35 килограммов

Глава 2

Утро.

Я мою посуду.

Руки в мыльной пене, спина ноет от неудобной позы, а в голове - каша из мыслей. Но я не злюсь. Поел - заплати. Или отработай. Так всегда было, так и должно быть. Я не из тех, кто сбегает, оставляя за собой долги. Да и драку с хозяином затевать не собирался - Марк здоровый, как медведь, а я хоть и в новом теле, но пока не разобрался, на что оно способно.

Справедливость - вот что важно.

Сквозь узкое окошко кухни виден зал. Там почти никого. Парочка завсегдатаев в углу, да пара чертей, жующих что-то липкое. Я скребу ложки, счищая засохший жир, и думаю о деньгах. О тех самых пачках, которые исчезли из сумки. Может, они и правда были галлюцинацией? Может, удар по голове всё-таки сдвинул мне мозги?

- Эй, что такое!

Незабудка проносится мимо с подносом, задевает мою сумку, лежащую в проходе, и три тарелки с грохотом летят на пол.

- Я скоро убьюсь здесь! - кричит она, размахивая руками. - Пабел, или как тебя там? И зачем ты притащил свою барахло сюда? Его никто не украдёт!

Павел. Так меня зовут. Или звали. Я оборачиваюсь и гляжу на черную сумку.

- Я не приносил её сюда.

- Что?

- Я оставил её в подсобке.

Незабудка закатывает глаза.

- Марк! - орет она в сторону зала. - Ты опять сумками разбрасываешься?

Ответа нет.

Я вытираю руки о фартук и сажусь на корточки возле сумки. Молния скрипит, когда я её открываю. Внутри - всё то же: подсвечник, раскрытый кошелёк, телефон, один кроссовок, компас без стрелки.

Но денег нет.

Я замираю. Кошелёк.

Раскрываю его.

Пусто. Ну да, когда хозяин отказался брать купюры в качестве платы, я просто бросил их в сумку.

- Да что вообще происходит?

Я перебираю вещи снова. Ни одной купюры, что достал из кошелька. Ни единой.

Паника накатывает волной.

- Ты куда их дела?! - шиплю я, тряся сумку. - Сожрала?!

Смешно. Это же просто кусок ткани.

Но вдруг - звук.

Тихий. Знакомый.

Вибрация.

Я хватаю телефон, но экран тёмный.

- Чёрт!

Швыряю его обратно в сумку и замечает листок.

Маленький, сложенный пополам. Раньше его не было

Разворачиваю.

"Ваш баланс пополнен. Текущий баланс: 2.985.400"

- Какой ещё баланс?! - я трясу бумажку перед сумкой, будто она может ответить. - Ты о чём вообще?! Деньги верни!

Сумка молчит.

Из зала доносится грохот. Незабудка кричит что-то грозное, пытаясь кого-то остановить.

- Да ё-моё...

Я чертыхаюсь, хватаю швабру и иду на шум.

Наверное, кто-то опять перевернул стол.

А значит, мне снова убирать.

Смена не окончена.

Я толкаю дверь таверны плечом, и первое, что вижу, - хозяина, распластанного на барной стойке. Его лицо прижато к дереву, одна рука заломлена за спину, а в волосах блестит темная кровь. Держит его здоровенный ящер в цветистой рубахе и поношенных кожаных брюках. Существо размером с медведя, с чешуйчатой кожей и желтыми, узкими зрачками.

Напротив - двое. Один, совсем молодой, рыжий и тощий, в шелковой рубашке и дорогом по виду жилете, склонился над хозяином и что-то шепчет ему в ухо. Второй, коренастый, с лицом, будто вырубленным топором, держит за запястье Незабудку. Она пытается вырваться, но у нее не получается - пальцы бандита впились в ее кожу, оставляя красные полосы.

Остальные работники забились в углы. Официантки, повар, пара подвыпивших посетителей - все замерли, будто боясь пошевелиться.

- Где деньги, старик? - рыжий бьет хозяина ладонью по затылку. - Ты должен был отдать еще вчера!

- Я плачу Махаону! - хрипит хозяин. - Вы кто вообще такие?!

- Махаона свалил из города. Всех его людей перерезали, дед. Теперь ты платишь Ворону. - рыжий ухмыляется. - А я - его человек. Так что не упрямься.

Ящерицеобразный детина - Клык, как я позже узнаю - дергает руку хозяина сильнее. Тот кричит, но не сдается.

- Не дам! Пусть ваш Ворон сам придет, если ему так неймется!

Рыжий вздыхает, потирая переносицу. Видно, что терпение у него на исходе. Второй бандит тем временем тянет Незабудку к себе, прижимаясь всем телом. Она резко бьет его локтем в лицо - тот аж подпрыгивает, но не отпускает.

- Эй! - мой голос гулко разносится по залу. - А ну отпусти мою девушку!

Бандит и Незабудка одновременно оборачиваются ко мне. У нее глаза округляются - то ли от удивления, то ли от возмущения.

Рыжий медленно поворачивается.

- Раз твоя, то сам держи её - пусть не вмешивается, а то вы оба тоже получите!

Он кивает своему напарнику, и тот, наконец, разжимает пальцы. Незабудка мгновенно вырывается и отскакивает. Я ловко подхватываю ее за талию и оттягиваю за спину, прикрывая собой.

- Может, уйдем? - шепчу я.

- Если уйдем, они тут всё разнесут, - так же тихо отвечает она.

- Вызовем стражу.

- Марвин уже побежал. Но они не придут - хозяин им не платит.

Я вздыхаю.

- Значит, все равно придется убираться.

- Наша смена уже кончилась, - говорит Незабудка. - Как только эти свалят - мы уходим. А тебе - удачи.

Она делает шаг назад, и я понимаю, что остаюсь один против троих.

Тем временем рыжий окончательно теряет терпение.

- Ладно, хрен с тобой. Толстый, круши тут всё.

Его напарник, тот самый, что только что лапал Незабудку, с диким воем начинает носиться по залу. Он опрокидывает столы, швыряет стулья, смахивает со стен украшения. Одна из официанток не успевает увернуться - он бьет ее кулаком в плечо, и она падает.

Бандит несется дальше, пока не замечает чучело огромного петуха, висящее на стене. Глаза у него загораются.

- О, это я заберу!

Он вцепляется в стену, пытаясь дотянуться.

- Петуха не трогай! - рычу я и бросаюсь вперед.

Бандит оборачивается, но не успевает среагировать. Я хватаю его за шею, резко закручиваю руку и со всей дури вмазываю головой об стол. Раздается глухой удар, и он оседает на пол без сознания.

Рыжий даже не замечает этого. Он уже швыряет кружки в стойку, потом хватает бутылки и бросает их в полки. Стекло звенит, разноцветные потоки пива и вина растекаются по полу.

Я подбираю валяющуюся швабру подхожу к нему сзади и, размахнувшись, бью его по затылку.

Рыжий падает, но мгновенно вскакивает. Его жилет и рубаха теперь в винных пятнах, волосы слиплись.

- Ты что, парень, бессмертный? - он оскаливается.

Я отпрыгиваю, ожидая удара, но вместо этого рыжий хватает тонкую книгу в кожаном переплете, висящую у него на поясе. Раскрывает ее перед собой.

Незабудка кричит:

- Не делай этого! Он новенький, он не знает!

Но рыжий уже не слушает. Его пальцы, занесенные над раскрытыми страницами, дрожат от ярости. Он держит книгу на вытянутых руках, направив на меня. Будто бы целится.

Я делаю шаг назад.

Краем глаза замечаю, как все вокруг - Незабудка, остальные официантки, даже Клык - медленно отходят от меня. Будто знают, что сейчас случится что-то ужасное.

Рыжий держит книгу на вытянутой руке. Вторая его ладонь зависает над страницами.

Меж ними вспыхивает огонь.

Я не жду. Бросаюсь вперед - и в этот момент мир взрывается.

Яркая вспышка. Боль.

Невыносимая, пронизывающая каждую клетку.

Я не могу вздохнуть. Тело будто рвут на части.

Темнеет в глазах. Я падаю на колени. Мир вокруг дрожит и плывёт, будто бы отражение в воде.

Боль немного отступает, но не исчезает. Я поднимаю голову.

Пол вокруг почернел. Мебель разлетелась на горящие обломки. Огонь. Говорят, когда горишь, то не видишь пламени.

Я встаю. Делаю шаг вперёд. Затем ещё один. Колышущееся марево перед глазами начинает ослабевать.

Рыжий смотрит на меня с удивлением, которое с каждым моим шагом медленно превращается в ужас.

Он замер, будто боится пошевелиться. А я боюсь посмотреть на себя. Наконец, решаюсь – гляжу на руки. Одежда цела, да и кожа не похоже, чтобы обугливалась. Значит, не огонь. Что-то другое.

Я подхожу, забираю у него книгу. Листаю - какие-то каракули. Закрываю.

И начинаю бить его ей по лицу.

- Ты только посмотри, скотина, что вы тут устроили!

Удар.

- Мне тут до вечера теперь всё в порядок приводить!

Еще удар.

- Ты знаешь, как тяжело отмывать барную стойку от крови?!

Рыжий падает на колени, закрывается руками.

- Хватит! Остановись!

Я бью снова. Он валится на спину, кричит:

- Клык! Что ты стоишь?! Он же убьёт меня нахрен!

Ящер хмыкает и швыряет хозяина таверны в сторону. Тот падает под стойку с стоном.

Клык поворачивается ко мне.

Он выше меня на голову. Шире - в полтора раза.

- Нельзя бить Красавчика. Красавчик - друг.

- Хреновые у тебя друзья, - хриплю я.

Клык хватает меня за горло и поднимает в воздух.

Я пытаюсь вырваться - бесполезно.

Он бьёт меня по лицу, разворачивается и швыряет на барную стойку, выбивая из меня весь воздух.

Через секунду прихожу в сознание, собственная кровь попала в горло.

Я хватаю его за лапу, которой он держит меня, обвиваю ногами его плечо и шею, закручиваюсь - болевой на локоть.

Клык ревет, отпускает меня, стряхивает с руки как мошку, отступает.

Я вскакиваю - а он уже летит на меня, тараня стойку.

Едва успеваю отпрыгнуть.

Клык пробивает дерево насквозь, падает на четвереньки.

Я прыгаю ему на спину, вцепляюсь в шею.

Удушающий.

Ящер хрипит, мечется, но я держусь.

Пока он не решает задачу радикально - трется спиной о полки с бутылками.

Стекло и острые щепки впиваются мне в спину и бока. Десятки осколков. Новая вспышка боли, не той, что от рыжего – теперь настоящей, освежающей. Я отпускаю хватку, падаю.

Клык наваливается сверху, снова душит. Теперь ноги уже не помогут.

В глазах темнеет.

Руки шарят по полу, хватают осколки, режутся снова и снова, обжигаются вином.

И натыкаются на что-то знакомое.

Сумка.

Как она тут оказалась? Я же её на кухне оставил.

Неважно.

Я расстегиваю молнию, засовываю руку внутрь.

Ищу подсвечник. Он точно там был. Крепкий, увесистый.

Но пальцы натыкаются на что-то металлическое. Пальцы касаются отверстий в холодной пластине, и будто бы сами скользят в них.

Кастет.

Надеваю и хорошо ухватываюсь.

Размахиваюсь - бью Клыка в морду.

Тот взвывает, отпускает меня, закрывает лапами лицо.

- Больно. Зачем бьёшь так больно? Не хочу с тобой драться.

Я поднимаюсь.

Клык трясет головой, пытается встать - но я уже бью снова.

Он оседает. А я едва сдерживаю стон. Башка у него будто бы из гранита – каждый удар прошивает руку иглами до самого плеча. Надеюсь, ещё одного удара хватит.

Я сажусь на него сверху, заношу руку для третьего удара.

И тут слышу мягкий голос:

- Клык уже понял, что с тобой лучше не связываться. Не убивай его.

К моему горлу прижимается лезвие ножа.

Я слезаю с Клыка, чувствуя, как каждый мускул в теле ноет от боли. Передо мной стоит человек - высокий, темноволосый и кареглазый, с изящными чертами лица, одетый так, будто только что сошёл с картины. Широкополая шляпа с ярким пестрым пером и монетами на тулье, тёмно-синий плащ, сабля на поясе и несколько кинжалов, аккуратно развешенных по корпусу. Его пальцы сжимают лезвие, которое только что было у моего горла, но теперь он прячет его в ножны с лёгким, почти театральным движением.

- Гарра, - представляется он, слегка склоняя голову. - А эти идиоты - мои подчинённые.

Он кивает в сторону рыжего и Клыка, который всё ещё лежит на полу, постанывая.

- Видите ли, тут вышло небольшое непонимание. Я послал их лишь для того, чтобы представиться хозяину этого заведения и сообщить, что теперь мы берём его под свою защиту. Но, судя по всему, они решили проявить инициативу. - Он вздыхает, будто разочарованный учитель, поймавший учеников на шалости. - Спасибо, что показали им их место в пищевой цепи. Теперь мне не придётся тратить на это время.

В зал входят ещё несколько людей - тоже бандиты, судя по их виду. Они помогают подняться рыжему и Клыку, поддерживая их под руки. За руки вытаскивают всё ещё не пришедшего в себя третьего.

- В качестве извинения за беспорядок, - продолжает Гарра, - я попрошу Ворона не требовать с хозяина плату за защиту в ближайшее время.

Он делает паузу, изучая меня взглядом.

- Если надоест мыть тарелки за еду - приходи ко мне. У меня есть одно дельце, где такие, как ты, могут пригодиться.

- Какое дельце? - спрашиваю я, вытирая кровь с подбородка.

- Мы собираемся наведаться в столицу. По важным делам. Ищи нас возле реки. Трактир «Золотой Мост»

В голове тут же всплывает воспоминание: столичный банк, коллекционеры, купюры из моего мира. Возможно, это шанс узнать, как я сюда попал.

- Подумаю, - говорю я.

Гарра улыбается, словно уже знает мой ответ, и уходит, оставив после себя лишь лёгкий шлейф дорогих духов и ощущение, что я только что заключил сделку с дьяволом.

---

Как только бандиты скрываются за дверью, зал оживает. Официантки, повар, даже пара завсегдатаев, прятавшихся в углу, бросаются ко мне. Их глаза горят возбуждением.

- Вот это драка! - кричит один из них, хлопая меня по плечу. - У нас тут только шпана кулаками машет. Драк между магами мы ещё не видели!

- Я не маг, - огрызаюсь я, но они только переглядываются.

- Конечно, конечно, - подмигивает другой. - Инкогнито, всё понятно.

Хозяин таверны, всё ещё бледный, но уже приходящий в себя, подходит ко мне.

- Твой долг оплачен. Считай, что мы квиты.

Я поднимаю брошенные на пол швабру и ведро. Мы садимся за ближайший стол, оба окровавленные, избитые, но живые. Я вытаскиваю из руки осколок стекла и бросаю его в ведро. Звон. Ещё один. Ещё.

- !@#$%, - бормочу я, ощупывая сломанный нос.

Пытаюсь вправить на место, но с первого раза не получается.

Марк, хозяин, уже послал за лекарем. Пока мы ждём, он наливает мне стакан чего-то крепкого. Я выпиваю залпом. Огонь растекается по горлу, обжигая разбитую губу, но приглушая острую боль внутри.

В руке я разглядываю кастет. Выгравированная надпись “El Diablo”, украшенная католическими крестами и черепами. Буквы не похожи на местные каракули. Вещица явно из моего мира. Позолоченный, а может и из чистого золота, с драгоценными камнями. Тяжелый. Бессмысленно красивый. Всё ещё измазанный в крови Клыка.

- Откуда ты взялся? - спрашиваю я железяку.

Потом перевожу взгляд на сумку, которая, как ни странно, снова у моих ног.

- Ты, случайно, не знаешь?

Сумка жужжит. Я закатываю глаза, но всё равно наклоняюсь и достаю из неё бумажку.

"Расходы: 280,000. Ваш баланс: 2,705,400. Лимит веса: 34,6."

- Двести восемьдесят тысяч? - я чуть не подпрыгиваю на месте. - За кастет? Ты обалдела?!

Я швыряю кастет обратно в сумку.

- Забирай. Возврат товара. Хочу деньги назад.

Заглядываю внутрь. Кастет исчез. На его месте - новая записка:

"Баланс: 2,705,400. Лимит веса: 35."

- Какой лимит веса? 35 чего? Деньги верни!

Сумка молчит.

Я пинаю её ногой, отталкивая в сторону и откидываюсь на спинку стула, тут же застонав от боли – в спине всё ещё торчат осколки стекол. Пытаюсь осмыслить происходящее. Похоже, сумка может давать мне предметы в обмен на деньги, которые она у меня украла. Но ассортимент… Возможно, неограничен - а может и нет. Нужно будет разобраться. Только вот цены - безумные. И, самое главное - судя по всему мне от неё так просто будет не избавиться.

- Слушай, - говорю я сумке, - давай договоримся. Если я не прошу тебя что-то дать - не давай. Только если я дам тебе заявку в письменной форме. Просто так ничего мне не посылай больше. Особенно если это стоит как чей-то годовой доход. Поняла?

Сумка безмолвствует.

---

В зал входит человек в светлом балахоне, расшитом серебряными узорами. Незабудка ведёт его к нашему столу.

- С кого начнём? - спрашивает он, окидывая нас взглядом. - Выглядите так, будто побывали в мясорубке… Пожалуй с вас? Вы, похоже, сильнее пострадали.

Он смотрит на меня, но я мотаю головой.

- С него, - говорю я, указывая на Марка. - Он тут главный.

Целитель не возражает. Он достаёт маленькую книгу в белом переплёте, раскрывает её и начинает водить пальцами над страницами. Марка окутывает белое сияние, и я вижу, как его синяки и ссадины исчезают на глазах, а рассеченная кожа на лбу затягивается сама собой. Очень медленно, но неуклонно.

Через несколько минут хозяин таверны выглядит совсем здоровым. Он встаёт, благодарит лекаря и идёт помогать своим работникам наводить порядок.

- Теперь ваша очередь, - говорит целитель, поворачиваясь ко мне. - Извините, что так долго провозился с вашим шефом.

- Да ничего страшного, - бормочу я, но он уже начинает свой ритуал.

Мир вокруг меня будто погружается в туман. Лёгкое тепло окутывает тело, я прикрываю глаза в ожидании момента, когда боль начнет отступать. Я сижу так долго, но ничего не происходит. Боль никуда не делась. Более того, тепло начинает переходить в нестерпимый жар. Меня пробивает испарина, но я не подаю вида. Может так и должно быть? Открываю глаза и оглядываю себя - порезы и ссадины всё так же кровоточат.

Целитель хмурится, перелистывает страницы, пробует другие заклинания.

- Будет немного больно, - говорит он и прикасается к порезу на руке пальцами, окутанными белым сиянием.

Больно оказывается совсем не немного. Я стискиваю зубы, пытаясь не закричать - руку будто бы сунули под паяльную лампу. Закрываю глаза, боль начинает отступать - но не вся, а лишь та, что мне причиняет целитель.

- Ничего не понимаю, - наконец признаётся он. - Раны не магические. Они не должны так долго сопротивляться заклинаниям.

Он ещё несколько минут пытается что-то сделать, но в конце концов сдаётся.

- Это вне моей власти. Вам нужно обратиться в городскую лечебницу или найти специалиста по проклятьям. Тут что-то серьезное, лучше не затягивайте.

Он извиняется и уходит.

Я смотрю на Незабудку.

- Помоги вытащить стекла из спины. Мне не дотянуться.

Она пожимает плечами.

- Ладно, промою тебе раны.

Она отводит меня в подсобку, усаживает на стул рядом с деревянной лоханью для купания. Уходит и вскоре возвращается - приносит тряпку, чайник с горячей водой и ведро. Именно этого мне сейчас и не хватало. Заражения крови.

Я смотрю на сумку у своих ног.

- Дай мне лист бумаги и карандаш. Самые дешёвые.

Сумка послушно выдаёт мне чистый лист и простой карандаш, взяв за них всего несколько рублей – или в чём она там считает. Наверное, чувствует свою вину. Или хочет поиздеваться. Я прижимаю бумагу к стене и начинаю писать:

"Тонкий пинцет. Бинт. Медицинские перчатки. Перекись водорода. Ватные диски. Йод…"

Пока я перечисляю всё, что мне нужно, Незабудка смотрит на меня с любопытством.

- Ты странный, - говорит она.

- Знаю, - отвечаю я, не отрываясь от списка.

И в этот момент понимаю: в этом мире я - аномалия. И, возможно, именно поэтому мои раны не поддаются магии.

Но это уже вопрос для другого дня. Сейчас мне нужно просто перестать истекать кровью.