Время наточить ножи, Кенджи-сан! 5

Глава 12

Утро в офисе «Спрута» было серым, как токийское небо за окном. Я сидел за своим столом, окружённый стеклом и сталью, но всё, что я видел перед собой, — это подворотня, тело с татуировкой осьминога и тот выстрел, который оборвал правду. Звонок от Кейты Исикавы, журналистки, всё ещё звенел в ушах, её угрозы — разрушить «Спрут» и меня — вгрызались в мысли, как ржавчина. Я едва спал, прокручивая всё: Сато, Танабэ, Кобаяши, новую провокацию. Кофе в кружке давно остыл, но я всё равно сделал глоток, морщась от горечи.

Дверь открылась, и вошёл Волк. Его массивная фигура заполнила дверной проём, а лицо, как обычно, было непроницаемым, но я заметил тень усталости в его глазах. Он держал в руках тонкую папку, и я сразу понял, что он выполнил моё поручение. Ночью, пока я пытался вытрясти смысл из звонка Исикавы, Волк обошёл оставшиеся рестораны, где подавали фугу.

— Кенджи-сан, — сказал он, его голос был низким и спокойным, как всегда. — Я сделал, как ты просил. Заказал фугу в трёх ресторанах: «Морской Шёлк», «Чёрная Волна» и «Золотой Кои». Сфотографировал нарезку.

Он положил папку на стол и отступил, скрестив руки. Я открыл её, вытаскивая снимки. Фотографии были чёткими: тонкие ломтики фугу, уложенные в изящные узоры на тарелках, каждая с подписью ресторана. Я взял лупу из ящика стола и начал изучать их, мои глаза вцепились в детали, как ястреб в добычу. Но с каждым снимком надежда таяла.

В «Морском Шёлке» ломтики были почти прозрачными, с лёгким изгибом, как лепестки сакуры — работа мастера, далёкая от грубого стиля отравителя. В «Чёрной Волне» нарезка была чуть толще, с прямым срезом, но всё равно аккуратная, без тяжёлого нажима, который я видел на видео из «Белого Тигра». «Золотой Кои» показал похожую картину: ровные, симметричные куски, уложенные в форме волны. Ничего. Ни одного совпадения с неровными, рваными краями, которые выдал наш человек в халате.

Я откинулся в кресле, бросив лупу на стол. Разочарование было горьким, как тот кофе. Пять ресторанов, пять попыток, и все мимо. Нарезка фугу была нашей лучшей зацепкой, но она вела в тупик. Может, отравитель не работал в Токио? Или он был одиночкой, не связанным с ресторанами Танабэ? Я сжал кулаки, чувствуя, как время утекает, как песок.

Волк смотрел на меня, его брови слегка приподнялись.

— Ничего? — спросил он, хотя уже знал ответ.

— Ничего, — ответил я, мой голос был хриплым от недосыпа. — Все нарезки правильные, классические. Наш парень либо не работает в этих местах, либо… — я замолчал, не желая озвучивать мысль, что он мог быть кем-то совсем другим.

Я встал, подошёл к окну, глядя на город, который казался теперь лабиринтом врагов.

— Нобору, — сказал я, — мне нужно, чтобы ты выяснил, кто такая эта Кейта Исикава. Журналистка из «Асахи Нихон». Она звонила вчера, угрожала мне и «Спруту». Хочу знать всё: где она живёт, с кем работает, кто её крышует. Если она блефует, я это выясню. Если нет… — я сжал челюсть, — мы должны быть готовы.

Волк кивнул, его лицо не дрогнуло, но я знал, что он уже мысленно составляет план.

— Сделаю, Кенджи-сан, — сказал он. — Информация будет готова.

Он повернулся к двери, но остановился, бросив на меня короткий взгляд.

— Будь осторожен с ней, — добавил он, его голос был чуть тише. — Если она угрожает, значит, кто-то за ней стоит.

Я кивнул, чувствуя, как тревога сжимает грудь. Спросил:

— А что с тем парнем, с татуировкой? Удалось что-то выяснить?

— Его звали Сота Мацуда, — сказал Волк, скрестив руки. — Двадцать семь лет. Работал в «Спруте» два года назад, помощником на кухне «Белого Тигра». Мелкая должность, мыл посуду, чистил рыбу. Уволился сам, без объяснений. Потом… — он замялся, его брови сдвинулись, — примкнул к агрессивному движению экологов. «Морской Щит», так они себя называют. Радикалы, выступают против рыбной промышленности, ресторанов, особенно тех, кто подаёт фугу. Двинутые парни, но ничего серъезного. Одни из тех, кто приковывает себя к деревьям, чтобы остановить вырубку.

Я почувствовал, как холод пробежал по спине. Бывший работник «Спрута». Экологи. Татуировка осьминога. Сота Мацуда знал о готовящемся убийстве Сато, хотел меня предупредить, но не успел. И его убили, чтобы он не заговорил. Это не было случайностью. Кто-то из «Морского Щита» — или выше — дёргал за ниточки, и «Спрут» был их мишенью.

— А вот это уже интересно. Проверь этот «Морской Щит», — добавил я. — Кто они, где собираются, кто их лидер. Мацуда был их частью, и кто-то заткнул ему рот. Найди, кто.

Волк кивнул и направился к двери, но остановился, бросив на меня взгляд.

— Выясню, — произнес Волк, но уходить не собирался, переминаясь с ноги на ногу.

— Что-то еще?

— Кенджи-сан, — сказал Волк, его голос был низким, с еле сдерживаемой злостью. — Не ходи к этой Исикаве. Она тянет тебя в ловушку. Послать её куда подальше, и всё. Пусть болтает, что хочет. У неё нет ничего, иначе бы она уже выложила это в свою газетёнку.

Я откинулся в кресле, потирая виски. Волк был прав — это пахло шантажом, и я ненавидел, когда кто-то пытался играть со мной в такие игры. Я уже собирался согласиться, сказать, что не буду тратить время на её блеф, когда мой телефон пискнул. Сообщение. Я взглянул на экран, и моё сердце сжалось. Номер был тот же — Исикава.

Я открыл сообщение, и её слова ударили, как молот:

«Мураками, у меня есть медицинские записи. Приступы Хироси Накамуры вызваны наркотиками, подсыпанными по приказу „Спрута“. Хироси виновен, но организатор — вы. Хотите, чтобы это попало в прессу? Кафе „Сакура“, полдень. Не опаздывайте.»

Я сжал телефон так, что пальцы побелели. Волк заметил моё лицо и шагнул ближе.

— Что там? — спросил он, его голос стал резче.

Я молча протянул ему телефон. Он пробежал глазами текст, его челюсть сжалась, а глаза вспыхнули яростью.

— Вымогательство! — рявкнул он, швырнув телефон на стол. — Это подделка, Кенджи-сан, и ты это знаешь! Никаких наркотиков, никаких приказов. Она врёт, чтобы вытрясти деньги. Не ведись на эту чушь! Мы найдём её и разберёмся без всяких встреч.

Я кивнул, но мой взгляд был прикован к экрану. Волк был прав — это была ложь. Хироси не принимал наркотики, а его приступы были от стресса и переутомления, я сам видел его медицинские карты. Но Исикава знала, как ударить. Скандал с наркотиками, да ещё с намёком, что я — организатор, взорвёт Токио. Люди поверят чему угодно, лишь бы это касалось «Спрута». Слухи, заголовки, клиенты, бегущие к Танабэ, — всё это промелькнуло перед глазами. Даже если я докажу, что это подделка, репутация «Белого Тигра» будет в грязи. А время, пока суд да дело, добьёт бизнес.

Я встал, чувствуя, как решимость вытесняет сомнения. Мой голос был холодным, но твёрдым.

— Это подделка, Нобору, — сказал я. — Но она права в одном: народ заглотит эту наживку. Если она опубликует, мы утонем в дерьме, пока не докажем обратное. Я должен встретиться с ней. Узнать, что у неё есть, и кто за ней стоит. И по возможности заставить ее замолчать.

Волк нахмурился, его кулаки сжались.

— Кенджи-сан, это риск, — сказал он. — Она может быть не одна. Возьми меня с собой.

Я покачал головой, хотя его слова задели. Он был прав, но Исикава ясно сказала: приходи один. Если я нарушу правила, она может исчезнуть — или хуже, выпустит свою «бомбу».

— Я пойду один, — сказал я. — Но ты будешь рядом, Нобору. На расстоянии. Если это ловушка, я хочу, чтобы ты был готов. Есть у меня одна идея, как ее же оружие использовать в наших интересах.

— Ты что-то задумал, Кенджи-сан?

Я не ответил, хищно улыбнувшись.

Волк проворчал что-то, но кивнул. Я посмотрел на часы — до полудня оставалось три часа. Три часа, чтобы подготовиться к игре, где я не знал ни правил, ни противника.

В заброшенном складе на окраине Токио, где ветер завывал сквозь разбитые окна, воздух был пропитан сыростью и запахом ржавчины. Тусклый свет одинокой лампы, свисавшей с потолка, отбрасывал длинные тени на бетонный пол, где ржавые балки и груды ящиков создавали лабиринт теней.

Рюдзи Като, глава «Морского Щита», стоял в центре, его высокая фигура казалась ещё более зловещей в полумраке. Его лицо, с резкими чертами и холодными глазами, было искажено гневом, а тонкие губы сжались в линию. Напротив него стоял его помощник, Такеши Ямада, коренастый мужчина с короткой стрижкой и шрамом на щеке, который нервно теребил рукоять ножа на поясе.

Рюдзи скрестил руки, его взгляд впился в Такеши, как лезвие.

— Сота Мацуда, — произнёс он, его голос был низким, с ядовитой ноткой. — Я всегда знал, что он слабак. Предатель. Догадывался с самого начала, что он не выдержит. И вот, пожалуйста — побежал к Мураками, как крыса. Успел он что-то рассказать?

Такеши выпрямился, его глаза встретились с глазами Рюдзи, но в них мелькнула тень неуверенности. Он покачал головой, его голос был твёрдым, но слишком поспешным.

— Нет, босс, — сказал он. — Я устранил его быстро. В подворотне, один выстрел. Он только начал говорить, но ничего важного не успел выдать. Мураками остался с пустыми руками.

Рюдзи прищурился, его пальцы сжались в кулаки. Он шагнул ближе, и Такеши невольно отступил, чувствуя давление, исходившее от лидера.

— Ты уверен? — спросил Рюдзи, его голос стал тише, но от этого ещё более угрожающим. — Потому что, если Мацуда успел хоть слово сказать Мураками, весь наш план под ударом. Сато был только началом, Такеши. Мы не можем позволить, чтобы «Спрут» вывернулся.

Такеши сглотнул, но кивнул, стараясь выглядеть уверенным.

— Я уверен, босс, — ответил он. — Он умер, не выдав ничего. Я видел, как Мураками держал его, но времени у них не было. Я сделал всё чисто.

Рюдзи молчал, его взгляд буравил Такеши, будто пытаясь вырвать правду из его души. Наконец он отвернулся, глядя на тёмное окно, где отражались блики далёких фонарей.

— Хорошо, — сказал он, его голос был холодным, как сталь. — Но это не меняет дела. Мураками всё ещё копает, и он слишком близко. Мацуда мог ничего не сказать, но сам факт, что он искал его, — это риск. Мы не можем оставить его в игре.

Такеши кивнул, его рука всё ещё сжимала рукоять ножа, будто ища в ней уверенности.

— Что делать, босс? — спросил он. — Ещё одно убийство? Или подставить его, как с Сато?

Рюдзи повернулся, его глаза блеснули в свете лампы, и лёгкая улыбка, зловещая и безжалостная, появилась на его лице.

— Разберёмся с Мураками, — сказал он. — Но не торопись, Такеши. Мы сделаем это так, чтобы он сам себя уничтожил. Он думает, что может играть против нас? Посмотрим, как долго он продержится.

Я ехал в машине к кафе «Сакура» на Гиндзе, глядя, как Токио мелькает за окном — неон, толпы, стеклянные фасады, скрывающие грязь этого города. Полдень приближался, и встреча с Кейтой Исикавой, журналисткой, угрожавшей мне и «Спруту», была уже близко. Её сообщение о фальшивых медицинских записях, выставляющих Хироси виновным, а меня организатором, всё ещё жгло. Подделка, конечно, но достаточно ядовитая, чтобы утопить «Белого Тигра» в скандале. Я сжал кулаки, чувствуя, как адреналин пульсирует в венах. Она хотела денег или чего-то ещё, но я собирался вытрясти из неё правду — и кто за ней стоит.

Мой телефон завибрировал, и я ответил, увидев имя Акико. Её голос был напряжённым, с едва сдерживаемой злостью, и я сразу понял, что что-то не так.

— Кенджи-сан, — сказала она, и я услышал, как она шагает, каблуки стучат по тротуару. — Только что вышла от Кобаяши. Он вызвал меня и… велел копать под тебя. Сказал, что «Спрут» — центр всего, и я должна найти что-то, чтобы прижать тебя. Намекнул, что, если не послушаюсь, мне конец — ни продвижения, ни карьеры. Может, вообще выгонят.

Я нахмурился, чувствуя, как тревога сжимает грудь. Кобаяши. Этот продажный ублюдок теперь давил на Акико, чтобы подставить меня. Я знал, что она не сдаст, но её слова подтвердили, насколько глубоко я увяз.

— Акико, — сказал я, мой голос был спокойнее, чем я чувствовал, — ты не обязана это делать. Если он тебя прижмёт, отступи. Я разберусь.

Она фыркнула, и я почти увидел её упрямый взгляд.

— Я не собираюсь копать под тебя, Кенджи, — ответила она, её голос стал твёрже. — Ты не виновен, и я это знаю. Но я не смогу прикрывать тебя долго. Кобаяши не шутит. Если он решит, что я саботирую, меня уберут — из дела, из полиции, из всего. У меня мало времени.

Я посмотрел в окно, где Гиндза уже приближалась, её блеск скрывал тени, которые я собирался вытащить на свет. Сота Мацуда, «Морской Щит», татуировка осьминога, Исикава — всё это сложилось в моей голове, как пазл. И я знал, кто дергает за ниточки.

— Долго и не нужно, Акико, — сказал я, мой голос стал холоднее, но увереннее. — Я уже знаю, кто убил Сато.

Она замолчала, и я услышал, как её дыхание сбилось.

— Кто? — спросила она, но я только усмехнулся, чувствуя, как решимость загорается внутри.

— Скоро узнаешь, — ответил я. — Просто держись подальше от Кобаяши. И будь готова.

Я сбросил вызов, глядя на приближающееся кафе «Сакура». Исикава ждала, и я собирался вывернуть её игру наизнанку. Убийца Сато был ближе, чем я думал, и я чувствовал, что эта встреча станет ключом.