдоль реки двумя потоками, вблизи воды и подальше от реки».

«Ищем притаившихся врагов?».

«Ну, это тоже, но в целом, надо посмотреть, есть ли рыбацкие поселения, может удастся разжиться лодками и переправиться выше или ниже по течению, может быть есть другие броды или мосты? Словом, для начала на десять миль выше и ниже нужно пройтись и посмотреть варианты обхода армии герцога Эссина».

«Сделаем, командор».

Армия, так и не вступив в бой, медленно отошла назад. Чувство лёгкой победы сменилось раздражением и ощущением тупика.

Мы не дошли до цели, и она теперь казалась неприступной. Стремительный блицкриг остановился на половине пути.

Мы должны были осадить крупный город, по первоначальной задумке столицу провинции Ойдён, город Эклатий. Однако город этот был по ту сторону реки Мара, причём до него ещё пара дней пути. Не люблю хвалить врагов, но герцог Эссин совершенно верно определил и нашу цель, заметил игнорирование мелких городков и сёл, просчитал и маршрут, подготовив встречу в самом, наверное, «узком» месте этого пути.

Мара — река не особенно широкая, в некоторым местах всего-то метров сто, то есть её может перелететь стрела, пущенная из тяжелого лука. Но она чертовски глубока, у неё тёмные воды и мощное течение. Настолько глубока, что по ней ходят торговые баржи и водится крупная зубастая рыба. Такую реку сможет переплыть опытный пловец, но налегке и уж точно не форсирует целая армия. Точнее сказать, она в ней утонет.

Там, где были броды, река была потише, спокойнее, но платой за это была ширина реки, она тут доходила до полукилометра. Пятьсот метров трясины и уязвимости. Некисло.

«Фомир, я предполагаю ответ, но ты всё же скажи, заморозить реку ты и твои бравые маги не смогут?».

«Босс, это как бочку пытаться нагреть свечкой. Мы заморозили реку Дана под Вальядом, потому что вода там стоячая и была зима, а тут… Течение приличное, масса воды будет сносить формируемые участки льда. К тому же — ну заморозим мы свой берег, а ближе к середине маги окажутся в зоне досягаемости вражеских катапульт и стрел. Даже если бы на той стороне никого не было, я бы посчитал, что это за гранью возможного, а так… Ноль шансов».

«Я тебя понял».

Маги не смогут заморозить реку. Предсказуемо, но надо было спросить.

Специализированных отрядов, вроде морпехов, боевых пловцов, у меня не было. Не было их и у принца Ги. Конечно же, многие мои солдаты, представители разных рас могут плавать и при желании можно подобрать снаряжение полегче, собрать батальон пловцов, они пересекут реку и…

И что? Что сможет батальон лёгкой пехоты против армии герцога Эссина? Нападут с тыла? Без поддержки от основной части Штатгаля их просто окружат и положат во сыру землю. Смысла нет, я просто потеряю бойцов.

Нет, тут нужно что-то другое. И желательно, чтобы это не превратилось в стояние на реке Угре. Потому что в этой ситуации я буду не просто ханом Ахматом, который постоит и уйдёт, ко мне в тыл рано или поздно ударит войско Вейрана, закончив мою личную историю.

Вечером я стоял на холме, глядя на далёкие огни вражеского лагеря на том берегу. Две армии замерли в безмолвном противостоянии, разделённые широкой водной преградой. Теперь начиналась другая игра. Игра на выдержку, хитрость и поиск нестандартного решения.

С другой стороны, я понимал, что именно в таких «головоломках» и заключалась моя истинная сила.

Ночью, когда в лагере всё стихло, я сидел в своём шатре над картой. Орофин, Фаэн и их разведчики уже начали присылать первые донесения.

В штабной палатке было тихо. Эта тишина давила сильнее, чем грохот битвы. Мы собрались за большим столом, на котором была расстелена подробная карта региона. Несколько флажков обозначали наши текущие позиции на этой стороне реки Мары, а противоположный берег пестрел красными пометками, сделанными рукой Фаэна.

В основном ничего хорошего там не было отмечено, только патрули и укрепления врага.

Кроме меня и моих верных квизов, здесь были все ключевые фигуры. Фомир, мой главный маг, сидел с отрешённым видом, но его пальцы нервно теребили кожаный шнурок на шее. Хайцгруг, командир Первого полка Штатгаля и мой самый опытный ветеран, стоял, скрестив руки на груди. Его лицо, похожее на высеченную из камня маску, не выражало ничего, кроме предельной концентрации.

Эльфы мою задачу перевыполнили. Они допросили нескольких попавшихся под руку крестьян.

Да, хорошая новость в том, что никаких войск Эссина по эту сторону реки не было, как и риска нападения от них. Не было крупных поселений, а жители сёл скрылись в лесах, либо бежали на восточный берег.

Плохая новость в том, что мостов через Мару крайне мало. Все мосты в радиусе пятидесяти миль были либо разрушены, либо охранялись (а таких осталось всего три) усиленными гарнизонами. Лодок не было, их все согнали на противоположный берег. Герцог фон Кёниг работал методично.

Конечно же, я был в состоянии выбить гарнизон, охраняющий мост, для этого задействовать Первый полк или даже Сводную роту, однако вместе с разведчиками ходили бойцы, которые были переведены из роты Фомира, недоученные (а вернее, не инициированные) маги, которые заметили, что мосты заминированы магическими разрушающими заклятиями.

То есть к моменту, когда я смогу разбить гарнизон моста, самого моста не будет существовать. Тоже действие, которое не принесёт результата.

Я водил пальцем по изгибам реки, мой мозг анализировал десятки вариантов, и все они вели в тупик. Пока что. Но я продолжал смотреть, впитывая каждую деталь, каждую линию, нанесённую картографом.

И вдруг я заметил то, что пропустили все остальные.

Небольшой, почти незаметный приток, тонкой синей нитью впадавший в Мару гораздо южнее, миль за тридцать от нашей позиции. На карте он был едва обозначен. А рядом с ним стоял крошечный значок.

— Орофин, видели твои парни тут посёлок?

— Там заброшенная лесопилка.

— А чего забросили?

— Лес вывели и забросили.

Я задумался. Вокруг нас полно леса. Вырубить его, построить плоты для переправы? Вариант. Пока что я просто собираю варианты.

Напротив меня сидел принц Ги. От его вчерашней спеси и сегодняшней растерянности не осталось и следа. Сейчас он был собранным, серьёзным военачальником, который понимал, что весёлая прогулка закончилась. Его капитаны стояли за его спиной, и на их лицах тоже читалось непривычное для наёмников напряжение.

Я обвёл всех взглядом и кивнул Хайцгругу.

— Начинай, лейтенант. Общая тактическая картина.

Хайцгруг шагнул к столу. Его голос был сухим и безэмоциональным, как доклад министра экономики. Он говорил только факты, цифры и расчёты.

— Данные разведки подтверждают визуальное наблюдение. Противник занимает идеально подготовленную оборонительную позицию. Ширина реки в предполагаемых местах переправы составляет от трёх до пяти полётов стрелы. Скорость течения, по оценкам, около полутора саженей в секунду. Это значит, что даже самый сильный пехотинец будет двигаться по дну медленно, борясь с потоком.

Он указал на красные пометки у бродов.

— Следует исходить из пессимистичного предположения, что противник пристрелял артиллерию по всем трём коровьим бродам. Дистанция стрельбы требушетов составляет от четырёх до шести стадий. Но даже если требушетов у них нет, то есть катапульты, которые начнут пострел после первой трети дистанции реки. А может быть, прямо на берегу. Фактически враги держат под огневым контролем всю зону переправы. Мы окажемся под шквальным огнём, едва войдя в воду.

Он сделал паузу, давая цифрам осесть в сознании присутствующих.

— По приказу командора я смоделировал несколько сценариев. Самый оптимистичный, при условии, что мы сможем подавить часть артиллерии магическим огнём и использовать магические щиты, даёт нам потери в двадцать процентов личного состава ещё до выхода на берег на восточном берегу. От тысячи до двух тысяч бойцов утонут, будут раздавлены камнями или пронзены болтами, так и не вступив в бой.

Он посмотрел на меня. Хайцгруг знал, что я ненавижу пустые потери. Я и просто потери терпеть не могу.

— Более реалистичный сценарий, с учётом возможных магических ловушек, о которых скажет мастер Фомир, а ещё хуже, он их не обнаружил — увеличивает потери до сорока, а то и пятидесяти процентов. Высадка на вражеский берег превратится в бойню, где у нас будет мало шансов. После форсирования пехота будет сражаться против врага, который засел за валом и без возможности построиться в боевые порядки, то есть — рассыпанным строем. Вероятно, тактические командиры отделений и взводов будут оторваны от своих подразделений, отряды смешаются, сражение произойдёт хаотично. Мы будем сражаться в меньшинстве, измотанные переправой, против свежего, укрепившегося противника. Моё мнение… Форсирование бродов является тактическим самоубийством. Доклад закончил, лейтенант Хайцгруг.

Хайцгруг закончил и вернулся на свое место. В шатре снова воцарилась тишина. Его слова, лишённые всяких эмоций, произвели эффект гораздо более сильный, чем любые панические выкрики. Это была холодная, голая математика войны. И она была не в нашу пользу.

Теперь была очередь Фомира. Он откашлялся и встал. Подходить к столу он не стал.

— Орк Хайцгруг обрисовал физическую сторону проблемы. Я добавлю магическую. Наши маги-разведчики подтвердили наличие как минимум трёх групп боевых магов на том берегу. У них было время провести работу с местностью, заложить магические ловушки на дне реки по бродам.

— А что, можно закрепить магию на дне реки? — осоловело спросил Новак.

— Да, опытный маг может. Например, круговой знак, напитанный магическим зарядом. В общем, они явно провели «минирование» и другую работу с местностью.

Фомир подошёл к карте и обвёл пальцем прибрежную зону.

— Что мы засекли, а есть риск, что идентифицировано не всё. Они насыщают прибрежный ил и воду элементарной магией земли и воды. Это стандартная, но очень эффективная практика. В нужный момент они активируют заклинания, и дно реки превратится в вязкую трясину.

— Сможем развеять их магию? — спросил Мурранг.

— Сможем, но в непосредственной близости и это требует времени.

— То есть, прямо в бою, когда они уже будут активны? — мрачно спросил принц Ги и оглянулся на своего мага, обвешанного амулетами как новогодняя ёлка немолодого орка.

— Да, Ваше высочество, я подтверждаю оценку своего коллеги, — степенно прокомментировал он.

— Кроме того, — продолжил Фомир, — Бруосакские маги создали зоны магического подавления. Это своего рода «глушилки» для наших заклинаний. Любая наша попытка наложить на солдат щиты, усиления или лечащие ауры будет встречена мощным контрударом. Мы его, конечно, преодолеем, этот контрудар, но в ходе боя это приведёт к магической дуэли прямо над головами наших штурмующих отрядов. Будут потери и среди магов, но главное, что эффективность нашей поддержки упадет практически до нуля. Мы не сможем ни защитить, ни вылечить, ни ускорить наших людей.

Он посмотрел на меня усталыми глазами.

— Короче, я согласен с Хайцгругом. С точки зрения магии, форсирование реки в лоб — это абсолютно проигрышный вариант. Мы потеряем людей и магов, и не добьёмся ничего, кроме позорного разгрома. Как там… Магистр Фомир доклад закончил, кажется?

Теперь все взгляды были устремлены на принца Ги. Все ждали, что он, верный своему воинственному нраву, начнёт кричать о доблести, чести и необходимости показать врагу нашу отвагу. Я приготовился к очередному спору.

Но принц молчал. Он хмуро изучал карту, постукивая костяшками пальцев по столу. Его лицо было сосредоточенным и серьёзным. Наконец, он поднял глаза.

— Ваша светлость герцог Рос… скажу только, что мои разведчики докладывают то же самое, — сказал он неожиданно спокойным голосом. — Этот герцог фон Кёниг, будь он проклят, знает своё дело. Он выбрал удачное… то есть удачное для них, место для обороны и пока мы шли маршем, провёл большую работу, чтобы расставить для нас капканы.

Он посмотрел на Хайцгруга, затем на Фомира.

— Я согласен с выводами Ваших офицеров. Бросать моих орков в такую мясорубку — ни доблести, ни трофеев, один позор. Не скрою, мои воины готовы и даже горят желанием рисковать своими жизнями в честном бою, но не готовы позорно утонуть на переправе под ударами камней, магии и стрел.

Его капитаны даже не пошевелились.

Я был немного удивлён. Принц Ги, при всей своей напыщенности и любви к громким словам, оказался не дураком. Он умел слушать и признавать факты, даже если они ему не нравились. Это вызывало определённое уважение. Может и сработаемся.

— С Вашего позволения, принц! — поднял руку я. — Значит, мы все согласны, что стандартные методы здесь не сработают. Мы не будем играть по правилам противника и лезть в его ловушку.

Я обвёл взглядом всех присутствующих.

— Этот совет собран не для того, чтобы принять решение прямо сейчас. Он собран для того, чтобы все мы, от командира до последнего солдата, поняли сложность задачи. Мы упёрлись в стену. И теперь нам нужно найти способ её обойти, сломать или перелезть через неё.

Я выпрямился.

— Приказываю: усилить дозоры. Укрепить лагерь. Подготовить долговременные оборонительные позиции. Мы должны быть готовы к тому, что, не дождавшись нашей переправы, они атакуют нас сами. В любом случае, оценки рисков говорят о том, что мы тут на какое-то время застряли, то есть готовимся к позиционной борьбе.