Тот самый Константин. Книга вторая

Глава 23

Инфернальный план. Твердыня Баала. Тайный реликварий Верховного владыки.

— Итак, ты начал действовать, — в уголке губ Верховного Владыки дрогнула улыбка, словно дань уважения к чужому изящно исполненному ходу. — Меньшего от тебя и не ожидалось, враг мой.

Его пальцы коснулись отвеса «Мерила Равновесия», скользнули по золотому наконечнику, который, отклонившись от точки равновесия, застыл по направлению к каменной руке человека.

Баал отошёл, обогнул статую демона и уставился на грандиозную фреску. Почти точную копию той, что украшала реликварий Первого Храма в Арс Ноторис. Секунду-другую он всматривался в древнее изображение, и в уголке его глаза блеснула и тут же исчезла капля влаги.

— Хозяин, — из заклубившегося рядом инфернального вихря вывалился Хасис. — Это ничтожество меня доконало. Он ломится в ваш кабинет, заляпал жирными лапами обсидиановые двери и умоляет об аудиенции. Можно я его разорву? Да? Ну скажите «да»! — взвыл фамильяр.

— А, Халфас… — проявил проницательность Баал, на что пёс утвердительно боднул мордой. — Ты слишком суров к нему: он не так плох как кажется…

— Суров? — фыркнул Хасис. — Да мне стыдно, что наши имена начинаются с одного слога! Явился в рабочей робе, весь помятый, смердит зельями, руки в каких-то пятнах, а в глазах безумие! Я уверен, он повредился рассудком. Разреши его покусать. Немножко.

— Сходи покусай Ситри, загостилась уж больно. — Баал добродушно хмыкнул.

— Она меня поколотит, — фамильяр невольно поджал хвост, — а потом будет по холке гладить и причитать…

— Тогда ничем не могу помочь, мой верный друг, — демон потрепал питомца по загривку. — Спасибо за бдительность. Беги отдыхай.

— Слушаюсь! — виляя хвостом, Хасис исчез в вихре.

— М-да… — Баал окинул взглядом зал, кивнул чему-то про себя и, поиграв пальцами, впился ими в пустоту. Материя пространства с хрустом порвалась, синея по краям. Он запустил руку в разрыв по локоть, нащупал что-то и, с усилием дёрнув, выволок оттуда 38-го лорда. Прореха тут же захлопнулась.

— Прости за бесцеремонность, — без тени сожаления произнёс Баал, глядя на демона, застывшего на одном колене. — Поднимайся, Халфас. Ты же так стремился меня увидеть.

— Да, Верховный Владыка, — лорд, не выпуская из рук груду странных приспособлений, так и не поднялся с колена. — Простите мою настойчивость… Но вы велели явиться, как только будут результаты, и вот…

— Выпрямись, Халфас, — Баал взял его за плечо, заставляя подняться на ноги. — Я рад тебя видеть.

— Мне редко это говорят, — Халфас снова склонил голову, едва не выронив свой драгоценный груз. — Простите мой вид, но я не в силах был ждать!

— Успокойся.

— Не могу! — демон замотал головой, сбивая набок промасленный берет. — Вы отняли у меня сон! Я сейчас покажу… Это невероятно! Эти мерзкие, ничтожные люди… Мне стыдно в этом признаться, но они…

— Они нас превзошли, — закончил Баал и провёл рукой по воздуху: перед собеседниками возникли стол и пара кресел. — Показывай.

— Сию секунду! — Халфас сгрудил на стол все свои механизмы и принялся сноровисто расставлять. Его пальцы дрожали. Баал молча наблюдал.

— Взирайте, Владыка! — Халфас с триумфом воздел первый предмет. — Болт и гайка! Прижимное соединение, которого у нас нет. Я уже ставлю их на осадные машины. Долой заклёпки и шипы — закрутил, и детали сжаты насмерть! Производство, конечно, адское… но я уже черчу станок. Станок! У нас даже слова такого не было… Владыка, мы — идиоты. Мы не думали о серийном производстве. Каждая моя машина — шедевр, но войне не нужны шедевры! А у людей из Арс Паулус… у них вместо искусства — конвейер! Я подготовил целый доклад на эту тему.

— Спокойнее, Халфас, — Баал негромко рассмеялся, указывая на следующую модель. — А это что у тебя?

— О! Это грязевая насосная станция! — с гордостью провозгласил лорд. — Я уже внедрил такую в своём графстве — целое болото за сутки осушили! Но это ерунда по сравнению с вот этим.

Его палец ткнул в сторону небольшого моторчика и кубика с двумя клеммами, из которого торчал осколок камня душ.

— Смотрите, Владыка. Это — душедвижитель! Собран по чертежам людского электромотора, который через сопряжение шестерён с валом крутит насос. Да он что угодно крутить может, предел — только наша фантазия. Мы как раз с подмастерьями проектируем на его основе токарный станок для цилиндрических деталей и… Простите, Владыка, я что-то слишком разошёлся, наверное, вам скучно.

— Продолжай, Халфас, ты меня заинтриговал. — Баал улыбнулся, его взгляд зацепился за два прямоугольника с антеннами. — А эти коробочки?

— Венец творения! — Лорд сиял, протягивая одно из устройств дрожащей рукой. — Умоляю, примите участие в испытании. Приложите к уху.

— Хорошо. — Владыка, явно развлекаясь, послушно поднёс штуковину к голове. — Так?

— Именно! Только не пугайтесь. — Халфас прижал свой аппарат ко рту, нажал на боковую кнопку и прошептал в перфорацию на корпусе: — Владыка, как слышно? Приём!

— Я слышу твой голос из этой штуки, Халфас, — Баал усмехнулся, вертя устройство в пальцах.

— А теперь ответьте мне, для этого нужно нажать вот тут, — Халфас пылко ткнул пальцем в боковину прибора. — Суть не в дальности, хоть они и передают голос на целую милю. Важно то, что пользоваться этим может любой демон, даже самый бездарный, лишённый магии. Никаких пророчеств, никаких заклинаний! Понимаете? Любой оборванец может сообщить свою волю на огромное расстояние. Кажется мелочью, но…

— … Чего замолк? — прервал Владыка затянувшуюся паузу, а затем проследив взгляд побледневшего подданного, хмыкнул. Улыбка не покидала его лица. — Только сейчас заметил?

— Повелитель… — 38-й лорд начал тяжело и сбивчиво дышать. — Почему это здесь? Это людская реликвия, её тут не должно быть.

Халфас осёкся, наконец-то окинув взглядом помещение. С момента появления, ослеплённый собственным энтузиазмом, он не удосужился посмотреть по сторонам, и чем дольше он вглядывался, тем явственнее на его лице проступало смятение.

Последним гвоздём стала огромная фреска за «Мерилом Равновесия»: тот же Плачущий Бог, тот же жест. Но на людской фреске с обеих его ладоней лился свет, здесь же всё иначе: с правой руки в белой перчатке — свет, а с левой, в перчатке чёрной, — инфернальное пламя. Но не это выбило у Халфаса почву из-под ног. Графа сразил состав паствы, взиравшей на божество: в единой толпе, плечом к плечу, замерли и люди, и демоны, жаждая одной и той же милости.

— Владыка, это… шутка? — прошептал Халфас, будто в бреду проводя грязными ладонями по лицу.

— Никакой шутки. — Баал развёл руки с будничным спокойствием. — Нужно ли говорить, что сам факт твоего присутствия здесь — знак моего высочайшего доверия. Да, Халфас, истина в том, что демоны — дети Его, как и люди — наши младшие братья. Не считая моего пса, ты — третий во всём мироздании, кто знает эту опаснейшую правду. Цени это и не стой столбом. Присядь, успокойся, подумай. Я подожду.

Прошли минуты, прежде чем лорд пришёл в себя. Сидя в кресле, он уставился в пустоту, молча перебирая пальцами, как если бы подсчитывал что-то.

— Мне… трудно принять это, — наконец очнулся герцог. — Владыка, — упал он на колени, — меня многие считают чудаком, ненавидят, презирают, но никто не назовёт болтуном. Это знание умрёт со мной. Можете опасаться Элигоса, но мои уста будут запечатаны, клянусь своей нечестивой душой!

— Похвально, Халфас, — кивнул Баал, с лёгкой насмешкой глядя на графа. — Но Элигос и близко не бывал здесь. Он слишком… хрупок для этой истины, она сломает его, а мне нужен генерал, а не пациент.

— Неожиданно… — 38-й лорд растерялся, в глазах мелькнуло любопытство. — Владыка, я даже не могу предположить, кому ещё вы доверяете настолько. Кто третий?

— Константин.

Халфаса накрыла ещё одна волна потрясения, а Верховный невозмутимо продолжил:

— Это знание он добыл сам, найдя путь в Первый Храм Плачущего. Не в ту ложную святыню, что построили люди, а в истинную, что сокрыта в сердце инфернального плана. Туда, куда не ступала нога ни демона, ни человека, и где заветы хранятся в нетронутой чистоте.

— Владыка, мне сложно это осознать, — повторил Халфас, сев обратно в кресло и стиснув пальцами виски. — Если мы тоже дети Плачущего… почему он являет благодать только людям?

— Он и людям её не являет. — Баал поднялся и подошёл к маятнику Мерила Равновесия, коснувшись наконечника. — И мы, и люди разочаровали Его. Мы — возгордились силой и начали резать друг друга, люди — извратили учение ради власти над себе подобными. А вот это… — он постучал ногтем по золоту маятника, — это Его наказание для всех непутёвых чад. Самая изощрённая пытка не идёт ни в какое сравнение с этим артефактом. Знаешь, как он работает?

— Нет, Верховный.

— Всё просто и сложно одновременно. Этот маятник показывает, кто доминирует в нашей вечной возне. Сейчас, как видишь, он качнулся к людям.

— То есть, они побеждают⁈ — не совладал с эмоциями Халфас.

— Формально — да. Но Зориану с кардиналами сейчас не до торжества.

— Почему? Они же выигрывают!

— Баланс нарушен не на поле боя. Фактического превосходства у них нет, но Мироздание считает иначе. И когда Равновесие сдвигается, запускаются уравнительные механизмы. — Баал повернулся к лорду. — Эти механизмы пронизывают все аспекты обоих планов — от погоды до политики — и нужно ли говорить, что они срабатывают отнюдь не на стороне «победителя». Следил за последними новостями?

— Нет, Владыка, — виновато потупился Халфас. — Я не вылезал из мастерских.

— Хорошо, слушай. Дожди, что заливали Южные земли, прекратились. Утихли песчаные бури на Востоке — там даже два новых оазиса появилось. И да, Горнило Сердца Инферно стало порождать больше демонов. Возможно, где-то завёлся изобретатель талантливей тебя… гипотетически. А у людей? Как вариант: лесные пожары, чума по городам, засуха, иссякшие рудники, сожранные саранчой посевы. Примерно так это и работает.

— Но это же хорошо! — воскликнул граф, но, встретив взгляд Владыки, растерянно моргнул: — Почему нет?

Губы Баала на мгновение сжались в тонкую белую нить.

— Халфас, ты никогда не задумывался, почему мы до сих пор не уничтожили людей, а они — нас? Из-за этого! — его палец упёрся в маятник. — Плачущий обрёк нас на вечную бойню. «Бесконечная Война» с реками крови, где никогда не будет победителя. Правда…

Владыка медленно провёл ладонью по золотой поверхности артефакта, словно гладя древнего зверя.

— Правда, сейчас — особый случай. Я хочу сказать, что фактически равновесие не нарушено. Представляю, как кардиналы ломают головы, ища причину… а она у них прямо перед носом. Наверняка винят во всех своих бедах меня, вот только на сей раз я ни при чём.

Арс Паулус. Орёл. Пустырь за приютом «Соловушка».

— Мммм… Объедение… — Я вдохнул аромат подрумянивающегося мяса, прикрыв глаза. Не зря вчера на рынок за специями ходил, и хоть вышел оттуда слегка контуженный собственным транжирством, но оно того стоило.

— Я сейчас слюной захлебнусь! Пробуй уже! Хочу это почувствовать!

— Потерпи. — Заметив, что вот-вот начнёт подгорать, ловко перевернул шампуры и убавил жар сигилом Авнаса.

— Да не могу я терпеть, Святой! Это как смотреть на обнажённую женщину и штаны не снимать! Ну хоть кусочек! И коньяком сверху!

— Сейчас остальные подойдут… — Сзади, от здания приюта, донёсся нарастающий гомон и радостный визг Мары: «Уиииии!». — Вот и они. А теперь — тихо.

— Вечно меня затыкают… Эх, тяжела жизнь бесплотного духа.

Вся компания была в сборе, включая Злату и Молотова. Охотники замедлили шаг у границы идеально круглого оттаявшего пятачка, где стояли мангал, грубый стол из столовой приюта и две длинные скамьи.

— Смелее! Я тут «Очаг» развёл, чтобы не мёрзнуть. Бытовое огненное заклинание.

— И правда тепло! — первым отозвался Артём, подходя ко мне вместе с Марой. — Привет, Костя. По какому поводу праздник?

— Даже неловко говорить, мой повод меркнет по сравнению с вашими новостями, — я кивнул на их сплетённые руки. — Я что-то пропустил?

— Просто кое-кто перестал тупить, — фыркнула Локтионова. — Явился вчера ко мне, с цветами, при полном параде, «Тройным» за версту разит, коленки трясутся…

— Маша, ну ты чего… — Боровиков легонько толкнул её плечом, заливаясь краской. — При ребятах не надо…

В ответ Мара дёрнула избранника за шарф, притянула к себе и страстно чмокнула в губы.

— Всё, Кабанчик, не ворчи, — озорно подмигнула она. — Иначе сладкой редьки не получишь.

Компания дружно заулюлюкала, захлопала, подмигивая алеющему ушами, но гордому собой Артёму.

— А я вот не одобряю! — встряла Бочкина, пристраиваясь рядом и хватая Локтионову под руку. — Подружань, он тебя недостоин. Глянь, уже лысина проклёвывается, морщины намечаются… Нашла бы ровесника, а лучше помоложе: годков двадцать с небольшим. Девчонка ты видная. Каблуки, платье, помада — и мужики штабелями валиться будут, отвечаю! Чего ржёшь?

— А ничего, что я тут стою? — невинно осведомился Боровиков, явно планируя на следующей вылазке «случайно» пальнуть в сторону одной вредной блондинки.

— Так я со всем уважением! — парировала магичка.

— Злата, а сколько мне лет? — лукаво сощурилась Мария.

— Ну ясно же! Ты если и старше меня, то ненамного. Думаю, лет двадцать шесть, от силы двадцать семь.

— Лестно, — Мария смущённо улыбнулась, запустила руку в полушубок и сунула Бочкиной своё удостоверение охотника. — Только тихо, не ори на весь район. Посмотри и отдай.

— Ведьма, блин… — прошептала Злата, возвращая ламинированный прямоугольник и в упор разглядывая лицо Локтионовой. — Потом расскажешь, у каких демонов косметос берёшь. И меня к ним запишешь. Слушай, Святой, — Злата повернулась ко мне, косясь на Марию, — мне тут говорили, ты демонов за версту чуешь.

— Врут. За две.

— Отлично! А она, часом, не… — Злата ткнула пальцем в сторону новоиспечённой парочки.

— Нет, за это ручаюсь. — Видя, что мясо готово, я окинул взглядом компанию. — Кто накрывать будет?

Откликнулись все разом. Минут через десять мы уже сидели за столом, и жевали, хрустели, хрумкали и булькали, переговариваясь и подшучивая друг над другом.

— Опять демона жрём, — констатировала Злата, без тени брезгливости отправляя в рот кусок мяса. — Да пофиг… Вкусно.

— Ладно, Костя, — Артур, сидевший рядом, приобнял меня за плечи. — Ты ведь не просто так нас собрал.

— Тут всё неоднозначно, — начал я закручивать свою любимую пластинку. — Совокупность факторов. Утром Семёновна предупредила, что перед плановой поставкой продуктов мне надо общую морозилку освободить, а значит куда-то пристроить мясо от «демона». Часть покровительнице отдал, она его моментально в дело пустила: в приюте сейчас пир горой. Остальное себе забрал, вон на шампурах нежится. Это первый повод собраться. Второй: разговор есть серьёзный.

— Я «за», — коротко бросил Молчун и, видя удивлённые взгляды, пояснил: — Святой сейчас какую-то идею подкинет, а так как у него не бывает плохих идей, я сразу согласен.

— Спасибо за доверие, Алексей. — Мне было приятно, но ситуация требовала ясности. — Всё сложнее, чем кажется. Даже не знаю, как вы отнесётесь к моему предложению.

— Демонам будет плохо? — флегматично поинтересовался Городной, положив на тарелку очередной кусок мяса.

— Однозначно.

— Тогда я «за». — Молчун просто пожал плечами. — Обсуждать нечего.

— У тебя редко бывают провальные идеи. — Командир группы украдкой мазнул взглядом по Злате. — От твоего прошлого «абсурдного» предложения уже толк есть. Говорил с Уваровым — не всё гладко, но маги в других группах притёрлись к охотникам, а результативность заданий растёт. Даже Стакан из «девятки», который был резко против, уже выпрашивал у Уварова второго мага.

— Да, Святой, не тушуйся, выкладывай, — поддал пару Боров, и Мара утвердительно кивнула.

— Я против голодовок, пирсинга и дурки, — Злата выразительно качнула вилкой с куском демонятины. — На остальное согласна.

— Не тяни, Костя, — Молотов усмехнулся, оценивая обстановку и попутно разливая по стопкам. — Умеешь же ты накрутить. Я, как и Молчун: если демонам достанется — я в деле.

— Что ж… Ладно.

Видя, что собравшиеся дружно затаили дыхание, я взял стопку, поднялся и отошёл назад, чтобы все меня видели.

— Не буду ходить вдоль забора, как говорит Уваров.

Боров с Артуром хмыкнули, но тут же замолчали после моих следующих слов:

— Я предлагаю вам всем уйти из охотников…

Конец второй книги