Тот самый Константин. Книга вторая

Глава 20

Управление княжеской милиции

— Вот именно об этом я и говорила, — произнесла Наталья, когда мы заглушили двигатель на служебной стоянке. Её взгляд скользнул по моему лицу. — Костя, ты какой-то бледный. Всё в порядке?

— Всё нормально, — солгал я, отводя взгляд. Сейчас куда важнее было другое. — Теперь понятно, отчего князь позвонил так срочно.

Вход в управление милиции был перекрыт кордоном из магов Воротынского и силовиков. Перед ними бушевала разгорячённая толпа, готовая в любой момент прорвать оцепление.

— Много… Пять-шесть дюжин, не меньше, — прикинул я, выходя из машины.

— Час назад было меньше, — Синицына вытянула голову, озабоченно рассматривая толпу. — Все эти люди — родственники задержанных во время ночного рейда, и как видишь, настроены не лучшим образом.

— И даже слышу выкрики про «княжеский произвол», «самоуправство» и «беспредел».

— А ещё здесь пресса — газеты, телевидение, — Наталья нахмурилась, и было ясно, что последнее раздражает её больше всего. — Сенсации им подавай, стервятникам… Всё перевернут с ног на голову, лишь бы облить Михаила Ивановича грязью.

— Вижу, ты о князе высокого мнения, — не удержался я от комментария.

— Не то чтобы… — Наталья несколько смутилась от моего внимательно-вопросительного взгляда. — Понимаешь, Костя, князь резкий, иногда грубый, но он… хороший. Я много слышала от бабушки, как было раньше: пустые полки, очереди, разгул преступности, демоны по центральной площади гуляют… Меня тогда не было, зато я вижу, что сейчас. С приходом Воротынского Орёл меняется. Медленно, но меняется! Он не добрый, где-то жёсткий, но человек на его месте не может быть удобным для всех. А почему ты спросил? У вас с ним разногласия?

— Отнюдь. Мы неплохо ладим на почве общих интересов, — я дал уклончивый ответ, не отрывая взгляда от толпы. — Просто поддерживал беседу, пока оценивал обстановку. Вроде разобрался и думаю, что справлюсь. Можешь ехать, Наталья, не стоит тебе торчать здесь из-за меня. Наверняка дел по горло?

— Да, но… — Она провела пальцами по виску, поправила очки и смущённо на меня взглянула. — Работы и правда горы, особенно после вчерашнего. Но, Костя, можно я останусь? Я тихо. Даже помочь смогу, если что, хоть по мне и не скажешь…

— А… Кажется, я неудачно выразился, — стало неловко. — Я не прогоняю. Просто не хотел тебя задерживать.

— Не задерживаешь, — она опустила глаза, став вдруг похожей на провинившуюся девочку. — Только, пожалуйста, не смейся. И никому не говори, особенно Златке. Она потом неделю будет свои шуточки отпускать.

— Клянусь Эоном! — моё торжественное восклицание повисло в воздухе, пришлось пояснить: — Есть один… Вернее, «одна» сущность мужского рода, которая хранит мириады страшных тайн, и никогда их не выдаёт. Считай, я теперь он. Можешь доверить что угодно.

— Хорошо… И ты тоже не смейся… — Наталья понизила голос до шёпота, озираясь. — Я хочу посмотреть на изгнание. Понимаешь? Как в кино… Мне нравятся фильмы про экзорцистов, вампиров… «Блэйд». — Её щёки залились румянцем, будто она призналась в чём-то неприличном. — Князь утром обмолвился, что ты будешь изгонять демонов из задержанных. Очень хочу увидеть.

— Эм… Ладно, — я с трудом сохранил каменное выражение лица. — Если тебе это интересно — не возражаю. Прямо сейчас и начнём «изгонять».

— Клааасс! — Глаза Натальи на мгновение вспыхнули азартом, но она тут же посерьёзнела, слегка сморщив нос. — Проблема в том, как через эту толпу пробраться? Можно через внутренний двор, затем нырнуть вон в те ворота. Меня знают и пропустят. Говорят, задержанных там — битком, так что… Костя?

Слова Натальи провалились куда-то далеко, смытые гулом в ушах и стуком крови в висках; внутри меня всё закипало — тело и дух сливались в едином порыве, задаваемым разумом.

— Идём через главный вход, моя работа начинается уже здесь. — Голос прозвучал ровно и отстранённо, будто из глубины транса. — Как раз проверю, насколько выросла сила. Слишком близко не приближайся… Я пошёл.

У входа

— … Обстановка остаётся напряжённой. Комментариев о столь вопиющем беззаконии от представителей князя Воротынского пока не поступало. Следите за развитием событий, дорогие телезрители! С вами была корреспондент Ульяна Калашникова, «Честные Новости».

Красивая шатенка в бежевом пальто на несколько секунд замерла, ожидая знака от оператора, затем опустила микрофон.

— Как вышло, Коля? Остро? Выразительно?

— Отлично, Уль, как всегда! — Мужчина в дублёнке уже складывал штатив. — Поспешим в студию. Парни всё «оближут», и пустим запись в спецвыпуск.

— Коля, стой, не убирай! — Калашникова вдруг очутилась рядом и рванула его за рукав, заставляя развернуться. — Снимай! Быстрее!!

— … Из моего храма насилия не выйти душе осквернённой…

Штатив с грохотом упал на плитку. Онемевшими пальцами оператор вскинул камеру на плечо, отступая в сторону. Руки дрожали, в висках стучало, а сердце готовилось выпрыгнуть из груди. Перед его сапогами, выжигая асфальт, полыхала линия из белёсых рун, образуя магический круг, который сжимал толпу подобно раскалённым клещам.

Крики стихли, сменившись гудящим ропотом. Сквозь эту стену звуков, не торопясь, двигался молодой брюнет в тёмно-синем пальто. Его фигуру окружал светлый ореол, отчего контуры казались размытыми, будто сквозь лёгкую дымку. Взгляд из-под полуприкрытых век светился ровным, белым светом, а на губах играла улыбка — та самая, что бывает у кошки, прижавшей лапой мышиный хвост.

Поодаль за ним, не смея приблизиться, шла девушка в очках. Она не сводила с парня восторженного взгляда, зачарованно наблюдая за разворачивающейся сценой.

— Что он говорит? — Ульяна прислушалась, стараясь разобрать чуждые слова. — Какой-то странный язык… Коля, только не отрывай объектив!

— Бедствие пойдёт от нечестивца к нечестивцу, и гнев мой станет пред ними непреодолимой стеной!

Граница круга вспыхнула ослепительно, воздух наполнился гулом — низким, вибрирующим, как от роя разъярённых апидов.

— Будут скованы духи волей моей от одной стены Обители Гнева до другой… В ОЖИДАНИИ НЕМИНУЕМОЙ КОНЧИНЫ СВОЕЙ!!!

Крик брюнета прокатился по площади, заставляя людей инстинктивно вжимать головы в плечи.

— И не будут оплаканы… Не будут прибраны и похоронены… Все до единого пылью останутся под стопами моими! ТЕМPLO GEWELD ！

От выброса силы, невидимой и гнетущей, полы его пальто взметнулись, сорвав пуговицы. Люди бросились в разные стороны, но границу круга смогли преодолеть не все: с десяток человек остались внутри, запертые, как в аквариуме. Они молотили кулаками и бились о незримый барьер, отскакивали и, спотыкаясь, падали на асфальт. Иные выли нечеловеческими голосами, и в их глазах, полных безумия, отражалась приближающаяся фигура экзорциста.

— Бесполезно. — Белый свет на вытянутой руке Константина сплёлся в подобие призрачной, когтистой лапы. — Не скрыться нечестивой душе от карающей длани Его.

— Не подходи! Не подходи, окаянный! — полноватая женщина с дикими глазами лупила ладонями по пустоте, по невидимой стене, отделявшей ее от спасения.

— Ямон… Совсем маленький.

Рука, объятая белым пламенем, легла ей на спину. Улицу пронзил вой раненого зверя, заставивший отшатнуться даже самых любопытных. Под ладонью заклубилась чернота, в которую Константин запустил пальцы; резкий рывок — и очевидцы обомлели, увидев рваный, рогатый силуэт, бьющийся в мёртвой хватке экзорциста.

— Sacrificium ad signum Forneus!

Темное облако, сжимаясь, стало втягиваться в его сжатый кулак, пока не исчезло совсем. Пострадавшая безвольно осела, сползая на асфальт.

— Что… что со мной было? — она пыталась подняться, сбивчиво шепча, и всхлипнула, когда сильная рука помогла ей встать. — И… Почему я плачу?

— Ты стала свободной, — его голос был удивительно спокоен. Он мягко подтолкнул ее за линию круга. — Иди с миром.

Брюнет оценил серый камешек на ладони, отправил в карман, и его недобрый взгляд вонзился в следующую цель — мужчину, что, припав к невидимой стене плечом, отчаянно и бессильно толкался, словно телёнок, пытающийся сдвинуть бетонный забор.

— Теперь ты… Дай угадаю: из осквернителей. Пованиваешь…

В два шага Константин оказался рядом. Так же, как и в первый раз, рука легла на одержимого — и без единого слова, одним движением воли, вырвала из тела клубящуюся черноту. Сигил вспыхнул, вминая нечисть в серый камень.

— Неплохо. Грани хороши. — Покрутив в пальцах трофей, он поднял с асфальта помятую шапку и водрузил её на голову бормочущему бедолаге. — Давай вставай, ещё отморозишь себе чего.

Он шёл от одного к другому — методично, без суеты, и вскоре с последним паразитом было покончено. Пройдя сквозь строй онемевших магов Воротынского, Константин взошёл на ступени участка и обернулся. Крупные капли пота стекали по его лицу, от мокрой одежды поднимался пар. Он вытер лицо платком, но на губах играла довольная улыбка мастера, завершившего сложную работу.

Люди не расходились, но уже не рвались за ограждение, а, сбившись в кучки и перешёптываясь, разглядывали экзорциста.

— Думаю, произошедшее здесь красноречивее любых слов. — Несмотря на усталость, его голос прозвучал твёрдо и громко. — Вы сами видели, что инфернальные сущности, которых вы зовёте демонами, не всегда из плоти и крови — если хотите, можете считать это болезнью. И сейчас этот участок полон «больных», нуждающихся в исцелении. Одержимость — не простуда, увы, и сама не проходит, но сложнее всего распознать «недуг», пока не стало поздно. Для этого я здесь. Когда задержанным окажут помощь, их тут же отпустят, и они вернутся к семьям, детям, близким. Я позабочусь об этом, обещаю. Идите по домам, приготовьте вкусного, чтобы встретить дорогих вам людей… Хах! Они точно будут голодны. На этом пока всё.

Константин. Вечер того же дня

Ещё одна метка красного карандаша легла на карту. Усталость давила на плечи, но один взгляд на груду камней душ, добытую сегодня в участке, — и энтузиазм вспыхивал с новой силой.

Последняя папка с копиями взметнулась вверх, рассыпаясь веером листов. В углу комнаты лежал пустой пакет от Уварова — свидетель сегодняшнего трудового марафона.

— Да! — Я вскинул руки в победном жесте, оглядывая преобразившуюся карту Орловского княжества.

Сторонний наблюдатель вряд ли что-то понял бы, но для меня всё открылось как на ладони. Все гнёзда инфернальной нечисти, плотность, частота прорывов, особые пометки — всё было здесь. С этим уже можно было работать: предсказывать угрозы и действовать на упреждение, зная все логова и повадки нечисти. Конечно, данные придётся постоянно обновлять, но главный титанический труд был позади.

— Что ж… — Ухмыльнувшись, я распахнул дверцы шкафа и извлёк длинную картонную тубу.

Через несколько минут на оставшемся свободном месте стены красовалась новая карта — подробнейший план Орла с районами. Я стоял минуту, просто любуясь своим сегодняшним приобретением, а взгляд снова и снова возвращался в угол, где рядом с пустым пакетом лежал другой, с красноречивой надписью: «Чертовщина».

Мысли тут же вернулись к «муниципальной братии» и вчерашнему разговору с князем. Наша беседа под выпивку растянулась с утра до позднего вечера, и открывшаяся картина местных порядков не радовала: по сравнению с моим миром здесь всё было куда запутаннее.

Кислицкого и его компанию, упрятанных в княжеский каземат, можно было «укусить», но Воротынский полчаса живописно расписывал последствия. Уже к середине его рассказа во мне зародились серьёзные сомнения в целесообразности силового захвата власти. Сам факт, что князь арестовал главу муниципалитета, и так был шагом по лезвию бритвы.

Причина, по которой он ещё не вздёрнул прихвостней Элигоса на площади, оказалась проста: нужно было, как он выразился, «прощупать почву». Прежде чем действовать, Воротынский хотел увидеть, кто вступится за Кислицкого, а то, что покровители найдутся, не подлежало сомнению. Теперь, зная больше, мне было даже стыдно за свои скоропалительные выводы, но это не означало, что я откажусь от своих устремлений.

— Бррр! Ненавижу политику, — мотнул головой, отгоняя мрачные мысли.

Взялся за ручки пакета от Букреева, что вот-вот готовы были оторваться, и высыпал содержимое на кровать. На покрывале оказалась настоящая «сборная солянка»: выписки из диспетчерской, копии протоколов, страницы из уголовных дел, отчёты с мест преступлений, свидетельские показания.

— Полнейший бардак… Бес ногу сломит…

То, что дал Букреев, не шло ни в какое сравнение с аккуратными папками Уварова. Там всё было разложено по полочкам, а здесь будто стадо шальных импов порылось в документах. Первое время я даже не мог сообразить, с чего начать. Немного поразмыслив и сверившись со временем, решил: сегодня разберу только материалы по «убийствам» — и сразу спать.

Принялся бегло просматривать листы, откладывая нужное в отдельную стопку. Сначала шло туго, но минут через двадцать рука набилась.

— «Гражданин Чаплыгин О. В. ударил ножом собутыльника… заподозрив в нём демона… Пострадавший скончался.» Так-так… А это что? «Швырнул сотрудника через весь зал в стену… Вызвали подкрепление». — Копия протокола отправилась в растущую кипу, а в руки лёг следующий лист. — «Княжеский район… Убит мужчина в переулке…» Княжеский район? Почему это здесь?

Пришлось прочитать до конца, чтобы докопаться до сути. Оказалось, пострадавший был «муном», поэтому дело передали муниципальной милиции. А «чертовщина» здесь заключалась в том, что один из бродяг видел демона в капюшоне и с изогнутым ножом. Правда, свидетель был настолько пьян, что вряд ли различал детали. Уже хотел отправить копию в общую стопку, но передумал. Пусть будут две кучки: «Убийства в муниципальной части» и «Убийства в княжеской». Так нагляднее.

Через два часа я разминал затёкшую шею, глядя на две аккуратные стопки. Одна была толщиной с ладонь, другая — всего в палец. Спать хотелось дико, но любопытство перевесило.

Взяв тонкую пачку муниципальных убийств, решил просто нанести точки на карту, а анализ оставить на утро. На шестой отметке рука замерла. Я отложил фломастер и впился в протокол, перечитывая его снова и снова. Озарение ударило с такой силой, что я едва не рухнул со стула.

— Так вот что это было… — выдохнул я, снова пробегая глазами по строчкам.

Подойдя к карте, отыскал указанное место, мысленно воссоздавая ту ночь. Стопроцентной уверенности не было, но улики сходились идеально. Рука сама потянулась к смартфону.

— Ну, духи прогресса, не подведите.

Нашёл в списке номер Натальи. Время было позднее, но, набравшись наглости, таки нажал вызов, и к удивлению, она ответила сразу.

— К-Костя? — в её голосе слышалось недоумение. — Что-то случилось?

— Всё в порядке. Наталья, дорогая, прости за беспокойство в такой час, — поспешил извиниться, прежде чем перейти к сути. — Мне нужна твоя помощь.

— Конечно, Костя. Что именно нужно?

— Попробуй, пожалуйста, вспомнить, где вы со Златой меня тогда встретили. Это было за перекрёстком Фестивальной и Поворотного переулка? Так?

— Сей-ча-с… — послышался стук пальцев по клавиатуре. — Да, точно! Именно там.

— Спасибо огромное, Наталья. Это всё, что мне нужно было узнать. Прости ещё раз за беспокойство, в такое время ты наверное уже спать собиралась.

— Ничего страшного, Костя, — поспешила заверить Синицына. — Я всё равно работу на дом взяла. Да и… — девушка слегка замялась, — вряд ли бы уснула после сегодняшнего: до сих пор мурашки по коже. Я и представить не могла, что магия может быть… такой. Ты был невероятен.

— Приятно слышать, — мне и вправду стало теплее на душе. — А я вот валюсь с ног. Некоторые манипуляции с духовной силой бьют по телу, будто гружёную телегу тащил. Ладно… Спасибо за помощь.

— Всегда пожалуйста. Если что, звони, не стесняйся, — она сделала небольшую паузу и добавила тише: — Даже если просто поболтать захочется, набери меня. Буду рада, Костя.

— Учту, — я тут же сделал соответствующие выводы.

Попрощавшись с Натальей, я с ухмылкой взглянул на копию протокола. Анонимный вызов. Неизвестный в капюшоне два раза ударил ножом парня в джинсовой куртке, без ярлыка. И самое интересное — оружие убийцы мерцало алым светом. Дежурный экипаж княжеской милиции, приехав на место, не нашёл ни звонившего, ни тела. А вот кровь присутствовала!

Чтобы не возиться, княжеские стражи порядка просто использовали упоминание об отсутствующем ярлыке и спихнули «висяк» на муниципалов, переправив им все улики.

— Костя-Костя… — я провёл пальцем по строчкам протокола. — А ведь тебя убили совсем не случайно. Но не переживай. Каждому воздастся по делам его, уж я за этим прослежу.

Орёл. Улица Комсомольская. Элитный жилой комплекс «Огонёк».

Орзо медленно открыл глаза, с наслаждением впитывая ощущение плотской оболочки. Щёлкнул пальцами по хрустальному стакану, наслаждаясь чистым звуком, довольно прищурился и, подняв ёмкость, едва коснулся губами золотистой жидкости.

— Потрясающе… Алкоголь этого мира и впрямь божественен, — ямон повертел бокал, наблюдая, как маслянистые «ножки» медленно стекают по стенкам. — Коньяк… Это не чета той едкой бурде, что пьют в инфернале.

— Будто впервые пробуешь, — в мыслях прозвучал укоризненный голос Максима. — Ты должен помнить вкус. «Хеннесси Паради» провёл в моей печени больше времени, чем ты в моём теле, демон.

— Это совсем другое, — Орзо на мгновение задумался. — Как секс в той резине… презервативе и без. Процесс один, а ощущения кардинально иные. Улавливаешь разницу, Макс?

— Нашёлся эстет, — буркнул Воротынский-младший. — Ладно, колдуй, а я вздремну. И будь аккуратнее с моим телом!

— Непременно, — ямон ощутил, как сознание компаньона отступает.

Поднявшись из кресла, Орзо неспешной походкой направился к акустической системе. Несколько движений — и просторный зал, в центре которого алел замысловатый ритуальный круг, наполнился звуками классической музыки. Приглушив звук, он зажмурился и, с бокалом в руке, начал вальсировать по внешней границе круга, ведя в танце воображаемую партнёршу. Танец длился несколько минут, до смены музыкальной темы.

Допив коньяк, он аккуратно поставил бокал и, ещё не выйдя из ритма, направился к добротному шкафу. Распахнув створки, ямон извлёк оттуда деревянный ларец, испещрённый демоническими рунами.

Установив ларец в центр круга, вернулся к шкафу и начал доставать книги. Набрав целую стопку, шаловливо прикрыл дверцу носком туфли и, продолжая пританцовывать, отнёс добычу к ларцу. Книги упрямо не желали умещаться — трижды ему пришлось перекладывать их, пока на четвертой попытке крышка наконец не захлопнулась. Орзо довольно улыбнулся и с театральной медлительностью засучил рукава.

Ритуальная татуировка на запястье ожила, перетекая в пальцы и формируя жертвенный нож. Оружие пульсировало от переполняющей его силы поглощённых душ, которым предстояло подпитать переход груза в инфернальный план. Орзо уже приготовился опустить клинок в круг, но вдруг замер:

— Чуть не забыл… Нужно быть серьёзнее. Едва не использовал «отражение».

Мысленно отчитав себя, ямон торопливо убрал нож и снова направился к шкафу. Из вытянутого футляра, расписанного рунами, он извлёк полноценный артефакт — на этот раз подлинный.

Насыщенный душами клинок занял своё место в круге. Орзо опустился на колени, коснулся ладонью границы начертания и начал читать заклинание. Монотонный шипящий речитатив наполнил комнату, отражаясь от стен. Круг вспыхнул алым светом, вскоре заполнив всё пространство. Раздался глухой хлопок, от которого легонько дрогнул пол.

Круг планарного перемещения, вычерченный за долгие часы, бесследно испарился. В центре зала остались лишь ларец и почерневший ритуальный нож, теперь похожий на бесполезный сувенир. Ямон поднялся, подошёл к ларцу и откинул крышку.

— Пустой… Рхх! Идеально! — Он вскинул руки, будто принимая овации незримого зала, после чего самодовольно взглянул на часы. — Посылка доставлена в срок. Теперь можно…

Грудь пронзила острая боль, словно рёбра пробил арбалетный болт, и от неожиданности Орзо рухнул на пол, шипя и морщась. В тот же миг в сознании взорвался чужой крик — это кричал хозяин тела.

— Какого дьявола, Орзо⁈ Что ты натворил⁈

— Это не я! — огрызнулся ямон, прислушиваясь к ощущениям. — Пресвятой Баал! Тьфу! Похер… Максим, на нас наложили заклятье. Следящее.

— Так сними его!

— Не могу, — обречённо сообщил ямон и, поднявшись, направился к зеркалу, на ходу расстёгивая рубашку.

Увидев отражение, Орзо разразился гневной тирадой на демоническом наречии. На его груди красовалось перекрестие с четырьмя расходящимися концентрическими кругами. При ближайшем рассмотрении тонкие линии колец состояли из мелкой, густой вязи демонических рун.

— Мишень, — догадался Максим.

— Поздравляю с проницательностью! — ямон досадливо рыкнул. — Теперь ты всё понял?

— Да ни черта я не понял! И что это за мелкое красное пятно перед глазами⁈ Орзо, я чувствую твой страх! Трусливая гнида! Верни мне управление! НЕМЕДЛЕННО!

— Хочу сказать, что ты мне никогда не нравился, — процедил ямон, направляясь к бару. Он сделал несколько глотков прямо из горлышка и, утирая губы, грустно усмехнулся. — Ты избалованный, неуравновешенный, истеричный щенок, Макс. Как же легко стало! Уууух! Забирай свою никчёмную тушку. Да! И член у тебя маленький!

Глаза длинноволосого брюнета блеснули алым пламенем, медленно закрываясь, тело качнулось, после чего веки вновь открылись, и он с размаху швырнул недопитую бутылку о стену.

— Пошёл ты, Орзо! Что происходит⁈

— На нас объявили охоту, сопляк.

— Если ты забыл, демон, — Максим шипел, как змея, — по контракту ты обязан мне помогать, либо сам сдохнешь.

— «Оказывать посильную помощь», — тут же парировал Орзо. — Здесь я бессилен. УВЫ! Это не какое-то там низкопробное заклинание — это проклятие сигила демонического лорда. Они сами не знают, как это работает. Здесь не инфернальная сила, не типичный набор рун и не законы магии… Демонические сигилы используют некий элемент нечестивой души, называемый «Власть». Про него ничего неизвестно. Если только Баал знает…

— Так обратись к Верховному!

— Ты точно идиот! — расхохотался инфернальный подселенец. — Хотяяяя… Я могу начертить круг, но при попытке связаться с ним, мы оба умрём. Интересует?

— Да что это за бесячая точка⁈ — Максим отчаянно водил ладонью перед лицом, зажмуриваясь. — Она даже сквозь веки пробивается! Убери её!

— Не могу, — безнадёжно вздохнул Орзо. — Я лишь читал об этом в юности… На нас действует сигил Буера, 15-го лорда, Великого Охотника. « Метка Охотника », кажется… или « Месть Загонщика ». Не помню. Суть в том, что его сила ложится на рану — любую рану, нанесённую заклинателю. Неважно, магией, клинком, стрелой — всё равно. То, что ты видишь — не точка, а силуэт. Ты видишь того, кто нас проклял, а он, в свою очередь, разглядывает тебя — сквозь стены, защиту, артефакты. Просто дистанция велика, потому перед глазами лишь назойливая звёздочка. Если двинешься навстречу, то встретишься с заклинателем. Проклятие работает в обе стороны, и в этом его главный изъян. Может, он уже идёт к нам… Максим? Максим⁈ Ты куда⁈

— Разбираться с проблемой!