Темная бирюза 5 – Тьма Мертвокотья

21. Саарна

Сейчас у меня была возможность рассмотреть саарну вблизи. Больше всего существо напоминало чёрно-лилового оленя со светящимися ветвистыми рогами. Вот только у саарны рогов было намного больше, чем у пещерных оленей, и к тому же, они чуть подсвечивались белым и фиалковым.

Я бы даже назвал это существо красивым. Пожалуй, даже самым красивым животным на моей памяти. Если бы не одно но — жуткая перевёрнутая, вертикальная пасть. На неё даже смотреть было жутко, не говоря уж о том, что такой мордой можно за раз отхватить жертве руку.

Этот пустотный зверь вёл себя совершенно иначе, чем схрааль. Никаких призванных существ, как это было с первым чудовищем. Саарна цокнула копытом по полу, активируя какие-то свои чары.

Увы, способности животных и монстров определение заклинаний не распознавало. Но тварь сразу же начала расслаиваться, как это было с другими порождениями пустоты. Будто полупрозрачный образ пустотного оленя кружил и выбивался на несколько сантиметров от реального тела чудовища.

Вокруг снова сгустился сумрак. Стены исчезли из виду. И лишь слух говорил о том, что мои товарищи спешат присоединиться ко мне.

Выглядело это странно — они стояли недалеко от монстра, но не видели его, пока не переходили по лестнице.

Зато монстр их прекрасно видел, как и я.

Саарна подалась вправо, с размаху прикладывая рогами Ашера.

Хану отлетел, столкнувшись со стеной над лестницей. Рога твари загорелись странным огнём, будто сквозь чёрно-лиловое марево проступали звёзды.

Хитрая ловушка в башне была рассчитана в том числе и на тех, кто попытается схитрить в прохождении. Не находитесь на одном этаже? Сами виноваты!

— Пусть я умру, но не струшу, — припомнил я старый боевой клич, с каким сражался против заражения хаоса под храмом Тишины.

Метание рейлин, прыжок, мерцание.

Я выхватил кровавый мрамор, активировал комету и нажал на кнопку у рукояти.

Раздался треск высвобождаемого электричества, но впустую. Ловкая тварь сумела уйти в самый последний момент.

В руку вернулся рейлин, и я запустил его вновь. Одной рукой, не снижая инерцию артефакта, я лишь перенаправил китаровый диск обратно. Но кошачье оружие вновь лишь бесполезно высекло пару искр в каменной стене.

Саарна и не думала останавливаться на одном месте.

Чудовище принялось с немыслимой скоростью бегать и скакать по залу. При чём цокот копыт плевать хотел на законы физики — по ушам ударило невероятным грохотом. Голова отразилась сильной болью, а в глазах всё начало двоиться.

Тварь, как и полагается порождению пустоты, стремилась залезть в голову. Если со схраалями мы не успели этого ощутить в полной мере, то саарна специализировалась именно на влиянии на психику жертвы.

Стало вдруг нечем дышать, а головокружение мешало даже просто нормально передвигаться. Накатила тошнота, будто от укачивания. Тварь же, не снижая скорости, активно пользовалась своим преимуществом, сперва зацепив рогом и отбросив к стене Даяшу, а затем сбив с ног и вышибив дух Рене.

— Нео, иридиум! — крикнул я самое очевидное решение.

Чародейка сразу же выполнила приказ, и вспышка озарила бок монстра. Вот только и на этот раз мимо. Замерла лишь полупрозрачная копия чудовища, которую саарна сотворила заново за пару секунд.

Подлетевшая к потолку Ули принялась поливать чудовище перьями и отправлять артефактные ножи. Сова уповала на массовость своих способностей — попасть по чудовищу в таком состоянии было очень сложно. Скорее можно было попасть в своих. Парочка перьев пролетели в опасной близости от Райенмай, затем мимо меня. Но гораздо раньше, чем оури удалось попасть хоть куда-то, она сама в полёте врезалась в стену.

Балтор попытался ударить щитом с рывком, но тоже промахнулся. Следом перед врагом снова оказалась Даяша, и ей удалось-таки зацепить существо. Длинный тонкий меч прочертил полукруг и нанёс внушительный порез на груди твари.

Саарна отпрыгнула и злобно цокнула копытом по камню.

Синхронизация со стихией пустоты повышена. Текущий уровень — 31%.

Получено проклятие: хватка вины.

Получено проклятие: путы отчаянья.

Получено проклятие: печать скорби.

Что проклятия делали мир не уточнил, но на себе я это почувствовал сполна. Я вдруг ощутил себя самым отвратительным существом в мире. В голове вновь всплыли мысли о том, что из-за меня пострадали мои друзья, и не просто погибли, а начали терять душу. И я ничего не могу с этим поделать, ведь пустота неизлечима…

Из-за меня Даяша потеряет свой статус в клане, будет изгнана и однажды станет алчущим крови безумным чудовищем. И та же участь ждёт близнецов. Фай и Рай доверились мне, а я поступил с ними так же, как попаданец, превративший их в послушных химер.

Тяжёлых мыслей было так много, что я едва не пропустил удар рогами и лишь чудом сумел увернуться от смерти. Но именно это хоть немного отрезвило меня, заставив вспомнить, зачем я здесь на самом деле и каким целям служили все эти жертвы.

На кону стоит нечто большее, чем благополучие парочки зверян. Как бы жестоко это не звучало, но ни власть крыс, ни власть чихар под управлением змей, ничего хорошего другим зверянам не принесёт. И те и те принесут остальным народам Подземья лишь рабство.

Но в одиночку мне не изменить судьбу всего Мельхиора.

Мне нужна вся сила, которую я смогу получить, чтобы бросить вызов полчищам крыс и химерам змей.

Я сжал зубы до скрежета. Даже понимание того, что эти мысли наведены и усилены магией, не позволяло расслабиться и отпустить себя. Я не мог противиться пустоте и едва удерживался от желания немедленно перерезать себе горло за все совершённые ошибки.

Но я мог перевести ненависть к себе в ненависть к виновнику всего этого — пустоте бездушного бога.

Мерцание. С силой многоцветья мне удалось снести пятую часть запаса здоровья и немного подправить саарне мордашку. Впрочем, пустота тут же принялась восстанавливать раны своему порождению.

Следом я активировал веерный удар и попытался развить успех, но в этот момент тварь ударила вновь.

Громко цокнув копытами, чудовище просто перепрыгнуло меня. А перед глазами пронеслись новые неприятные оповещения.

Получено проклятие: сон разума.

Получено проклятие: пустотный морок.

Новый взмах клинком, но на месте чудовища вдруг оказалась Даяша. Заряженное многоцветьем оружие в один удар разрубило её пополам. С глухим стуком на пол шмякнулась окровавленная голова хатоу.

— Д…Даяша…

Следом на меня набросились близнецы. Пустота взяла верх над ними, заставив желать моей крови? Я уклонился и попытался отступить, но сзади меня уже ждала саарна. Граза расширились от ужаса и понимания, что мне никак не одолеть настолько могущественную тварь.

Я ударил наотмашь кровавым мрамором, просто чтобы отогнать чудовище, но внезапно мой клинок окрасился алой кровью удивлённой Рены.

Меч выпал из рук.

Я… это всё сделал… я…?

— Саарна сильнейший пустотный эмпат и суггестор! — послышался отдалённый голос Ашера. — Держитесь, это видение!

Точно. Как же монстр ловко своей силой заставил меня забыть главное. А ведь у меня достаточно высокая воля.

— Вешайте на себя всё что есть на волю! — приказал я, и отступил к стене.

С лестницы свешивалась изломанное окровавленное тело Ашера. Но это явно не мог быть он — секунду назад я слышал его голос.

Пока что ещё ничего страшного не случилось. Но очень скоро случится, если чудовище нас подчинит.

Я выпустил рукоять рейлин и вместо него вынул из-под слова силы легенедарную колёсную лиру.

Но одной её будет мало. Если уж мне придётся делиться на двойников и терять многоцветье, то лучше использовать все возможности для защиты от тёмной псионики.

В Небесной Башне раздалось тихое рычание тишриты, мелодия колёсной лиры и хаани. Последний инструмент я взял потому, что он мог тоже создавать нечто вроде внушения, так что можно попробовать внушить какое-нибудь бесстрашие.

Стало заметно легче.

Мысли чуть прояснились, и я призвал ещё одного двойника, с последним своим инструментом, адырной. В него синестезией я буду играть партию верескового отблеска, добавляя к списку моих баффов ещё и защиту от магии с шансом отражения.

Повсюду лежали тела погибших друзей и близких. Они стенали, пытались что-то говорить, винить меня в своей смерти. Стены исчезли, сейчас я вообще ощущал себя скорее на выгоревшем поле, чем внутри башни.

Но теперь я мог сохранить свой рассудок, и осознавал, что всё это лишь видения, насылаемые монстром. Не более.

Следом сообразила что делать и Рена, обновив все баффы на волю.

После этого морок отступил настолько, что через пелену жутких видений саарны прорвалась реальность.

В зале продолжал кипеть бой. Вполне живая, хоть и сильно израненная Даяша продолжала отбивалась от чудовища. Левая её рука безвольно обвисла — внушительный кусок плеча отхватила тварь, а из жуткой раны вырывалось пустотное пламя.

Как несчастная ещё не потеряла сознания даже не знаю. Но здоровье у неё застыло на отметке «тяжёлого ранения» и на моих глаз сменилось на «при смерти».

Сзади чудовище активно шинковали клинками близнецы. Тварь уже утратила половину запаса здоровья, и никого так и не сумела подчинить или довести до самоубийства — мои навыки и магия Рены справились.

Чудовище чуть пригнулось, ударило копытом, одним ударом вырубив Райенмай. Затем изогнулось и попыталось насадить едва живую Даяшу на острые рога, но в этот момент появился Балтор, щитом сшибая порождение пустоты.

Саарна быстро встала и попыталась контратаковать — сперва пустотным дыханием, а затем и рогами — но гверф сумел укрыться за щитом. Застывшая же туша самой твари стала отличной мишенью для Нео, Ашера и Ули, которые сразу же отправили туда весь свой арсенал.

Похоже, без возможности влиять на разум и навешивать кучу дебафов, саарна не опаснее схрааля, с которыми мы уже научились справляться.

Без чудовищного урона многоцветья, который игнорировал любые сопротивления, бой затягивался. Друзья снимали ничтожно мало. Но хорошая совместная работа и наша с Реной поддержка воли позволяли нам идти в долгое противостояние.

Силы твари со временем истощались, а мои друзья вовремя менялись и прикрывали друг друга. Пустотная саарна вызывала ужас и трепет даже у самых опытных воинов, но сейчас, благодаря магии рены и моей цветосенции и музыке, она превратилась в простого подземного монстра.

Получен новый уровень.

Получен новый уровень. Текущий уровень — 171.

Два уровня? Неплохо. Хоть и совсем не отражает реальную сложность.

— Мы… одолели её… одолели саарну… — не верила себе Даяша, стало осаживаясь на пол.

— Сейчас мы намного сильнее, нежели были раньше. — отметил я.

— В луте снова одни ингры. У какого-то алхимика будет праздник.

— Я думал, ты сама — алхимик, — заметила Нео.

— Я травник-зельевар, — помотала головой Рена. — Все мои зелья на растительной основе, а как обращаться с рогами саарны, понятия не имею. Но эпическая редкость не может быть лажей.

— Что дальше, мастер? — спросил Ашер. — Наверх, или вниз…?

— Были б здесь нормальные стены, а не из хрен пойми чего, я бы предложил попробовать пробить стену или пол, — сказал я. — Создать свой вариант, а не идти на поводу у башни.

— Сильная взрывчатка могла бы помочь, — предположила Рена. — Но никакой магии не пройдёт, да.

— А ещё сильная взрывчатка разнесла бы нас самих, — припомнил я уроки Сайриса. — В закрытом пространстве не спрячешься.

В голове было пусто. Если это какая-то загадка, то я понятия не имею, как её решать. Но очень может быть, что это испытание, и ничего по сути делать и не надо, только упорно идти вперёд, и валить всё пустотное на своём пути.

— Ладно, у кого какие идеи? — спросил я.

Очень уж мне не нравилось продолжение такой логической цепочки. Схрааль, саарна… что дальше? Я слышал о третьем священном звере пустоты, и совсем не хотел бы с ним повстречаться. Даже думать о таком не хотелось.

Друзья молчали.

— Тогда идём вперёд.

Больше ничего просто не оставалось.

— Вверх али вниз? — не понял Балтор.

— Да плевать. Результат всё равно один. Давайте вниз. Тактически сверху начинать бой лучше, — принял я решение.

Растения сменились чем-то вроде зала славы. На стенах красовалось декоративное оружие. В обилии висели геральдические щиты и боевые штандарты. На столе теперь располагалась модель города.

Ваша карта обновлена.

И похоже, не просто украшение, а реальная карта. Более детальная, чем старая карта Харо.

Я осторожно поднял голову на портрет.

Почему-то я уже знал, что там увижу.

Но всё равно тело покрылось мурашками, в горле пересохло, а сердце забилось чаще, когда я увидел то, что было на нём изображено.

Девчонка-сиинтри теперь походила на потустороннюю сущность. Набухшие налившиеся лиловой тьмой вены, потемневшие глаза со светящимися зрачками. Боль в глазах сменилась презрением и злобой.

А на плечи ей положил лапы зверь пустоты третьего ранга. Возможно, самый опасный хищник Подземья. Пещерный охотник, который не ведает промаха.

Сааг пустоты.