Трибунал

Глава 13

Кузнечик праздно шатался по городу. Он притащил пакет с пальцем и передал через секретаршу Галарте. Следить не было приказа, так что на этом все дела, которые поручил ему Полковник, были закончены.

На сегодня.

Парень впервые за долгое время оказался предоставлен сам себе. И хотя он давно не пил ничего алкогольного, но сейчас выглядел так, будто крепко выпил. Уже несколько часов он просто ходил и наслаждался на редкость хорошим днем. Всю неделю шли дожди, а вот сегодня распогодилось. Небо было приятного голубого цвета, и ни единого облачка. Солнце отдавало последние капли света и тепла перед тремя месяцами кошмара, которые назывались зимой в Новигаре. Парень прикрыл глаза, вдохнул сырой осенний воздух.

Успех окрылял. Они сделали это. Мартин Дуарте IV мертв, очень скоро полицейские найдут его труп. И тогда о них заговорят. О… как о них заговорят. Их будут бояться все, у кого совесть нечиста. Каждый вор, казнокрад или продажный чинуша будет дергаться от любого шороха, от любой случайной тени. Пример Дуарте вернет этим ублюдкам ощущение небезопасности и страх перед смертью.

Вороватый магнат стал первым вычеркнутым в длинном списке тех, кто слишком уж задержался на этом свете. Было в этом что-то по-настоящему неправильное: хорошие парни — лучшие люди страны — умирали в грязи, крови и дерьме. Зачастую у них даже не было отдельной могилы — как накрыло снарядом, так и остались лежать в земле. А вот такие паразиты жили припеваючи и даже не задумывались, что их благополучие куплено тысячами смертей. Высшая несправедливость.

А «Трибунал» одну такую несправедливость вчера исправил. Первую в очень длинном списке.

И Кузнечик в этом поучаствовал. Да, большую часть работы, конечно, выполнил Хорист, но все же… Солдат был сейчас практически счастлив оттого, что он снова стал чем-то большим, нежели просто человеком. Да, он — лишь винтик в машине справедливости, но зато в его жизни снова появилась цель.

Каждому человеку нужна цель, даже если эта цель — карать негодяев. По крайне мере, за такую можно и умереть с честью! Мысли парня вновь и вновь возвращались к вчерашней казни. Хорист, конечно, был форменной сволочью, но свое право на расплату он заслужил. Выстрадал на поле боя.

Интересно, познакомься они до войны, смогли бы подружиться? Конечно же нет, они из разных городов, из разных слоев общества. Хорист еще и старше был на двенадцать лет. Случайные напарники и тогда не смогли бы найти чего-то общего. Но… история не имеет сослагательного наклонения. Случилась война, которая переломала жизни всем и каждому.

В раздумьях Кузнечик забрел непонятно куда. В этой части города парень раньше не бывал. Да и сам город изменился за десять лет. За такой срок даже самое родное место может измениться до неузнаваемости. Кузнечик подметил это, еще когда следил за Мартином, ходил с Хористом по родным улицам и с трудом узнавал места. Все было другим, и все были другими, какими-то непривычно измельчавшим. Дворцы превратились в лачуги, а гиганты утратили свой рост и стали обычными людьми.

Пару раз попадались знакомые, и от этих встреч в груди жгло сильнее всего.

Так хотелось, чтобы они обратили внимание, просто всмотрелись и поняли, что этот странный тип — знакомый мальчишка из дома вверх по улице. Вот только эти постаревшие на десять лет люди проходили мимо, стыдливо опуская глаза, и даже не могли о таком подумать.

Рядовой разрывался меж двух миров.

Застрял между фронтом в своей голове, где царила смерть, и домом, который он не понимал и где был совершенно чужим. Вокруг все было непривычным: девчонки одевались по другой моде, играла новая, странная музыка, которую Кузнечик не понимал и не принимал. Нет, не то чтобы она была совсем уж плоха, просто не приходилась ему по душе. Хорошая музыка, она, как любимая женщина, — для каждого своя. Детвора играла в другие игры и мечтала о чем-то непонятном.

Вокруг было непривычно много машин и мотоциклов.

От долгой прогулки во рту пересохло, и захотелось выпить.

Парень отыскал взглядом вывеску пивной и поспешил внутрь. Название было многообещающим: «Последняя марка». Вот уж да, место вполне соответствовало собственному названию. Самая захудалая пивная для тех, кто потерял все, кроме последних крох достоинства. Сюда заглядывали отчаявшиеся игроки, нищие ремесленники и безработные рабочие в поисках забвения на дне стакана с дешевым пойлом.

С первого же шага внутрь Кузнечика охватил густой запах брендового виски, табачного дыма и немытых тел. Темные закопченные стены с облупившейся штукатуркой, затхлый воздух и захламленные углы создавали атмосферу упадка и безысходности. Потрескавшийся пол поскрипывал под ногами. Единственный посетитель молча сидел за стойкой, уткнувшись в свой полупустой стакан.

Хуже статусом было только пить самый дешевый самогон на скамейке в парке, а после валяться на земле в собственной рвоте и моче.

«Ну, где наша только не пропадала», — решил для себя парень и уселся на свободное место за барной стойкой. Седой невысокий старик, стоявший за ней, коротко взглянул на нового посетителя и неохотно потопал к нему. Шел он медленно и степенно, всем своим видом выказывая недовольство.

При более пристальном взгляде оказалось, что он вовсе не старик, а просто плохо выглядит. Лицо его было рябым от оспы или чего-то не менее мерзкого, а еще обвислым и морщинистым. Издали действительно можно было принять его за старика, вот только у них не бывает таких крепких кулаков.

— Приветствую. — В голосе бармена не было и намека на вежливость. Видать, местный контингент быстро отучил его от хороших манер. А вспоминать нормы воспитания ради одного случайного гостя не входило в его планы на вечер.

— И вам хорошего дня. — Кузнечик откинул с лица капюшон и уселся через стул от другого посетителя.

— Тебе налить?

— Да, зачем мне еще тут садиться?

— Кто тебя знает? — флегматично ответил бармен. — Разные люди бывают.

— А то… Что есть из приличного?

— Из приличного ничего. Только если вода из-под крана, да и та в последнее время воняет луком.

— Понятно. Тогда лучше алкоголь. Дайте что-нибудь из ваших запасов, от чего я точно не ослепну.

Шутка заставила уголок губ у мужчины дернуться чуть вверх. Видимо, это был максимум эмоций, на который был способен этот странный тип.

— Деньги покажи сначала.

Кузнечик вытащил из кармана пару купюр и отодвинул от себя. Бармен коротко взглянул на них, оценивая номинал и подлинность. На лице у него не дрогнула ни одна мышца.

— Ну, пацан, этого тебе вполне хватит на бутылку «Марвин и сыновья».

— Никогда о таком не слышал.

— Да ты, похоже, гурман, — произнес тип через стул справа и дыхнул перегаром. — Какими сы-дьбами вы, благородный сэр, в нашей дыре?

Местный алкаш, похоже, решил проверить случайного гостя «на зуб». Мужчина за барной стойкой только покачал головой. Еще каких-то лет десять назад одного только вида этого типа хватило бы, чтобы Кузнечик спешно ретировался, но вот сейчас это больше напоминало цирк с клоунами. Эта жирная туша всерьез решила, что у нее есть хоть какие-то шансы?

Против него? Это даже не смешно.

Хозяина, правда, эта ситуация не так забавляла. Он строго взглянул на завсегдатая, а после этого сквозь зубы выпалил:

— Джимми, тебе мало было в прошлый рейд? Так что ты решил мне испортить настроение? Так я тебе и без легавых могу зубы пересчитать. Отстань от человека.

— Ой, да чего их считать. — Судя по тому, как медленно говорил Джим, он был уже солидно нетрезв.

Ну и что, что сейчас еще полдень? Хорошему человеку это не помеха, а лишний повод. Драк это правило, похоже, тоже касалось. Опытный глаз подметил сбитые костяшки на руках и сколотый передний зуб. Ссадины по виду были свежими.

— Только смотри, как бы я сам тебе ничего не пер-считал, мудила! Нашел кого защищать. Пришел тут такой франт и деньгами сорит да рожу воротит.

— Давайте бутылку, — не обращая внимания на соседа, спокойно произнес Кузнечик.

Сейчас он старался даже не смотреть в сторону парня навеселе. Все внутри так и кричало: не вздумай дать ему повода. Просто не вздумай! Хотел пить — пей, но, тупой ты урод, не начинай драку.

Просто не ввязывайся.

Бармен немного поискал взглядом бутылку, которая оказалась на самой верхней полке, быстро придвинул что-то вроде ящика и встал на него. В движениях его было что-то небрежное, словно нижней половиной своего тела он плохо владел. Разгадка оказалась проста: левая нога от колена и дальше блестела от самого дешевого деревянного лака.

Еще один собрат по окопам.

— Держите.

Перед гостем появилась небольшая зеленая бутылка и низенький, плохо помытый стакан.

— Тихо тут у вас, — произнес Кузнечик, чтобы хоть чем-то заполнить молчание.

— Дык вторник, все на работах.

Замечание звучало настолько логично, что Кузнечик в ответ только хмыкнул.

— Лед нужен?

— Да, спасибо.

Пара кубиков льда со звоном отправились в стакан. За ними туда же бармен плеснул бледно-желтый виски.

Ну… это пойло было не самым плохим из того, что оказывалось у Кузнечика в кружке. Бывало и хуже, если быть уж совсем честным. На один из новых годов они всей группой пили какой-то жутчайший первак. В той мутной отраве было градусов двести, а еще всевозможные добавки, включая крысиный яд. Наутро после него было совсем плохо, а тут вискарь даже вполне стоит своих денег.

Алкоголь расслабил парня и настроил на разговорчивый лад.

— Где потеряли, если не секрет? — спросил Кузнечик тихо и указал на протез.

Мужчина проследил за тем, куда указал гость и поморщился.

— Да… — он коротко махнул рукой. — Херня.

— Заснул на морозе! — гаркнул Джимми со своего места и расхохотался. — Так вас на этом чертовом фронте стреляли, так вас стреляли… что ты во сне с ногой распрощался. Или ты кому ботинки не хотел отдавать, а, Дэн?

— Замолкни! — Лицо ветерана перекосилось от ярости. Он тяжело дышал, готовый кинуться вперед.

— А то что? Всечешь мне? Или звякнешь своему дружку легавому? Как же его… Камалю? Еще одно трепло, я вон почитал, как этот хмырь бегал в окопах. Трус поганый.

— Джим, — бармен говорил нарочито медленно, — ты сейчас нарвешься. Бог свидетель, я тебе все ребра переломаю. И плевать мне на то, что твоя мама и моя дружили.

Перебравший гость приподнялся, стараясь казаться чуть выше.

— Ну давай, — прохрипел он зло. — Пошли смахнемся, слово даю, тебя по деревяшке бить не буду. Или что? Зассал?

— Пошел отсюда на хер!

— А ты меня выведи! Дерни весь девятый участок сюда, а, Дэн. Сучку эту рыжую вызвони, д'Алтон или как ее? Мне эта рыжая шлюха еще с прошлой облавы…

Рука Кузнечика сработала рефлекторно. Локоть влетел доходяге в солнечное сплетение, отчего тот болезненно согнулся, сплевывая кровь на пол. Парень быстро схватил соседа за шею сзади и резко надавил всем весом. Бах! Лицо алкаша влетело в деревянную столешницу, и послышался отчетливый треск дерева и зубов.

Нос дебошира теперь представлял собой настоящий кровяной фонтан. От удара его загнуло назад. В глазах уже не было и намека на сознание.

В голове прозвучал голос «первого учителя» и его четвертый урок. «Можешь ударить — бей, — произнес Нелин ему, тогда еще новобранцу, — и всегда бей наверняка. Никогда никого не оставляй у себя за спиной».

Обстоятельства и противник позволяли ему не останавливаться. На пятом ударе под головой Джимми треснула столешница. На шестом Кузнечик остыл. Пальцы сами собой разжались, и тело пьянчуги, упокой господь его душу, рухнуло на пол без признаков жизни. Еще пара ударов ногой прилетела в труп, уже больше для верности.

Ну вот, он опять это сделал.

— Парень, ты чего наделал?

Бармен бросился к холодеющему телу завсегдатая. С трудом он согнулся и приложил пальцы к шее. Абсолютно ненужный жест — с проломленной головой точно не выжить. Но, судя по тому, как скривилось лицо старика, он явно надеялся на иной исход.

Ага… Сейчас, не с пацанами из Потеряшек. Их учили убивать быстро и эффективно.

— Твою мать, ты… — Взгляд бармена остановился на убийце. — Ну-ка, стоять!

Видимо, хозяин собирался взять какое-то оружие из-под стойки или еще что. Он дернулся в сторону и не угадал. Кузнечик вырубил мужчину коротким боковым в челюсть, а после аккуратно усадил бездыханное тело на пол. Вырублен быстро и крепко, как учил сержант Камаль. Парень еще раз взглянул на бармена в отключке, на мертвеца, пожал плечами и взял купленную бутылку.

Две марки все-таки за нее заплатил.