Тот самый Константин. Книга вторая

Глава 17

Офицерская палатка

— Никак не пойму, хоть убей. — Кряжистый экзорцист с бородой-лопатой тряхнул головой, будто отгонял назойливую муху. — Это ерунда какая-то, а не штурм.

— А я и не предлагал штурмовать. Не будет ни боя, ни наступления, ни героического побоища, — пришлось разжёвывать для «великого стратега», в чьей черепной коробке плескалась непомерная бравада.

— Хотя, если хотите украсить стену павшими — милости просим: шлите своих «фокусников» на убой, как только откроете или уничтожите ворота. Мне, в общем-то, без разницы.

— Стоп, — Воротынский резким жестом прервал перепалку, обращаясь к командиру магов. — Здесь я полностью на стороне Ерёмина, Богдан. Напрасные жертвы нам не нужны. — Князь склонился над картой, обведя пальцем квадрат крепости. — Костя, план твой прост, но у меня два вопроса. Первый: почему захватчики должны побежать из штаба?

— После моего ритуала у них не останется выбора. Увидите всё своими глазами. Второй вопрос можете не озвучивать — проследил ваш взгляд. Вам интересно: почему мы берём штаб в полукольцо, а не в полное окружение? Отвечаю: загнанный в угол зверь будет драться до последнего. А нам это зачем? Да и жаль переводить магию попусту: не хочу, чтобы мои труды с волшбой пропали зря. Мы сознательно оставляем восточное направление открытым.

— Чтобы они бежали в Афанасьево, нарастили силы, восстановили порядки и снова пошли на нас? — Он окинул взглядом остальных, и те, как марионетки, закивали. — Нелогично оставлять восток открытым, Костя.

«Ах, какая глубокая мысль! Надо было мне, дураку, на курсы тактики для начинающих записаться, да книжки умные читать».

— Я знаком с прописными истинами, Михаил Иванович, но сейчас — так нужно. Доверьтесь мне.

— А с чего это мы должны тебе доверять? — вновь закусил удила́ Богдан Евсеев, новоиспечённый командир экзорцистов. Стало ясно, что дружбы у нас не предвидится. — Господа, а вам не кажется подозрительной магия нашего молодого друга? Драконов подчиняет, на их языке говорит, демоническими копьями швыряется…

— Жаль, нет заклинания, чтобы глупость развеивать, — с искренним сожалением развёл я руками.

— А этот скипетр, что у демона был… — мой оппонент, наконец, решил зайти с козырей. — Все видели, как ты его лихо разобрал, будто делал это не раз. Что скажешь, Ерёмин?

— Скажу, что у вас ко мне личная неприязнь, источник которой неясен, но кое-какие догадки есть… — я сделал паузу, давая словам осесть. — От вас, Богдан, за версту разит гордыней, а за неё, как водится, жизнями платят.

Мне показалось, что у командира магов сейчас из ушей со свистом пойдёт пар, но я ещё не закончил:

— Что до моих скромных способностей, то в них нет ничего необычного. Я владею лишь тем минимумом, что позволяет без стыда называть себя магом и экзорцистом.

— И демонической? — вставил он с ухмылкой.

— Скажите прямо, Богдан, чего вы добиваетесь? Кроме того, чтобы выставить себя круглым идиотом?

— Довольно, Евсеев! — гаркнул князь так резко, что дёрнулись даже бывалые командиры. — Хватит строить из себя следователя. Ерёмин не раз доказывал свою полезность. — Плечистый бородач мгновенно сдулся, а взгляд Воротынского упёрся в меня. — И ты, Костя, придержи коней. Не время для склок.

— Не поспоришь. — Добавить было и правда нечего. Я повернулся к насупившемуся здоровяку и коротко бросил: — Сиар! (развеять)

На груди командира магов из клубящейся дымки «Тени» проступила вращающаяся духовная печать «Малого магического заточения». Мерцая, она истаяла в воздухе, не оставив и следа.

— Просто подстраховка, — пояснил я, глядя, как бородача наконец-то проняло. — На случай, если бы вы решили блеснуть магией в мою сторону.

— И что бы случилось? — аккуратно, уже без вызова, спросил новоиспечённый командир.

— Понятия не имею, — честно признался я. — Зависит от силы вашего источника и мощности заклинания. В лучшем случае — пара сломанных рёбер. В худшем… Не будем о грустном.

Поздний вечер

— Вот! — Молотов, окружённый парой бойцов, с гордостью указал на ровный помост два на два. — Сколотили из деревянных щитов, обтянули брезентом. — Юрий сунул мне в руку кусочек мела. — Я попробовал: на брезенте отлично рисует… Как тебе, Костя?

«Да это же просто песня, а не площадка».

— Лучше некуда! — вышло у меня почти по-детски восторженно. — Так и тянет сразу за дело взяться. На такой поверхности не круг благословения выйдет, а шедевр!

Решив не тянуть, приступил к работе. По мере прогресса зрителей прибавлялось, но никто не мешал вопросами, дело спорилось, и в какой-то момент я даже начал напевать себе под нос незатейливый мотив:

— Младший экзорцист… Парень молодой… Все хотят поизгонять с тобой…

Линии ложились на брезент чётко, без помарок. Закончив, я бросил взгляд на часы.

— Двадцать семь минут. Неплохо. — Стряхнув меловую пыль с пальцев и завернув остатки грифеля в бумажку, я повернулся к князю и Уварову, которые тоже решили взглянуть на мои художества. — Отличный круг благословения вышел, остались последние штрихи.

— Благословения? — искоса посмотрел на меня Уваров. — Я не ослышался?

— Нет. — Я на ходу прикидывал, как расставить три последние заклинки, чтобы получился равносторонний треугольник. — Самый что ни на есть обычный круг благословения. А вы что ожидали?

— Эм… Не знаю… Что-то убийственное: пожар, например. Или метеорит! — выпалил шеф. Князь рядом тихо хмыкнул.

— Угу… А потом ты́ будешь штаб отстраивать, Степан? — поинтересовался Воротынский и перевёл взгляд на меня. — Костя, я тоже не совсем понял про «благословение».

— Лучше один раз показать.

Скрепя сердце, возложил в центр два крупных камня душ — трофеи из поместья Кислицкого. Потом, запустив пальцы в подсумок, высыпал туда же ещё три десятка камешков с весперов. Прикинув количество инфернальной нечисти в штабе, с тяжёлым вздохом (прощайте, мои кровные сбережения) докинул ещё пяток.

— Должно хватить… Всё готово, могу начинать.

— Все группы на позициях, кроме четвёртой, пятой и шестой, но им идти меньше ста метров, — доложил Уваров, бросая взгляд на Воротынского.

— Мои тоже. Ждут сигнала, — буркнул Богдан Евсеев.

— Тогда начинаю.

Без лишних слов я коснулся границы круга, впуская в него поток духовной силы. Грани вспыхнули ослепительной белизной, выжигая сумерки; над штабом пронеслось бледное сияние — и погасло. Угас и круг. Я печально взглянул на опустевший центр и на заметно похудевший подсумок.

— Чего застыли, господа? — я обратился к Уварову, князю и пятёрке офицеров, которые смотрели на меня в немом вопросе.

— И всё? — озвучил общую мысль князь, с нескрываемым разочарованием глядя на меня. — Какой-то пшик… твой ритуал.

Я не успел ответить.

— На стенах движение… Чего-о-о? Да ладно⁈ — Экзорцист в офицерском кителе протянул Воротынскому бинокль. — Князь, взгляните!

— Я слышу рёв… — Михаил Иванович поспешно схватил прибор и припал к оптике.

— Глазу своему не верю, — выдохнул Уваров, опуская свой монокуляр, и уставился на меня. — Твари взбесились… Они магов Павлова рвут! Невероятно.

— Даже благословение может убивать, шеф. Воистину, насмешка судьбы.

— Поясни, если нетрудно, — снова прикладываясь к оптике, попросил Алексеич.

— Ещё в своём мире, когда был младшим экзорцистом, я всегда мечтал это провернуть. «Сияние Разума» — это даже не магия, а духовная техника. Её капелланы использовали, чтобы противостоять ментальным атакам: подчинению, страху, оцепенению. У меня нет сил, таких как раньше, чтобы одним щелчком обратить тварей в пепел… поэтому я благословил их на всей территории штаба. Чистейшим, беспримесным благословением. — Я позволил себе саркастичную улыбку. — Единственная причина, почему нечисть не рвала друг друга и магов Павлова — контроль погонщиков. Я снял его, даровав временный иммунитет. Первое, что делает тварь, сорвавшаяся с поводка — рвёт своего тюремщика. Ирония в том, что ни одному экзорцисту не придёт в голову благословить исчадие Инферно, да и вряд ли получится. В моём мире за такой трюк меня бы объявили еретиком, предали анафеме и сожгли — всё как полагается у святых отцов.

— Сурово… Ворота открылись, — сообщил Воротынский, не выпуская бинокль из рук. — Захватчики бегут… И твари вместе с ними.

— Неудивительно. Там сейчас ад: капитана нет, младшие командиры не могут скоординироваться без верховного, никто не отдаёт приказов… Пойду полюбуюсь поближе.

— Вы двое с ним, — князь кивнул стоящим рядом офицерам, те мгновенно выпрямились — И не отходить.

— Князь, но мы… — начал один маг, замявшись. — Мы должны вас охранять.

— Значит, я тоже иду! — рявкнул Воротынский, тряхнув карабином на плече. — И если не пристрелю хотя бы десяток ублюдков, которые посмели…

— Миша, а что так скромно? — Уваров жутковато ухмыльнулся. — Всего десять? Навыки растерял?

— Помолчал бы, Степан, я хоть на охоту выбираюсь, а ты в своём штабе «Вольных» уже плесенью покрылся.

— Звучит как вызов, — Уваров осклабился, хищно сверкнув глазом.

— Так и есть, — холодно подтвердил князь, кивнув в сторону штаба, где уже полыхали вспышки магии, слышался вой и крики. — Ведём счёт по чести, без обмана.

— Князь, — попытался вклиниться в разговор один из магов, но его проигнорировали.

— Обижаешь, Миша. Всё по-честному.

— Князь, ммм… тут Ерёмин…

— Что Ерёмин⁈ — Воротынский развернулся к подчинённому, словно медведь, в зад которого вцепилась гончая.

— Он ушёл, — растерянно произнёс экзорцист, указывая на промёрзшую землю, где валялись брошенные рюкзак и разгрузка.

Раннее утро. Чернавский штаб.

— Проверил все тела у восточной стены, — на ходу докладывал Уварову Юрий, отрицательно качая головой. — Кости среди них нет.

— Ясно… — Глава штаба «Вольных» нервно барабанил пальцами по кобуре, глядя на главные ворота, где появилась большая группа экзорцистов во главе с Воротынским.

По лицу князя трудно было что-то понять, и Уваров двинулся ему навстречу.

— Весь снег перетрясли перед воротами. — Воротынский бросил взгляд на едва стоявшую на ногах Бочкину, сжимавшую в руке камуфляжную куртку. — Это его. В карманах нашли охотничий ярлык и пару камней для волшбы. Куртка целая — значит, сбросил сам.

— Есть новости! Сюда! — из внутренней пристройки донёсся крик Локтионовой. — Скорее!

Вскоре помещение, где временно размещали раненых, заполнилось людьми. Мария опустилась у лежанки, на которой нервничал недавно пришедший в себя комендант Чернавского штаба. Увидев князя, Грачёв попытался приподняться.

— Лежи, не нужно, — махнул рукой Воротынский, а Мара аккуратно уложила мужчину обратно, поправив подушку.

— Повторите, что мне только что рассказали, — попросила Локтионова, быстро оценивая качество перевязок.

— Мы держали коридор перед саркофагом с источником… Ждали, когда эти сволочи вместе с демонами снова пойдут на прорыв. Вода кончилась ещё вчера, припасы тоже на исходе… — Он с трудом сглотнул. — Сверху послышались крики и звуки боя, а потом появился темноволосый парень. Он крикнул от лестницы, что пришла помощь, и чтобы мы били демонам в спину… Потом исчез… Я собрал тех, кто ещё мог держать оружие и не истратил… Кх-кхе! Чёрт, больно… Мы…

— Всё, я понял. Лежи отдыхай, Грачёв, ты отлично потрудился.

— Отвратительно, князь. Если бы я сразу… Кх-кхе!

— Всё-всё. Отдыхай. Не напрягайся.

Дверь в пристройку скрипнула, пропуская командиров второй и третьей групп.

— Алексеич, юг и восток обследовали, — доложил мужчина в балаклаве, едва переступив порог. — Нашли несколько тел павловцев, но Ерёмина среди них нет.

— Понятно… — Уваров перевёл взгляд на Воротынского. — Значит, всю территорию вокруг штаба прочесали. Тела нет — напрашивается вывод: во время отступления его захватили павловские кудесники.

— Или какая-нибудь тварь целиком схарчила, — мрачно заключил князь, но тут же покачал головой. — Хотя… таким магом, как он, демон точно бы подавился.

— Шеф, разреши обратиться, — Панарин и Городной шагнули к Уварову, к ним присоединился Молотов. — Мы посовещались… Юрий тоже выдвинул версию про плен. Дай добро на вылазку к Афанасьевскому селу? В пекло не полезем, только разведка. Вдруг Костя там.

— Рискованно, — коротко отрезал Уваров, потирая подбородок.

— Нет нужды, — вмешался Воротынский и, помолчав пару секунд, добавил: — Есть у меня одна идея, но её нужно обдумать.

— Это какая? — Уваров недоверчиво покосился на него. — Только не говори, что затеваешь спасательную операцию ради одного Ерёмина, вот не поверю.

— Нет, не спасательную, а карательную. — Князь сжал кулак до хруста. — Пока искали Костю, я поговорил со своими людьми… Ты видел «гирлянды» на стенах. Это были мои бойцы, чьи-то друзья, чьи-то родные. Подсказать, или сам догадаешься, чего хочу я и все мои люди? У нас есть силы нанести ответный удар, пока они зализывают раны. Тот демон, которого сожрал ящер, сказал, что липецкий князь в Афанасьевке. По-моему, он отлично будет смотреться в петле на здании сельской администрации. И главное — эта сволочь не ждёт удара.

— В этом есть смысл, — Уваров кивнул каким-то своим мыслям. — И если Ерёмин там, мы его обязательно найдём.

Илецкий район. Село Афанасьево. Тыловой штаб князя Павлова на базе Дома культуры.

— Быть этого не может! — Борис Дмитриевич сделал глоток крепкого кофе, резким движением потирая глаз. «Провал. Полный, абсолютный провал». — Как такое вообще случилось? План был безупречен! Где Сагар?

— Я же говорил, князь, что связываться с этими рогатыми выродками себе дороже! — Маг с жидкой бородкой ткнул пальцем в свою перевязанную голову. — Это Сагар меня так отделал, перед тем как его собственная гадина приложила и утащила к орловскому князю. Надеюсь, этому ублюдку там голову открутили.

— Демон мёртв⁈ — Павлов от этакой новости вскочил с кресла и забегал по кабинету. — Что там, чёрт возьми, произошло? Рассказывай по порядку!

— Всё началось с этого вояки от Воротынского… Вышел на поле перед штабом и начал руками размахивать, как шут гороховый. Наш рогатый идиот, ясное дело, заинтересовался, вызвал свою ящерицу, подлетел к нему. Они поговорили меньше минуты. И вдруг… — Кузнецов умолк, и в паузе повисло невысказанное: «вы не поверите», — гадина взбесилась, огрела хозяина лапой, потом вцепилась в него. А этот парень — раз! — и запрыгнул на дракона, будто всю жизнь только этим и занимался. Сделал пару кругов над штабом, как на экскурсии, да и улетел к своим. Всё это время демон свисал у летающего ящера из пасти — зрелище ещё то, скажу я вам.

— Дальше, Кузнецов! Что было дальше? — Павлов метался вдоль стола как тигр в клетке.

— Я принял командование на себя. А потом, когда стемнело, над штабом прокатилась волна серого марева. И начался настоящий ад! Демонические твари взбесились, принялись рвать своих заклинателей, а потом переключились на нас. Это была бойня, Борис Дмитриевич! Началась паника. Некоторые маги со стен попрыгали вниз, а тех, кто пытался бежать через западные и южные ворота, расстреливали люди Воротынского. Я собрал, кого смог, взял раненых и ушёл, пока все там не полегли.

— То есть, убежал, храбро сверкая задницей? Немыслимо!

— А вас там не было, княже! — Кузнецов обжёг собеседника бешеным взглядом. — Это не десяток тварей у переправы магией испепелить, когда у тебя и позиция, и преимущество! Можете представить орду разъярённых демонов перед собой? А мне не нужно представлять — я там был! Знаете, княже, сколько уцелело? Семнадцать человек! Четверо ещё неясно, выживут ли. В условия моего найма не входило героически подохнуть за ваши бабки! Ясно⁈

— Успокойся, Григорий, — уже сдержаннее произнёс Павлов, снова опускаясь в кресло. — Вспылил… Просто… Эти новости будто снег на голову в июле! Что же делать…

Борис снова вскочил и зашагал по кабинету, нарезая круги. Сделав последний разворот, махнул рукой:

— Иди отдыхай, Кузнецов, а мне нужно подумать. — Взглянув на часы, Павлов прищурился. — Полтретьего… Спустись на первый этаж, пройди по коридору до последней двери: там Красицкий спит. Буди эту сволочь, пусть разместит вас. Попробует пасть разинуть, пригрози, что утром высеку. Раненых — в пристройку справа, там лазарет.

— Уже… — поспешил сказать Кузнецов. — На посту знакомые ребята были, сразу помогли.

— Всё равно разбуди Красицкого, — настоял Борис, сурово шмыгнув носом. — Пусть отдувается, прохиндей.

— Опять того? — Кузнецов постучал пальцем по горлу, демонстрируя проницательность.

— Хотел. Поймал стервеца с бутылкой, — нехотя признался князь, тяжело вздыхая. — Ладно, Григорий. Иди отдыхай.

Илецкий район. Село Афанасьево. Вторая хозяйственная постройка. Временный лазарет.

— Господи! В гробу краше лежат! — молодая женщина с осунувшимся лицом засуетилась, на ходу застёгивая халат и поправляя маску.

— Это последний, — один из двух магов, поддерживавших бесчувственное тело, кивнул в сторону носилок. — Кузнецов сказал, его уже в крепости пытались подлечить. Горит весь, жар сквозь одежду прёт. И лицо, походу, изодрано в клочья.

— Несите на ту кушетку, в угол, — бросив быстрый взгляд вокруг, врач сунула помощникам кусок клеёнки и коротко скомандовала: — Сначала это, потом его.

— Лид, а может, сразу в коридор?.. — начал второй маг, но напоролся на такой взгляд, что тут же замолк.

— Вася, а тебя тоже в коридор вынести, когда ко мне попадёшь? А?

— Ладно, не кипятись, — заёрзал маг. — Просто он реально пылает, вся башка перемотана, с бинтов кровища сочится.

— Хватит трепаться, Василий! — Чёрные глаза брюнетки вспыхнули. — Дышит — значит, жив. Кладите и выметайтесь.

Через несколько минут Лидия осталась одна с пациентами. Оглядевшись вокруг, она тяжело вздохнула и направилась к стеклянному шкафчику, достала флакон, налила в стаканчик больше половины и опрокинула залпом. Кашлянув пару раз, поморщилась и встряхнула головой, будто стараясь стряхнуть и усталость, и горечь с души.

— Когда же вы только нажрётесь своей осмой? — негромко произнесла она, прикоснувшись к обручальному кольцу на левой руке. — Помешались на ней… Даже смерть вас не пугает.

Лидия опустилась на стул, прикрыла глаза и сделала пять глубоких вдохов. Такой вот незамысловатый ритуал, чтобы отогнать навалившуюся тяжесть и с, пусть и вымученным, спокойствием взяться за работу.

— И не говори, лекарка, — раздался сзади мягкий мужской голос, сопровождаемый ритмичным металлическим позвякиванием. — Глупцы, как есть глупцы…

В обычное время она бы вздрогнула, но сейчас что-то было не так: внутри — ни единой искры тревоги. Медленно, будто сквозь воду, она открыла глаза и повернулась к источнику звука.

На кушетке сидел тот последний, раненный в голову, экзорцист. В его правой руке покачивалось кадило, источающее мягкий зелёный дым, который стелился по полу ковром, а левая разматывала окровавленные бинты, скрывающие лицо.

— Ты демон? — с огромным усилием прошептала Лидия, пытаясь не сомкнуть наливающиеся свинцом веки.

— Нет, лекарка. — Брюнет с залитым кровью лицом светло улыбнулся. — Я не демон.

Она даже не поняла, как он оказался рядом. Тело онемело, но сквозь тяжёлые веки Лидия видела, как молодой человек подхватил её на руки и уложил на свободную кушетку.

— Тогда… кто ты?

— Я Константин… — его голос прозвучал у самого уха, тихо и ясно. — Тот самый Константин. Не переживай за раненых. Я всё улажу. Спи…